Дневник Некроманта

3 февраля 1902 года

Тихое шуршание бумаг, безупречно чистый офис с пыльным запахом дерева и трубкой пневмо-почты на стене, суровый экзаменатор напротив. - Полные инициалы? Мирсис чуть съежился под тяжёлым взглядом, неосознанно сжимая края нового скромного фрака. - Ми-... - Феллерман неловко кашлянул. И невольно сжал ладони в кулаки, но тут же разжал, поймал себя на действии. Прикусив язык, продолжил. - Прошу простить. Марсель Эльвор Феллерман. Тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года по новому календарю. Подобный паровой машине монстр только едва дёрнул тонкими усами, казалось, не столько обращая внимания на заминку, сколько недовольствовался едва не ляпнувшим на бумагу от этой заминки чернилам. - Дистрикт, префектура, район? - Йёгенбург, центр. Нижний Кьярро. Взгляд монстра с его цилиндрической колбой вместо лица пробежался по юноше. Оценивающе, но без тени эмоций. Словно бездушные лампочки, а не глаза смотрели на мага. - Тип магии, центражная склонность души? Маг протянул ему медицинскую карту, ещё пахнущую типографией. Экзаменатор без интереса пролистал аккуратную стопку. Мирсис, чуть поколебавшись, озвучил: - Призматическая, полая Упорства. - Место первой учебы, кафедра, категория, полугодовой блок выпуска-вступления? Патронат? - Малая духовная семинария Йёгенбурга, переведён в Университет Общих Всема-... Мирсис хотел было продолжить, но поскучневшее лицо монстра заставило его встрепенутся. Должно быть, звезда выпуска говорила вперёд него, а экзаменатор не хотел слушать повторяющуюся от студента к студенту аббревиатуру. - Кхм. Модерная алхимия и артефакция. Благодетель анонимен. Осенний полублок. Весенняя регистрация полнолетия. - Хорошо, месье. Ваши документы на перевод в магистрат приедут к вам завтра почтой. - Усатое цилиндрическое лицо издало усталый, не слишком уважительный вздох. - Остальное проверится позже. Прочтите, подписывайте. Несмотря на грубый тон, Феллерман все равно улыбнулся ему, хоть и несколько нервно. Пробежался глазами по соглашению. Перьевая ручка слегка дрожала во влажных пальцах, когда Мирсис придвинул к себе нужный лист, ставя геометрическую, острую подпись с выделяющейся, мягкой дугой от "Ф", будто бы почти конфликтующей с остальными символами. На последнем завитке дрожащее перо оставило некрасивую кляксу. Феллерман только успел поднять виноватый взгляд, как ему придвинули новый лист, точно пренебрежительно. - Еще раз, месье. У вас дрожит рука, а у нас в канцелярии нет по запасному листу на каждого проходимца. - Д-да, да, разумеется... ... Бывают такие люди, которые не нравятся с первого момента знакомства. Разглядывая застеклённый портрет очередного нового председателя мэрриата на новостной улице Раинвилля, исполненный в качественной полу-цветной печати, Мирсис ощущал именно это – что-то в этом резком росчерке губ и прищуренных словно от природы глазах вараноподобного монстра хранило в себе отпечаток неиссякной злобы и недовольства миром. Безупречная улыбка, а все же, такая не запоминающаяся, словно бы создана выцветать из памяти любого, кто только от такого лица отвернется, словно преступничья, вызывала отторжение у Феллермана, казалось, на рефлекторном уровне. Было в ней что-то, словно хищническое. Что-то от прагматичных убийц. Больше пугало только то, что это выражение, сама СУТЬ лица была Феллерману знакома. Такие люди причиняли боль. Такие люди собирались рядом с НИМИ. Такие люди мечены благословением Смерти. Судейский архиепископ Грегори, нововыбраный глава столичного мэрриата был как раз из таких. ... Когда документы прибыли по старому адресу, Мирсис ощущал себя уже с десяток раз готовым переселяться. Коменданты и так терпели его присутствие в полу пустом общежитии, казалось, из жалости к сиротскому лицу. Мирсис уже приучился невольно опускать взгляд и поджимать губы проходя мимо них. А все же, сжимая самый важный на ближайшие полгода документ в чуть трясущихся руках и тихо меряя шагами магистратский деревянный пол, Феллерман не чувствовал себя многим увереннее. Незнакомая обстановка чуть давила на восприятие, а сознание так и нашёптывало, что он потерялся, и сейчас какой-нибудь работник из персонала выгонит его неглядя. - Нет, ну вы видели этот беспредел?! Этот Грегори только месяц на службе, а уже снял постулат о студенческой неприкасаемости! Мирсис только подумал было повернуть в более светлую часть коридора, как этот внезапный возглас и чей-то сильный хвост едва не сбили его с ног. К счастью, Феллерман скоординировался довольно быстро и, аккуратно переступая чужие подолы, бока и хвосты, аккуратно прижался поближе к новостной стене. Маг ещё не успел ничего разглядеть, как совсем близко прозвучал другой голос: - А здесь, вот, смотрите: "Реформирование гвардии отставленно на неопределенный срок...". Да они же хотят наших сеньоров у стены подольше подержать, чтоб те продохнуть не смогли, видно же! Все это из-за того дела в Йёгенбурге, Виферма или что? Кто оттуда, скажите, я прав! Наконец, почти комфортно утиснувшись между чьими-то локтями, Мирсис разглядел возмутительную вывеску - огромный, на всю доску, официальный постулат, будто бы специально завешенный какой-то чепухой по краям и недопустимыми чернильно-маслянными подтеками внизу, словно кто-то принес это недоразумение со стены цеха, не менее, вызывающе впивалось буквами во всех читающих. Мирсис рассмотрел ещё пару пунктов за чужими конечностями. Среди них всех особенно смущало два - устранение "общинных слушаний" среди Х и расформирование их УОНиВП с центра вопросов образования на... Просто престижный институт с возможностью получения магистрата. Вместе со всем озвученным, как и заклеенной датой выдачи документа, Мирсис и сам почувствовал неприятное волнение в груди - как же это... Куда это годилось? Словно кто-то игрался с установленными правилами, проверяя, насколько хватит терпения людей. ... Широкий постулат вдруг в четыре руки содрали со стены, швыряя бумагу об пол. Мирсис едва отскочил в сторону, когда к этому условному акту вандализма добавилось злобное одобрение толпы и тихая, но нескрываемая, совсем не интеллигентная брань. И конечно же, следом прозвучало: - Просим нововступивших воздержаться от столь грубых выражений недовольства в стенах магистратского крыла! ... Первые недели учебы прошли в меру... Стандартно. Распределение на группы, первые специализированные пары, соседи, всё ещё оборачивающиеся друг на друга в смежных комнатах с непривычки... Только и всего, что все, как один нахохлившиеся и мрачные, словно бы не четырнадцатилетние подростки, а стаи запертых вместе волков. Скалящихся на мир щенят. Мирсис засиживался в смежных залах допоздна, все неосознанно прижимая к себе письмо Льюиса сквозь одежду, но так и не решаясь его открыть. Лампы в магистратском крыле коптили поменьше университетских, а все же в полутьме вечера приходилось то и дело ёрзать с листами, чтобы видеть хоть что-то в тенях от латунной основы высокого светильника. Перьевая ручка быстро прыгала по бумаге чуть курсивными, уже не такими "печатными" буквами. Мирсис заканчивал оформительную часть работы. Одна из дверей в спальни скрипнула. Похожий на фарфоровый набор монстр тихо подошёл сзади. Утонченные конечности чуть постукивали при движении. - Все ещё не спишь, Мирсе́ль? Пишеш, словно защита за месяц. Мирсис чуть встрепенулся, когда чужая тень упала на подсыхающий исписанный лист. Обернулся только в пол оборота, бездумно вертя перо с пустым наконечником в руках. Зелёные глаза казались чуть карими в тьмяном освещении, голос звучал стишенно, почти устало: - Произносится как "Мирсис", Штеффан. И... Нет, у меня все хорошо. Просто... Да, спешу немного. Вот... Мирсис аккуратно выудил пригласительное письмо с гербом Мортэн. Магические глаза Штеффана загорелись почти детским интересом, когда он отозвался в громком шепоте: - Господин Гильдеймастер берет тебя на работу, а ты тут фрак просиживаешь, ты что!.. Да если б мне с моего Кэльмарно в Асандране такое письмо прилетело, я бы с пневматическим ускорением давно в Доме сидел бы, хоть на Стене, не то что на магистрате! Но Мирсис только неловко поступил взгляд, аккуратно сжимая кончик письма в ладони, тактовно умолчав, что некому было оплатить ему полную аттестацию за полгода разом, так как покровительство патрона дальше не распространялось на маговы мечты о полном образовании. Как и то, что его фрак был только очень похож на магистратскую форму, но никак ею не являлся. - ...Чшш, тише, Штеффан... Не весь корпус обязан знать что меня досрочно принимают, ради Четверых, имей совесть... - ... Ох, но я впервые вижу, чтобы до пятнадцати так высоко брали, мы же все тут бездипломные... Не будь это Домом, подумал бы, что упрягут тебя каким-то помощником конюха за полсребника месяц и достойным местом назовут, но это ж... Дом, там так не делают. Ну, я не знаю точно, но мне кажется что... - Штеффан..! Мирсис уже был вынужден поднять голос и легонько пихнуть вдруг разошедшегося сокурсника в лодыжку не поднимаясь со стула, чтобы фарфоровый монстр утих. Удивительным образом это сработало, и тот теперь только улыбался, все же перейдя на шепот. - Прости-прости... Ты должно быть, долго в центре живёшь, тебе не привыкать. Это я с Асандрана к пару не привыкший, а у тебя, видно, только шестерни и вертятся вокруг. Ладно... Ночи, Мирсис. Как испишешь чернильницу, можешь мою взять, у нас полка общая, над твоей прямо. Я крепко сплю, а ты у нас тихо ходишь... Как Уго снова бухтеть будет, скажи, я разрешил. И не дождавшись ответа, Штеффан юркнул обратно в комнату, прихватив с собой дополнительный плед и чуть позвякивая при ходьбе своими фарфоровыми пятками. Мирсис только и успел, что выдохнуть чуть горчаще, воспоминания о прошлых приятелях комом стали в горле: - Да... С-спасибо... Тефан. Мирсис попытался вернуться к работе, но после трёх изляпанных в чернилах от неподвижно нависшего пера листов бросил эту идею, как можно тише крадясь к своей новой временной комнате. Уже позже, под прохладным одеялом, бессонно разглядывая потолок, Мирсис позволил себе вздохнуть чуть громче. Что бы не говорил Штеффан, он должен быть готов. Дом Меценатов не прощает ошибок. Завтра магу необходимо выйти и покорить всех своим безупречным видом и манерами в столице процветающего района. В такие тихие ночи, как эти, волнение рвало изнутри отчетливее и не позволяло сомкнуть глаз. Пальцы переплелись сами собой. Маг сглотнул. Он не знал, с чего начать, ему до дрожи хотелось хоть день с момента уезда Льюиса быть уверенным, что больше ничего не рассыпется у него меж пальцев, словно очередной нововозведенный песочный замок смыло бы очередной волной мерзко-холодной подводной реки. ... - Чем могу служить, месье Мортэн? Приемный кабинет в черно-зелёном мраморе в, как это называли в книгах Поверхности - пышном стиле рококо, как ни странно, очень шел строгому мужчине с протезной конструкцией вокруг одного из глаз. Явно за пятьдесят, но слишком ухоженный и важный на вид, чтобы действительно так сказать, Френсис ле Мортэн улыбнулся как-то совсем просто для человека его статуса. Кончик его щеки то и дело чуть упирался в нижнюю дугу протеза когда он говорил. - Ох, ничего сложного. Вам просто нужно понравится моим юным леди, мистер Феллерман. Оплату мы обсудили, подпись и канцелярскую печать вы уже прислали, я закреплю вас за одной с моих девочек, будете работать по первому образованию. Слегка лисья аристократическая улыбка стала отчётливее, когда удивление мага отразилось в чужих глазах. - Просто небольшой испытательный срок. Ничего сложного для вас, не так ли? Мирсис невольно сглотнул нервный комок в горле, улыбнувшись что ни на есть вежливо и как можно легче. Это для месье Мортэна не было ничего сложного. У Феллермана же уже подрагивали руки: - Р-разумеется, мсье Мортэн. ... Кортежи прибывающих аристократов следовало встречать у ворот. Каждый из них следовало встречать помощнику распорядителя, коим Феллермана закрепили на первое время. По донесению стражи, экипажи должны были скоро прибыть, и заставить гостей ждать было неприемлемо и минуты. Мирсис перелопатил с десяток книг придворного этикета за неделю что у него была на подготовку. И все же, стоя у ворот в самом дорогом костюме, что Мирсис когда-либо мог себе позволить, скрываясь от ранешней мороси под легким зонтиком с черным гербом, маг ощущал себя не в своей тарелке. Возможно, ожидание не было бы таким тягостным и нервным, будь рядом с ним кто-то еще, или если бы вместо входных ворот Феллерман сейчас настраивал пианофорте, но как он узнал, на сегодняшний прием туда уже был приставлен человек, а мешаться под ногами не хотелось вовсе. Мирсис тяжело вздохнул, переступил с ноги на ногу. Хотел бы он сейчас быть там же, где его друг — в восточной части Асандрана, наконец вытрясти из него, что за черт произошел с его семейным переездом. Одно дело было полугодовая стажировка в родном городе. Другое - стажировка, обрамленная в поминальное письмо... Наконец, последний экипаж прибыл к воротам, провожаемый многочисленными заинтересованными взглядами простых людей за воротами и редкой свободной прислуги. Карета и ее фаэтон, безусловно, были хороши: и сделаны добротно, хоть Мирсис и не мог оценить все детали объективно, и герб был словно бы знакомый, конкордтский, с изящным пересечением М и И. Кажется, он видел подобный эскиз на столе отца... Каждый год в послетраурный период, но не был уверен. Морские драконы на резной крыше скалились на все четыре стороны света, каждый угол украшала подвесная дуга, цепи на каждой из них мерно качались в такт движению, через шифоновые шторки были видны лишь расплывчатые силуэты людей. Тонконогие кони, ничем не уступающие десяткам предыдущих кортежей, взрывали копытами землю, недовольно обмахивались хвостами, а в их лощеной серой в яблоко шерсти отражались фонарные блики. Кони фыркали и разглядывали снующих по двору людей сверху вниз с неоспоримым превосходством во взгляде. Имели право. Хороши, нечего сказать: под стать своим хозяевам, хоть Мирсис и слегка побаивался лошадей. К счастью, сопровождение господам не требовалось. Так что, поприветствовав старшего лакея коротким поклоном, Мирсис мог с лёгкой душой запирать ворота, крепко сжимая доверенный ключ. На сегодня с дополнительными обязанностями у Феллермана было всё, и он мог тихо вернуться в основной зал, надеясь ненавязчиво встретиться с будущими работодательницами. Пробравшись по коридору для прислуги, Мирсис, как оказалось, вернулся вовремя чтобы застать одну из них. Дверь распахнулась, впуская старшую леди Мортэн. Госпожа Баэль держалась почти по-военному твердо и уверенно. Иссия-синее, многоуровневое, сложное платье сидело на ней будто бы броней, а темные волосы не смели ни на волос выбиваться из сложной прически из лент. Никаких сентиментальностей вроде цветов леди не носила. На ее фоне появившиеся следом несколько слуг выглядели совсем как провинившиеся детишки. Мирсис прижался ближе к портьере, чуть побаиваясь прервать разозленную кем-то хозяйку едва открывающегося вечера. Зато слышал ее сдержанное, опасное холодное шипение истекающего терпения. - ... Мне не нужно было на вчера, Ксавье, мне нужна была эта партия перьев на прошлой неделе. Где ты теперь найдешь портного обшить платье на завтра мне плевать. Несчастный парень весь побелел под её взглядом, ответа Мирсис не услышал. Зато, услышал ответ госпожи Баэль. Она даже остановилась на секунду, никак не касаясь провинившегося слуги, но пригвоздила его к месту одним только пренебрежительным взглядом. - Сгинь с глаз моих, Ксавье, за пианофорте разгильдяя не посажу. Свободен. Перепуганный слуга и пара других монстров сбежали в ту же минуту, а взгляд леди Мирсис вдруг ощутил на себе. Без всякого смущения она обратилась прямо к нему, стоящему чуть за портьерой. - Вы, юноша, новый работник нашего отца? - получив от мага неловкий кивок, продолжила. - Садитесь за инструмент, я наслышана о ваших умениях. У вас пять минут на подготовку. ... Мирсис осторожно вдохнул. Ровный и покладистый, поток энергии послушно и легко проникал в душу и обратно, не доставляя совсем никаких проблем. Бледная улыбка проклюнулась на лице мага, но тут же прервалась коротким чихом и холодной дрожью. Ночью в Соборе было морозно. И хотя витражный свет не раздражал глаз, сидеть на винтажном диване в одном неглиже было некомфортно. Боги, а ведь он в этом непотребном виде пару дней провалялся... А Даст и слова не сказал... Хотя, Мирсис, казалось, был здесь единственным, кто сколько-нибудь волновался о собственном виде. Маг слегка повел рукой, как на его ладони тут же вспыхнул ровный пучечок пламени. Едва теплого, бледно-мятного и совсем не желтовато-изумрудного. Он никогда прежде не испытывал такой лёгкости в этом, такой полноты и осязаемости ощущений и чувств. И это было приятно. До слез приятно. Словно быть... Полноценным наконец. Впервые взять "руль" собственных сил как положено, а не в перчатках чего-либо ещё желания. Аккуратным, почти трепетным жестом, Мирсис вызвал собственную душу. И хотя первая волна лёгкой паники не отозвалась в душе как положено, щемливая сентиментальность так и тянущаяся из, на удивление, почти прозрачной души, ощущалась совсем как прежде. Не пересекала "верхний порог", выходит... Статы сейчас не слишком интересовали. Вряд-ли они изменились, не считая кармического блока на здоровье. Больше волновал лёгкий магический блеск, исходящий из полу-эфирного каркаса, крест на крест левитирующего в окружности по высоте и ширине души. Мирсис затаил дыхание, глядя на него. Инкрустат. Точный, практически безупречный по всем возможным меркам, что Феллерман мог вспомнить. Только центр пересечений был немного смещен, будто бы по оси трещины в душе артефакт невольно растянулся, оставляя невиданный ранее магом вид спайки под небольшим наклоном. Впрочем... Едва ли там было отклонения больше десяти градусов. Мирсис не сделал бы лучше в любом случае. Осторожным движением смахнув влагу из глаз, маг бесшумно поднялся со своего места. В расстёгнутой на одну пуговицу, непривычно белой и тонкой нательной рубашке, лёгком корсетнике, белом, куда менее жёстком и вычурном, чем повседневный корсет, и с ощутимо поредевшими распущенными волосами Феллерман тихо прошел к своей комнате, чьи двери, казалось, он уже точно мог бы отличить на ощупь и в полной темноте. По знакомым коридорам Мирсис прошмыгнул тихо. Кусачая прохлада каменных стен особенно сильно давалась в знаки – разумеется, в первую очередь от того, что на плечах лежало одно тоненькое одеяло в непонятную клетку поверх холодной нижней рубашки.Уже на полпути к знакомым дверям с "любимой" ступенькой у входа, Мирсис учуял тонкий отголосок свежезашкуренного дерева. Тяжёлая дверь поддалась легко даже под не слишком сильным толчком. Стало быть, и так была полуоткрыта - иначе бы Мирсису точно пришлось бы возвращаться в коридор. В первой комнате, на удивление, его ждало мягкое, присущее только огню рыжеватое освещение и уже в половину истлевшая лампа. Заправлена она, правда, была какой-то навороченной свечкой, а не подожженым фитилем, словно тот, кто ее заправлял, не хотел возиться с гасом и просто вставил свечу внутрь. На столе с окоптившейся, но ни капли не шатающейся ножкой были аккуратно сложены пробы почти всех реактивов, которые Мирсис вообще смог найти за последние четыре месяца. И все они - один к одному подписанные мелким почерком с еле заметными завитушками. Ещё - смутно знакомый материал, похожий на экто-нить - кажется, подарок одного конкретного ученого. На другом конце стола стояли чуть отколотые в ободке три горшка лилий, с почерневшими от пережитого "фаер шоу" листами. В самом большом из них были несколько неаккуратно воткнутых молодых черенков из других посудин, уже не так педантично рассортированные, как реактивы. Прочие проволоки, кристаллы и чудом уцелевшая, правда, без крышки, шкатулка с рунными камнями уже совсем наспех были разложенны и развешенны по верхним полкам. В порядке очереди взгляд упал и на вещи. ... Остатки вещей. Только и всего, что распоротое в нескольких местах новое пальто, старое зелено-серое и несчастно разодранная на лоскутки черная рубашка. Об остальном, кажется, и мечтать не стоило. Первым делом рука уже было потянулась к более знакомому зелёному пальто, но так и застыла в паре сантиметров над спинкой стула. Заставить себя прикоснуться к этим воспоминаниям Феллерман не смог. Зато, повертев более новое пальто так и эдак, маг обнаружил, что зашить его будет не так уж трудно. Дырки не достали насквозь к самому внутреннему слою, а зашить верхний слой, даже простой иголкой... Тонкая игла ещё не коснулась ткани, как магу пришлось спешно ее отбросить - правая рука вся стиснулась в подступающей судороге. Мирсис негромко хмыкнул. Нет, экто-нить так экто-нить, ему не трудно, конечно... Только вот чувствительность в конечности немножечко смущала. Стало быть, надо было радоваться, что рука вообще слушалась, да? За пятнадцать минут старательного пыхтения у тонкого пламени свечи, Мирсис наконец был доволен результатом. На третьей дырке стежки уже выходили ровными и незаметными, хоть и не такими одинаковыми, как хотелось бы. Маг долго рассматривал свою работу, даже чуть поддел их плоским наконечником рунореза для проверки прочности. Магия настолько же "чуть" ударила. Обожжённая рука онемела. - ... Ладно, ладно... Шутки с тобой плохи, не правда ли? Беззлобно щурясь прошептал Мирсис, рассматривая ладонь. Он решил сесть на пол, прижавшись спиной к стулу, и мало не вскрикнул, когда из-под самовольно уехавшего со стула зелёного пальто вдруг разлетелись на паркет полугодовалые письма, заметки, что он уже и не думал когда-либо увидеть снова и... Напёрсток, герб которого очень явственно заставил мага ощутить запах жасмина. Снова. В перемешку с пылью уж больно не аллергенного характера.

Take only what is most important.

Take the letters.

Take only what you can carry with ai’ness.

Take the icons and the embroidery,

Take the silver,

And the golden frames.

Take some bread,

The vegetables from the garden, then leave.

We will never return here again.

We will never see our city again.

Take the letters, all of them, every last one of anger in them.

We’ll never drink from that dry well again.

We’ll never see familiar faces again.

We are refugees. We’ll run ‘till the sunrise

All night.

Over and over again.

We will run past fields of sunflowers.

We will run from dogs, rest in covers.

We’ll scoop up water with our bare hands,

Sit waiting in camps,

Annoying the dragons of war

On the our own flags.

You won’t return

And friends will never come back.

There will be no smoky kitchens, no usual rank,

There will be no dreamy lights in sleepy towns,

No green valleys, no castle downs.

The sun will be a smudge

On the window of a cheap train,

Rushing past cholera pits covered with lime.

There will be blood on the women’s heels,

Tired guards on borderlands

Covered with snow between hills,

A postman with empty bags shot down,

A priest with a helpless smile killed over now,

The quiet of a cemetery,

The noise of a command post,

And unedited lists of the dead,

So long that there won’t be enough time

To check them for your own

Name.

Take the letters. You’ll never come here again

... Шел второй час как Мирсис незаметно и упорно перебирал полузнакомые партитуры на пианофорте и как можно увереннее делал вид, что в остальное время он не читал с листа, а точно знал, что играет. В конце концов, некогда было шуршать листами больше двадцати секунд между каждой сыгранной пьесой, выискивая что-то на свой вкус. В идеале, он вообще не должен был отвлекаться. Пока, разумеется, его не заменит кто-то ещё, а Феллерману, так уж и быть, разрешат утащить тарталетку с аристократского стола. Младшая леди Мортэн, казалось, только этого момента пересмены музыкантов и ждала. - Не отвлеку вас, если попрошу о беседе, молодой шевалье? Пышный, словно распустившийся цветочный бутон, кринолин коснулся лодыжек мага как раз в тот момент, когда он решил подняться из-за инструмента, уступая место другому пианисту. За два часа игры руки уже ощутимо побаливали, но, впрочем, поклониться, а не застыть как с леди Баэль, Феллерману это совсем не помешало. - Приму за честь, леди Мортэн. Когда на полу раскинулась тень не только стройного очертания дамы, а и шести силуэтов дополнительных рук, Мирсис поймал себя на мысли, что может быть, господа Мортэн жили в сдвоенном браке, и одна из их леди была монстрицей-арахной. Но... Нет. Следом раздалась ещё пара сладких смешков с разных сторон, и за несколько секунд Феллерман уже был окружён леди Куиллией и четверкой её фрейлин. Сильный запах жасмина ударил по восприятию. Когда Мирсис поднял голову, ещё некоторое время он ощущал головокружение, а все же, ответил ей самой очаровательной улыбкой, на которую только был способен, хотя внутри все сжалось в тугой узел – то ли от какого-то подсознательного неясного страха, то ли от настойчивости этой леди. А она в самом деле была настойчива. За всю свою жизнь аристократы обращались к нему напрямую от силы пару раз. И если внимание леди Баэль Феллерману далось естественно, то эта лисья, но намного более острая, чем у главы семьи, улыбка, это сопровождение из дам пониже статусом, эта близость юбок и четкий запах заставляли Мирсиса сжиматься изнутри. Тем более, когда прямо при нем пара и впрямь паукоподобных монстриц ласково... И несколько унизительно, со снисхождением защебетали за спиной своей покровительницы, тогда как она и не пыталась их присечь: - Какой милый мальчик, госпожа Куилли. - Куда приятнее нашего прошлого пианиста, правда? Словно Феллерман был породистым щенком на выставке. А все же, он был вынужден улыбаться. Куилли кивнула своим дамам, и с лёгким смешком раскрыла веер, щебеча так же, как и они: - И впрямь, приятный юноша, не правда ли? А все же, хотелось бы пообщаться с ним наедине, леди. У Мирсиса пробежал холод под кожей от того, как легко было слышно давление в единственном слове леди Мортэн. Как и то, с какой легкостью дамы тут же упорхнули прочь. Словно воспитанные под эти прихоти. Вдруг, магу захотелось обратно под стальной взгляд старшей госпожи. Леди Куилли же без капли смущения завела с Мирсом разговор, словно бы он и впрямь был шевалье, а не простым белым слугой. - Милый юноша, скажите, слышали ли вы когда-то о подручном секретарстве? Знаете, та незатейливая работа, где вы следите за чистотой перьев на господском столе и составляете сметы на бумагу? Ваши тонкие пальцы так дрожат с тех пор, как вы покинули инструмент, невозможно смотреть без сочувствия. Мирсис пару раз моргнул в недоумении. Секретарство? Он? Человек без минимального экономического образования? Госпожа Баэль уже знала, что он музыкант, такая работа не требовала диплома, как и господин Фрэнсис знал, откуда же тогда... Наружу вырвался немного нервный смешок, и Феллерман с удивлением обнаружил себя непозволительно близко притянутым за локоть к мадмуазель. - Вынужден попросить прекрасную леди обождать. Боюсь, я не... - Если останетесь здесь, я буду платить вам. Не подумайте лишнего, не слишком много. В конце концов, я стараюсь быть независимой от отца. Мирсис застыл во второй раз, теперь уже явно обескураженный. Нет, явно здесь было что-то не т... - Всего лишь семьдесят сребных. Что ваши мелодии для салонов? Едва ли станет в половину, не правда ли? Если бы у Феллермана в голове был паровой локомотив, прямо сейчас он издал бы протяжный, свистящий гудок. Не то чтобы Мирсис находил себя легко покупаемым человеком, но деньгами и вправду похвастать не мог... Леди в это время "дожала" немного. Больно знакомая фраза сорвалась с ее губ: - Ничего сложного для вас, не так ли? Мирсис только сглотнул нервный комок в горле: - Р-разумеется, мадмуазель Мортэн, я подумаю над… - Молодая леди Мортэн, не слишком ли разны ваши положения с этим юношей? Мадмуазель, вроде вас может позволить себе и... Спасительный строгий голос неизвестной госпожи в возрасте ощущался точно спасением. Леди Баэль ответила колко, на удивление, не теряя и толики улыбки на лице : - Мадмуазель сама в состоянии решить, с кем ей проводить вечер, госпожа Лиенн. Но Мирсиса рядом уже не было. Отвесив обоим аристократкам по поклоны, тот ловко выскользнул из опасного угла, уже поймав взглядом кивающих ему слуг в тёмно-синих ливреях. Он не был уверен, но, кажется, только что поседел на пару лет вперёд. И все равно, что ему едва исполнилось четырнадцать. ... Покачав головой, Мирсис без зазрения совести сгреб старое пальто, стараясь захватить как можно больше писем вместе с ним. Найдя самую труднодоступною полку в комнате, маг быстро и аккуратно сложил все разлетевшиеся вещи туда, наверх, словно башенкой, ложа вычурный напёрсток. Нечего ему цепляться за эти воспоминания. Никто его там не ждёт уже больше полугода, даже если приязнь и теплилась еще в чьих-то душах. Спать не хотелось. Хотелось взять тетрадь и, бесцельно блуждая по ставшими знакомыми коридорами, попробовать себя наконец в черчении, на которое в учебные годы все не было времени. ... - Только посмотрите, кто изволил почтить нас своим скромным обществом, а, малой? Особенный повод или как обычно? Мирсис, чуть заторможенно разглядывавший внутренности холодильника, будто бы впервые увидел технику с подсветкой, весь невольно дернулся. По правде говоря, за пару дней своего безвольного валяния в полусознании Феллерман, как оказалось, уже и отвык от голосов монстров, с которыми жил уже чуть больше полугода. И голос Хоррора, этот низкий, чуть хриплый тон и бесконечное ощущение недосказанного смешка застал его вполне неожиданно. И все же, Феллерман чувствовал себя в меру умиротворенно. На своем месте. - Я... Поесть думал, а ты..? Хоррор почему-то хмыкнул. Вид у него, однозначно был пободрее Даста. - Ещё бы не подумал, правда? Мирсис невольно улыбнулся. И хоть руки у него всё ещё немного подрагивали от долгого изнеможения, он без особых усилий заставил себя сжать наименее подозрительную тарелку так, чтобы она не тряслась. Вспоминать вчерашние нахлынувшие эмоции совсем не хотелось. Приглашать Хоррора за стол никогда не нужно было, поэтому едва усевшись на своем месте, Мирсис сразу перешёл к делу, под почему-то одобрительным взглядом ковыряя какую-то кашу пары дней давности, что уже успела немного пропахнуть холодильником. Как на вкус Мирсиса, даже холодная она была хороша. - Не знаешь, кстати... - Маг говорил с небольшими паузами, под каждый глоток еды - Кто у меня убирался прошлыми днями? Хоррор задумался ненадолго, без особого смущения заперчивая свое неопознаваемое блюдо. Кажется, он был непротив любой темы для разговора. - Хех... А что, сам хотел бы? Ладно-ладно, не надо на меня так смотреть... Та много кто там рылся. Было босс заставил, кучу жженого повытаскивали, ещё когда окна побитые валялись... Потом умник вернулся, ему, кажется, в "чаевые" перепало почти всё, что способно реагировать, чего-то сам нашел, сорняки твои, правда, не захотел смотреть. Даста мы не трогали, он пригрозился поотрывать конечности всякому, кто его с места сгорит, а Киллер... Мирсис нетерпеливо заерзал на своем месте: - А Киллер? Хоррор, словно в издевку, только довольно прищурился: - А Киллер у тебя за спиной, ты его и спроси. - И прежде, чем Феллерман успел даже обернуться, позвал довольно - Расскажешь, как нашастался вчера, госпожа потекшие глазницы? Киллер же, выглядящий так, словно его кто-то с той стороны хорошо так выпнул из портала, впрочем, никак этим не расстроенный, отозвался как только отряхнул колени от пыли на полу. Впрочем, тема разговора заставила монстра показательно скривится: - Ага! Нашастался! Это кто шастал? Та я от очкастого так огреб, тоже мне, лицо неприкасаемое. Подумаешь, голубя ему живого в лабы выкинул до этого, типа он не видел как "птичка" с камеры вылетает! - Ты хотел сделать селфи у него в АУ, я бы тебе за это тоже по спине дал, факты не перекручивай. Как оказалось, все это время на диване под стеной спал Даст. Впрочем, очень даже выразительно закатить на Киллера глазницы ему это не помешало. - Кто? Я? Киллер надулся в излюбленной манере, с драматическими паузами между каждым словом. - Мой телефон исключительно для важных вопросов. Хоррор тут же ехидно добавил: - Радужных, правда? Мирсис успел лишь в недоумении моргнуть, как Даст, заметно развеселившись, добавил своего: - О, ты ещё бегаешь к Коллору, а, Килл? Киллер, ничуть не смутившись, гордо бросил в ответ: - Вместе заполняем журнальчики дружбы, как ты мог забыть? Даст, впрочем, не отставал в колкости: - Не знал, что ты читать умеешь. - Помощь нужна письмецо от бывшего прочитать, Пылесборник? Муркнул Киллер. На секунду Даст угрожающе нахмурился, но потом все трое снова залились грубым смехом. Мирсису смеяться... Не очень хотелось. Знакомых своих сокомандников он в глаза не видел. Впрочем, первым, на удивление, заговорил Хоррор, из чистого развлечения гоняя последний мясной шарик в своей тарелке. - Не знал, что ты считаешь то за "отношения". Живой он вообще, липучий твой придурок? Даст отозвался скучающе, чуть раздражённо: - Живой, живой, куда он денется? Бегал за тобой тоже, кстати, но напоминаешь только мне. И зачем, спрашивается? Типо сам не знаешь, какие эти ластовые приставучие, словно ручные псины, честное слово. А вот Киллера тема раззадорила. Широко улыбаясь, монстр на зло растягивал гласные, пока говорил: - Ну-ну, в прошлый раз он очень даже был рад нас видеть, не правда, Дасти? К тому же... Темную комнатку на двоих ещё никто не зап-... Мирсис не успел даже смутиться, как Даст резко прервал сокомандника: - Какой ты мерзкий, Киллер, слушать тошно! Я его и пальцем не касался, Дырявому он и за так не упёрся, а ты... У тебя вообще своих интриг полно, отвали! Хоррор в это время незаметно пихнул Мирсиса по предплечью. Пылающе-красный глаз смотрел куда-то в сторону Киллера, но рассмотреть конкретно что там было со своего места он не смог. Кажется, какой-то... Неприличный жест, судя по закипающему выражению лица Даста и этому специфическому мерзкому хихиканью Киллера. Но не из тех, за которые сразу меж глаз дают, а какой-то... Со штрафной секундой, что-ли. И... Он не ошибся: спустя заминку в мгновение Даст взьелся на злотоварища фурией, швыряясь, правда, в меру безопасными предметами. - Вали к своему радужному огоньку, мразина! Это ж ты от него такой радостный пол с портала протираешь, или ты думаешь, у тебя все знакомые слепые?! - А может, я и к тебе... - СВАЛИЛ ОТСЮДОВА, СВОЛОЧЬ! ... - Позвольте я украду сего милейшего юношу в свой салон. Глядите же, сколь миловидна его мордашка. Так и не дождавшись активного согласия со стороны госпожи Мортэн, леди Куилли без зазрения совести подцепила подбородок мага своими деликатными ухоженными пальцами, слегка вертя лицо Мирсиса по сторонам, продолжая щебетать. Набивать своей просьбе цену. – Как симметричны черты, взгляните же! Не каждый белый слуга способен похвастать такой красой! Особенно... – тут очарование слегка сползло с лица мадмуазель, обнажая презрение – Простолюдин. Как застолье аристократов в узком кругу лиц превратилось в это, Феллерман не знал. Просто в один момент его, прилетевшего с учебы едва-едва вовремя попросили отнести тарелки в зал. Так, маленькая просьба, ничего сложного... Такие, как он – должны быть тихими невидимками среди господ, функциональным антуражем приёмов. Ни одному уважающему себя аристократу и в голову не придет возиться вокруг бабочкек-однодневок, когда рядом – целый иной мир, где таким как он настоящее счастье быть хотя бы узором на чьей-то стене. Но ведь никак не более, теперь Мирсис точно был в этом уверен! Вот же Штеффан... Прав был, выходит, в своем не-вероятном предположении... Подали ужин. Разговоры о его статусе плавно перетекли в обсуждение знатных дам и планировок следующих приемов, а все же, заставляли Мирсиса невольно дёргаться. Подводные течения этих разговоров почему-то заставляли насторожиться, хоть Феллерман и не совсем понимал почему. Ещё и на прежнем месте стоять приходилось. Маг бросил несчастно-умоляющий взгляд на своего работодателя, так и застыв в сети нахваливаний коварной паучихи. - Составьте мне компанию, милый шевалье. С напускной капризностью и самой настоящей стальной требовательностью протянула леди Куилли. К счастью леди Баэль вмешалась почти тут же: - Юный месье постоит. Он тебе не собственность, сестра. Со стороны могло показаться, что старшая сестра прозвучала необоснованно сурово, но Мирсис всем телом и душой ощутил лавиной накатившую волну облегчения. Исполнив лучший и торопливейший менуетный поклон в своей жизни, Феллерман шустро отступил в тень под снисходительно-насмешливое хмыканье своей младшей госпожи. Господина Фрэнсиса с ними не было. - Я полагала, купили нового слугу в угоду своей семь-... Тут уже вмешалась госпожа Мортэн. Дама в несколько солидном, а все же ещё не преклонном возрасте: - Ваш отец, Куилли, сего юношу нанял, а не купил. Не разоряйте отца, навыки личностно свободных людей обходятся куда дешевле. Из коридора как раз донеслась импровизация уезжающих нанятых артистов. У Феллермана чуть сердце не остановилось, как он услышал их слова:

Судьба леди Мортэн хранила:

Сперва Madame за ней ходила,

Потом Monsieur ее сменил.

Ребенком резва, но мила.

Monsieur Лапьер, мастер убогой,

Чтоб не измучилось дитя,

Учил ее всему шутя,

Не докучал моралью строгой,

Слегка за шалости бранил

И в Город Монн гулять водил.

Один из них... Не могло быть, даже подмигнул Мирсису, как заметил его:

Один Monsieur сменял другого,

Ты тоже сменишь –

Так, гляди, все ищет дама кавалера

Не заплутал бы тот в пути

И съест она тебя шутя –

Куилли, барышня Мортэн, ведь не сестра –

Баели строгой не слышно толики в ее

Речах запальчивых, однако

Не перейди дорогу дамам –

Обглодают обе с живья.

Не скроешься от них, мальчишка –

Ливреи черной господин

Не пустит дальше, чем решил.

Хоть ты всю жизнь его проси.

Не Монстр, ну и что с того?

Людей пылающи желания,

Их души страстны до сгоранья –

Решимости полый сосуд.

Краем уха Феллерман слышал, как поднялась леди Куилли, отсыпав музыкантам пару серебряных монет и те быстро умолкли. Дама даже веера от лица не отняла, не притормозила на секунду, чтоб глянуть музыкантам в глаза – так себе, одарила тех скромной подачкой знатной руки. Кажется, эти музыканты приездили сюда в последний раз... - Мой милый шевалье, отнеси листочек в архив, раз ты все равно здесь, мм? И, кажется, Мирсис тоже. После второго подряд побега то. - К-конечно, леди... Когда уже в соседнем коридоре Феллерман мельком взглянул на смету, подпись "При содействии Организации Новой Искармельтины и Искармельтинской Хартии" показалась немного... Неуместной. В Искармельтине, как и во всем Лаунфэре, хорошо производили только... Оружие. К чему смета о поставке тканей, Мирсис не совсем понимал. Но и думать об этом долго не решился - отнести, так отнести, он в специализированных центрах торговли был не силен в любом случае... Может и была в Лаунфэре мануфактура такая, кто знает. Он сам в этом дистрикте был лишь раз. И вспоминать того не собирался. … Через три часа возвращаясь из театра в одной карете с леди Баэль, Мирсис не слишком глазел по сторонам, хоть и такое городское убранство встречалось ему нечасто. В голове смешались шепотки в нише, из которой-то толком ничего и не видно, а существовала она чисто для обмена сплетнями, пара любопытных увертюр из середины пьесы, тоскная мысль о том, что скоро приближалась первая сессия в магистрате, а он здесь фрак просиживал по театрах да с аристократами, небольшая боль в пальцах от писанины для учебы... Только спину Феллерман держал по привычке прямо, опустив взгляд в пол и старательно не задевая юбок своей госпожи - с пьесы она возвращалась не в духе. Какие-то поставки шли неровно, кажется... Возле мага так же тихо прижался другой слуга. Кажется, тот самый, что оплошался с платьем на прошлом приеме. - Желаете чего-нибудь, леди? На свое горе Ксавье-вроде-как-Алэр ещё и открыл рот. За что тут же получил морозящий взгляд и тихое и саркастичное: - Сердце твое, жаренное на шампуре, прохиндей ленивый. Юноша, едва ли старше самого Мирсиса тут же потупился, но Мирсис едва ли обратил на неловкую тишину внимание. Ещё, ведь, горели даты сдачи чертежей, будь они неладны... Скоро, карета остановилась где-то в районе Университета. Леди раскрыла веер, чуть нетерпеливо кивая на выход. Всю прислугу в мгновение ока вынесло из транспорта. Мирсис, впрочем, шагал бездумно. Эти конкретные улицы он знал хорошо. - Феллерман, какие люди! Тебя что-ли Нечистый принес? Как, кажется, и кое-кто ещё... Только Жака здесь и не хватало. Стоило сказать, как Мирсис непривычно для прошлых сокурсников смотрелся во фраке, так само непривычно Жак выглядел в базовой военной форме. Усталый Феллерман лишь на секунду поднял взгляд, прежде чем с неопределенным кивком шагнул дальше. И без того прежде сильная рука теперь схватила запястье до лёгкого онемения. - Ну и ну, как невежливо, Феллерман. Старому приятелю и слова не скажешь, а? Но и Мирсис так просто не сдался. - Не припомню чтобы мы общались настолько близко, Люминер. Но хватка на запястье лишь усилилась. - Правда? Может, мне ещё взять обратно слова о том, что кое-кто нищенка ІV класса? Всё-таки леди пригрела, а? О своем следующем движении Мирсис думал недолго. Придворные и белые слуги носили с собой некоторое оружие по праву. Скромный "безопасный" стилет блеснул в свободной руке, предупреждающе нацеливаясь на сжавшую запястье руку. И тут же стилет вылетел из ладони, парированный чужим, "полноценным". - Научился железками кусаться, а, ведьмино отродье? Сказать большего Жак не успел. Как оказалось, они оба стояли на условно проезжей части, и когда стая ездовых ящеров пробежала, подгоняемая, прямо на них, оба бывших сокурсника быстро расцепились. С уничижительным "Свидимся, неженка" Люминер сноровисто скрылся в переулках. Мирсис же споткнулся на полпути, рефлекторно прижимаясь поближе к какой-то стене. На мгновение магу показалось, что он лежит не посреди площади едва ли не под экипажем – точно, чуть левее, задыхаясь, в тени, а не пыли, под позолоченным копьём статуи почтенного Второго. А из-под ресниц распускались черные-черные цветы – не боль, но словно материальная... Обида.Сами собой ринули слезы. Маг чувствовал их на своем лице, совсем не был в состоянии контролировать. Биение сердца чувствовалось едва не в горле. Картинка перед глазами размылась. Валяться под копьём Смерти никогда не было в радость. Ещё и Жак, Четверо его... И фрак, почти новый ведь... В неопределенный момент кто-то уверенно сжал мага в своей хватке. Сильные руки помогли подняться. Мирсис и не осознал сразу, куда и по каким закоулкам его вели, и почему внезапный спаситель обращался с ним так... Бережно. Наваждение медленно спадало из-под ресниц. - Ну давай, вставай, университетский, тяжело смотреть на тебя. Эй, слышишь меня хоть? Там Серый и компания уже с ума посходили, давай-давай, шевелись, garçon, чего молчишь? Ну что ты в эту тряпочку вцепился? Постираем как-нибудь, не плачь только! В себя Мирсис пришел, лишь когда едва не врезался в дверной косяк, по доброй традиции споткнувшись о высокий порог. Запоздало он осознал, что знал человека, что привел его... Куда-то, где неизвестные люди почему-то были очень рады его приходу. Йёгенбургцы, что-ли..? Из "своих"? Незнакомцы в несколько рук стряхнули пыль, помогли присесть на удивительно удобный стул, и окликнули... Непривычно приятными словами. Словно бы Мирсис успел стать их местной знаменитостью. - Palladio вернулся! - Да здравствует Фомильера, вернулся! - А я говорил, что ведьмак вернётся! Неужто, Жузеппе уже расхвалил..? Впервые за неприлично долгое время, удача, все это время предвзято игнорируя, повернулась к нему лицом. Множество незнакомых лиц, их радость, незатейливая забота... С непривычки от этого лица хотелось спрятаться куда подальше. Несколько девушек подлетели к нему в мгновение ока. Он... Смутно помнил их. Кажется, с того первого сбора Своих, после которого маг попросил оставить его в покое. - Какое милое личико, взгляни! Только пятнышки какие-то черные... Пыль, что-ли со слезами смешалась? По правде говоря, вот их внимание было немного поприятнее леди Куиллии. Хоть Мирсис все ещё чувствовал себя неловко, даже получилось улыбнуться весьма искренне. После двух месяцев напряжённого существования простая забота условно, что уж там, ладно, знакомых людей, была приятна. - Оставьте, мадмуазели, оставьте... - Жузи сказал, ты весь несчастный в пыли валялся, будто подрал кто... Приходи к нам, если что такое, ребята с Серым быстро уши им надерут, ладно? Но и наших парней тогда вытащить надо будет... Но ты же умный, да? Вон какой фрак красивый, дураки таких не носят! - Мы, кстати, книжонки перебираем по четвергам! Читать мало кто хорошо умеет, может ты нам поможешь? Так Мирсис начал разрываться между тремя огнями. Хоть и клялся никогда так не делать. ... Следующий день на работе с самого начала пошел наперекосяк. Нанялись новые музыканты, и выдранное магом миллионом дежурных улыбок место под солнцем без сомнительных задач стремительно покрывалось тучами. Самый младший из них, темноволосый парень с серыми, словно пронизывающими глазами, кажется, одногодок Льюиса, тоже из Асандрана, Эмануэль Гротт, невзлюбил Мирсиса с первого взгляда. С первого же момента знакомства пристально его разглядывал. Словно узнал. И когда все же открыл рот, Мирсис убедился в подозрении точно. - Самая маленькая скрипочка оркестра вытянула счастливый билет, не правда ли? - Простите? Молодой музыкант размашистым жестом прижал свои партитуры к крышке пианофорте. - Ты солировал на Годоокончании в этом году? - Подтверждение парню, кажется, на самом деле не требовалось - Узнаю твой голос. Красиво замяли, не спорю, но переходы явно не вытягиваешь, не думаешь? Мирсис успел только в половину ошарашенно, в половину обижено вдохнуть, как Эмануелю тут же прилетело партией поувесистей. - Следи за языком, Гротт. Не ты при капелле стоял, ни к черту не знаешь об их работе. Сам видно, только "Пути износных дорог" пел. Другой музыкант-монстр фыркнул в дополнение: - На выпускном младшей сестры, разве что! Сам-то видел выпускников этого юноши, Эман? Не обижай его. - Гротт весь нервно затрусился, побагровев - И сам не обижайся. Среди нас только у Феллермана музыкальное по двоих разных специальностях идёт. Мирсис невольно потупился. Пополам от смущения и неловкости. Очередной слуга-невидимка в синей ливрее отвлёк его как раз под кивок старшего музыканта... И злобное сипение Эмануэля. - ...Да что б у вас на поминках родственников так пели..! Мирсис не оборачивался. Легче было не оборачиваться. - ... Да, да, прекрасный инструмент, цвета лица моей тещи, когда я имел наглость сказать ей, что сватаюсь не к её Гортензии, а к леди Цие... Конечно, я вернулся к той страшной женщине, к её второй дочери Нэльмор... Здравствуйте, юноша, вино с верхней полки, будьте любезны... - Господин Мортэн расслабленно повернулся к знатному собеседнику, как ни в чем ни бывало продолжая свой разговор. Вот так работать Мирсису нравилось намного... - В выборе между первым и вторым Митцси всегда выбирали третьего, правда? Как вот, на прошлом нашем балу, приехали последние, а сколько сделок то! ...Больше? Так это их герб был?! Мирсис и не узнал... А господин Фрэнсис, выходит... - Что у вас с лицом, молодой месье? Могу чем-то помочь? Мирсис, весь побледневший на секунду, незаметно мотнул головой и, сжав кувшин с вином крепче, спешно подошёл к работодателю, прошептал, наливая напиток. - Могу спросить, месье Мортэн..? Аристократ хитро улыбнулся, кивая своему собеседнику в молчаливой просьбе подождать, и заговорчески прошелестел в ответ. - Не спрашивайте, месье. Лучше попросите у себя в университете форму о патронатсве. Подпись особенно. - ... Вы...? - Я, юноша. Поинтересуйтесь на досуге, о своей родословной, ладно? И... Кажется, вас зовут? Из-за двери тихо шикнул старший музыкант. Мирсис, всё ещё чувствуя лёгкое головокружение, неслышно отошёл прочь, поклонившись. Хотелось разразиться сотней вопросов, но Мирсис только послушно покинул зал. - Феллерман, месье, простите конечно, но что за аранжировку вы хотите утвердить на грядущий бал? Словно... Для органа, не находите, господа? - Да... Как это играть не подскажете? Эти пассажи... На задачки по заклятиям похоже... Мирсис неловко моргнул, но тут же закивал: - Д-да, разумеется! Какую часть объяснить, я до вечера не занят... ... Мирсис продолжил есть, проводив взглядом выгоняемого пинком под таз Киллера. Даст вернулся довольно быстро, но предпочел продолжать делать вид глубокой занятости безделием. - Так... Что случилось между вами и... Ластом, Хоррор? Все же, он решил говорить стишенно. Нервировать Даста совсем не хотелось. Хоррор же отозвался с лёгким смешком: - Та прыгает ещё, пока мир носит, авось, не допрыгался ещё. Для нас тут другая беда... И все же, Киллер слинял ненадолго. Проказано высовываясь из-за дверного проема, а все же, не переходя порога комнаты, монстр ехидно вставил своё: - Да... Такую прекрасную отчаянную душу наш ненаглядный, непревзойденный, феерически-неповторимый Босс променял на какого-то нежнодухого соплю из сектора С и его кофеяшню. - "Сопля" хотя бы работу свою вовремя приносит. И после него Босс на нас не кривится... Так уж сильно. -;И все же, Даст, видно, не был настолько сильно раздражён, чтобы воздержаться от всех комментариев вообще. Хоть и звучал теперь пассивнее, когда спустил пар. Хотя глазниц не открыл. - Без приколов в виде живых голубей. И прочей... Мерзости. Киллер тоже уже не выглядел таким нахальным, пусть и продолжал пускать остроты: - Хочешь, мёртвых в следующий раз принесу, Дасти? - Даст, не оборачиваясь, показал сокоманднику теперь уже точно неприличный жест. Киллер, впрочем, расстроен не был - Ой, какой ты добрый, Дасти, аж в душеньке болит! Мне без тебя жизни не будет! Даст отозвался на удивление теплее, не сдвинувшись с места, но хмыкнув в капюшон. - А у нас и раньше жизни не было. И они шутили, беспечно ленились, каламбурили через слово... В общем, делали все то, что и делали Сансы. Если бы Мирсис имел возможность поглазеть на иных из них. И... Это было немного странно видеть после всех тех нервных недель, сражений... Или это просто Мирсис не обращал на эти мелочи внимания? Как, кажется, и то, что с Хоррором они теперь сидели одни. - Хоррор... - Ещё раз позвал Феллерман, так и не получив ответ - Что с Ластом то? - Хехе... Детям такое слушать рано. Но если ты настаиваешь... Хоррор моргнул с секунду, а после, как ни в чем ни бывало достал из кармана простенький телефон, быстро отыскивая нужное фото. Но это для Хоррора телефон был простенький. Феллерман же, казалось, разглядывал картинку с двумя незнакомыми монстрами так, словно бы она была, как минимум, голографическая. - Как? Хоррор сначала не понял. - Что "как", малой? Ты телефона раньше не видел? Мирсис успел только надутся в несерьезной обиде, как монстр быстро догадался, ещё и учуяв возможность вдоволь напотешаться со сложившейся ситуации: - Тебе нужна махина на шнурке из мрамора или стенка с кучей кнопок? На, держи, потыкай. Не кусается. Чуть дрожащими руками Мирсис взял из рук монстра телефон. Аккуратно, хоть и довольно уверенно. Решив уже не донимать вопросами о неком Ласте, послушно нажал на экран. Чуть было потускневший экран засветился ярче. Хоррор саркастически хмыкнул: - Круто, правда? - Здесь ещё... Цифры вверху, время? А почему число двадцать шестое, что это за календарь? А как это вскрывается? Я его не разобью, если уроню случайно?... Впервые за все время здесь Мирсис вдруг осознал, что понятия не имел, что творилось на поверхности. …

17 апреля 1902

Ранним утром, до начала пар, Мирсис впервые довольно бодро прыгал пером по черченным строчкам. Пока нагрузка в Доме снизилась, маг с радостью выписал себе отпускных на две недели. Сегодня, правда, они заканчивались, но спокойно сидеть в магистерском крыле среди в меру подуспокоившихся однокурсников и строча свою работу закусывая бутербродом Штеффана было приятно. Одна из лекций как раз вдохновила на оформление, "свои" и вправду напрягали не так сильно, как Мирсису все казалось, когда его впервые приглашали, денег за службу аристократам хватало, и в общем-то... Госпожа судьба и вправду словно бы казалась улыбчивее обычного. Завтра он нужен будет сопровождением на дирижабле. И хотя Мирсис в меру боялся высоты, отдохнувшему, ему казалось, что не было того, с чем он бы не справился. Наверное.