Яркий мой свет

      – Я не буду это делать.       Жар стекал по щекам, оседая комом в горле. Лю Цингэ сглотнул, прикрыл глаза, считая мысленно до десяти, и принялся усердно вспоминать.       Когда стены их квартиры запестрили огнями десятка гирлянд, а в кухонном шкафчике поселилась ещё одна миска со сладостями, Лю Цингэ не придал этому особого значения. Шэнь Юань любил вносить в их быт новые краски, что-то придумывать и тут же воплощать (чтобы случайно не отвлечься на другое). Это было нестабильной стабильностью, к которой за всё время совместной жизни Лю Цингэ приспособился.       Когда после очередного рабочего дня на заднее сиденье машины приземлился увесистый пакет, подозрительно шуршащий на поворотах, Лю Цингэ принял это к сведению. Шэнь Юань тогда без умолку жаловался на отчёты, перенесённую за день конференцию и прочую преподавательскую мороку, от которой нервы чесались, как от комариных укусов. И разговор сам собой перенёсся на неопределённый срок.       Однако, когда трюмо у входной двери резануло взгляд кислотно-оранжевым, беспечность того вечера бумерангом полоснула по сознанию. Лю Цингэ замер в проёме, так и не стянув второй ботинок, моргнул ещё пару раз и понял: поздно. Хотя, возможно, он всё же ещё успеет притвориться мёртвым или больным.       Счастливое лицо Шэнь Юаня, перекинувшегося через спинку дивана, говорило об обратном.       – Что в этом такого? Многие в Хэллоуин расчехляют свой багаж безумных и не очень идей и просто веселятся. В этом нет ничего постыдного. Кроме того, ты не был ни на одном корпоративе в этом году.       – Я. Не. Буду.       – Ну же, хватит притворяться букой. Я же знаю, как ты любишь принарядиться. Соглашайся. Неужели тебе не хочется попробовать что-то новое?       – Нет.       Улыбка с лёгкими заломами в уголках губ на лице Шэнь Юаня никогда не предвещала ничего хорошего. И прежде, чем Лю Цингэ успел принять хоть какую-то оборонительную позицию в виде притянутой за уши отговорки, его безжалостно атаковали:       – Хорошо. Понимаю, ты напуган. Я в первый раз тоже боялся. Помню, как на первом курсе мы с Шан Цинхуа-       Ноздри расширились, когда воздух с характерным шипящим звуком втянуло в них, как насосом. Что за бред! Кто вообще может бояться детских развлечений?!       Пальцы Шэнь Юаня с ловкостью столяра орудовали маленьким кухонным ножичком, вырезая оранжевую мякоть и оставляя толстый слой кожуры. Складная речь лилась, убаюкивая, достигала ушей, но смысл её ускользал.       Нет.       Дверца кухонного шкафчика скрипнула, открывая обзор на столовые приборы. Начищенный до блеска металл шёл бликами в свете ламп.       В этот раз Лю Цингэ не даст себя одурачить.       Шэнь Юань зазывающе похлопал ладонью по мягкой обивке дивана рядом с собой, переставляя тарелку с ошмётками на пол при виде второй тыквы в чужих руках – слишком много тыкв на одну квартиру!       Лю Цингэ не собирался в очередной раз идти на поводу у этого провокатора. Только не в этот раз.

***

      Чешуя на его щеках искрилась серебром и изумрудом – хайлайтер, подаренный ему Лю Минъянь, пришёлся как нельзя кстати. Тёмно-зелёный жилет на пуговицах поверх белой рубашки и чёрные штаны в клетку. Вот его максимум. Лю Цингэ одёрнул манжеты, будто те виновны во всех его бедах, и медленно выдохнул. Шэнь Юань был невыносим. Так невыносим, что Лю Цингэ хотелось закутать его в одеяло, положить на кровать и выключить свет в надежде на то, что тот, как попугайчик, тут же уснёт и проспит сладким сном без сновидений до следующего дня. А там уже город забудет про всё оранжевое и призрачное.       Лю Цингэ опять обвели вокруг пальца, как... ребёнка.       – Тебе ещё долго? Ты не один вообще-то, мне тоже уборная нужна!       – Уже выхожу.       Он напоследок кисло улыбнулся отражению. Отражение его настроение поддержало.       Шэнь Юань был катастрофой. Розовой пушистой катастрофой с котятами на рубашке и перьевым шарфом.       – Ээ, и кто ты? Сладкая вата?       Разве такой образ может напугать хоть кого-то?       Лицо Шэнь Юаня перекосило от негодования, однако уже в следующую секунду невозмутимость заняла своё привычное место.       – Нет, я, конечно, не сладкая вата, но, если так хочешь, можешь называть меня сладеньким. Разрешаю.       Лю Цингэ нахмурился, повторяя про себя услышанное. "Сладеньким". И к чему это было... Щёки вспыхнули. Шэнь Юань!       – Стыдно не знать таких людей, как Долорес Амбридж, молодой человек. – Бросили Лю Цингэ напоследок и чинно прошествовали в ванную, показательно перекинув шарф через плечо.       Долорес... кто?       – И кто же в таком случае ты? – С явным интересом в голосе уточнил Шэнь Юань. Вопрос выбил из колеи. Разве по нему не видно? – Твоими стрелками можно овощи нарезать.       Лю Цингэ не видел, но чувствовал, как его шея пошла пятнами. На стрелки у него ушло не меньше получаса. Можно сказать, он и правда постарался на славу.       Шэнь Юань резко развернулся на пятках в проёме, едва не споткнувшись о порог, и подошёл ближе. Его пальцы невесомо прошлись по виску, вызывая желание прильнуть ближе к источнику тепла, и тут же исчезли. Лю Цингэ напрягся. И совсем чуть-чуть – самую малость! – расстроился.       Раздалось шипение, и Шэнь Юань встряхнул кистью, зажмурившись.       – Вот видишь, травмоопасно! Клянусь, я порезался, смотри, кровь!       Актёр.       С губ непроизвольно сорвался вздох смирения. Лю Цингэ не понимал, по какой причине несколько лет назад продал душу этому хитрому чертёнышу с шилом в соответствующем месте. Однако как мудро изрёк некогда сам Шэнь Юань: "Возврату не подлежит!". Деваться было некуда.       Да и хотелось ли ему что-то менять?       – Я змей.       Ладони Шэнь Юаня были бледными и холодными. А ещё слишком одинокими для такого вечера. Пальцы обхватили чужие, поднося те ближе к лицу – для более качественного осмотра, конечно же, – и Лю Цингэ принялся рассматривать предполагаемую травму. Крови, как и ожидалось, не было.       – Змий искуситель? Искусаешь меня насквозь?       Лю Цингэ кивнул, скорее самому себе, чем Шэнь Юаню, и оставил невесомый поцелуй на бледном запястье. В ушах отчего-то зазвенело, а ладони стали липкими.       – Как тебе будет угодно.       Он улыбнулся, получая неловкое мычание в ответ.       – К слову, за твою выходку с сегодняшним походом на корпоратив, с тебя причитается марафон "Сумерек". И отказы не принимаются.       Наигранные возмущения звучали недолго. В конце концов именно Шэнь Юань некогда стащил всю серию книг с его полки и неведомо как умудрился прочитать за одну лишь неделю.       Лю Цингэ поправил шарф на чужих плечах, стряхивая несуществующие пылинки, и развернулся. Времени оставалось мало, а ему ещё требовалось подобрать носки к своему "искусительному" образу.