(Не)Такая как все

      День Пятого начался далеко не с кофе. С самого утра их отец решил устроить самую изнурительную и нудную тренировку за все время их жизни, на заднем дворе. Пятый скинул семь потов, когда оббегал десять кругов вокруг их большущего дома ещё в шесть утра, даже не успев ни позавтракать, ни умыться. Настроение было хмурое и поникшее, так же, как и осеннее небо, на котором сгущались серые тучи, которые грозились опустошаться проливным дождём. Но Пятый почти был уверен, даже, если так будет, их отец не остановит тренировку и далее заставит делать физические нагрузки.       Сейчас, когда Реджинальд стоял под черным зонтом, Пятый и Клаус вместе спарринговали, а возле них собрались и другие пары, где Лютер был с Бэном, а Эллисон с Диего. За два часа их тренировки, никто не сказал ни слова, кроме сухого «доброе утро» на которое тихо кивали, ведь нихрена оно добрым не было.       Пятый догадывался, что их отец хочет замучить их изнурительными тренировками, от которых ныли все мышцы лишь из-за того, что случилось вчера. Чтобы сил думать и вспоминать не осталось от слова совсем, и ему это успешно удавалось. Он лишь одним взглядом под страхом смерти запретил даже заикаться о том, что случилось вчера, и похоже, это подействовало. После пяти часов физических нагрузок, максимум на что был способен Пятый, это упасть на свою кровать и выпить литр ледяной воды, что он и сделал, когда зашёл на кухню.       Пятый открыл холодильник и достал оттуда бутылку воды, после чего сделал пять больших спасательных глотков. Его волосы были растрепаны в разные стороны и мокрые от пота. Щёки покрасневшие от жара, выглядели совсем по детски, а черный спортивный костюм пропитался потом, дождем и ужасной ненавистью не знать на кого.       Парень опёрся об столешницу и лениво взял бутерброд со стола, собираясь наконец то позавтракать и снять напряжение с мышц.       — Эй, это мой бутерброд!       На миг, его изнуренный организм решил сыграть с ним злую шутку, от чего бутерброд едва не упал на пол.       — Ты чего так пугаешься, будто папу увидел. — Хмыкнула Эллисон, что появилась возле него почти ниоткуда. Она была такая же измученная, это было видно по ее карим глазам, а ее темная кожа выплёскивала на свете.       Пятый даже перестал жевать, ведь на миг ему показалось, что это голос Вани. Он нервно заправил волосы назад напряжённо вздыхая. Кажется, вчерашнее слишком сильно его потрясло. И чего он так отреагировал? Наверное, это все из-за утомленности и четыре часового сна, он слетает с катушек. Дурак.       — Подкрадываешься как лисица, так и до инфаркта не далеко, Эллисон. — Пятый сделал хмурое лицо, будто говорил всерьёз, потом сделал ещё один укус. — За бутербгод извинятфя не буду, я говоден.       — Паразит — укоризненно заявила девушка, но уже приступила делать ещё один. Пятый, уже доедая, наблюдал за ее действиями, а потом уверенно заявил:       — Ты знаешь, что случилось с Ваней?       — Тише! — перепугано перебила Эллисон и испуганно посмотрела за спину, будто проверяя, никто ли этого не слышал. — Папа запретил об этом говорить.       — Отец много чего запрещает, но чего Реджинальд не видит, за это и не накажет. — Он сложил руки на груди, перед этим отставив маленький кусочек хлеба на стол и подошёл ближе к девушке. Он немного нагнулся и прошептал. — Я знаю, что ты знаешь, где она.       Пятый почти что ткнул пальцем в небо. Он сомневался в этой теории, но обдумав все факты, и перекрутив в голове все события, это могло быть вполне вероятно. Ведь тогда, когда все уходили в свои комнаты, она сильно мялась на месте, будто в чем то сильно сомневалась. Потом же, вечером в комнате ее не было, он узнал это от обескураженного этим Лютера. И сейчас, когда глаза его сестры расширились, а на лбу большими буквами было написано о ее волнении, Пятый самодовольно ухмыльнулся. Но понимание того, что он так близко к правде самоуверенность парня пошатнулась.       — Я не знаю, с чего ты это взял, но ты не прав. — она неуверенно улыбнулась, но в следующую секунду резко отвела взгляд и продолжила делать злосчастные бутерброды, наверняка подавляя желание убежать отсюда, чтобы не взболтнуть чего то лишнего. И Пятый это понял.       — Ох, Эллисон, ты совершенно не умеешь врать.       — Я не вру       — Врёшь, — Пятый одним уверенным движением отодвинул от нее продукты, из-за которых она все время избегала его взгляда и Эллисон тяжело вздохнула. — Куда она исчезла? И не смей мне врать, слышишь?       — Зачем это тебе? — Эллисон тихо шептала, когда поняла, что переубеждать его бесполезно.       Пятый лишь на момент задумался что ответить, ведь так и не понял, что получит от этой информации.       — Если ты забыла, Ваня моя сестра. И мне не все равно, что наш «заботливый папаша» — он согнул пальцы, показывая кавычки — решил сделать с ней. — Возможно, то что он сказал частично являлось правдой, но по взгляду Эллисон Пятый понял, что его слова ее не впечатлили.       — У тебя нет веской причины. Обычное любопытство, Пятый, тебе не характерно. Ты ведь что-то задумал, не так ли?       — Тебе не обязательно мне верить, достаточно сказать, где находится Ваня, — с тяжёлым вздохом ответил он, отвесив себе мысленную оплеуху за его тупизм. — Тем более, я же не спрашиваю тебя, зачем отец ввязал тебя в это.       — Ты ничего не понимаешь, — Эллисон вздохнула и потерла переносчицу. — Ваня находится в безопасном месте, ведь она немного не такая, как мы. Она… опасна. Для нас, для себя. И в том месте она не причинит никому вреда.       — Что ты имеешь в виду? — последние слова обескуражили его. Это звучало совсем неправдоподобно, ведь Ваня и опасность это два разных понятия из разных вселенных.       — Я имею ввиду то, что говорю! То, что ты видел вчера изменило всё! Ваня теперь не будет той самой простачкой, она переплюнула всех нас за один вечер. — Эллисон сказала это с нескрываемым раздражением ведь завидовала и даже с капелькой восхищения.       — Как можно скрыть силы на столько лет? Это априори невозможно!       — Пятый, хватит! Я итак сказала тебе лишнего, и пожалуйста, не принуждай меня использовать крайние меры. Ты должен молчать о том, что узнал.       — Да я почти что ничего не узнал. — возмущённо прошептал он, но потом, поджал губы и досадно кивнул, отойдя от сестры на три шага.       — И пожалуйста, не делай глупостей. — напоследок попросила Элисон и кинув грустный взгляд на хлебушек и сыр, вышла с кухни, оставляя парня на ростерзание своим мыслям.       «Я найду Ваню любим способом. Папа явно не для добра ей это делает. Для начала, нужно узнать, что сейчас с Ваней».       Пятый кинул последний взгляд на фотографию, их семейную, что весела над входом, задержавшись на стеснительной, маленькой Ване, что стояла с самого края, почти что обрезана на фотографии и это его согрело. Придало уверенности в том, что он собирается делать и для кого пойдет на риск. Ради неё. Той, которую никто не замечал шестнадцать лет, что обернулось для всех, а особенно для неё плохим исходом. Пятый до сегодняшнего момента не понимал, насколько Ваня есть неотъемлемая часть его будней. Среди всех их, противоречивых законам природы, она была будто глоток чистой воды. Источником прекрасной простоты.       Легонько прихлопнув рукой по столе, Пятый шагнул вперёд, направляясь в заброшенную комнату, где когда-то, он впервые поговорил с Ваней на счёт ее сил. Но заниматься стало невыносимо, зная, что сзади за дверью никто не наблюдает за ним, держа кулачки в знак поддержки.

***

      Было всего лишь шесть утра. Солнце еле еле освещало помещение, предпочитая, чтобы темнота осталась ещё на некоторый момент.       Воздух был тяжёлый. Слишком плотный, или же, это просто так казалось, из-за ситуации, что заставила их собраться здесь, в этом, почти что неприкосновенном месте.       Реджинальд, как всегда держался с истинным спокойствием, выглядел будто статуя, в его же кабинете. Но что-то в его взгляде изменилось. Блеск в его совсем немного сощуренных глазах был похож на тот, когда человек должен принять тяжёлое решение, что приносит ему дискомфорт. Взгляд, оправлен в кружало тонкого окуляра задумчиво был направлен куда-то за спину пришедшим, будто разглядывая невидимую стену перед погасшим за ночь камином.       В отличие от Реджи, Пого и Грэйс держались менее уверенно. Они сидели на красном, как кровь, кожаном диванчике напротив него и молча ждали, лишь иногда прочищая горло, будто чувствовали себя неудобно, а потом снова умолкали. Никому не нравилась эта давящая тишина, но никто не смел сказать первого слова, то ли боясь, то ли просто не зная с чего начать.       — Думаю, излишне спрашивать у вас, зачем мы собрались, не так ли? — сухим голосом спросил мужчина и полностью повернулся на офисном кресле к остальным.       — Рано или поздно это должно было случиться, мистер Харгривз, вы знали это. — глаза Пого выражали сожаление и некий укор, но в словах ничего с этого не слышалось.       — Я знал, что это случится, но не был готов к тому, что это будет так рано. –, строго отрезал Реджи. — Но что случилось, того не миновать. Нам нужно решение этой проблемы.       — Проблема? Реджинальд, я думаю здесь неуместна вся эта формальность. Это твоя воспитанница и ее сила. И учитывая все это, называть ее проблемой это аморально. — подала голос Грэйс. Она гордо держалась, сидя на диване с идеальной поставкой и поднятым подбородком но под взглядом Харгривз старшего немного скрючилась.       — Отставить эмоции, Грэйс. Здесь должен быть задействован холодный разум. — Харгривз старший поднялся из кожаного кресла и медленными шагами, издающими приглушённый топот направился к окну. Его прищуренные глаза недовольно посмотрели на большие тучи, что будто отражали всеобщее настроение. Скоро наступит буря. — чувства лишь препятствие здравому рассудку, и решение может понести за собой большую угрозу не только нам но и всему миру. Поэтому, сейчас она для нас только проблема, которую нужно решить.       — Я согласен с Реджинальдом. В первую очередь, нам нужно думать о безопасности, как бы это печально не звучало, Ваня теперь несёт опасность. — Пого грустно поджал пухлые губы, опустив старческий взгляд в дубовый пол. Грэйс покачала головой, а ее ярко голубые глаза наполнились бы слезами, если у нее была такая функция.       — Она ведь ещё ребенок… — прошептала разбитая женщина, будто говоря о своем родном ребенке. Но так и было. Грэйс понимала, она умела любить и по вязалась ко всем детям, Ваня не исключение.       — Опасный объект, — сухо поправил Реджи и повернул голову к ребятам, сидящем на диване. — Я думал, что если найти причину ее особенности, этого можно предотвратить. Но причины нет, я ее не вижу… — На лице Реджинальда появилась смутная тень раздумий. Возможно, где-то за толщей невозмутимости должно было проскочить сочувствие или потерянность, но мужчина четко следовал своему правилу: никаких эмоций. — Три дня. Мы будем наблюдать. Если ничего не изменится, мы должны от нее избавиться.       — Нет! — Грэйс резко встала с дивана. — Прошлый раз подействовала сила Эллисон, давай используем её ещё раз? — в страхе, она сделала пару шагов к нему, но остановилась, как только тот протянул ладонь, четко обставив границы. Она наделила Реджинальда умоляющим взглядом, что ещё больше его разозлило.       — Молчи, Грэйс. Ты прекрасно знаешь, что случится, если это сделать. Рано или поздно, эта сила будет мучить ее и убьёт ее и всех вокруг. И я не потерплю больше этого! Отключу тебя. Свободны. Лицо женщины выражало глубокую печаль и яростную злость, она не хотела мириться с этой мыслью, хотя знала, что это будет правильно. Пого подошёл к ней и поставил мохнатую руку ей на плечо.       — Пошли, Грэйс. Идём.

***

      Этим утром не оставалось в доме, кто бы ещё не спал. Было тихо, да, тихо как на кладбище, но это не в новую, ведь пока на деревянных, старых часах в зале не пробьет семь ноль ноль у них нет права и шаг на коридор ступить. Так же и Пятый. Как только он проснулся, перед его глазами рябила одна и та же идея, что сводила его с ума и заставляла усомниться в здравии своего ума. Это волновало его с самого вечера, и это не давало ему уснуть, оставаясь темными кругами под глазами. Он не понимал, кого именно хочет спасти: свою сестру, уязвимую и добрую характером, или ее силы, разрушающие и большие, и непонятно как они могли поселиться в таком хрупком тельце.       Пятый рывком поднялся с кровати и запустил пятерню в волосы. Сам он не справится. Его сонный взгляд направился на дверь, а в голове пересматривал всех, кто мог бы ему помочь. Эллисон? Это смешно, эта выскочка больше волновалась за свой порванный костюм, нежели за Ваню. Лютер? Самовлюблённый дурак дальше Эллисон не видит, да и пользы от него было как от третьего колеса: слишком большой, неуклюжий и очень заметный. Бен? Может помочь, это у него в крови, но согласиться пойти против отца вряд ли. И скорее можно найти тепло в душе отца, чем найти, куда девается Клаус после тренировок. И остаётся только…       — Диего.       Пятый встал на холодный пол, даже не обращая внимания на то, что он в пижаме, сжал руки в кулак и осветил свою комнату, окрашенную мраком утра в синеватый оттенок. А потом комната осталась пустая.       Как только Пятый оказался в комнате брата, он упал в дикое недоумение.       — Диего?       — Черт! — послышался удар об землю, а открытое окно так и осталось болтаться перед глазами удивившегося Пятого.       Он подбежал к окну, высунув оттуда черноволосую голову и со смешком глянул на своего лежащего на газоне брата, что потирал голову от неудачного падения из первого этажа их дома.       — Решил покончить жизнь самоубийством? — смеялся он, опершись локтями на подоконник. — Покалечил бы ты папин газон, он бы тебя воскресил, убил, и там же закопал.       — Даже если бы хотел умереть, мой дух специально преследовал тебя. Чего ты хочешь, Пятый? — Диего сел на землю, небрежно трепал свои грязные, пижамные штаны и недовольно проследил за парнем, что выскочил с окна прямо за ним и уверенно стоял перед ним, опершись на стену сзади.       Пятый вдохнул прохладный воздух утреннего солнца, что сейчас едва выходило за большими, темными, как юмор пятого тучами. Моросил небольшой дождик       — Сначала, чтобы ты хотя бы поднял свою костлявую задницу. Дождь начинается, на солнышке полежать не удастся. — Пятый небрежно протянул тому руку и Диего, немного помедлив, медленно ее взял. Но в секунду, он резко потянул того на себя, подставив подножку и от неожиданности, Пятый упал на землю, а Диего навис над ним, притиская локтем горло к земле. Все его действия были быстрыми, четкими и без желания навредить (но это не точно), что даже заставило пятого действительно восхититься       — Никогда больше не смей телепортироваться в мою комнату без спроса– почти что прошипел разозленный Диего, смотря в темные глаза пятого, что совсем не принимал эти слова. От пятого Диего услышал только приглушённый смешок.       — Отпускай уже, самоубийца конченый, — он оторвал его руку от горла, и Диего, наделив того предупреждающе злым взглядом, повернулся к тому голой спиной и начал забираться назад в окно. Двумя движениями он запрыгнул внутрь комнаты. Его глаза закатились, как только снова увидел, что Пятый, (очевидно) не послушал его и снова оказался в его комнате телепортировавшись. Он лишь тяжело вздохнул, будто понимая, что от пятого поможет избавиться только выслушав то, что он хочет сказать, да так и было.       — Говори. Желательно быстрей, нужно собираться на тренировку.       Пятый кивнул, уже собирая мысли, чтобы сказать ему, но в момент, глаза, что до этого излучали микс энтузиазма и уверенности потухли. А ведь что? Как он должен объяснить свои действия?       — Ты когда тёрку лизнуть успел? — саркастически спросил Диего, что как раз одевал бордовую футболку, которую достал из его шкафа возле кровати, после чего ввалился на кровать. Его бровь выгнулась в ожидающем жесте. — как хочешь.       Диего встал с кровати и направился к двери, но Пятый резко выставил руку, тем самым преградив ему путь.       — Мне нужна твоя помощь. — Взгляд стал более серьезным и он разрезал полностью ненавязчивую атмосферу, что была до этого. Диего так же остудил свой пыл и кивнул.       — Ваня? — понимающе, скорей не спросил а утвердил Диего. Пятый оперся на белую стену сзади и сложил руки на груди в вопросительном жесте. Диего ухмыльнулся, будто знал все наперед.       — Я хочу узнать все. Откуда у нее суперспособности, почему она не использовала их, знал ли отец? — Пятый говорил и на его лице появилась искорка. Он наконец то выговаривал все, что копилось в его беспорядочных мыслях и становилось намного легче. — Мне чертовски не нравится вся эта ситуация, что сложилась. Ваня куда-то исчезла, а отец заваливает нас на тренировках, будто старается отвлечь нас от раздумий над произошедшим. И у меня такое ощущение, будто всех вообще не колышет, что с ней могло случиться! — он делал пару шагов по комнате и возвращался назад, активно жестикулируя руками. Диего без слов за ним наблюдал. — Но мне не все равно. И тебе тоже, я знаю. Поэтому я впервые за всю нашу жизнь прошу. Помоги мне.       — Хорошо. — после монолога пятого без сомнений ответил Диего и пятого это обескуражило.       — Так просто? — удивлённо переспросил он, что даже лицо его потеряло задумчивость.       — Я помогаю своей сестре, а не тебе. — возвышенно сказал он, но потом задумчиво сказал. — мне тоже не даёт все это покоя. И тот погром в зале… Я увидел Ваню в той стороне, которую даже не подозревал о ее существовании. Все мы… — парень с уверенностью посмотрел на пятого. — так во что ты хочешь меня вплести? Мне уже заказывать место на кладбище?       — Нам нужно узнать все то, что знает папа. А все, что знает папа хранится в его кабинете. — Пятый сделал толстый намек на счёт его идеи, но Диего больше и не нужно было, чтобы его глаза едва ли не вылетели с орбит.       — Ты хочешь мало того, без проса пролезть в его кабинет, что уже карается смертной казнью, так ещё и рыться в его записях?! Ты c дуба рухнул?!       — Раз пять в детстве, но это не суть. Но за эту ночь я все продумал. — его глаза снова загорелись, как у одержимого. Он и был одержим, одержим идеей, которая казалась ему единственным выходом, одержим тем обещанием, что бессовестно порушил, не сумел ничем помочь, поэтому сейчас он действительно одержим. — Папа уходит ровно к обеду после наших тренировок. У нас будет чистых два часа, для того чтобы пробраться в его кабинет.       — И как мы это сделаем? Ты же в курсе, что кабинет отца не пропускает даже с твоими возможностями? — Диего нервно глянул в сторону часов. За десять минут начнется их тренировка.       — А теперь самое интересное. — Пятый заговорчески посмотрел в глаза брата. — Ты знал, что в этом доме есть потайные ходы? Целые лабиринты, которые ведут в любые уголки этого дома, и в кабинет отца так же.       Рассказывал Пятый с полным восхищением вспоминая, как во время очередных попыток перенестись во времени, в заброшенной комнате, его отбросило в очередной неудачной попытке прямо в стену, звук который не соответствовал звуку, что должна издавать грубая стена, за которой нет ничего в ближайших трёх метрах. Тогда, он даже забыл о очередной неудачной попытке, а осмотрел стену и увидел маленькую, едва заметную щель между двумя брусками дерева. Щель, которую тихо выковырял молотком открыла ему вход в новые коридоры их дома. Пятый с нескрываемым интересом исследовал грязный, и очевидно многолетний трубообразный тоннель.       В одной из них он увидел маленькую полоску света. И даже через многолетний слой паутины, ему удалось разглядеть на что он смотрит из-за пола. Кабинет отца.       Диего смолчал, но по его лицу видно было, как он удивлен. И Пятый мог поклясться, что где-то в его глазах заметил отблеск заинтересованности его находкой, но лицо брата становилось все более скептическим.       — И ты думаешь, отец все ещё не знает о том, что они есть? Чушь собачья, Пятый. — его слова не были теперь так уверенны, казалось, Диего начинал сомневаться и Пятый не упустил такой момент.       — Если бы знал, то замуровал их, хотя бы в свой кабинет, не так ли? И тем более, ты представляешь этого старика, лазящего по старым трубам? Вот и я о том же.       Часы безжалостно пробивали уже семь утра, что значило, что парни уже опаздывают на тренировки. Парни стояли в очень напряжённому молчанию, что в следующий момент, будто пружина из старого дивана заброшенной комнаты, выскочило принудительным временем вопросом.       — Так уж и быть! Но Пятый, если ты попадешься знай, я не при делах. — с мучительным стоном произнес Диего, и быстрым шагом направился к выходу.       — Супер! Тогда после тренировки встречаемся в старой комнате. — крикнул Пятый, но дверь уже захлопнулась. Диего итак услышал.       Пятый выдохнул с облегчением, но с воспоминанием, что он ещё в пижаме, а тренировка вот уже как минуту началась, чертыхаясь, сделал прыжок в свою комнату.