Сын своего Атто

Макалаурэ спокойно спал и приятно сопел в своей кроватке. За окном и в доме всё было тихо, и через окно приятно разливался свежий ночной воздух. Свет древ угас настолько, насколько это возможно — в Амане были сумерки и все спали. Маглор распахнул глаза, сонно потирая их, и понял что, что-то не так. Он начал вслушиваться и вглядываться, но нет, дело не в этом. Потом он ощутил тягучее желание чуть ниже живота и поясницы. Он пытался не обращать на него абсолютно никакого внимания, думая, что оно пройдёт само, но нет — оно только усилилось и было очень большим, можно даже сказать, что невыносимым и мучительным. Маглор встал с постели и начал расхаживать по комнате, чтобы отвлечь себя, но как только он встал оно стало таким невыносимым, что он начал тереться задом и передом о стены. Поняв, что этим он ничего не добьётся, он лёг обратно в ещё тёплую постель и попытался заснуть ещё раз, но нет — желание было сильнее сна, и он никак не наступал. Он раздвинул ноги и начал двигаться вверх-вниз по своей скрипучей кровати, но так, чтобы никто не услышал. Однако ему было стыдно за эту, как казалось ему, слабость — он же не знал, что это естественный процесс. Потом он начал оглаживать сначала свой мягкий живот и поясницу — стало немного легче. Но этого было мало, а потому он спускался всё ниже и ниже. И наконец добрался до причинных мест. Он начал оглаживать свои ягодицы и чувство почти ушло, но только там. Затем, чтобы успокоить желание в других местах, он начал ощупывать естество, лобок и яички, и там это чувство ушло. «Вроде миновало…» — подумал Маглор. Дальше он поудобнее улёгся и засопел снова. На следующее утро он даже не вспомнил про ночной случай и начал заниматься своими привычными повседневными делами: сначала он пошёл к умывальнику, который был на улице. Там он, набрав в ладошки побольше воды, стал умываться: наносил воду на румяные и мягкие щёчки; чистил ушки, протирал глаза; мыл шею, растирая воду по ней; умывал грудь, соски на ней; потом добрался до подмышек и плеч, промывая первые от пота, вторые просто смачивая ночную пыль. Вот, потирая глаза, на пороге появился всеми любимый атто. — Здравствуй, Кано. — сонно сказал Феанаро, ещё зевая. — Здавствуй атто, ночь сегодня была тихая, как спалось? — весело спросил Маглор. — Спалось очень хорошо, а вот ночью, видимо, кто-то не успел добежать до туалета? — сначала так же сонно сказал он, а потом, заметив мокрые пятна на панталонах Маглора в причинных местах, сказал насмешливо. — До какого туалета? — улыбнулся и сказал ему Макалаурэ, а потом обернулся к нему. — До самого обычного, который находится там. — Феанаро улыбался ему и показал на, недалеко стоящий, сартир. Потом он подошёл к нему и потрогал панталоны в этих местах, и Кано наконец-то увидел эти пятна и засмущался. — И кто у нас тут маленький мальчик? — спросил Феанор с насмешкой. — Я облился, когда умывался… Маглор раскраснелся и отвернулся от него. — Так аккуратно облился? Ровной полосочкой? У тебя явно талант! — сказал Феанаро и засмеялся. Маглор же совсем застыдился и раскраснелся, а потом побежал в свою комнату, стыдливо прикрывая эти места. Благо на пути ему ни попался никто, и он беспрепятственно попал к себе в комнату, где благополучно сменил эти панталоны. Феанаро же остался хохотать во дворе, и про себя отметил, что от Маглора пахнет лавандой: свежей такой, сладкой. Потом младший Финвэ пошёл к умывальнику сам и стал умываться, под смешанным светом древ. Вспомнив про Маглора, он усмехнулся: — И что это с ним такое творится? Но как бы там не было у него были дела и поважнее, тем более Маглор не жаловался. Он прошёл в свою кузницу и стал огранять огромного размера рубин, в котором, наверное, 500 карат было точно (100 грамм). Потом он взялся за резку длинного кварцевого кристалла, который он раздобыл совсем недавно. Вскоре из него получилась добротная трость, украшенная резьбой и эльфийскими письменами, тоже вырезанными на ней. Там были какие-то любовные словечки и стихи, с содержанием, которое сводилось к сути: любовь, восхищение и преданность. Потом он сделал резьбу на острие рубина и нарезал винтовую резьбу на трости, вкрутив рубин туда. Получилось красиво: ярко-белый кварц переливался в свете Лаурелина и Тельпериона, а рубин так вообще источал свет из всех своих граней, причём равномерно и был очень красным. Но даже эльфы умеют голодать, вот и мастер проголодался. Был уже обед и за столом собрались не все: Куруфин, Келегорм и Карантир уехали на охоту ещё 3-и дня назад, а Амбурасса есть не хотели. За столом сидели Маэдрос, он — Маглор, — Феанор и Нерданель. Феанор поглядывал на смущённого Маглора и хихикал, а он это замечал и краснел. В воздухе летал запах лаванды, но чувствовал его почему-то только Феанаро. — Эй, мальчик, не поможешь ли ты мне в кузне? — с улыбкой сказал Феанор, обращаясь к Макалаурэ. Маглор, до этого евший, густо покраснел, и кусок сдобы встал у него поперёк горла и дальше идти никак не хотел. Но травяной чай помог ему это сделать, после этого же он растерянно сказал: — Да-да, я помогу… Потом он закрылся от атара волосами, чтобы тот его не видел. Нерданель же и Маэдрос не обратили на это внимание и разговаривали друг с другом о чём-то своём. В это же время Феанор, незаметно для них 2-их, заправил эти пряди волос обратно за острое ушко Кано и провёл по его раковине, а потом и по кончику. Макалаурэ же уставился вперёд и покраснел. И вот Маглор начал испытывать это тягучее и вязкое желание опять. Он начал ёрзать на стуле так, что он весь трясся. Однако же на это обратил внимание только атар и положил свою руку на плечо Маглору. — Кано, с тобой всё в порядке? — спросил он заботливо, но так, чтобы это услышал только он и Кано. Маглор аж подпрыгнул на месте от этого касания и вопроса — всё-таки Феаноро был суровым и жёстким по натуре. — Да, всё хорошо, атто… — сказал он и улыбнулся ему. — Может быть позавём лекаря? Он осмотрит тебя. — предложил ему атар. — Я думаю это к лишнему, давай я лучше помогу тебе в кузне? — вдруг вспомнил он. Феанаро пожал плечами и согласился на счёт кузни. Они ещё чуть-чуть посидели за столом и разошлись по своим делам, а Кано с атаром пошли в кузницу. Всё это время Маглор терпел и сдерживал мучительнейшее желание. — Что же, приступим? Твоя задача просто давать-подавать, носить и всё такое, договорились? — говорил ему Феанор наставительным голосом. — Да хорошо… — сказал Маглор, еле сдерживаясь. В перерывах между «принеси-подай» Макалаурэ тёрся о стоящую там колону. И вот Феанор вышел, не ожидаю увидеть что-то такое, и увидел трущегося о колону сына, который закрыл глаза и закусил нижнюю губу. Он с улыбкой бесшумно подкрался вплотную к нему и стал смотреть за занятием сына. — А штаны ты не протрёшь? — сказал Феанаро и громко расхохотался, еле держась на ногах от смеха. Маглор же распахнул глаза и сгорел от стыда на месте. Он стал краснее самого атара, который трудился в кузнях. Маглор не стал ничего говорить и просто побежал в свою комнату. — Кано, стой трусишка! — окликнул его Феанор, опомнившись. Но Макалаурэ убежал и даже не оглянулся. «Нет, с ним явно что-то не так! И от него я вряд ли добьюсь чего-то вразумительного! — про себя отметил Феанор. Нет, он конечно мог под пытками ввиде ремня, или тяжёлой отцовской руки, но он знал, что Маглора бить нельзя в любом случае — это тельце было подобно прекрасному цветку, который сорвать было легко, но ведь Феанор же сам посадил его? Не будет же он дело своих рук целенаправленно уничтожать, тем более самую певчую птичку в мире, которая сочиняла прекрасные песни и про него? Ну нет конечно, только через его труп! Вообще и бить его было не за что, в отличие от других сыновей. А потому, не выслушав его мнения, он отправился к ближайшему лекарю в Тирионе, чтобы тот осмотрел Кано и выяснил наконец, что с ним. Проходя мимо комнаты Маглора, он мельком заглянул туда и увидел его лежащего на кровати — он спал. Оттуда же потянуло свежей лавандой. Далее он направился к лекарю, чтобы осуществить задуманное. Вскоре они уже оба стояли на пороге их дома. — Трётся об стены, ёрзает и нервным стал, говорите? — сказал скептически лекарь. — Да, и ничего не говорит по этому поводу, ещё пятна в районе паха и ягодиц были. — сказал Феанаро проходящему внутрь лекарю. — Хорошо, сейчас посмотрим, что с ним. — сказал лекарь, ведомый Феанором в комнату 2-го сына. А там в комнате… Он снова ёрзал по кровати вверх-вниз. — Вот видите! — сказал Феанор шёпотом ему на ухо. Лекарь посмотрел на него и вошёл в комнату. Маглор тут же прекратил это делать и уставился на него глазами, полными ужаса. Он долго не соглашался на то, чтобы его осмотрели, но Феанаро в комнате не было. Более того он даже не подсматривал за ними, а всё время сидел в гостиной и дожидался лекаря. И всё-таки спустить штаны ему пришлось. Лекарь осмотрел его и сказал: — Да у тебя похоже течка, друг мой! У Маглора округлились глаза. — Т-то есть как те-течка? — спросил он дрожа от ужаса. — Вот так вот, течка самая обычная. — сказал он бесстрастно. — Но я же… Как это могло произойти? — Это естественный процесс, и ты не виноват, так что успокойся, не нервничай. —так же бесстрастно проговорил он ему. — И что же делать? — сказал Маглор, хотя смутные догадки у него уже были. — Надо найти тебе альфу, проще говоря партнёра мужа. — лекаря, видимо, ничего не смущало в этой ситуации. У Макалаурэ округлились глаза, и он не знал, как поступить, и что делать дальше. Он поблагодарил врача и попросил никому не рассказывать про это. Даже нет, слёзно умолял его никому не рассказывать про это. Лекарь заверил его, что под пытками никому не расскажет его тайну, но так ведь нельзя — партнёр нужен ему обьязательно. Поэтому он всё рассказал атару, и он уже было снял ремень с пояса и направился к Маглору, но врач заверил его, что виноват не Кано, а природа. Феанор понимающе кивнул и отбросил ремень, а потом поинтересовался: «как это можно устранить?». Лекарь любезно предоставил ему эту информацию — Феанор лишь усмехнулся и решил сделать это сам: ничего же такого здесь нет в этом деле? Далее он поблагодарил лекаря и проводил его из дома. А потом он направился в комнату сына, откуда разносился уже сильный запах лаванды. Там лежал Макалаурэ животом на кровате и снова тёрся о неё! Ну что ты будешь делать?! Феанор незаметно подошёл к нему вплотную, а потом плюхнулся так, что он сидел возле его ягодиц. — Не расстраиваяся, Кано, это естественно, и я могу помочь тебе в этом! — сказал он ласково ему. — Стать моим партнёром?! — округлил и покраснел он. — И не только, сын мой! — сказал он ему, как бы убеждая его. Затем он лёг к сыну и нежно обнял его. — Атто нет, не надо! Я справлюсь сам… — сказал он, поняв на что намекает Феанаро. — 1-ин раз и всё, тебя больше не будет мучать! — заверил его атар ласковым голосом. — Не надо, пожалуйста! — стал упираться в стену Маглор, чтобы быть подальше от него. — Хорошо-хорошо, нет так нет. — сказал Феанор и собирался уже уходить от него. — Стой… Полежи со мной, мне так легче — сказал растерянный Маглор. Феанор же пожал плечами и лёг рядом с ним. — Обними меня за талию… — через плечо сказал Кано. — Мы быстро прогрессируем, как я погляжу! — усмехнулся Феанор и обнял его за мягкий животик, поглаживая его. У Макалаурэ разливалось приятное чувство умиротворённости от этих касаний, и в ответ он гладил его руки. Потом он сильнее прижался к нему, но опомнился, встал и разделся. — Уже готовишься, Кано? — усмехнулся Феанор и разделся сам, улегаясь поудобнее. Маглор же лишь нахмурил брови и лёг к стенке. Атто же лежал с краю кровати и обнимал своего сына за талию, как тот и просил. Вскоре они заснули: первее заснул Маглор, а потом и Феанор, поцеловав того в лоб, прямо как тогда в детстве. На следующее утро первым проснулся Феанор, но подниматься сразу не стал, а лишь прижал к себе Макалаурэ сильнее и потёрся своей щекой об его щёчку. Он улыбнулся во сне, а только потом Феанаро начал аккуратно, чтобы не разбудить его, вставать с кровати, благо он лежал с краю, а не у стенки и встал незаметно. Потом он посмотрел на спящего Кано — «какая милота!» — подумалось ему, а потом он укрыл его одеялом, нежно так. Он пошёл умываться и приводить себя в порядок после ночи. И вот, когда он уже набирал воды в ладошки, вышел Кано. — Доброе утро, атто! — весело сказал он, подошёл сзади и обнял его. «Весело… Не ожидал, что так скоро начнётся.» — подумалось Феанору. — Доброе, Кано, чего это ты такой добрый сегодня? — спросил ехидно Феанаро. — Я, ничего такого, просто стало легче! — улыбнулся он. — Сегодня приходить? — спросил он улыбчиво. — Нет, не надо мне уже лучше… — сказал Кано и стал в очередь. — Надо будет зови, я всегда рядом. — игриво сказал атто и поцеловал того в щёчку. Маглор же покрылся румянцем и улыбнулся, а это значит, что атто ему мил — подметил Феанор. Ещё он подметил про себя, что от него пахнет всё той же лавандой, но намного сильнее. Весь день он чем-то занимался, но также он думал весь день о своём втором сыне. Думал какой он прекрасный, какой он умный, талантливый, умелый и вообще всё самое хорошее. Однако самым красивым из его семьи считали Келегорма, но ему было всё равно — пока что у него течки не случилось, да и не Макалаурэ это, не заменить его белобрысому. Вся семья собиралась в гости к Финвэ, но Маглор почему-то отказался. И вот представился хороший повод. Феанор шёл мимо комнаты Маглора и решил заглянуть, а там красота! Маглор лежал животом на кровати со спущенными штанами и медленно возил пальцы в своём нутре, закрыв глаза и закусив нижнюю губу. После этого у Феанаро проснулось сильное желание. Он вышел к своей семье и сказал, что задержится дома, а точнее в кузне. Потом же он пошёл к двери и, уже в своей привычной манере, подкрался к Макалаурэ и шлёпнул его по ягодицам. — Ммм, какая милая течная дырочка, Кано, красота! — весело сказал Феанор. — Атто, прости меня, я не хотел, не бей меня! — жалобно стал говорить ему Маглор и попытался натянуть штаны обратно, но Феанор придавил его к кровати и убрал руки, чтобы он их не натянул. — Кто тебя будет бить? Лучше займёмся делом! И тебе будет полезнее и мне, ты же побудешь моей женой на час? — игриво сказал Феанор в самые губы Маглора. — Атто не… Ах, атто, да! — Маглор сорвался на стон после ввода 2-ух, пальцев уже Феанора. — Нравится, мой сладкий? — игриво поинтересовался Феанаро. — Ах, да атто, да! — стонал в ответ ему Маглор. — Ещё, ещё атто! — Как скажешь, мой милый. Далее Феанор по мере возможности просунул туда и 3-ий палец, достаточно растянув. Но вот Маглору это надоело: пальцы и пальцы. И он захотел нечто большее чем пальцы. Феанаро, будто прочитав его мысли, стал раздеваться сам, а потом стянул одежду и с него. Нагое тело Маглора было очень красивым и соблазнительным. Другой рукой Феанор поглаживал его спину и голову. — Атто, я не могу больше терпеть, давай! — отозвался Маглор, в нетерпении. Но Феанаро не спешил исполнять его требование, а вместо этого он перевернул его лицом к себе и начал целовать в губы, в щёчки, вылизывать соски. Кано молил его сделать задуманное, но атто не спешил и медлил. И наконец-то, насладившись вкусом тела Макалаурэ, он подмял его под себя и начал исполнять задуманное. Сначала Кано издал протяжный стон — гель для ушей Феанора, а потому он заслужил поцелуй в остренькое ушко. — Ах, атто… Да, быстрее… Атто! — кричал и стонал Кано. Феанаро же целовал его то в щёчки, то в затылок. Он двигался чуть медленнее среднего ритма — Маглор же был новичком, а потому и такое обстоятельство. Он извивался и выгибался под ним и, найдя нужное положение, замер в нём, непрерывно продолжая стонать. Слышались стоны на весь дом, благо все ушли к Финвэ, мокрые шлепки в комнате и отдышка Феанора. И по прежнему от Маглора очень сильно пахло лавандой. Ему было очень приятно от удовольствия, приносимого его атто, это было самое лучшее мгновение в его жизни, и он просто радовался, что он у него есть, и он не 1-ин. Далее Феанору надоело целовать его затылок, а потому он перевернул Кано к себе лицом, щёчки которого полыхали огнём. И так продолжил, только уже целуя его прямо в губы или щёчки, или вылизывая шею. Маглор же в такой позе задрал ноги так, чтобы их держал Феанаро, точнее его руки фиксировали его ноги. А сам же он обнимал его за шею и старался прижать к себе. В общем работа жены на час истекла, но никто даже не обратил на это внимание: Маглор, конечно, начал уже стонать тише и реже, но и Феанор значительно сбавил темпы. Но потом, решив, что надо заканчивать, он резко ускорился, вызвав у Маглора некое удивление и череду быстрых высоких стонов. Впрочем Кано мало что соображал, а лишь наслаждался телом отца, которое заполняло в нём пустоту. Вскоре он излился в него и с тяжёлой отдышкой лёг на сына, толкнувшись в него ещё пару раз, а потом поцеловал его в самые губы, вылизывая нёб и язычок Маглора. Затем же он перехватил естество Макалаурэ и начал быстро им двигать и вскоре он тоже излился в руку Феанаро. Он же взял её и вылизал от семени, смотря в его серые глаза. Кано удивился, но промолчал — добрый атто. И какие-то странные мысли летали у Феанаро в голове, которые он озвучил: — Кано, вот ты мой сын, ну сейчас уже больше чем сын, но всё же, наполовину ты мой, а наполовину принадлежишь матери. И получается я трахнул себя с матерью, изменив ей только с самим собой? — проговорил он недоумённо. В его положении это было простительно. — Выходит, что да атто, но ты же не расстроен? Кстати, а кто я тебе теперь, если я больше, чем сын? — говорил Маглор, тяжело дыша и поглаживая голову атара. — Теперь ты моя жена, Кано! И я теперь люблю тебя даже больше, чем Нерданель! — сказал Феанор ласково. — Я тоже тебя люблю, только как мужа… — неуверенно сказал Макалаурэ. — Чем докажешь? —хитро и улыбчиво спросил Феанаро. — Чем докажу? И тогда Маглор притянул его за затылок к себе и горячим поцелуем впился в его красные губы своими, вылизывая нём и язычок, что тёрся об него же. Потом же он вылизал ещё ушко Феанора и туда сказал ласково: — Этого хватит или ещё? — Хватит, но хотелось бы ещё. — сказал Феанаро. — Можем повторить потом, я тоже с удовольствием хотел бы этого! — признался Маглор — Но сейчас я утомлён и хочу просто заснуть… — сказал он. — Рядом с тобой… — подумав, добавил он. — Может сначала помоемся? — сказал Феанаро, вставая. Чувствуя, что из него что-то вытекает, Кано сказал: — Я тоже так думаю, но как дойти до туда? Я как будто разучился ходить… — Я тебе помогу, мой эльфёнок! — на последнем слове он взял щёчку Маглора в руку и потискал её. Маглор чуть покраснел, отвёл взгляд и улыбнулся — вспомнив, кто он такой для этого мастера. — Ладно тебе, моё остроухое творение, пойдём в купель. — сказал Феанор ему и начал помогать вставать. Он взял его под руки и попку, поднял его, и они вместе пошли в купель. Он же обвил его шею и прижался к сильной груди, как когда-то он делал в самом-самом детстве. — Мой эльфёнок! — улыбнулся и сказал Феанор, глядя на зажавшегося сына. Далее они дошли до купели и погрузились в чан для мытья, где тёплая вода была круглосуточно. Первым Феанор аккуратно и нежно, со всей своей любовью положил туда Маглора, а потом уже залез сам, прильнув к нему на грудь. — Ты моя прелесть, Кано, я же не знал, что ты такой любвеобильный у меня получился! — сказал он, лёжа на груди у него. — Ты тоже прелесть, атто, ты приносишь мне столько любви и удовольствия, я люблю тебя! — сказал он ему шёпотом на правое ушко Феанора, а потом поцеловал его в губы. Но как бы там не было они пришли сюда, чтобы мыться, а не признаваться в любви друг другу. — Давай я тебя помою, эльфёночек мой! — ласково сказал Феанор ему. Маглор лишь кивнул, и Феанор принялся натирать его мылом нежно и мягко. Его касания были очень приятны Макалаурэ и тот иногда гладил его по бёдрам или ягодицам, в знак благодарности, когда же Феанор улыбался от этого. Потом он стал натирать Маглору поясницу, бёдра и ягодицы — в этих местах его касания были особенно приятны. Феанор же смыл лишнее семя с его промежности и течной дырочки, а потом принялся смывать оставшееся семя с его члена и мыл сам член. Кано даже закрыл глаза от удовольствия и закусил нижнюю губа. Феанаро же это заметил и стал перед ним на колени, а потом стал ласкать его член своим ртом. Сначала он проходился кончиком розового язычка по всему члену, но потом стал раздражать им мошонку и ложбинку. Маглор так и стал, как вкопанный. Потом он положил свою ладонь на его затылок и стал поглаживать его. Феанор же в это время вылизывал головку и улыбнулся ему, смотря в самые глаза. Маглор тоже улыбнулся ему и потрепал по голове, а потом нежно и ласково стал поглаживать его щёчку левой рукой. — Атто, ты такой милый! — сказал Маглор, смотря на него сверху. И действительно он был очень обаятелен с этого положения: правой рукой он сжимал его член, левой упирался ладонью в его бедро. — Рад, что тебе нравлюсь, эльфёночек! — сказал весело Феанор и продолжил дальше. Вскоре он взял в рот его полностью так, что у Маглора перехватило дыхание. Его головные движения были очень нежными и ласковыми. Язычок иногда основательно проходился по мошонке. Маглор так и замер, а вскоре он и вовсе излился ему в рот, заляпав так же губки и подбородок Феанора. Но тот быстро их слизал, очистил головку члена Кано, встал и засосал его в губы. — Любвеобильный эльфёнок! — весело сказал он. Маглор же чуть покраснел, но поцеловал его в щёчку, а потом и облизал её. Он стёр с губ Феанора совсем чуть-чуть семени и облизал палец. Вскоре они уже лежали у Маглора на кровати и целовались. Ну как целовались… Феанор вылизывал ему соски и шею. — Какой ты вкусный мальчик, Кано! — сказал он игриво. Маглор лишь улыбнулся, и снова покраснел. Он же в свою очередь прижимал его голову к себе и гладил её: по щёчка, по волосам, чесал ушки. Наконец-то Феанор закончил, лёг на грудь Макалаурэ и обнял его за шею. Маглор же обнял его в ответ и поцеловал в лоб. Так они и заснули. На утро главу семейства расспрашивали, почему он не пошёл к Финвэ. На это он отвечал, что задержался в своей кузнице на весь день. Когда его попросили показать результат его работы, он сначала растерялся, но потом показал кварцевый скипетр с рубином в нём. Маглору же он подмигнул, а тот лишь улыбнулся. Маглор сидел в своей комнате и что-то читал. — Как я посмотрю ты отлично провёл вчера весь день с атто, в качестве его жены. — бесстрастно сказал Маэдрос ему, который стоял в углу комнаты и наблюдал за ним, скрестив руки на груди. Маглор же не обернулся, а лишь похолодел от ужаса…