Серые будни

Сережа ненавидел тот период «серых дней» в котором всё вокруг теряло окрас. У всех людей, когда им хреново до смерти, всё вокруг было черно-белым. У его коллег этого почти не наблюдалось, чего не скажешь про армяна. Он не подает виду, что снова не видит красок, потому что идёт съёмка Импровизации, он лишь продолжает смеяться с подколов. Всё отсняли, и он спешит побыстрее убраться домой. Он уже идёт к выходу из здания, как родной голос окрикивает его и догоняет. — Сереженька, можно мне сегодня к тебе? — спрашивает Арс и улыбается. А вот у Сереженьки сердце пропустило удар. Он хотел провести вечер в одиночестве, но это же Арсений. Он никак не сможет отказать ему. — Да конечно можно — Матвиенко натянуто улыбнулся — Давай быстрее, я тебя в машине жду. Он знал, что если проведёт вечер в компании этого человека, то увидит цвета. Попов умел это делать. Ну или просто потому, что Серж его любит и многого не надо. Но сегодня как-то особенно хреново. По дороге армян через раз матерился и злился на простые вещи. Под конец пути руки начали дрожать. Арсу он объяснил свой гнев как усталость после насыщенного дня, а вот руки пытался контролировать. Они зашли, граф побежал на кухню после того как разулся, как вдруг у Серого заболело в груди и закружилась голова, всё было словно в тумане с приступом страха. Он сел на пол и облокотился на стену тяжело дыша. Его звали, но он не понял кто и откуда, из-за чего не ответил. Арсений вышел из кухни в намерении понять почему ему не отвечают и застыл на долю секунду в коридоре. Он быстро подошел и присел напротив друга, начал что-то спрашивать. До Сережи дошло. — Арс... Это паническая атака... Единственное, что он сказал. Голубые глаза округлились, и заставили смотреть только в них. Их обладатель сказал дышать глубже, что армян и делал. Спустя долгие 15 а то и 20 минут они встали и прошли наконец на кухню. Арсений стоял возле плиты, дожидаясь свистка от чайника, в то время как Сережа сидел за столом, положив голову на сложенные руки. Слабость ещё чувствовалась, говорить не хотелось. Но его позвали и попросили посмотреть. — Серег, какой цвет? — Арс держал в руке ручку, которую нашёл в упаковке с другими. — Синий? — устало ответил вопросом на вопрос Матвиенко, понимая, что уже не отвертится — прости, надо было сразу тебе сказать... — Вот именно... и это не синий, а красный... Чайник вскипел и горячая вода струилась в 2 чашки с расслабляющим чаем. Попов поставил их на стол перед другом и сел рядом с ним. Недолго думая он его обнял. — Сереж, я всегда рядом... а даже если нет, приеду и поддержу... я ведь тебя дурака люблю, а ты так переживать заставляешь! — Любишь?.. — он не поверил, что вообще услышал то, что услышал — я тебя ведь тоже... И мир снова заиграл красками. Они ещё долго сидели и обнимались, иногда попивая чай и говоря «я люблю тебя» всё ещё не веря, что это было взаимно.