Мы будем вместе...

Нет ничего важнее нас с тобой сейчас — Это все, что меня волнует; это все, что меня касается.

(Вчера расплакалась, когда читала ваши комменты, как вас встречали в аэропортах любимые люди. Завтра перелёт и нести спящего сына на руках не смотря на чемоданы. Тяжёлый он стал для меня, аж руки трясутся. А ваши истории дают мне надежду, что и у меня может будут такие отношения. Блонди Де Виль)

Твоей Молдове, что ты с болью в глазах зовешь домом, четыре года. Она ровестница твоему сыну. Вторая Родина. Третья мать. Твою мать, она тебе, как твой второй сын. Неожиданная, случайно зачатая, однако любимая. Ваш с сыном самолет заходит на посадку, когда в столице Молдовы время переваливает за два часа ночи, а ты смертельно устала. В твоих руках сейчас целый спящий мир — Всевлод. И ты бы рада сказать, что этого достаточно, но это не так. Тебе не хватает объятий мужа. Прямо сейчас. Приветствия, поцелуя в щеку. Его помощи с багажом. Его скупой мужской улыбки сыну. Подтверждения, что он рад вашему возвращению. Но в ночи зал прилетов аэропорта пуст. Здесь ни души. В его стенах не отражаются шаги мужа. И ты с грустью вздыхаешь, хватая чемодан за ручку, и закидывая детский рюкзак на сгиб логтя. Рукам тяжело и больно, и ты жалеешь, почти жалеешь, что прилетела назад домой. Но Всевлод сопит тебе в ухо, сонно причмокивая губами, чем дает тебе надежду. Не смотря на ваши отношения с мужем, вы будете вместе — ты и твое самое главное. Ведь не разделится неделимое, не сломается. Вызывешь такси через приложение, выходя на воздух. И сжимая в пальцах телефон беззвучно молишься в ночь. На скорую зарю. Спина ноет уже нещадно, и тебе приходиться легко встряхнуть сына, взъерошив ему волосы надо лбом. Всевлод ожидаемо хнычет спросонья, потирая кулачками глаза, пытается недовольно уткнуться в тебя снова, и спать. Но у тебя больше нет сил… быть такой сильной. Детский крик летит по парковке аэропорта, и действует на нервы мужчине в деловом костюме, который, как и все, торопиться улететь на встречу, в командировку, в запой… Ты ловишь нелестный комментарий от него, слышишь, что ты плохая мать, что дети невыносимы, И молчишь. Тебе кажется, что твой муж превращается в это — В богатых деловых мужчин, в которых нет уже ничего живого и человечного. Есть только деньги и любовь к «а поговорить?». Сказать, что дети — исключительно женское, а любая мать — плохая мать. Но хоть один из них спросил себя — «а какой я отец?» Всевлод замолкает, когда ты опускаешь его на асфальт, удерживая за обе руки. Ты боишься, что у него спросонья подогнуться колени, и он не устоит на ногах, но твой сын чувствует тебя, твою тревогу, твою печаль. Это вынуждает его проснуться, держаться, смотреть тебе в глаза. — Папа не приедет за нами? — логично спрашивает он, пока ты ласково стираешь с его щек остатки слез. Ты качаешь головой, подтверждая. Пока ждешь такси, сажаешь Всевлода на чемодан, скрывая слезы. Он говорит: — Мамочка, не плачь. А ты вспоминаешь вчерашний разговор с мужем.

***

— Как ваш последний день отпуска в Киеве? Отдохнула? Как сын? — Хорошо. Да. Хорошо… — Больше ему не интересно, и подробнее не надо. Он на совещании. Потом в студии звукозаписи. Зале. На встрече. Он занят. — А ты как? — с грустью, но искренее спрашиваешь. Муж невнятно угукает, не вслушиваясь в тебя. Чем огорчает и ранит. Молчит в трубку, занимаясь работой, но не вами. — Из аэропорта ведь сами доедете, Кара? Зачем вам меня напрягать, верно? — еще один дежурный вопрос, а у тебя сердце сжимается все сильней. — Но сын так скучает по тебе… будет ночь. Мне тяжело тащить и его, и багаж… — А в чем проблема сыну пойти ногами? — на этот раз он слушает, внимательно, чтобы обнулить все твои просьбы и оправдания. — Ты же знаешь… он будет плакать… ночь, усталость, измотанная мать. Ты на что-то надеешься. Но зря. — Вот именно, ты — мать, придумаешь что-то. Есть такси. Он бросает трубку, недовольным и даже не прощаяясь, а ты еще минуту вслушиваешься в гудки, гудки, гудки.

***

Когда третий водитель отменяет твой заказ, на твои плечи опадает холодная волна отчаянния. Но ты все еще за что-то держишься. Не срываешься. Пытаешься снова. Тупо листаешь твиттер, давая себе время на подышать, прийти в норму. Взяться за голову. Успокоиться. Ты уже представляешь, как едешь на заднем сиденье с сыном, и плачешь на город, сквозь стекло морально разбиваясь в крошку об огни зданий и фонарей. Всевлод дергает тебя за рукава, опасаясь такой твоей задумчивости, но ты будто не ощущаешь этого, когда встречаешь крик души другой, незнакомой женщины в своей ленте новостей, и иступленно жмешь на кнопку ретвит: «Завтра перелёт и нести спящего сына на руках не смотря на чемоданы.» Прижимаешь ладонь ко рту, говоря сама себе, что ты не одинока в такой проблеме. Утыкаешься лицом в белую макушку сына, и не можешь им надышаться. Тебе кажется, что вы стоите на улице уже вечно, и это явно твои последние мысли о муже на грани развода. Тебе кажется, что замерзающей в ночи сын — первый шаг на пути вашего развода. Но ты не знаешь о том, что у твоего мужа стоят уведомления на твой твиттер, и впервые за долгое время он отрывается от работы, видя уведомление от тебя вовремя. Он вдруг с уколом совести замечает, что тебе больно, что Всевлоду больно, что вашей любви всего четыре… и она легко сломается, если ее не беречь. Он вскакивает, ныряя руками в рукава своего повседневного черного пиджака, и хватая в прихожей дома ключи от машины.

***

Всевлод первый замечает внедорожник отца, который влетает под шлагбаум парковки слишком быстро. Твой муж опять превышает, чтобы показать тебе, что он ждал. Тебя и ребенка. Только вас. Сын резво соскакивает с чемодана на ноги, готовый бежать, что ты еле успеваешь поймать его за руку, останавливая на месте. — Папа! — на весь аэропорт кричит он. Но ты не успееваешь спросить его, с чего он взял, что видит отца, Как руки мужа закрывают тебе глаза холодными пальцами, и ты слышишь на ухо такой родной голос, когда Дан спрашивает: — Кара, угадай, кто приехал за вами? — Муж. — Счастливо выдыхаешь ты, убирая его ладони с глаз. Ты разворачиваешься к нему лицом, расплываясь в улыбке. Позволяешь ему обнять тебя за талию и пообещать — Всегда быть с вами. И просто быть.