Не буди ревнивого дракона

Светский раут, ты с семьёй, и мама старается свести тебя с твоим другом детства, не зная, что парень, которого ты любишь, стоит тут же, и наблюдает издалека. Твой друг далеко не промах, и полапать за задницу под шумок, во время танца, любимое занятие. Только он не учёл, что пока он скрывает это от твоей мамы, он поворачивается так, что это все прекрасно видит стоящий с друзьями Джун… Зато ты прекрасно видишь играющие желваки на любимом лице, и то, как он поджимает губы. Друзья раз за разом одергивают его, пытаясь понять, что происходит, но Джун отмахивается от них. Потом хватает какую-то из вьющихся стайкой вокруг их компании девчонку, тащит на танцпол. Вся тусовка подхватывает, и с хохотом высыпается танцевать, но ты видишь только его белую макушку, наклонившуюся к чужой женской. Как же бесит. Закидываешь руки на плечи друга, в конце концов, маму тоже надо иногда радовать, и перестаёшь смотреть в сторону своего парня. После танца тебя, раскрасневшуюся, позвал танцевать ещё кто-то, отжав от тебя друга, а ты только за. И танцуешь до тех пор, пока в тебя, якобы случайно, Джун не запульнул очередную свою партнёршу. Высокие шпильки плюс разрушительная ревность Намджуна.  Конечно, итог закономерный — подвернутая нога, и тут же нарисовавшийся «друг детства», вместе с мамой радостно пищашие про «ой, бедная, надо срочно домой, а то  ̶с̶л̶и̶ш̶к̶о̶м̶ ̶м̶н̶о̶г̶о̶ ̶к̶р̶а̶с̶и̶в̶ы̶х̶ ̶м̶у̶ж̶и̶к̶о̶в̶ нога слишком болит». Избавиться от чужих мокрых поцелуев у квартиры было сложнее, чем хотелось, но вот дверь захлопнулась, и ты дома, одна. Пока. С ужасом вспоминаешь все, что творила на вечеринке. Перед глазами прищуренные драконьи глаза, и плотно сжатые губы. Тебе конец. Вспоминаешь, что покупала новый комплект белья, на случай внезапного праздника, надеешься, что может это отвлечет Намджуна. Быстро приведя себя в порядок, и накинув поверх кружевного комплекта самый невинный из своих халатов, садишься на диван ждать. Писк электронного замка кажется оглушающим. Джун заходит в квартиру, по дороге начиная раздеваться. Пиджак бросает в прихожей, прямо сверху ботинок. Заходит в гостиную, встаёт в дверях, медленно расстегивая и закатывая рукава рубашки. Оценивает картину — отсутствие макияжа, лёгкий шёлковый халат, и ярко-красная кружевная бретелька, предательски показавшаяся на ключице. Медленно, очень медленно начинает подходить, расстегивая рубашку, пуговица за пуговицей. Пытаешься что-то сказать, но в ответ он только качает головой, прося тебя замолчать. Ты встаёшь навстречу, сокращая эту пытку ожиданием, но Джун приближается, а ты, испуганная этим пронизывающим взглядом, отшагиваешь назад. А он следует за тобой, снова неторопливо, расстегивает ремень и вытаскивает его из брюк, наматывая на кулак. — Потанцевала? — хрипло спрашивает он, вжимая тебя в стену, — понравилось? — Его рука крепко держит за плечо, скорее всего, оставляя на коже синяки, — порадовала маму?! — кулак, обмотанный ремнем, ударяется в стену рядом с твоей головой. Ты знала о его ревности, знала и подстегивала, но никак не ожидала, что он будет в таком бешенстве. Хриплое дыхание пугает тебя не меньше удара в стену, ты поднимаешь голову, чтоб сказать что-то, но прямо перед собой видишь эти бешеные от ярости, прищуренные глаза, и можешь только испуганно всхлипнуть. Намджун скидывает с кисти ремень, хватает тебя двумя руками за халат, сдирает его с тебя, довольно ухмыляется, подцепляет лямки белья, резко дёргает, так, что застежка с треском разлетается, освобождая грудь, давая парню возможность оставлять следы своих пальцев уже на нежной коже полушарий. Но ощущение тонкой кожи груди под пальцами, и предательски твердеющие соски топят ярость в его глазах, заменяя её на удовлетворение. Ты видишь смену его настроение, и наконец осмеливаешься поднять руки, дотронуться до его живота и груди холодными пальцами, чувствуя его жар, охлаждая его огонь, показывая ему, что ты тут, с ним… Его расстегнутая рубашка все ещё  заправлена в брюки, и ты забираешься руками под неё, грея пальцы уже о его спину, пока его руки, как будто извиняюсь, гладят твою поясницу… Ты поднимаешь голову. От вспышки бешеной ярости остался только огонёк в глазах, и ты целуешь его нежные губы, не рискуя, что они растерзают твои. Ты знаешь, что была не права, и заглаживаешь вину, разжигая своими руками и языком новый пожар, стягивая с парня мешающие брюки, и свои трусики… Намджун подхватывает тебя на руки, и несёт на диван, садится, усаживая тебя сверху, прижимая тебя к себе, плотно обхватывая пальцами за талию… — Не делай так больше… Я не всегда смогу сдержаться… — Я знаю… — ты видишь пламя в этих узких карих глазах, и понимаешь, что он как никогда был близок к срыву… Целуешь, запуская пальцы в его белые волосы, трешься об него, а он, сжимая тебя за бедра, опускает тебя на себя, входя, и контролируя каждое твоё движение… Его ногти впились в кожу, его руки задают ритм, пока твои сжимаются в его волосах. Все быстрее и быстрее, ты вскрикиваешь, откидывая голову назад, а он плотнее вжимает тебя в себя, поддаваясь своими бёдрами вверх, и снова, продлевая твой оргазм, а его губы уже оставляют следы на твоих ключицах. Он кончает внутрь, не отпускает, прижимает тебя к себе, крепко обхватив за поясницу, и шепчет что-то тихо тебе в шею. Ты прислушиваешься, обнимая, и наконец разбираешь «Расскажи уже родителям про нас, и мне не придётся ревновать каждый раз»… Ты садишься рядом, заворачиваешься в плед, застегиваешь ему рубашку, и берёшь телефон. Выбираешь видеозвонок. — Мам, я знаю, что поздно, но я должна тебе кое-что рассказать…