sometimes it's complicated

Осознание того, что в его жизни вот-вот наступит некоторый, необъятный его мозгу, но оттого не менее глобальный пиздец, настигает Джейсона где-то посреди его бездумной прогулки по катакомбам. Пиздец хотя бы потому, что Джейсон не совсем представляет, а когда это он, собственно, успел отправиться гулять по этим самым катакомбам. (никогда такого не было, и вот опять.) Вот уж с чем-чем, а с памятью у Колчека по жизни проблем не было. Память у него, как и положено (кому-нибудь с комплексом негодяя) хорошему военному – отменная, (иногда – даже слишком) но вот последние несколько часов перед его внутренним взором как-то уж слишком (подозрительно) странно сливаются в сплошное непонятное (и, опять же, необъятное) месиво. Из которого более-менее толком Джейсон может разобрать только (то, что он – конченый дебил) тот самый момент, когда ему, в компании Салима нарезающему по преисподней круги, вдруг зачем-то приспичило потыкать дулом карабина в инопланетное ископаемое. Инопланетное ископаемое, ясен хер, страшно оскорбилось столь свинскому с собой обращению, и тут же развалилось в инопланетную труху. Попутно окатив Джейсона волной чего-то непонятного, но определённо неприятного – и есть-таки подозрение, что смертельного. А ещё Салим при всех утверждает, что он тогда чуть-чуть не успел, (а ещё он прямым текстом назвал Джейсона дебилом. даром, что на арабском.) и теперь и Осман, и остальные выжившие косятся на него взглядами странными, красноречивыми. Словно уже знают – или даже чувствуют, кто их разберёт. (ибо ничто так не сближает людей на уровне эмпатии, как одна совместная прогулка по кишащим вампирами шумерским руинам.) Если хорошенько прислушаться, то сквозь щелчки, издаваемые затаившимися поблизости тварями, Джейсон даже может услышать, как паразит обживает его грудную клетку изнутри, по-хозяйски перестраивая всё под свои нужды. Ощущения при этом такие, словно в лёгкие насыпали битого стекла. Наверное, всё логично, думает Джейсон, (устало) присаживаясь на ближайший камушек. Пока ты всецело занят тем, чтобы не выблевать собственные внутренности, по собственной же дурости надышавшись ядовитых испарений, в тебя под шумок вселяется местная ползучая дрянь, обращающая всё живое в кровопийц. (согласно той же логике, это довольно-таки трудно провернуть незаметно, но эй! – шустрики-паразиты справляются на ура.) Логично? Логично. Думает Джейсон, заходясь в приступе кашля. А когда приступ проходит, Джейсон, не моргая, смотрит на свои ладони. В (это свет от сигнальных ракет, но это не свет от сигнальных ракет) полумраке пещер кровь на них похожа на (не твоя ведь, хоть и стрелял не ты) чёрную смолу. Кожей Джейсон чувствует – ещё тёплая, хоть всё тело и начинает замерзать. (что странно, ведь на этом месте должно лихорадить, ну да хер с ним.) Джейсон молча достаёт пистолет и подносит дулом к виску. (говорить и делать он может всё, что угодно, но он никогда не любил словесных прелюдий, долгих прощаний и быть непоследовательным.)