в диснее всегда хэппи энд

— …Что из напитков Вам принести? — Шампанское, пожалуйста. — А Вам? Оля подняла голову, оторвав взгляд от планшета. — Мне тоже. Стюардесса, кивнув, двинулась дальше вдоль ряда кресел, а Оля снова уткнулась в экран. Нужно было закончить одно дело, чтобы по приземлении оно не осталось висеть в сознании тяжким грузом. Наконец, смахнув вкладку, она заблокировала экран, отложила планшет и подняла голову. Аня смотрела на неё. — Ты чего смотришь? — с улыбкой спросила Оля, стараясь не пропустить смущение ни в голос, ни на щёки. И раньше её любили, ею любовались, но так, как Аня — явно и бесхитростно, искренне и без умысла — никогда. — Любуюсь, — фыркнула Аня и улыбнулась. — Ты такая красивая, когда погружаешься в работу. — Оля сумела вовремя пресечь возражения, готовые сорваться с губ, но румянец на щеках остановить не смогла. — Но всё же надеюсь, что в ближайшие две недели я тебя такой не увижу. — Честное слово, не увидишь, — хмыкнула Оля. «Но сводки всё равно надо будет просматривать хоть раз в день», добавила она про себя. — Благодарю за ожидание. — Поставив на их столик бокалы с шампанским, стюардесса удалилась, и Аня, элегантно обхватив бокал за ножку, подняла его. — Ну что, за отпуск? — Склонив голову вбок и расслабленно улыбаясь, она качнула бокалом в сторону Оли. Не собранные в привычный хвост волосы струились по её плечам, вместо формы (и вместо костюма принцессы) на ней была свободная бежевая футболка и джинсовка, и, пока место, которое Оля по привычке называла домом, удалялось с каждой минутой, Аня, такая домашняя и родная, была рядом. — За отпуск, — Оля легонько стукнула своим бокалом об анин. Ане, звёздочке МВД, не бравшей отпусков и отгулов, наверное, с самого начала службы, отпуск одобрили легко, по её словам, чуть ли не с облегчением. С банком было сложнее. Хоть Принц под покровом ночи и оставил фургон со всем награбленным (вернули всё до копейки; компенсацию за сорванную операцию Оля выдала Принцу и Ариэль из своих накоплений), Рос-Гарант-Банку только предстояло вновь встать на ноги, и отец говорил, что она нужна ему, но… Она больше не выдержала бы в Петербурге и дня. Тонкой липкой паутиной ужас оплетал её грудную клетку при мысли, что, не догадайся Коган, кто стоит за ограблениями его конкурента, не навести он Олю в больнице и опоздай со своим рассказом на несколько часов, ничего было бы уже не исправить: отец лежал бы в могиле, а перехват заложницы полицией мог бы закончиться плачевно для всех его участников… Мир после разговора с Алексеем Ивановичем перевернулся с ног на голову, но, не случись этого разговора, он мог бы вовсе перестать существовать. — Милая, ты чего? — обеспокоенная, Аня положила свою руку поверх олиной — видимо, всё, что творилось у неё на душе, отразилось и на лице. — Я опять подумала, что было бы, если бы Коган не приехал вовремя… — призналась Оля. Они уже говорили об этом — после того, как тем же вечером Олю трясло в гадкой сокрушительной истерике, а Аня прижимала её к себе и успокаивающе гладила по волосам, пока когтистая лапа паники, ужаса, непонимания и гнева не отпустила её хоть немного. — Всё позади, — вкрадчиво проговорила Аня и сейчас. — Всё кончилось, и сейчас никому из нас ничего не грозит: я рядом, а твой отец спит в своей квартире в тысяче километров от нас. Всё хорошо. — Медленно она поглаживала олину руку. Оля выдохнула. Ей необходимо было улететь из Петербурга. Куда угодно — но летели они на Багамы, как и планировали с самого начала. Оле очень нужно было время, хоть две недели, чтобы передумать, переосмыслить так много, чтобы полностью перекроить картину мира и по возвращении быть готовой к неизбежному разговору с отцом. Но это чуть позже. Пока — небо, потихоньку окрашивающееся в рассветные тона, шампанское с пузырьками и рука Ани в её. Ани, которая никогда не принадлежала отцовскому миру, загребущеми лапами захватившему, как казалось, всю олину жизнь; она принадлежала только Оле, а что самое главное, себе самой. — Я помню, мы хотели жить как в сказке, и я до последнего боялась, что всё пойдёт не по плану, — тихо призналась Оля. — А в итоге страшно подумать, что могло бы случиться, следуй мы плану до конца… — Милая, мы же диснеевские принцессы, — улыбнулась Аня с хитринкой. — У них тоже, бывало, что-нибудь шло не по плану — помнишь, например, как раскрыли Мулан? — но ведь всегда всё было к лучшему. Оля отпила из бокала и кивнула, пристально глядя в небесные глаза. — Нам бы ни за что не дали несчастливый конец, — большим пальцем Аня погладила её по внутренней стороне ладони, — ведь в Диснее всегда хэппи энд.