Дар свыше

Последние недели превратились для Рона Уизли в кромешную тьму — он дни и ночи проводил в больнице у постели дочери, поскольку Лаванда была слишком слаба, чтобы навещать Ребекку, но при этом требовала от него каждый час рассказывать о состоянии девочки. Их новорожденный сын один лежал в закрытом крыле волшебного госпиталя под постоянным наблюдением: его показатели были нестабильны, а энергоканалы пусты. К нему не пускали никого. Если бы в маленьком Гидеоне не было ни капли магии, ему не помогали бы зелья, но они действовали, правда, не так быстро. На Ребекку же мази и остальное не воздействовали никак, и девочку пришлось погрузить в магическую кому, иначе она бы плакала от невыносимой боли. Целители уже трижды собирались на совещание, не понимая, как быть — всё время держать малышку во сне было слишком опасно, она и так ослабла, но лечить её было нечем. Её ручки и лицо были обожжены сильнее всего — она упала, пытаясь выбежать из дома и дотронулась до раскаленного металла. От матери, на которую он во всем привык полагаться, толку было мало. Да еще Джинни слегла, поэтому и Гарри особо не было дела до лучшего друга. Хотя он мог бы найти в библиотеке Блэков какие-то старинные рецепты или методы. Рон некстати вспомнил, что за поиск нужной информации в их трио всегда отвечала Гермиона. И зачем он только женился на ней! Поначалу, когда их везде караулили восторженные поклонники, быть помолвленным было полезно — отпугивало слишком ретивых девиц, жаждущих наживы. Гермионе же ничего не было нужно — деньги её не интересовали, как и наряды и побрякушки. Она жаждала изменить мир и ринулась штурмовать Министерство магии с упорством гиппогрифа. Рон спокойно проводил дни в «Норе» и ждал, какая из великих квиддичных команд предложит ему самый выгодный контракт. На фоне его славы померкли предприниматели Фред и Джордж, канцелярская крыса Перси и даже Билл с его карьерой у гоблинов. Малыш Ронни наконец-то стал самым важным членом семьи. И лишь спустя пару лет, когда заболел отец, а Джордж практически перестал с ними общаться, Рон понял, что Гермиона его душит. Почти буквально. Она была везде — в Министерстве, на всех мероприятиях плечом к плечу с Кингсли, на всех праздниках в доме на Гриммо, в их съемном жилье, когда он возвращался с игр и тренировок. Перси смотрел ей в рот, Гарри по-прежнему во всем полагался на неё, хотя, Мерлин побери, это Рон был его лучшим другом все эти годы, а его сестра стала женой и матерью детей Гарри! Случайная встреча с Лавандой переросла в роман очень быстро. Когда она забеременела, он испугался до полусмерти, что Гермиона или его мать узнают, да и он не особенно хотел детей — его карьера была на самом пике, хоть восторг публики постепенно сходил на нет. «Золотое трио» превратилось в будущего министра Уизли, главу аврората Поттера и… вратаря «Пушек Педдл». Лаванда говорила, что любит его, и что они со всем справятся. Только Рон не предполагал, сколько денег ежемесячно высасывают дети. Их еще оказалось двое и они орали без остановки, пачкали подгузники и отвлекали от него Лаванду. Больше не было веселой и охочей до секса девчонки, которая ничего не требовала. Всё чаще Рон выслушивал упреки про деньги, отсутствие нормального волшебного дома — родители Браун выгнали её, когда узнали про внебрачных младенцев — и про то, как мало времени он проводит с родными дочерьми. — Ты должен развестись, — заявила Лаванда однажды. Он чуть не выронил свиную отбивную, которую только собирался положить себе на тарелку. — Что? — Ты должен развестись с ней и жениться на мне! — громче повторила Браун, укачивая обеих девочек в волшебной кроватке. — Лав, мы это уже обсуждали… — вяло возразил он, с тоской глядя на еду. Наконец-то она начала нормально готовить и регулярно ложилась с ним в постель. Он ждал целый год, пока Ребекка и Розамунда воровали всё её время. — Я так больше не могу! Девочкам учиться в Хогвартсе, как на них будут смотреть, как на нагулянных?! — взвизгнула Лаванда. — Я молчу о том, что нам негде жить и приходится ютиться здесь, — она с отвращением оглядела небольшой таунхаус в маггловской деревне, где он поселил её незадолго до родов, — и что денег ты приносишь всё меньше, в то время как твоя благоверная шикует на министерских харчах! — Меня перевели на место второго вратаря! — взорвался он, бросив вилку. — Этот чёртов Вуд не видит дальше своего носа! Я значительно талантливее, чем этот… этот… Лаванда отошла от кроватки. — Бон-бон, — проникновенно начала она, видимо, сменив тактику, — ты же любишь меня и девочек? — Разумеется, — буркнул он. — Так давай будем вместе — всегда, а не урывками. Я с ума схожу, думая, как ты ложишься с ней в постель и прикасаешься к ней… Девочкам нужен отец, а мне — муж. Грейнджер тебя не заслуживает, ты же знаешь… — Само собой. Но развестись? Уизли ни разу не разводились, и потом, что скажет Гарри? Он меня возненавидит! — Рон понял, что ухватился за удачный аргумент, когда Лаванда помрачнела. — Он что, не верит в настоящую любовь до гроба? — спросила Браун спустя пару минут. — Верит. Но он думает, что я и Гермиона вместе навек. Послушай, Лав, дай мне немного времени. Всё образуется, вот увидишь, — он пересел к ней поближе и обнял за плечи, — до Хогвартса еще сколько, восемь лет? Мы всё решим, обещаю. На время это помогло. А потом Лаванда забеременела снова. И ему уже было не отвертеться. Рон опустошил семейное хранилище, забрав всё до последнего галеона и купил дом. Всё полетело кувырком, когда Джинни напала на его жену. Когда Рон узнал, его долго тошнило в ванной «Норы». Крамольную мысль, что если бы Гермиона умерла, все его проблемы разом бы решились, он отогнал с трудом. Каким-то образом Гарри отмазал свою жену от Азкабана, а Гермиона неожиданно покинула Англию. Он, Лаванда и Молли вздохнули с облегчением. Случившийся пожар и преждевременное рождение его сына разбило только начавшую налаживаться жизнь вдребезги. Теперь у них не было ни денег, ни дома. Ребекка мучилась, а больничные счета высасывали всё, что Рон зарабатывал. Играть он стал всё хуже и с каждым днём ждал, что Вуд попросит его покинуть команду. Хорошо, что он отпустил его присматривать за дочерью с сохранением оклада, иначе им всем было бы нечего есть. Молли и Розамунда жили в «Норе» вместе с Лавандой, которая практически не вставала с постели. Ни Гарри, ни Джордж, ни даже Чарли и Билл не соизволили помочь деньгами или ещё чем-то. Рон сидел у постели дочери, невидящим взглядом уставившись в окно и иногда посматривал на диагностическую схему. Лучше не становилось. Здесь, в Мунго, он хотя бы мог укрыться от всего, включая собственную мать. Молли совершенно потеряла контроль, снюхавшись со Скитер и сказав ей, что Снейп соблазнил Гермиону ещё в школе, поэтому он и примчался за ней спустя столько лет, а её бедный ненаглядный Ронни был вынужден терпеть постоянные измены. Он чувствовал себя кастратом — вместо того, чтобы сочувствовать ему, читатели Скитер подняли его на смех. Самое безобидное, что он слышал — это то, что он импотент и бесплоден, поэтому Гермиона в отчаянии пошла к Снейпу за зельем мужской силы, а потом не смогла перед ним устоять. Всплывшее наличие у Рона троих детей от Лаванды Браун сделало ситуацию ещё хуже. Разумеется, бывший профессор и Пожиратель смерти проклял обидчиков своей ненаглядной возлюбленной, и теперь Джинни Поттер умирает, Гарри Поттер повредился в уме, а семейство Уизли теперь изгои и ни один порядочный волшебник не станет иметь с ними дела. Тихий стук в дверь заставил его вздрогнуть. — Войдите! — хрипло выговорил Рон. Увидев Гарри, он спрятал палочку, которую инстинктивно сжал в кулаке. Однажды в палату Ребекки ворвались журналисты и успели сделать пару снимков, прежде, чем их вывели. С тех пор этаж был закрыт для посещений. Но несомненно, для великого Гарри Поттера сделали исключение. — Здравствуй, Рон, — тихо поздоровался Поттер. — Чего тебе? — грубо спросил он, смерив родственника взглядом и отметив круги под глазами и то, как сильно Гарри похудел. Даже его спина была сгорбленной, как у старика. — Я привел Лили к Джин. Попрощаться. Пока… — он запнулся. — Пока ещё есть время. Она умирает, Рон. — Поделом ей, — зло пробурчал Уизли, — моя дочь тоже умирает, а всё из-за твоей жены. — Как ты можешь так говорить? — Гарри побледнел. — Это же твоя родная сестра! — А Ребекка моя дочь, а Гидеон сын. И они оба пострадали из-за гребаного зелья! — Рон не мог остановить жгучую ярость, полыхавшую в груди. — Я сижу тут сутками, а целители руками разводят. Зелья не действуют! Денег почти нет, Лав не может колдовать, а мама совершенно сошла с ума. И всё из-за Джинни! — Зелье варил Перси, — холодно бросил Гарри, сжимая кулаки. — По её наущению. — Ясно. — Поттер повёл плечом. — Что ж. Дело твоё. Раз уж я здесь, подпиши бумаги. — Какие ещё бумаги? — Рон уставился на пергамент, выложенный перед ним. Весь его запал прошёл и он чувствовал себя как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Идиот. Нужно было не ссориться с Гарри, а попросить у него денег. Два его сейфа битком набиты монетами. Может, нашлось бы какое-то средство, чтобы вылечить Ребекку. — Это документы о разводе с Гермионой Грейнджер, о возврате ей девичьей фамилии и разделе пополам нажитого в браке имущества, — Поттер протянул перо, которое Рон растерянно сжал в пальцах. — Какого… имущества… — забормотал он, бегая глазами по ровным строчкам, покрывающим пергамент. — У нас нет ничего… — У тебя нет. А у Гермионы были три тысячи галеонов, которые ты присвоил и потратил. — Дак их уже нет! И дом сгорел! — истерично выкрикнул Рон. — Я… у меня нет ни гроша, Гарри! Как я буду возвращать то, чего у меня нет?! — Понятия не имею. Но ты подпишешь бумаги сейчас же, — отчеканил Поттер, — и тогда, может быть, я попробую помочь твоей дочери и сыну. Может быть. Рон судорожно сглотнул. Его руки так сильно дрожали, что он едва не поставил кляксу на своей фамилии. После подписания свиток вспыхнул зелёным и исчез. Поттер молча повернулся к двери. — Постой! — Рон схватил его за рукав мантии. — Ты знаешь зелье? Или заклинание? Скажи! Гарри дернул уголком рта, пряча кривую ухмылку. — Я знаю целителя. Но он может отказаться помогать твоей семье. — Так приведи его сюда! Я смогу его убедить! — Поверь, Рон, это лишнее. Я пришлю сову, если что-то удастся сделать. Выйдя из палаты девочки, Поттер сделал несколько глубоких вдохов и пожалел, что так и не овладел окклюменцией. Сейчас она бы помогла, как никогда. С его глаз словно спала пелена. Рон, его лучший друг. Добрая и открытая душа, в доме которого Гарри всегда были рады просто так, без условий. Как же жестоко он ошибся! Глядя в искривлённое яростью лицо, он осознал, что его единственный настоящий друг безвозвратно потерян. Дойдя до палаты жены, он тихо заглянул внутрь. Дети сгрудились вокруг Джинни — Лили сидела рядом, держась за безвольную исхудавшую руку, Джеймс стоял с другой стороны, а Альбус жался к старшему брату, едва заметно вздрагивая. По его щекам катились слёзы. — Мистер Поттер, — подошедший к нему целитель мягко тронул его за плечо. — Септимус, рад вас видеть. Как она? — прочистив горло, спросил Гарри. — Осталось совсем немного. Мне жаль. Вы вовремя привели детей. Кивнув, Гарри подумал о Снейпе. Он сказал, что ещё два дня будет в Англии. Наверняка остановился у Малфоев. Кажется, стоит нанести визит в дом, порог которого он поклялся никогда не переступать.