Карай и защищай

Фрэнк прикрывает невыносимо режущие глаза. Под веками вместо белого потолка палаты – бледное небо Афганистана. Жаркое марево давит на грудь. Или это болят сломанные ребра? Или прочнее сжимаются ремни, которыми его приковали? Он не знает. Он снова там – в оранжевых песках Афганистана. Там, где сломали себе зубы русские. И знатно вляпались они сами. На плечи вновь давит разгрузка. Вновь взрывается болью разбитое колено. Вновь сжимают руку липкие от крови пальцы Билли Руссо. Вновь свистят у выбритых висков пули. Вновь заглядывает в глаза проклятая Смерть. −Мистер Касл. Фрэнк открывает глаза. Он снова в больничной палате, связанный и уставший. Снова сидит напротив ангел с голубыми глазами. У ангела золотистые волосы и голос, словно музыка. Фрэнк улыбается уголком разбитого рта. У настоящего ангела глаза были черные-пречерные. И громкий хриплый голос. И странная хрень на голове. Только много позже Фрэнк понял, что это была панама. Старая вылинявшая под адским солнцем панама. −Мистер Касл. – настойчиво зовет мисс Пейдж. – Вы меня слышите? Фрэнк слышит ее словно сквозь слой песка, который забивается везде. Проклятый песок в волосах, в одежде, на зубах, в глазах. Ветер закручивает из него настоящие мини-торнадо. И из этого песчаного ада спускается ангел в поношенной незнакомой форме. Ангел с черными глазами. И автоматом Калашникова. Фрэнк помнит этот бой так ясно, будто он был только вчера. И высоту со старым, еще советским укреплением. И хрипящего Билли с раной в боку. И свой маленький отряд, который только чудом еще не понес потери. И одинокого ангела, который порешил всех моджахедов из одного калашникова, будто сам господь бог подавал ему бесконечные магазины. Будто сам сатана научил ангела двигаться так стремительно, что не отследить человеческим глазом. Тишина была такой оглушительной, когда Фрэнк поднялся на ноги и встал перед ангелом. Ангел устало улыбнулся тонкими женскими губами. Закинул на плечо раскаленный автомат и подмигнул. В вырезе пыльной куртке неожиданно ярко горели синие и белые полосы. На груди справа скромно поблескивал знак. Красная звезда и красное знамя на белом фоне. Познаний Фрэнка в русском хватило, чтобы разобрать единственное выбитое на знаке слово. «Гвардия». −Кто ты? – тихо спросил Фрэнк, чувствуя, как звенит в ушах от запредельной тишины. Ангел медленно подняла руку к головному убору и осторожно сняла его. По плечам рассыпались недлинные белые волосы. −Госпожа Белая Смерть. – почтительно прохрипел Фрэнк. Одному богу ведомо, сколько лет этой армейской байке о женщине с белыми волосами. Женщине, которая и не человек вовсе, а сама Смерть. −Вам надо уходить. – отчетливо громко и, главное, по-английски сказала она. – Немедленно. И одним прыжком скрылась из глаз где-то в расщелине. Уже на базе Фрэнк выбил себе компьютер и первым делом вбил в поисковую строчку всего одно слово, не раз и не два слышанное им в Афганистане. Шурави. Фрэнк снова открывает глаза и снова оказывается в госпитале. Мисс Пейдж в палате больше нет. Только он, его воспоминания и нудный писк приборов. И тьма, чуть более плотная, чем надо, в дальнем углу. −Кто здесь? – хрипло окликает Фрэнк. Из тьмы делает шаг высокая худощавая женщина. −Здравствуйте, мистер Касл. Он вздрагивает от звука ее голоса. −Мэм? Женщина невозмутимо усаживается на кровать у него в ногах и внимательно вглядывается в разбитое, изукрашенное кровоподтеками лицо. −Изрядно тебе досталось. Каратель. Неяркий свет из окна делает ее белые волосы серебристыми. Длинные волнистые, они водопадом стекают с левого плеча. Фрэнк невольно тянется к ней в глупой попытке коснуться. Тонкие теплые пальцы обхватывают его громадную медвежью ладонь и коротко сжимают. −Я не сон и не галлюцинация. – тихо смеется Белая Смерть. −Ты армейская байка. – улыбается Каратель. – И ангел. Ты спасла нас тогда. −Я просто человек. – улыбка у нее действительно человеческая, по-девичьи мягкая. Почти такая же, как у Марии. Как у любой настоящей женщины. Вот только глаза – будто прицел снайперской винтовки. −Почему ты пришла? Белая Смерть легко гладит его руку, и Фрэнку до боли в груди хочется податься вперед, прижаться к ней, к живому человеческому теплу. К существу, которое не сделает больно. Не после того, как спасла им жизни. −Я пришла, чтобы вытащить тебя из этой богадельни. У меня огромный счет к некоторым людям. И в этом мы с тобой похожи. Кроме того… Белая Смерть подается вперед, и Фрэнк отчетливо видит тьму в ее глазах. Не ангел. Демон. Самый настоящий демон. −Я знаю, кто убил твою семью. Фрэнк открывает глаза. Кровь противно склеивает ресницы. Чувство, которое он так и не забыл со времен войны. Война с бандами не дала ему это сделать. Теперь все правильно. И кровь на руках правильная. Скуновер, Роулинз и вся их шайка. Все, кто повинен в смерти Марии, и Лизы, и маленького Фрэнка. Все они… Белая Смерть деловито роется в компьютерах, рассовывает по карманам какие-то флэшки. Фрэнк отрешенно наблюдает за ее тонкой фигурой, затянутой в глухой черный костюм. Он так устал. Он так много убивал, чтобы добраться до этих мразей. Почему же сейчас на душе такая пустота? Белая Смерть, будто прочитав его мысли, оборачивается и смотрит своими невозможными черными глазами. −Фрэнк. – негромко зовет она. – Скажи, ради чего ты будешь жить теперь? Фрэнк расстегивает бронежилет с белым черепом Карателя и поводит плечом. −Если честно, Белая, не знаю. За год он так и не удосужился спросить ее настоящее имя. Кажется, это входит в привычку. Дьявол Адской Кухни у него просто Красный. Легендарная Белая Смерть – просто Белая. Кто же тогда он? Черный? Или серый? Узкая ладонь без перчатки коротко, но сильно сжимает плечо. −Ты покарал всех, кого должен был. – на щеке у Белой потемневшие брызги чужой крови. – Может, теперь попробуешь защищать? Вместе со мной. Фрэнк смотрит не в ее глаза, а на капли крови на смуглой щеке. Белая Смерть иногда напоминает ему Сорвиголову. Она тоже любит вести душеспасительные разговоры. Правда, у нее, воевавшей, это получается куда как лучше. А еще она не придерживается этой дурацкой пацифистской догмы. Белая Смерть просто убивает. −Можешь ответить мне на несколько вопросов? – просит Фрэнк, накрывая ее ладонь своей. Белая коротко кивает. −Ты не человек? −Сверхчеловек. Старая советская программа, которая по недоразумению претворилась в жизнь. −Ты не побоялась взять на себя роль бога. Почему? −Я родилась и выросла в Советском Союзе. У нас бога не было. Фрэнк медлит прежде чем задать самый главный вопрос. −Как тебя зовут? −Асса Леденёва. Фрэнк Касл осторожно стягивает ее руку со своего плеча. Пристально вглядывается в линии на узкой ладони. Он ни черта не смыслит в судьбе. Но хорошо понимает одно. Он все еще хочет задержаться на этом свете. Ради тех, кому он может помочь. Ради той, кому он обязан всем.