Бастард

      Ночь сдула духоту морским бризом и понемногу вытягивает жар из уложенной камнем набережной. Пахнет йодом, пылью и прогретыми стенами. Луна опасливо прячется за рваной ватой облаков, выглядывает изредка, подсвечивая серебром гребни волн. В прохладном воздух разносит шум веселья из дворца лорда губернатора. Риттер Семаджо де Колц различает пение и мерзкий визг скрипок, сплетающийся с гомоном фортепья́но. Ветер треплет ворот костюма, играет с концами шелкового пояса, стягивающего внушительное брюхо.       Риттер шагает вдоль резного парапета, отделяющего набережную от каменистого пляжа. Позади плетутся охранники, дюжие бородачи из северных провинций, с широкими мечами на поясах. Ужасная музыка их не пугает, а возможно и нравится. Семаджо поджал губы и дёрнул головой, стараясь забыть мерзкие звуки. Завтра же отправится в церковь, слушать хор мальчиков, красивых, как ангелочки, с дивными и нежными голосами. Риттер облизнул губы и затараторил молитву.       Нужно перетерпеть, званый вечер у губернатора важное событие. Только здесь можно подобраться к лекарю самого Папы! Семаджо остановился под фонарём и оперся о парапет, делая вид, что любуется лунными бликами на волнах. Колени покусывает боль и зубы её с каждым днём становятся острее. Обычные врачи только разводят руками, но лекарь наместника Бога на земле точно поможет! Ведь недаром Папа разменял второе столетие...       — Семаджо де Колц?       Сухой голос стеганул по ушам, риттер дёрнулся и заозирался. В полумраке под тусклым фонарём идёт старик. Седой, заросший и одетый в рваное тряпьё. Охрана подалась вперёд, хватаясь за мечи, старик сжимает ржавую спаду.       — Семаджо де Колц? — Повторил незнакомец, медленно приближаясь.       Свет фонаря искрится на белых волосах, но лицо скрыто густой тенью. Плечи опущены, а кончик спады чиркает по брусчатке. Звук бьёт по нервам вдоль хребта, запускает холодные иглы страха. Старик покачнулся и замер, выпрямившись, сверкнули тусклые глаза, почти белые от старости.       — Да, это я. Думаешь куплю этот мусор? Какого дьявола ты припёрся во владения губернатора?! Ребята, вышвырните его в море!       Охранники переглянулись и с широкими улыбками двинулись на бедняка. Самый крупный подошёл вплотную, положил ладонь на тощее плечо, остальные встали с боков.       — Очень хорошо. — Прошептал незнакомец.       — Ты бредишь, идиот старый? — Рыкнул один из охранников, толкая изо всех сил.       Бедняк качнулся, заваливаясь на спину... сверкнуло, и рука здоровяка отлетела в темноту, разбрызгивая кровь. Семанджо раскрыл рот для вопля, но поперхнулся, наблюдая, как оставшиеся охранники оседают на землю, зажимая глотки. Голова первого соскользнула с плеч и упала под ноги старика. Того окатило фонтаном крови, окрасив серебряные волосы в алый. Убийца зашагал к риттеру, стряхивая с клинка тугие капли, сказал сипло:       — Вам привет от маленького Лоренцо.       — Чт...       Договорить Семаджо не смог, последнее, что он увидел это искра на кончике эспады. ***       Серкано закашлялся у спуска в подвал, долго и протяжно, но почти бесшумно. Морской воздух полезен для лёгких, но он не панацея, лишь отсрочил неизбежное. В этот раз на ладони осталась кровь. Старик сплюнул под ноги, вытер руки о штанину и пригладил мокрые волосы. Огляделся, не наблюдают ли, и начал спускаться по крутой лестнице, держась за стену. Постучал в дубовую дверь, с той стороны щёлкнуло и сдвинулась стальная пластина. На Серкано взглянули чёрные глаза и сразу загремел засов.       Дюжий вышибала с антрацитовой кожей, молча пропустил внутрь и запер дверь за спиной. Серкано прошёл по захламлённому мебелью коридору и остановился в душной каморке, пропахшей ароматическими свечами. Боковые стены закрыты книжными шкафами и полками. У дальней красуется массивный стол, заваленный бумагами и свитками. За ним в глубоком кресле сидит маленький человек с крючковатым носом и в сапфировых очках, сдвинутых к кончику.       При виде Серкано всплеснул руками и воскликнул:       — Серкано! Друг мой! Как же я рад тебя видеть!       — Дело сделано, Скворци. — Сухо ответил старик. — Мы в расчёте.       — О, прекрасная новость! Присядь, присядь! Абдул, неси стул! И вина с сыром. Чернокожий молча принёс кресло с красной подбивкой. Поставил позади Серкано и, дождавшись пока тот сядеть, подвинул к столу. Удалился и спустя минуту вернулся с подносом, поставил на расчищенное Скворци место.       — Спасибо, это то, что мне сейчас надо. — Сказал Серкано, беря кубок и жёлтый кусочек сыра.       Первый глоток притупил царапающую боль в горле, разлился в желудке приятным теплом. Скворци оперся локтями о столешницу, сложил пальцы в замок под подбородком и, наклонившись вперёд, спросил:       — Он точно мёртв?       — Точно. — Ответил Серкано, надкусил сыр и начал жевать, наслаждаясь смесью вкусов. — Ты мне не доверяешь?       В коридоре загремела сдвигаемая мебель, натужно крякнул Абдул. Скворци проследил взглядом за подчинённым, несущим массивную тумбу вглубь подвала. Протараторил, размахивая руками:       — Нет-нет! просто... знаешь, мои люди недавно видели Гаспара...       Рука Серкано дёрнулась и вино выплеснулось на колени.       — Должен сказать, выглядит он получше тебя. — Продолжает Скворци, делая вид, что не заметил реакции. — Значительно!       — Хм... это уже неважно.       — Почему же?       — Мне недолго осталось. Не хочу разбазаривать остатки на старую месть.       — Понятно, твоё решение достойно уважения...       — Спасибо за угощение. — Перебил Серкано поднимаясь.       Скворци поправил очки, оглянулся на бумаги раскиданные по столу и, откашлявшись в кулачок, спросил осторожно:       — Старина, можно вопрос напоследок?       — Какой?       — Насчёт мальца, я ведь могу к нему обратиться в случае чего... за услугой? Я заплачу!       — Хех... я бы не советовал.