Элегия

— Бабушка! — Хого дернула Рико за руку, чтобы та обратила на неё внимание, — Когда я вырасту, я буду защищать всех людей как этот герой! Женщина взяла внучку за руку, нежно её сжимая. Они стояли на площади, наблюдая за патрульным, который только что спас группу школьников от «летящего» по проезжей части автомобиля. На слова девочки Ичимару-старшая ответила то, что навсегда засело в детском уме: — В первую очередь настоящий герой должен защищать своих близких, даже если его жизнь под угрозой. Только когда ты научишься этому, сможешь спасать окружающих. Хого, сколько себя помнила, не стремилась к тому, чтобы прятаться за чужой спиной. Отнюдь, ей желалось стать чьей-то опорой, искоренить из себя слабость и страх. Девушка упорно шла к этой цели, но ей постоянно мешали. Вот и сейчас Даби с Тогой прикрывали ее с двух сторон, а из тёмного портала все чётче проглядывался силуэт Шигараки. А сколько раз Лига вытаскивала её из других передряг? Может, пора взять удар на себя, принять ответственность? Даже без причуды и большой физической силы Ичимару могла сделать хоть что-то. Она была достаточно быстрой и умной для совершения внезапных ходов. — На кой хрен из своего бункера вылез? — прошептала Хого сама себе, зная, что ее никто не услышит. Встав на ноги, девушка прикрыла рукой рот, спасаясь от едкой атмосферы. Томура предстал перед толпой, надменно оглядывая как своих, так и чужих. Герои расступались, в то время как злодеи, наоборот, подходили ближе к своему руководителю. Ичимару тут же вспомнила про Айзаву. Глаза сразу метнулись к нему: теперь взгляд учителя был прикован к Шигараки, заблаговременно блокируя его причуду. Но главе Лиги, казалось, это никак не мешало. Он не стушевался, выражение его лица никак не изменилось. И ведь что примечательно: маски на нем не было. Торопился, или она ему не нужна? — Мы не собираемся сваливать отсюда, — встрял Магне, — Нужно ослабить этих детей! Томура терпеливо выслушал реплику злодея, после чего поднял руку, призывая каждого к молчанию. Даже герои стихли, тяжело дыша и прикрывая раны они готовились отбиваться от следующей волны атак. Лидер Лиги сразу понял, что пока он здесь, Айзава не оторвётся от него. Стоило сместить его самого, или вынудить переключиться на кого-то другого. Лицо Ичимару выражало мольбу. Она всем своим видом показывала, что готова пойти на все, лишь бы столкновение поскорее исчерпало себя. — Мне нужен только он. Поднятая рука Шигараки указала на Изуку. Вокруг зеленоволосого бегали искорки, кулаки сжались, на лбу проступил пот. На защиту Мидории тут же встал Денки. Молнии гулкими разрядами устремились к близстоящим противникам. Отпрыгнув, Хого врезалась в невидимую стену. «Воздух» схватил ее за локоть, упрямо утягивая вниз. Под лучами солнца, пробившегося меж дымом пролегли очертания невысокого стана Хагакуре. Невидимка умело пользовалась своей способностью, и вступить в бой с Ичимару — самое оптимальное решение. Они были почти на равных. Избегая внезапных ударов, крутясь из стороны в сторону, девушка смогла повалить бывшую одноклассницу наземь, схватив ту за ногу. Сев сверху, она нащупала незримую шею и изо всех сил сдавила ее. По щеке скатилась слеза сожаления, но иначе ведь никак. Может, у неё нет той ненависти к миру, которая движет преступниками, но ненависть к себе и к складывающимся каждый день обстоятельствам с лёгкостью заменяла бренность бытия. Когда Тору стала издавать булькающие звуки и извиваться, цепляясь за свою жизнь, Хого пришлось её отпустить. Причиной стала боль в спине, появившаяся невесть откуда. Позади никого не было, так что же происходит? — Нравится мой новый приём? — ехидно усмехнулся Кацуки, перехвативший девочку-невидимку, успевшую отползти от своей мучительницы, — Искры медленного действия. Они сжигают кожу до тех пор, пока не вступят в прямой контакт с кровью. Когда это происходит, начинается занимательная реакция. Ладони тянулись к травмированной области, но дотронуться никак не получалось. Превозмогая острую боль, Ичимару поднялась, но тут же упала, содрогаясь в динамичном, судорожном приступе. Алая жидкость сродни маленьким потокам магмы извергалась из ожогов. Казалось, она вот-вот потеряет сознание. Кацуки презирал её до глубины души. — «Он не применил бы такое на живом человеке.» — думала Хого, задыхаясь в собственных слезах обиды и отчаяния. Глазные яблоки так и норовили закатиться вовнутрь, жжение ослабило пульсацию, но лучше от этого не становилось. Помощи просить не у кого, придётся спасать себя самостоятельно. Хагакуре и Бакуго исчезли, скрылись в гуще событий. Герои оставили свою бывшую соратницу в состоянии, пусть и не смертельном, но близком к критическому. Сперва приняв устойчивое положение на коленях, Хого попыталась встать. Оперевшись об обвалившиеся ветки, затормозила. Выпрямившись, она могла лишь закричать. Вся в крови, тоненькая фигурка ковыляла вперёд, и взор ее с каждым шагом расширялся сильнее. От леса вокруг академии не осталось и следа. Но когда это успело произойти? Неужели она абстрагировалась от внешнего мира более чем на десять минут? Кто-то подхватил Ичимару на руки, задев ожоги. Запас сил исчерпал себя, и девушка потеряла чувствительность, отключившись. *** Прошла неделя. Пресса скупалась, не успевая печататься — новость о нападении на Юэй и уничтожении его территории была как гром среди ясного неба для Японии. Герои отстояли свободу Изуку, но понесли потери. Их удача, что ущерб измерялся не в жизнях, а в здоровье и ресурсах. У Злодеев жизнь, как ни странно, продолжала идти размеренно: Томура вернулся в Лигу на следующий день, остальные выполняли базовые поручения и радовались тому, что остались в целости. Все, кроме ослабленной Хого. Семь дней она провела лёжа на животе. Доктор Гараки стал завсегдатаем штаба, не принуждая Ичимару переселяться в его лабораторию. В Лиге она не оставалась без присмотра, но препараты действовали так, что она не могла вспомнить, кто и когда находился рядом. Зато боль заглушали на «пять с плюсом». Впервые встав с постели, девушка долго смотрела в одну точку, пытаясь вспомнить и осознать минимальные отрывки случившегося. Зайдя в ванную комнату, она задержалась у зеркала, опираясь на раковину. Вместо футболки на ней красовался плотный слой бинтов, ваты, и ещё бог знает чего, залитого мазью. Ходьба давалась с трудом, тело еле слушалось, но с каждым движением становилось привычнее. Дыхание постепенно пришло в норму. В коридоре было пусто, из комнат и с первого этажа не доносилось ни единого звука. Откашлявшись, Ичимару поняла, как иссушено ее горло. Издавая всевозможные ойканья-айканья, она спустилась в бар и открыла одну из многочисленных бутылок с водой, стоящих на столе. Устроившись поудобнее на диване, девушка дотянулась до пульта, включая телевизор. Ее сразу встретил спортивный канал. Футболом она, конечно, не интересовалась, но сейчас пинающие мяч на поле люди казались ей самыми интересными. Залпом выпив половину прозрачной жидкости, Хого вздохнула, прикрыв глаза. Свет лампы чуть пробивался сквозь веки, речь комментатора и крики фанатов утихли на фоне размышлений. Память возвращалась вместе с мерзкими эмоциями — жалостью, стыдом, беспомощностью. Извечный, не дающий покоя вопрос — может, не её это вовсе? Зачем прикладывать усилия, если не оправдывается ожидаемый результат. Сколько ещё ей придётся пробивать иголкой эту каменную стену? Подниматься с колен, разочаровываться в мире, в себе? — Вселенная, дай мне знак. — прошептала девушка, безысходно раскачивая зажатую в руке бутылку. Глупо, но она больше не может стараться ради себя. Ей нужна мотивация в лице другого человека, того, кому нужны ее безрезультатные труды. Того, кто не отвернётся, будет гордиться, разделять успехи и неудачи. — Наивно ждать то, чего не дождёшься, ты так не думаешь? Резко распрямив спину, Ичимару звонко выругалась, ударяя кулаком по кожаному сиденью. Повернув голову в сторону обратившегося к ней голоса, она поджала губы. Судьба, словно издеваясь, в который раз поворачивается к ней «этим» местом. — Ну-ну, не спеши. — Томура сел рядом, одной рукой отклоняя собеседницу к спинке дивана. — Я думала, никого нет. — стыдливо пробубнила Хого, пытаясь не думать о своём внешнем виде. — Кюдай строго-настрого запретил оставлять тебя в одиночестве. — Совсем плохо дело? — спросила девушка с намёком на своё ранение. — Скрывать не буду, все равно сама увидишь. Шрамы останутся на всю жизнь. Их много. Знаешь, выглядит так, будто тебя ударило током, потом подожгли спину и вдобавок вырезали кратеры как на луне. Цензурной лексики в арсенале Ичимару не осталось совсем. Шигараки поспешил успокоить ее, сказав, что шрамы украшают и передают всю самоотверженность человека. — Спасибо, конечно, но не тебе с изуродованной спиной жить. — Лучше спина, чем лицо. — пожал плечами мужчина, — Да и не за внешность тебя все ценят. Хого не успела возразить, ее тут же пресекли. — Думаю, нам пора поговорить. Ты, главное, дослушай до конца. Понимаю, нежелательно напрягать тебя в такой момент, но впереди у Лиги несколько серьёзных событий. Кто знает, удастся ли нам ещё вот так побеседовать с глазу на глаз? Мы оба наделали глупостей, и теперь я не знаю, как к тебе подступиться. Но чутьё подсказывает, мне нельзя бросать все на самотёк. Я не хочу… — злодей замялся, тщательно подбирая слова, — потерять тебя. Тогда, в Юэй, ты была на грани смерти, но переняв к себе внимание Бакуго дала нам прекрасную возможность выбить героев из колеи. Не представляю, о чем ты думала и думала ли вообще, но без тебя мы не сделали бы то, что смогли. Стоило оно того? Я не хочу допускать ошибок. Пока ты рядом, у меня есть понимание целей, смысл жить, а не существовать. Твоё появление поменяло все в корне, и с каждым отдаляющим нас друг от друга днём мне становилось только хуже. Томура подался вперёд, заглядывая Ичимару в глаза. Его руки сжали дрожащие девичьи ладони, голос стал тише. Все напоминало их первый откровенный диалог, но на этот раз они имели совместный опыт и иначе оценивали своё положение. Будто выросли за пару месяцев, придавали каждому слову новое, взвешенное значение. Оба не собирались давать поверхностных обещаний, создавать противоречий. — Ты готова обновить, улучшить наши взаимоотношения, отпустить обиды? Я научу тебя всему, что знаю сам. Буду оберегать, никому не позволю дотронуться. Мы спасём друг друга, заполним все пустоты. Хого вздрогнула. Импульс прошел по каждой клетке, внутри все скрутилось, в горле встал ком. Это ли та мотивация, которой она грезила несколько минут назад? Разумно ли отрицать то, что именно этого она ждала, загоняя себя в углы после каждого неприятного момента? Она может ничего не уметь, но способность любить останется с ней даже в самые трудные времена. Вместо всех норовивших вырваться наружу слов Ичимару вцепилась в Шигараки, позабыв о ломящей боли. Да, отныне она готова.