Дневник Ани 2: истина точно где-то посередине

      15 августа 2020 года я написала последнюю запись в дневнике. Всё лето у меня ушло на завершение учёбы, книги и видео и закрытие различных болезненных тем, а также знакомство с новой работой (письменный перевод). Тем не менее иногда я всё же гуляла и пыталась отдыхать от своей разнообразной работы и просто радоваться тёплому лету перед приходом меланхоличной осени. И чем ближе дело шло к августу, тем больше мне было приятно жить, греться под солнышком, подставлять себя ласковому ветру, бродить вечерами по приятнейше-прохладным дворам и ни о чём не думать. Дышать. Ужас экзистенциальной панической депрессии и плохо кончившихся отношений с уже бывшей подругой отступил назад, но с другой стороны, может, именно из-за лёгкого ощущения конечности бытия и лета — а может, просто на контрасте с тяжёлым годом и наступающими рабочими буднями — я больше ценила спокойные мгновения, когда никуда не надо было спешить, ничего не нужно было делать и в голове царил покой. Не было в основном ни непрестанных тяжёлых мыслей, ни судорожной тревоги по поводу бездействия и уходящего каждую секунду времени. Я просто ходила и молчала, часто оставляя телефон дома, но это было молчание спокойствия, а не подавленности. Что именно мне в конечном счёте помогло выйти на такой нереально хороший уровень, без эйфории или сильной радости, просто устойчиво хороший, я даже не поняла — разве что, как в классической композиции текстов, лучше стало автоматически из-за прихода «хорошего» времени года. Я имею в виду, я не понимаю, что именно из произошедших событий, какая из прочитанных книг, какой из фильмов, какая и чья фраза или мысль стали той необходимой последней каплей, которая изменила положение вещей. Наверное, сработало всё вместе.        После окончания дневника у меня исчезла большая доля нагрузки, разве что я дочитывала «Уолден» Торо и ходила на тренировки, и тогда-то я и бродила каждый день или вечер по улицам города и иногда находилась в некоторой задумчивости, однако не замечая, о чём думаю, а иногда думала под шум листьев и города о том, что произошло за год. После дневника мою голову начали занимать мысли о том, что же дальше. Просто жить? Учиться, работать? Правда стремиться к Франции? А мне это действительно нужно?        29 августа — мой день рождения. И чем ближе он был, тем чаще я стала думать о Саше и о том, что поворотным моментом к лучшему была та неделя с ним. И я поняла, что за всё лето мы едва ли провели вместе столько же дней. Даже на тренировках мы не всегда пересекались, а уж о том, чтобы вновь так близко подойти друг к другу, вновь обсуждать важные вопросы и речи не было. И я поняла, что такими темпами мы вернёмся к отношениям просто двух занимающихся айкидо в одном зале. Да может, что-то будем изредка вместе играть где-то, но это совсем не то. Поняла, что я этого отдаления и расхода в разные стороны после всего, что было, не хочу. День рождения был потенциальной возможностью что-то сделать. Я и сделала. Внутри была откуда-то уверенность, что так нужно, сомнений не было.        С кем мне обсудить тот же «Уолден»? Посмотреть что-то? Или продолжать месяц за месяцем общаться самой с собой в новом дневнике, который совсем не хотелось писать, снова молча сидя перед монитором в комнате? А всё ли нормально с такой жизнью? Не съеду ли я незаметно в плохое состояние? Не выкину ли в итоге компьютер в окно? Нет, что-то внутри, совесть ли или какой-то центр личности отталкивали меня от продолжения прежнего образа жизни как от огня. Хватит с меня! Насиделась я уже перед этим проклятым дневником, утонула в нём, потеряла человека.        В конце концов, даже воспевавший природу, свою прекрасную хижину, свой-ничей великий пруд, молчание и великолепные разговоры с какими-то посетителями Торо свалил оттуда в критикуемый им город через два года жизни в паре километров от посёлка.       «Уолден» интересная книга. Там очень много наименований животных и растений на нескольких языках, сухая критика общества и необычайная поэтичность, но за всеми описаниями природы стоит великое «Я» автора, выходца знаменитого университета, мастера на все руки, любителя античности, минимализма, Библии и Вед. Чем-то он мне напомнил Жака Фреско, сама книга же — конечно, «Дзен и искусство ухода за мотоциклом», в которой и «Уолден», и Торо упоминались с уважением и почитанием.        И всё же я обсудила «Уолден» сама с собой в дневнике. Ха-ха.        На самом деле с Сашей мы тоже его обсуждали. Он читал его раньше, поэтому ему хватило мельком полистать его, перечитать несколько понравившихся ему «зимних» глав и одну-две из начала, чтобы проверить свои внезапные подозрения.       ...На день рождения я позвала Сашу к себе, и у меня была чёткая прозаичная цель: переспать с ним. В обоих смыслах: чтобы у нас получился нормальный секс и чтобы ночью мы находились в одной комнате. Я приобрела гормональные противозачаточные и обычные мужские презервативы, запаслась алкоголем, купила торт, порылась в памяти и подобрала фильм для совместного просмотра, нарядилась в платье на голое тело. Конечно, я не стала прямо говорить с порога о том, какие у меня планы. На самом деле, возможно, я форсировала события, потому что, повторюсь, мы почти не контактировали летом. Однако я всё равно уже ходила однажды голой по его квартире и лежала перед ним, да и... Нет, на самом деле дело просто в том, что как бы там ни было с кризисом, а с восприятием своего тела у меня так ничего и не вернулось никуда. Как раз в конце дневника я заставила себя посмотреть видео о вскрытии, и после этого что-то во мне случилось. Я и раньше-то как-то непонятно относилась к своему телу, это даже по словам ясно, что я его разделяю с собой, плюс я ненормальная нудистка, которая домогалась до своего отца, а теперь всё вообще полетело в тартарары. Вообще всё, связанное с телом, стеснением и чем-то возвышенным или не дай бог нравственным. В пизду полетело. Я же труп, с очень высокой вероятностью меня порежут на запчасти, на атомы, на ломтики. Меня в буквальном смысле вывернут наизнанку. Потом положат в гроб и закопают (но я бы хотела кремацию и без вскрытия). А мне дорожить своей вагиной? Своими титьками? Да пошло оно всё нахуй. Сама не знаю, что меня удерживает от вебкама и раздвигания ног на камеру. Меня загнали в этот мир в этом ёбаном смертном теле, иногда мне хочется секса, да. Да, друг, знакомься, это я, гоповатая, грубая или несколько травмированная — кому как угодно — Аня, Анька. На самом деле на этом фрагменте мне самой стало понятно, что чем больше я злюсь на какого-то невидимого врага — смерть, потенциального моралиста etc. — тем больше я ощеряюсь шипами мата и развязности, бля. Пусть это будет понятно и тебе. Когда всё спокойно, меня на всё это не тянет, внутри нет этой агрессии. С другой стороны, и мата стесняться нечего, особенно если он не направлен на кого-то, а выражает чувства.        На самом деле произошло гораздо большее, нежели просмотр «Автостопом по галактике», поедание пиццы и секс (алкоголь мы не тронули — Саша не хотел терять контроль и потом мучиться ощущением иллюзорности и навязанности произошедшего, а я не вот что алкаш, которому уж непременно надо выпить). Во-первых, мы снова говорили в темноте вдвоём в квартире. Во-вторых, что важнее, я отослала ему файл с текстом Дневника, где было про всё — про смерть, про секс, самоудовлетворение, месячные и туалет, про Линду, её и мою семью, про мою мёртвую маму, про мысли о самоубийстве, селфхарм, пьянство, отчаяние, универ, Яну, про него, про Сартра, Камю, Фромма, Франкла и вскрытие, про любовь, изнасилование, депрессию, самоубийства, смысл жизни и психбольницу, про Японию и Америку и Россию, про слёзы, блэк-метал, айкидо и дзен-буддизм. Мы говорили негромко в частности о чём-то из этого и в то же время не об этом — а потом я поцеловала его.       Я вся в твоих руках, сказала я ему. Абсолютно голая и беззащитная. Ты можешь делать что хочешь с этим текстом. Можешь принять меня — а можешь убить.       ...Вот сейчас написала все эти грубости и чувствую, что они неуместны. Ну кто, в конце концов, правда чем-то дорожит, не занимается сексом? Я-то ещё побольше большинства своей тушкой дорожу, потому что не хочу проходить через беременность. И стоит ли гореть из-за воображаемых упрёков каких-то людей?        Когда выбирали для заказа пиццу, Саша вдруг выразил пожелание, чтобы она была по возможности без мяса. Такой была только сырная, и мы заказали среднюю курица с грибами и маленькую сырную. Саша тогда сказал, что недавно он решил побольше узнать про «Проект Венера», и один из постов был про фильм «Дом». Источником видео была группа по защите прав животных. Фильм он посмотрел, он почти целиком про экологию и голод, и оказалось, что ради пастбищ для крупного рогатого скота вырубают и жгут тропические леса, из-за чего гибнут тысячи уникальных видов и ухудшается климат. А в неразвитых странах люди голодают, хотя всё можно было бы поделить, и всем странам бы хватило. И ещё почему-то альтернативные источники возобновляемой энергии (солнечные батареи и ветряки) не очень распространены. Если бы я его к себе не пригласила, я бы наверняка этого и не узнала. Кстати говоря, в «Уолдене» несколько раз говорится про питание без мяса, однако Торо его ел, так что это не считается.        Когда смотрели любимый мною «Автостопом по галактике» с уничтожением Земли, разговором с создателем планет и депрессивным саркастичным роботом, Саша заметил, что героиня, по-видимому, та же, что в «500 дней лета», и даже образ примерно тот же. Это фильм о любви и неудачных отношениях. После той нашей недели, он тогда вспоминал одну девушку, он решил закрывать все связанные с ней гештальты путём хотя бы и просмотра таких фильмов. Он было начал критиковать её поведение в обоих фильмах, мол, она просто выкручивается и избегает ответственности, но потом махнул рукой, потому что непонятно, она действительно оправдывается или заставляет правильно увидеть ситуацию в новом свете. В итоге я рассказала, что вывела определение любви — и забыла его, как оказалось, — и что я написала большой дневник про экзистенциальный кризис. Так он о нём и узнал. Ну а про мои неудачные отношения он уже в курсе.       Было приятно вместе лежать, сидеть, трогать друг друга и при этом не думать о смерти, приятно было без нездоровой страстности заниматься любовью и отдыхать, восстанавливаться в процессе. Это не значит, что секс с противоположным полом чем-то лучше или правильнее, просто раньше я была в ужасном состоянии, а теперь нет. Теперь состояние во всех планах более спокойное.       И вот я стала самой обычной девчонкой немного за двадцать из российского города, живущей в каком-то мире вечеров и отстранённости, спящей с кем-то вместе в одной из бесчисленных квартир бесчисленных домов. Какая-то работа, средняя зарплата, обычная жизнь, разве что не курю по ночам на кухне и у подъезда под стрекот сверчков, а просто иногда тихо сижу или негромко слушаю музыку. Но мне это вполне по душе. Подходящая для меня жизнь.       Чуть не забыла. В день рождения днём на тренировке (это была суббота) меня поздравили ребята и тренер. Это было неожиданно и приятно. Я поняла, что совсем ни на кого там не обращала внимания, а они вот меня поздравили.       Было приятно проснуться рядом с кем-то. Чувствовалась безопасность, словно сами ужасные экзистенциальные данности исчезли, а не просто перестали беспокоить. Даже изоляция не ощущалась — я уж не говорю про её отсутствие в сексе. Как там было у Ялома, злоупотребление сексом — знак проблем с изоляцией или со смертью? Хотя смерть и изоляция тесно переплетены, ведь умираешь всегда только ты, в одиночку, именно это твоё тело умирает. Изоляция, впрочем, конечно, не всегда связана со смертью.       Так вот, ни о чём этом я не думала, пока смотрела на спящего рядом Сашу. Всё было хорошо.       Когда он проснулся, мы пошли в кафе. Там он сказал мне примерно следующее. «Знаешь, как-то это всё так странно, ты словно чудо, которое не понять и не удержать. Я не знаю, как бы я себя чувствовал, если бы всё произошло ещё и под алкоголем. Совсем нереально. А это взаправду, всё так просто, ты вдруг дала мне к себе доступ, открыла границы. Ну, я в том плане, во мне же ничего особенного, и вообще я часто себя считаю каким-то ущербным что ли... А тут вот... Спасибо. Хорошо с тобой». Я ничего не сказала, кроме простого «угу», но могла бы сказать примерно так: «Ну, возможно, дело даже не столько в твоей личности, просто мне захотелось секса, а ты вполне подходил, тем более едва ли не единственный кандидат. Почему бы и не с тобой?» — но это ужасно, и, может, это самообман и самооправдание, но я не совсем уверена, что я действительно так думаю. Со своей стороны, я удивляюсь до сих пор, что он тогда меня принял к себе на неделю, говорил со мной, и что не отверг и в этот раз — хотя, конечно, и у него есть потенциальный ответ «ну, я просто решил не упускать шанс заняться сексом». Грань тут между использованием друг друга и истинным видением друг друга. Подозреваю, что изоляции не чувствовалось, потому что у нас был второй вариант. Хотя чёрт знает. Возможно, её просто тогда не чувствовалось, потому что у меня действительно целиком на время прошёл экзистенциальный кризис. Не знаю. Помочь определиться, да и вообще всё легче пройти мне бы помог, по идее, экзистенциальный психотерапевт, но у меня такого нет.