Круг друзей

      На темном небе медленно загорались светлые точки звезд. Белые пушистые крупинки плавно кружились и опускались на землю, покрывая ее новым холодным слоем. Проваливаясь по колено в сугробы, к избушке в центре города шла женщина, кутаясь в норковую шубу и периодически убирая с лица заиндевелые жесткие волосы.       У избушки она остановилась, скинула с плеча длинную косу, выдохнула белое облачко пара и толкнула дверь.       — О, это ты, Василиса! Давай, скидай скорее шубу и садись к огню, — Ядвига приветливо улыбнулась гостье. — Замерзла?       В доме было тепло. В камине потрескивали поленья, пахло травами и свежезаваренным чаем. Василиса пару раз моргнула, привыкая к уютной полутьме. Она покорно сняла шубку и начала неторопливо растирать порозовевшие от мороза щеки.       — Да ты проходи, не стой у порога-то! — окликнула ее хозяйка. — Сейчас только Кощей придет, и начнем чаи гонять.       Василиса садится у огня и устремляет на него взгляд. На ее плечи ложится что-то теплое, и она удивленно поднимает голову. На секунду ее голубые глаза встречаются с глазами Ядвиги, но она тут же их отводит.       — Спасибо, — шепчет Василиса, поправляя плед на плечах, и прокашливается, возвращая голос в норму.       На ступенях слышатся тяжелые шаги. Дверь отворяется и в горницу входит Кощей, стряхивая снег с сапог и пальто.       — Все-таки раньше меня пришла, — в голосе его сквозит досада, когда он кивает Василисе. А она кивает в ответ, после чего снова устремляет взгляд на танцующие языки пламени. — Ну и мороз там конечно! Как добралась?       — Неплохо, — не глядя на собеседника, отзывается Василиса. — Только пока от остановки шла, чуть в сугробе не утонул… ла.       — Ну, это еще ничего, — задорно смеется Ядвига разливая чай по чашкам. — Раньше, помните, и по шею снегу-то было…       — Раньше время было другое, — качает головой Кощей, усаживаясь за стол. — Тогда и портал открыт был. И Морок…       Василиса вздрогнула и отодвинулась от огня.       — А помните, — сменила тему Ядвига, вручая волшебнице чашку чая. — Гулянья какие тогда устраивали! Сестрица моя такие горы снежные делала, что, едешь, аж дух захватывает — у-ух!       — Только сперва на эту гору забираться надо было, — не сдержавшись, едко вставляет Василиса. — Помню я, как ты к Ваньке Царевичу цеплялась, чтобы он тебя до вершины на санках вез.       — Ничего подобного! Ну, в смысле, это только один раз было. — смутилась Яга, убирая за ухо рыжий локон. — И вообще, ты-то откуда знаешь? Ты ж за книжками в своем колледже в тот день сидела.       — Мне Елена рассказывала, — не моргнув глазом соврала Василиса.       — Вам бы, женщинам, только о гуляньях, — заворчал Кощей. — А Морок на свободе сейчас где-то…       — Ой, ну можешь ли ты хоть один вечер про Морока не говорить? — закатывает глаза Ядвига. — На свободе, ну и черт с ним, пусть погуляет.       Василиса усмехается, помешивая ложечкой чай.       — Да уж, ведь у нас такой патруль в городе замечательный, — с сарказмом напоминает она.       — А что патруль? — разводит руками Ядвига. — Ты сама ж их назначила. А девчонки и правда хорошие. Может, и Морока поймают?       — Не поймают, — отрезают хором Кощей и Василиса, и переглядываются.       Уверенность в голосе собеседника каждого из них по-своему настораживает.       Наступает тишина. Но тишина не напрягает. Эта тишина уютная и приятная.       Василиса смотрит, как на стенах колышутся тени. Слышит тихое тиканье часов. Вдыхает аромат трав и горячих еще пирогов и чувствует тепло, которое уже давно не ощущала. Тепло, которое чувствует человек, оказываясь в кругу друзей.       — Как думаете, будет как раньше? — спрашивает Ядвига.       Василиса качает головой. Конечно, как раньше уже не будет никогда. Сменилось время, сменились люди. Изменились желания. Портал, может, и будет открыт в скором времени, но как раньше уже никогда не будет.       — Зря ты тех девочек хранителями назначила, — переходит на интересующую его тему Кощей.       — Мне так выгодней, — отвечает Василиса и тут же прикусывает язык. Быстро прокрутив в голове возможности выкрутиться, она добавляет. — Коту тоже отдых нужен, в конце концов.       — Коту самое место на должности хранителя! — возражает Кощей.       — Коту самое место в подвале, — кривится Василиса.       — Почему в подвале? — Ядвига удивленно вскидывает брови.       — Мышей ловить, — Василиса слабо улыбается.       Этот вечер явно идет не так, как предполагалось. Она надеялась пообсуждать планы, заглянуть в некоторые раскрытые для нее сейчас карты. Но этот вечер оборачивается беседой трех давних друзей. И, что самое странное, она не против этого. Она даже «за».       О Мороке больше никто не заговаривает. И это даже приятно — хотя бы на один вечер можно забыть. Забыть о всех проблемах, с ним связанных. Забыть, и больше не беспокоиться, а просто поддаться атмосфере уюта и оживлять в памяти старые дни, старых общих знакомых, которые остались по ту сторону портала или навеки покинули все существующие миры.       Кощей шутит, Ядвига смеется, и Василиса подхватывает ее смех. И смеется неподдельно, по-настоящему, потому что внезапно для себя тоже находит эту шутку смешной.       Чайник уже в четвертый раз пустеет, а темы для разговоров все не заканчиваются. И никому из троих не хочется прекращать, потому что каждый из них чувствует тепло, да и на улице, к тому же, продолжается снегопад. Чайник наполняется снова.       Все расслабились, и никто не слышал стука сапог о ступени. Дверь резко распахнулась.       — Фу-у-ух, извините за опоздание. Там дорогу занесло, да еще и с машиной поломка была какая-то… — она замолкает на полуслове, растерянно обводя взглядом собравшуюся компанию.       Ядвига от удивления выплёвывает чай на белую скатерть. Кощей не сводит с пришедшей взгляда, а Василиса заметно напрягается.       Никто не двигается с места и не может выдавить ни слова. Но затем Кощей, опомнившийся первым, резко переводит взгляд на Василису, сидящую по левую руку от него. В ее глазах мелькает страх. В эту же секунду она срывается с места, сталкивает Кощея со стула и кидается к двери. Но у двери стоит Василиса, приняв стойку вратаря и готовая в любой момент схватить подделку мертвой хваткой.       Окно. Копия кидается к окну, пытается распахнуть ставни.       — Ну давай же, давай! — шипит он сквозь зубы.       Но ставни не поддаются. Клон делает последнюю попытку прорваться через дверь, обернувшись филином, но Василиса хватает его за крылья. Морок чудом вырывается, оставив в ее руках приличную стопку перьев, и падает в угол горницы, снова приняв облик Василисы.       Он затравленно оглядывается, хотя и так знает, что выхода не найдет. Все. Он влип. Ой как влип. И, похоже, теперь это конец.       Над ним нависает Кощей, сжимая трость, готовый в случае сопротивления пустить ее в ход. Василиса закрывает дверь на засов и тоже подходит, останавливаясь на расстоянии полуметра.       Наступает пауза, которая, кажется, длится бесконечно. Из груди Морока вырывается хриплое прерывистое дыхание.       — Так это что, — подает голос молчавшая до сих пор Ядвига. — Все это время с нами Морок тут что ли был?       — Как видишь, да, — усмехается Кощей, смотря Мороку прямо в глаза.       Тот напрягается, сжимает кулаки и сильнее прижимается к стене. Глаза его отражают всполохи огня в камине странным блеском. Сейчас Морок, как затравленный зверь, скалился.       — Второй раз! — сплевывает Василиса. Ей жутко видеть свое перекошенное лицо, с растрепанными волосами, красными от смятения щеками и сбившимся дыханием, сжавшейся в углу. Видеть себя не в зеркале, а со стороны, и в то же время знать, что это — совсем другой человек. Только с твоим лицом. — Сначала Кот, теперь вы! И как вообще Мороку удается всех так ловко обманывать!       Морок растягивает губы в улыбке на явный комплимент с ее стороны.       — Не обольщайся, — отрезает Василиса. — На этот раз тебе не сбежать.       — Я только одного не пойму, — проговорила Ядвига. — Почему Морок сюда-то пришел? Это ж риск такой был.       — Я думал, ваши планы на будущее стоят такого риска, — усмехается он. — Но ничего нового я так и не узнал.       Он уже выровнял дыхание и сумел придать лицу спокойное выражение. Теперь Морок поднимается, стряхивает с брюк пыль и садится на прежнее место, закидывая ногу на ногу.       — Сбежать не получится, — на всякий случай еще раз предупреждает Кощей.       Василиса снова становится у двери. Ядвига берет в руки чайник, встает и в задумчивости застывает на месте.       Морок невозмутимо отхлебывает чай из чашки.       — А ты не мог бы… ну… — неуверенно начинает Василиса. — Какой-нибудь другой облик…       — Как пожелаете, — хмыкает он, и перед волшебниками уже сидит Кот Ученый, задумчиво разглядывая их грустными голубыми глазами.       Каждый думает о своем. Но только Морок не о том, как сбежать, а о том, как невовремя умеет приходить Василиса. Но виноват он сам — не нужно было расслабляться в стане врагов, не нужно было поддаваться иллюзии уюта. А он поддался. И почему-то сейчас, заглушая внутреннюю горечь беспокойства глотками травяного чая, он совсем об этом не жалеет. Сожалеть будет потом.       — А если снег будет до утра идти? — спрашивает Ядвига.       В ответ — молчание. Хмурая Василиса садится за стол, выхватывая из рук Яги чайник и наливая себе напиток.       Кощей еще некоторое время мнется, а затем тоже садится, не выпуская из рук трость.       — Хорошо проводим время, правда? — улыбается Морок.       Ядвига невольно улыбается в ответ. А ведь они и правда хорошо проводили время, пока не раскрылся обман.       Василиса чувствует внезапную усталость. Походы по сугробам отняли у нее много сил, и теперь единственное, чего она хотела, это развалиться в кресле, отхлебывая из чашки горячий чай и, возможно, даже задремать. А вовсе не караулить проколовшегося преступника.       — Придется вам всю ночь не спать, — продолжает насмехаться Морок. От дискомфорта, который волшебники испытывают в его обществе, он явно получает удовольствие. — Надо ж меня теперь стеречь.       — Иди. — обрывает его Василиса.       Морок непонимающе вскидывает брови.       Василиса встает, отодвигает тяжелый засов и распахивает дверь. Повторяет:       — Иди.       Кощей хмурится, но молчит. Морок медленно, осторожно, будто боясь, что от лишнего движения Василисино решение может измениться, двинулся к двери. Поравнявшись с Василисой, он застыл.       — И что, вот так просто и отпустите? — уточняет он.       — Вали, пока я не передумала, — в ее голосе слышится раздражение, и Морок решает не испытывать судьбу и, обратившись филином, вылетает на свободу. Темный силуэт птицы скрывает белая пелена.       Василиса вздыхает, но почему-то не чувствует той тяжести, которая всегда появлялась, когда она поступала неправильно.       — И что мы скажем правительству? — Кощей скептически изгибает брови.       — Что хорошо проводили время, — губы волшебницы растягиваются в улыбке.