Дар свыше

Четыре года спустя — Кэмерон? Это я. Да, я вернулась домой. Что? Нет, буквально пару часов назад, порталом конечно же, ты меня знаешь — не люблю, когда от трансгрессии голова кружится, а по маггловски было бы слишком долго, всё же из Сиднея до Пекина не так просто добраться. Конференция прошла хорошо, благо, что мы озаботились патентом заранее, иначе из Гильдии зельеваров Северуса погнали бы взашей, а я, как ты помнишь, еще не получила степень мастера и всего лишь подмастерье, хотя мистер Литвяк и говорит, что в заклинаниях мне равных нет на всём потоке Академии. Надо встретиться, я только дух переведу и сразу к тебе. В этот раз трансгрессирую, так уж и быть, — Гермиона Грейнджер мелодично смеется, плечом придерживая трубку мобильного телефона, второй рукой пытаясь налить себе кофе в кружку. Северус, аккуратно распаковывающий их вещи, надменно задирает бровь и немедленно подходит к ней, отбирая кофейник. Получив чашку обжигающего напитка с капелькой молока, она улыбается — широко и заразительно и посылает мужчине воздушный поцелуй. Он, фыркнув, тоже наливает себе кофе и, осторожно отпив, левитирует остатки одежды в шкаф. Поездка определенно удалась — они не только представили запатентованное зелье для обработки внутреннего слухового аппарата, но и презентовали разработанное Гермионой и её наставником заклинание, точнее даже, цепочку заклинаний, позволяющую улучшить проводимость звука и тонко настроить сам аппарат. К слову, если бы не Кэмерон, с которым его женщина сейчас так самозабвенно болтает, у них бы ничего не получилось — техника ломалась от воздействия магии, а заживление у взрослых пациентов шло настолько медленно, что никто из хирургов не брался проводить операции по установке кохлеарного имплантата детям старше пяти лет. В итоге после трех лет экспериментов, бесчисленного количества потраченных ингредиентов и испорченных котлов, у них получилось. Предложенные Гермионой для основы зелья шерсть единорога и алмазная пыль были дополнены вытяжкой из мандрагоры, корнем асфоделя и чешуей русалки — её прислал Виктор, договорившийся с хогвартской общиной. Северус собаку съел на сочетании несочетаемого, но именно магглорожденный целитель догадался добавить в зелье настойку алоэ, порошок из рога единорога и нечто под названием феназон. Когда Снейп спросил, как Кэмерон до этого дошел, тот простодушно сообщил, что прочитал этикетку самого популярного лекарства для снятия воспаления в среднем ухе. Зелье работало — при его нанесении на имплантат тот мало того, что поддавался воздействию широкого набора заклинаний, так еще и приживался за считанные дни, что было небывалым успехом. Правда, проверить им пришлось на Авроре Лонгботтом, отчего Невилл и Панси орали на него и Гермиону в два голоса и сыпали такими эпитетами, что словарный запас всех причастных к истории небывало пополнился. Снейп ухмыльнулся, вспоминая, как его бывшая ученица тряслась от страха, не зная, как сказать ребенку своего жениха о помолвке. Аврора, учившаяся к тому моменту на третьем курсе магической школы Австралии и все каникулы проводившая с отцом и его подругой, новость восприняла спокойнее, чем старик-зельевар Эдмунд, который заявил, что только нашел преемницу, как её перехватили и теперь она примется печь пироги и шлепать детей по одному в год. Паркинсон, твердо не собирающаяся никого рожать в ближайшие лет пять, а намеренная стать ведущим зельеваром Новой Зеландии, насилу успокоила своего наставника и почти отца. После свадьбы они поселились в кампусе школы Авроры, чтобы быть к ней поближе и забрали к себе Эдмунда — он ушел из больницы, как и хотел, а его место заняла Панси. Потребовался еще год, чтобы убедить Лонгботтомов рискнуть единственной дочерью, и сама Рори, ни на секунду не сомневающаяся в успехе, проявила характер и настояла, чтобы она стала первой. — Подумай сам, папа, — рассуждала она, — Сев варит мне зелья с детства, он точно знает, что и как работает, как реагирует мой организм. Сам по себе имплантат не опасен, в крайнем случае его можно будет удалить. Максимум, что мне грозит — это некрасивый шрам, но Панси же найдет способ изготовить мазь для этого, правда? — Конечно, детка, — ответила Паркинсон, — но… — Никаких но, — перебила Аврора, — я готова попробовать. Никто из магглов не сможет стать участником эксперимента — без патента на зелье Министерство не позволит составить для них соглашение о неразглашении тайны и наложении обливиэйта после проведенной операции. Мы уже четыре года топчемся на месте, а мне хочется начать слышать до того, как Тим пригласит меня на зимний бал! — Тим? Что еще за Тим?! — Невилл с подозрением уставился на дочь. — Ты что, встречаешься с мальчиком?! Гермиона, расхохотавшись, сообщила ошарашенному другу: — Уже полгода, Невилл. Стоит чаще вылезать из своих теплиц. Рори выросла, и мы хотим улучшить качество её жизни. А после помочь тем, кто тоже живёт с этим ограничением. Подумай, как много детей сможет получить то, о чём не могли и мечтать! Причем речь не только о магическом сообществе, а обо всём мире! — Вы должны понять мои сомнения, — вздохнул Лонгботтом, нахмурившись, — я, как и все вы, хочу для дочери самого лучшего. И не хочу рисковать, если без этого можно обойтись. Хватило этой истории со слезами русалки, благо, что этот эффект исчез сам собой. Ханна бы не одобрила то, что мы… — Ханна сделала всё, чтобы защитить своего ребенка, — вмешался Снейп, — как и любой родитель, она рискнула бы. И как ты, испытывала бы страх, сомнения и неуверенность в результате. Но я и Гермиона, Эдмунд и Кэмерон готовы поставить свои жизни на успех. — Я точно готова, Невилл, — Гермиона ободряюще сжала руку друга, — позволь нам попробовать. Операцию провели ясным сентябрьским днём, и уже через пять дней Рори разрыдалась, впервые услышав голос отца. Потребовалось полгода реабилитации, ей нужно было привыкнуть к множеству звуков вокруг и заново научиться говорить, перестать бояться бывать одной на улице и осмелиться проехаться в маггловском метро. И девочка преодолела это всё с удивительным мужеством, позволив Гермионе и Северусу наблюдать за ней и отмечать малейшие изменения, фиксируя в отчете всё происходящее. Итогом стало получение патента на зелье, согласование цепочки заклинаний, над которыми наставник Гермионы и она трудились долгими часами, поиск хирурга и утверждение нарушения статута секретности с малым заседанием судебного совета Министерства. Молодой талантливый хирург из Мельбурна, узнав о том, что от него требуется, пришел в неописуемый восторг. На операции присутствовали Невилл и Северус — они просто не смогли ждать где-то, когда девочку, которую они любили и воспитывали, положили на стол. Аврора мужественно вытерпела, когда её бесконечно диагностировали сотни целителей со всех уголков света, съехавшиеся на собрание Гильдии зельеваров в Мюнхене. Был даже человек из Мунго, но он не стал комментировать то, что зелье сварено знаменитым героем войны Снейпом для дочери исчезнувшего из магической Британии второго героя, боровшегося с Воландемортом. Гермиона же была рада, что не встретила никого из «прошлой жизни», слишком ценила то, что теперь она свободна от ужасов жизни с Уизли. Она переписывалась только с Виктором Крамом, её верным другом на протяжении всех этих лет и радовалась, как ребенок, когда он сообщил ей, что женится и пригласил на свадьбу. Это было ещё до операции Авроры и получения приглашения на всевозможные конференции и съезды зельеваров, целителей и мастеров заклинаний. — Ты же говорила, что нога твоя не ступит на землю Великобритании, — шутливо заявил Северус, когда она с визгом примчалась к нему в кабинет, держа в руках приглашение и портключ до Лондона, где должна была пройти церемония. — Но это же Вик! Он наконец-то решился связать свою жизнь с Мередит, и я бесконечно счастлива за них обоих! — возбужденно затараторила Гермиона. — Я остановлюсь у Малфоев, схожу на свадьбу — Астория и Драко, кстати, тоже приглашены — и сразу домой. Жаль, что ты со мной не поедешь… — немного сникла она. Северус чмокнул её в губы, оторвавшись от составления нумерологического уравнения для проверки свойств зелья. — Я думаю, что у тебя будет отличная компания. Я бы с удовольствием отправился с тобой, но то, над чем мы работаем, крайне важно. Крам должен был предупредить, что решит жениться в день, когда мне нужно переходить к третьей стадии варки зелья! — проворчал он. Гермиона рассмеялась. — Значит, я буду лишена удовольствия наблюдать, как ты взорвешь очередной котел? — Я не взрываю котлы, мисс Грейнджер, — высокомерно сообщил Северус, притягивая её к себе на колени, — я провожу исследование. — Да-да, — хмыкнула она, обнимая его за шею, — так и запишем в дневнике наблюдений. Когда она, сжимая в руке сумочку с вещами, наряженная в ставшей непривычной голубую мантию, исчезла, взявшись за портключ, он испытал смешанные чувства. С одной стороны, Крам, так сильно поддержавший Гермиону, заслуживал счастья и того, чтобы его друзья были рядом в важный для него день. С другой стороны, Северус не ожидал, что три дня без неё покажутся вечностью. Они так надолго не расставались с того дня, как решили изобрести зелье. Конечно, Гермиона проводила почти весь день на учебе, ездила на конференции, встречалась с подругами, а он принимал пациентов и работал над экспериментом, но у них было железное правило: всегда ужинать вместе и ложиться спать тоже. Постель без неё показалась слишком просторной, а на кухне не хватало разбросанных повсюду чашек с недопитым кофе и заколок для волос. К тому же, Северус опасался, что она столкнется с Уизли или кем-то еще. Благо, Поттер совершенно исчез с радаров и, по слухам, жил в Америке, где учились его младшие дети. Снейп не слишком интересовался его судьбой, лишь однажды получив неожиданное письмо от Джеймса Поттера-младшего, в котором тот просил прощения от лица рода Поттер перед ним и Гермионой. Видимо, его дядя Джордж научил. Гермиона, прочитав, расплакалась, и сказала, что не держит на мальчика зла. Северус отправил Драко записку, велев вызвать его немедленно, если рядом с Гермионой появится кто-то из Уизли. Или произойдет что-то еще. В ответ Малфой написал ему, что Грейнджер никто и пальцем не тронет, не желая нажить врагов в лице Крамов — Виктор был фигурой известной, несмотря на затворнический образ жизни, а его будущая жена Мередит Ковальская, ведьма из старинного польского рода, знала такие заклятья, что снять не смог бы и сам Дамблдор. Он всё равно беспокоился, и выдохнул только тогда, когда вернувшаяся Гермиона изо всех сил прижалась к нему в атриуме министерства магии Австралии и Новой Зелендии. — Домой, — прошептала она в его губы, — сейчас же, Северус. Он трансгрессировал, и спустя десять минут они уже сплетались в объятиях на постели в их просторном доме в Мельбурне. Гермиона вцепилась в него всеми конечностями, тяжело дыша. После, пристроив её голову к себе на плечо и поглаживая по растрепавшимся кудрям, он спросил: — Было настолько скучно? — Я… её голос на миг дрогнул. — Я встретила Рона в Министерстве. Когда уже должна была отправиться домой. Он… Северус, ты бы его видел! Он ужасно постарел и выглядит хуже Артура в год его смерти. Я не ожидала, что у Уизли всё будет настолько плохо… — Он подошел к тебе? Заговорил? — Северус напрягся и сильнее прижал её к себе. — Нет, он бы не осмелился, я думаю. К тому же, он работал — чистил камины и засыпал свежий дымолетный порошок в горшки. Я бы его и не узнала, если бы не сотрудник, оформляющий мне портключ домой, не сказал, что это Уизли. Он один, Северус, совсем один. Лаванда забрала детей и ушла к маггловскому врачу, который делал девочке пересадку кожи — она стала сквибом окончательно и не захотела оставаться в волшебном мире. Молли умерла год назад, «Нору» пришлось снести, так как со смертью владелицы магия перестала поддерживать здание. Джордж с семьей перебрался в Лондон, а за его магазинами следят помощники. Остальных Уизли никто не видел в Британии уже много лет, а в книге Хогвартса не появилось ни одного их ребенка. Видимо, они учатся в других школах. — А Персиваль? — спросил Снейп, нисколько не расстроенный судьбой когда-то важной в магическом сообществе семьи. Гермиона пожала плечами. — Про него ничего не говорили. — Каким, однако, болтливым оказался этот самый сотрудник Министерства. — Он узнал меня, — немного смущенно ответила Грейнджер, — и, очевидно, пытался таким образом сообщить, что справедливость восторжествовала. Он так и произнес: в мире всё же есть справедливость, миссис Снейп. — Что? Как он тебя назвал? — Северус приподнялся на постели, возмущенно глядя на смеющуюся девушку. — Как выяснилось, Рита Скитер написала о нас книгу. Ты женился на мне и у нас трое детей, которых мы тщательно скрываем от жаждущей подробностей общественности, — Гермиона расхохоталась, видя, как вытянулось его лицо. — Как трое? — пробормотал Снейп. — Мы не успели бы… троих. — Двойняшки-мальчики по имени Октавиус и Северус и девочка Эйлин — твоя любимица. Я работаю в Министерстве магии, ты преподаешь защиту от темных искусств. — У этой женщины вообще нет фантазии! — возмутился он. — Как это я преподаю?! Да я терпеть не могу… — А дети, тебя, значит, не смущают? — тихо спросила Гермиона, сжимая его ладонь. — Мы же с тобой обсуждали, что когда ты будешь готова, мы попробуем. И если ты действительно желаешь стать миссис Снейп, то я подам прошение хоть завтра. Поженимся. — Нет уж, — Гермиона покачала головой, — мне нравится моя фамилия, к тому же, я не хочу никаких церемоний, клятв и прочего. Мне вполне комфортно жить с тобой, любить тебя и делать то, что нам обоим интересно. — Если передумаешь — скажи, — произнес он. Ему тоже было всё равно, какая у неё фамилия, главное, что она была с ним. Была его во всех смыслах. Таких близких и доверительных отношений у Северуса не было ни разу в жизни, и он ценил каждый миг бесконечно. Если Гермиона захочет, они поженятся — хоть обычным, хоть магическим браком. Если Гермиона захочет, они заведут детей. Но только упаси боже его сыну носить имя Октавиус! Его прадед был отвратительным человеком, и он никогда не захочет, чтобы хоть что-то связывало ребенка с семьей Принц. Последняя конференция, где они представляли свое открытие, прошла в Пекине, и им безумно понравилось местное волшебное сообщество. Правда, магический переводчик изредка шалил и приходилось переспрашивать, но в целом Снейп был доволен масштабом, в который превратилось желание Гермионы вылечить Аврору. Он сам за эти годы обзавелся столькими полезными знакомствами! Знал бы он раньше, что стоит высунуть нос из Хогвартса и появится куча возможностей, может быть, и не провел бы столько лет, страдая от чувства вины. Этот мир и его возможности сейчас раскинулся пред ними, как коробка конфет — бери любую. — Я хочу поговорить с Кэмероном с глазу на глаз, — сообщает Гермиона, вырвав его из размышлений и воспоминаний. Северус кивает. — Ты привезла ему очередные идеи для лечения? Блеснув глазами, Гермиона улыбается и её янтарные глаза сияют. — Конечно. Та целительница из Гуанчжоу просто невероятная! Она хочет приехать к нам и поработать над зельем для возвращения зрения! Северус замирает, отодвинув в сторону папку с рецептами, полученными от коллег из Гильдии — существовала традиция делиться ими — каждый из зельеваров любил совершенствовать уже работающие составы. В этот раз его уловом был улучшенный укрепляющий раствор, настойка для роста волос и эликсир, улучшающий нервную проводимость в конечностях. Взамен он презентовал модифицированный костерост и кровевосстанавливающее зелье с уменьшенной вдвое дозой за счет большей эффективности. — Не существует зелья для восстановления зрения, Гермиона, — немного ворчливо замечает он и видит, как её глаза зажигаются неподдельным интересом. — Тем лучше! Мы его изобретем! — с непоколебимой уверенностью заявляет та, кого он в школе звал невыносимой всезнайкой, и Северус смеется, запрокинув голову. Невозможная. Невероятная. Смелая. Гермиона Грейнджер в любой ситуации остается собой и следует за своими убеждениями, что бесконечно его радует. От той серой и беспомощной тени, что когда-то он привел в свой дом, не осталось и следа. Она словно снова почувствовала твердую почву под ногами и стала… собой. — Ты же говорила, что не обладаешь чутьем зельевара. — Я — нет, но ты сваришь. Я знаю. А я просто подберу ингредиенты и сделаю расчеты. — И снова взорвем лабораторию? — улыбается Северус. — Непременно, — отвечает ему Гермиона и крепко сжимает его руку в своей. — Но сначала нам нужен отпуск. Я чертовски устал говорить, стоя перед толпой людей, отвечать на бесчисленные вопросы… — сообщает Снейп вечером, когда они уже навестили Кэмерона и рассказали ему о новом возможном проекте. Гермиона, уютно свернувшаяся под его рукой на диване, сонно жмурится. — Куда ты хочешь поехать? — Туда, где мы будем просто туристами, а не знаменитой героиней войны Грейнджер и мастером зелий Снейпом, — отвечает он, поглаживая её по волосам. Она тут же оживляется. — Как насчет Канады? Я всегда мечтала посмотреть на Ниагарский водопад. И на великие озера! Мои родители бывали там, когда только поженились, и говорят, что ничего красивее еще не видели. Что скажешь, Северус? — Скажу, что согласен, только давай сделаем, как настоящие путешественники: забронируем гостиницу, наймем гида… Побудем просто вдвоем… — шепчет он, притягивая её поближе и целуя за ухом. — Ты полетишь на самолете? — удивляется Гермиона, обнимая его за шею. — Да. Он не так уж плох, если выпить порцию сна без сновидений. И они действительно покупают билеты и бронируют очаровательную старинную гостиницу во французском стиле, спорят, какие вещи брать и зачаровывать ли чемодан или превратиться в настоящих магглов и сдать его в багаж. Гермиона покупает ему ужасного вида шапку, говоря, что возле водопада может быть прохладно, и потом они собирались в горы, не хочет же он простудиться. Северус в ответ рычит, что перцуссин никто не отменял, и он готов не колдовать в поездке, чтобы аврорат Канады не примчался по их душу, но вот набор необходимых зелий он точно возьмет. В самолете он крепко вцепляется в подлокотники, напоминая себе, что если что, он умеет летать, и вообще он волшебник и прочее… Гермиона гладит его по колену, и он вспоминает как дышать. Канада великолепна. Они гуляют до темноты, пьют кофе или глинтвейн, занимаются любовью, ездят на экскурсии. Северус ни за что не признается, но иногда он скучает по суровой и величественной Шотландии, яркому Уэльсу и даже серому Лондону. За эти годы он был в родной стране лишь однажды — Гермиона решилась продать дом на Гриммо, доставшийся ей от Поттера. Купившие его волшебники знали, кто они, но оказались тактичными и милыми людьми, и дом им приглянулся как наследие почивших Блэков, а не память о магической войне и Ордене Феникса. Интересно то, что сменив владельцев официально, дом перестает быть невидимым и занимает свое место на площади, пусть и купили его маги. Портрет леди Вальбурги засыпает, как остальные предки Сириуса в доме, кроме Финеаса Блэка. Северус, задумчиво разгуливая по уже подготовленному к продаже дому, неожиданно для себя оказался лицом к лицу с одним из директоров Хогвартса, пока Гермиона подписывала бумаги с новыми хозяевами. — Директор Снейп, — слегка наклонил голову старик на портрете. — Директор Блэк, — напряженно произнес Северус, не зная, что могло понадобиться старику спустя столько лет. — Рад вас видеть в добром здравии. Мы — я имею в виду портреты директоров Хогвартса — испытали небывалое облегчение, когда вы не появились среди нас, — сообщил Финеас и Снейп замер, некрасиво приоткрыв рот. — Что? — переспросил он. Блэк хитро подмигнул ему. — Вы выжили, несмотря на интриги Альбуса. Его, к слову, недолюбливают все портреты без исключения, даже сэр Кэдоган. От Дилис Дервент я слышал о ваших успехах в целительстве, её портрет в Мунго любит подслушивать Септимуса и Гиппократа, а они только и говорят, что о вас. И что напрасно вам дали уехать — в Мунго мало по настоящему хороших специалистов. Молодых, конечно же. — Я бы всё равно уехал, — признался Северус, — слишком много плохих воспоминаний. И потом, меня все ненавидели. — Не все, но вырваться из порочного круга удавалось немногим. И то, что вы сделали для волшебного мира, директор Снейп, никогда не будет забыто. На уроках истории магии новый преподаватель рассказывает ученикам не о никому не интересных событиях минувших веков, а о том, как молодой человек стал двойным агентом и едва не умер, защищая волшебный мир. Она рассказывает об уме Гермионы Грейнджер, храбрости Невилла Лонгботтома и победе Гарри Поттера. И об ошибках, допущенных блестящими аристократами, послушавших бредни безумца о чистой крови. Северус судорожно сглотнул. — Она? Кто это? Блэк ухмыльнулся, на миг преобразившись и напомнил ему юного Регулуса Блэка — еще до Лорда и метки. И нелепой гибели в озере, полном инферналов. — Дафна Финч-Флетчи. Снейп, услышав имя, был поражен до глубины души. Сестра Астории не участвовала в войне, но презирала магглорожденных и мечтала о помолвке с Теодором Ноттом. Он был её деканом. Он был уверен, что большего сноба, чем мисс Гринграсс, не сыскать. — Но как? — выговорил он с трудом ворочая языком. — Все, кто хотел, изменились. И те, кто сумел это сделать, обрели жизнь, о которой мечтали. Без предрассудков и борьбы. Как вы, директор, вы же поступили так же, верно? Горло отчего-то сжалось, а глаза подозрительно защипало, но он нашел в себе силы кивнуть. А после поспешил найти Гермиону. — Ты в порядке? — спрашивает Гермиона, когда они идут перекусить перед поездкой к Ниагарскому водопаду. — Просто вспомнил… кое-что, — уклончиво отвечает он, — но ничего, что могло бы отвлечь нас от приятной прогулки. Они напяливают одинаковые дурацкие шапки и внимательно слушают своего гида — словоохотливого маленького француза, много лет сопровождающего туристов на водопад. Он оживленно жестикулирует и фотографирует их на фоне падающей воды. Они оба немного промокли, несмотря на водонепроницаемые плащи, но не в силах сдвинуться с места, любуясь волшебством, созданным самой природой. — Смотри, как солнце отражается в воде, — шепчет Гермиона. Он собирается ей ответить, когда неожиданно замечает девочку, и вздрагивает от того, как же она похожа на свою бабушку. Он надеется, что это Лили Поттер младшая, а не плод его воображения, и она подходит к нему и Гермионе, словно в ответ на его немую просьбу. — Здравствуйте, мистер Снейп, — серьезно говорит Лили. Её рыжие волосы летят на ветру и усеяны мельчайшими капельками воды. На ней красная толстовка с капюшоном и зеленая ветровка. — Привет, Лили, — отзывается он тихо. Гермиона протягивает руку к девочке и та, неожиданно всхлипнув, бросается в её объятия. — Тетя Гермиона, — шепчет Лили, крепко прижимаясь к ней. Гермиона гладит девочку по голове, а гид растерянно озирается по сторонам — видимо, в поисках родителей неожиданной посетительницы. На водопаде никого, кроме них — они специально выбрали не туристический сезон и максимально свободное от экскурсий время. Сам Северус тоже крутит головой в поисках вездесущего Поттера, но Лили качает головой, заметив его интерес и наконец-то оторвавшись от Гермионы. — Моего отца здесь нет. Я в школьной поездке, — поясняет дочь Поттера, — мы остановились в гостинице неподалеку, и мне уже пора — миссис Даунсом будет меня искать. Я… я учусь в школе Салема для… — она прикусывает губу, вспомнив про гида. — Для одаренных девочек. Я увидела вас случайно и последовала за вами. Просто… поздороваться. — Как ты, Лили? Ты хорошо себя чувствуешь? — Гермиона нервничает, сама не понимая почему. Гарри здесь нет, они простились навсегда, а Лили… это случайность. Они спасли ей жизнь. Несмотря на то, что девочка — вылитая бабушка, неявный призрак Джинни словно возникает поблизости. — Я полностью здорова. И могу… всё, что захочу, — сообщает Лили. Её лицо серьезно, а в глубине зелёных глаз грусть, — у Ала тоже всё в порядке, он лучший ученик своего курса. Джейми иногда меня навещает. Я просто рада вас видеть. И рада, что вы счастливы. Вы как никто, заслужили это. — Где твои родители? — неожиданно вмешивается гид. — Там, — Лили неопределенно машет рукой и напоследок дарит Гермионе смущенную улыбку, — у вашей дочки будут глаза мистера Снейпа. И тут же убегает, заставив их троих замереть на месте. Гид торопливо бежит за девочкой, но её уже и след простыл. — Как странно, — бормочет он, вернувшись. — Как думаешь, она умеет трансгрессировать? В таком юном возрасте? — шепчет Гермиона Северусу на ухо. Снейп пожимает плечами. — После того, что она создала в своей голове, я не удивлюсь. Лили… необыкновенно талантлива. Вечером, поужинав в ресторане при гостинице, они усаживаются в плетеных креслах на веранде с видом на горы. Северус, неторопливо крутя в руке стакан с виски, спрашивает: — Ты счастлива, Гермиона? Ты… не хотела бы ничего изменить? Она отпивает глоток из точно такого же стакана, задумчиво глядя на окружающий пейзаж. — Нет, я ничего не хотела бы изменить, Северус. Здесь и сейчас я счастлива. С тобой. Я счастлива на конференциях, в лаборатории с Панси, лечить людей и придумывать новое. Я счастлива жить в нашем доме и каждый вечер ужинать вместе. Это… это больше того, о чем я когда-то мечтала. — Ты могла бы стать министром магии, вернуться в Британию… — Ни за что! — парирует она. — А как насчет тебя? — Я нашел свое призвание, — просто отзывается Снейп, — и нашел тебя. И счастлив каждую ночь спать с тобой в нашей постели и варить тебе утром тот ужасный кофе с перцем. — Он не ужасный! — Гермиона звонко хохочет. Он отставляет стакан, беря её за руку. — Если он тебе нравится, то я готов варить его каждое утро до конца наших дней. — Звучит, как клятва, — Гермиона нежно гладит его по щеке, чувствуя, как внутри становится тепло. И кто знает, может Лили Поттер окажется права. Она не отказалась бы от дочери — её и Северуса — малышки с его глазами. Когда придет время.