Ромашки

— Это не обсуждается, ты идёшь на геройский курс. Ты должна быть, как твой брат! — не сдержав злости, мать Кэтсуми смотрела на дочь. — Я не хочу, мне надоело! Я не могу делать, что хочу, я не могу выбирать, что хочу! Тогда зачем вообще меня рожали? — Кэтсуми могла сдержаться, но последние слова её матери выбесили её, — Возились бы со своим любимым племянником, он же лучше меня! — посмотрев на своего брата, девушка вышла из-за стола и направилась в свою комнату. — Ты не благодарная девчонка, как ты вообще посмела такое сказать?! Ты обязана нам с отцом жизнью! — вслед девушке кричала её мать. — Кейго, прости за этот цирк, Кэтсуми не знает, что говорит. В последнее время она перестала слушать нас, — глава семейства Джую обратился к гостю. Лилия сжимала в руке вилку и смотрела на место, где ранее сидела девушка. Вздохнув и нахмурившись, она посмотрела в глаза героя номер три, который медленно доедал свою порцию. — Ничего такого, у неё сейчас такой возраст, это пройдёт, — Таками понимал , что это не возраст, а пустота в Кэтсуми, то есть та часть девушки, которую она выставляла напоказ. — Мне кажется, вы слишком строги к ней, — Кейго встал из-за стола и направился в гостиную, — Большое спасибо за ужин. Родители переглянулись и в полном молчании последовали за парнем, собираясь выпроводить его.

***

Кэтсуми зашла в свою комнату и сразу закрыла дверь на замок. Почему. Почему ей никогда не давали права выбора? Всё время ей указывали, что делать, как жить, а она не смела противиться. Знает же, что будет в случае неповиновения. Но всё равно, как бы далеко её родители не заходили... Отправить её на геройский курс?! Нет, конечно, её всю жизнь готовили к этому, но это всё равно было слишком спонтанно. Ещё и это поступление без экзаменов... Даже не по рекомендации! Она просто по блату пройдёт в Академию из-за связей и денег. Никаких испытаний, никакого равенства. Общество героев прогнило настолько, что они пускают в будущие герои страны обычных богатеньких детишек. И ладно бы эти самые детишки хотели быть героями, но нет же, их заставляют! Чёрт, Джую только сейчас начала понимать, что большинство героев просто клоуны, и настоящих, готовых пожертвовать своей жизнью ради чужой осталось критически мало. На самом деле, Кэтсуми даже не знала, кем хочет становиться в будущем. За неё давно всё решили, не спрашивая её. А она сама даже и не думала об этом серьёзно. А зачем? Бессмысленно же. Но всё-таки её очень привлекала музыка. Она каждый день надевает свои наушники, включает рок и забывает о своих жизненных проблемах, отдавая всю себя мелодии. Даже сейчас она достает из кармана белый провод, вставляет в уши и включает любимый плейлист, уже не слыша громких переговоров её родителей с кухни.

***

Отец Кэтсуми руководит большой компанией, влияние которой идёт на всю Японию. Мать – бизнес-леди, но когда родилась Кэтсуми она бросила работу. Нет, не для девушки, а ради себя. Так как отец был занят на работе, а мать летала с подружками по разным странам, Кэтсуми не чувствовала ту родительскую любовь , для неё они были лишь теми, с кем она живёт в одном доме и людьми, которые содержат её всю жизнь. Когда родители поняли свою ошибку было уже поздно. Да, Кэтсуми всегда была красиво одета, с новыми телефонами, дорогими игрушками. С родителями они были два раза в Диснейленде, но это не помогало им наладить отношения с дочкой, ведь Кэтсуми это уже не интересовало. Она нуждалась в заботливых родителях раньше. Не сейчас.

***

Вот она стоит перед Академией, именно сейчас она почувствовала свободу, о которой грезила каждую ночь, выплакивая эти мечты в подушку. Кэтсуми ещё не знает, что тут начнётся её новая жизнь. Тут она поймёт и примет себя. Но это потом. А сейчас она будет бурчать и недовольно смотреть на свою форму, и с отвращением, но странным благовением и ощущением лёгкости шагала в здание. Вдруг в пришитом ей же кармане юбки завибрировал телефон, и она достала его, глядя на пришедшее сообщение.

Тойя. «Поздравляю с началом учебного года. Ты так и не сказала, на какой курс тебя отправили.»

Улыбнувшись увиденному сообщению, она быстро заклацала пальцами по экрану, написав уже вызубренный текст.

Вы. Доброе утро, спасибо за поздравления. Я на общеобразовательном. ༎ຶ‿༎ຶ

Говорить парню о том, что она на самом деле зачислена в геройский курс, она не стала. Даби — он такой парень, которого тревожить попусту не надо. Однажды она чихнула пять раз подряд, а он уже потащил её в её особняк и напичкал разными таблетками. Благо, родителей не было, иначе здраво объяснить ситуацию, когда двадцатилетний парень и четырнадцатилетняя девочка находятся в одной квартире наедине было бы сложно. Откинув размышления о Тодороки далеко и надолго, она вспомнила, что мать говорила ей зайти к директору. О, Боги, ну почему нельзя всё решить сразу на месте?! Благо, эти учительские и оформительные дела прошли быстро. На самом деле, ей надо было зайти к Незу просто чтобы дать знать, что она в школе и готова учиться. Недомышь-недомедвежонок смотрел на неё странно. Не так, как на того худощавого деда-блондина, который был в кабинете до неё. Он глядел на неё с какой-то заинтересованностью и даже азартом. Кто знает, что у этого зверька на уме. Вообще-то сначала Кэтсуми подумала, что он смотрит на неё как на мешок с деньгами(просто потому что за её обучение здесь отвалили херову кучу денег), но она быстро поняла, что директора интересует далеко не это. Вздохнув, она поняла, что слишком много думает об этом. Не время. Сейчас у неё дела поважнее, а именно не опоздать на первый урок в этой школе, в которой каждый шаг отдавался свободой. Так странно, что днём ранее она была готова проклинать эту Академию и навести на неё порчу, а сейчас... Сейчас ей хотелось остаться в ней навсегда. Тут ведь можно делать всё, что душе угодно! В её средней школе, хоть та и была элитной и частной, она и шагу ступить не могла без ведома классного руководителя, а тут... Тут прямо-таки чувствуется не скованность движений! Впереди неё показалась огромная дверь с табличкой «1-А». Она быстро дошла до неё, и собираясь с мыслями, уже планировала отворить её, как вдруг сзади послышался хриплый и грубый голос. — Чё встала, курица крылатая?