Genshin Impact Yandere!Boys

На что похоже его поведение? Здравый? Осознанный? Одержимый? Как он себя ведет?

Аль-Хайтам — тип яндере, чья одержимость развивается постепенно. Не «с первого взгляда», как бывает у многих яндере. При первом знакомстве с людьми Аль-Хайтам невысокого мнения о них. Он не предвзят и не спешит с выводами, положительными или отрицательными, если только человек не производит особенно плохого впечатления во время первого разговора (этого можно добиться, будучи в целом грубым или надменным, но такое поведение во время первого знакомства не слишком распространено). Хоть это означает, что он не судит о людях сразу же, это так же не очень хорошо — Хайтам прекрасно знает, что многие люди поначалу могут показаться приятными, как это часто бывает с незнакомцами, но это все обычная вежливость. Он этому не подыгрывает, поскольку у него нет проблем с прямолинейностью с незнакомцами, но он знает, что большинство людей придерживается ожидаемой от них вежливости и доброжелательности по отношению к незнакомцам. Таким образом, когда вы с ним впервые встречаетесь, он в любом случае невысокого мнения о тебе. Это очень быстрая встреча. Ты приходишь, чтобы занести что-то в его кабинет, а он случайно оказывается там. Ты улыбаешься, благодаришь его приятным голосом и уходишь. Так же, как и все остальные. Этот инцидент можно забыть. Однако он все равно узнает тебя в лицо, увидев издалека. Он не из тех, кто заводит пустой разговор, но краем глаза всегда будет отмечать тебя в толпе. Подсознательное узнавание, которое он едва ли берет во внимание, о котором даже не думает. Это просто где-то на задворках его сознания. Как только это повторится снова, у него может промелькнуть мысль, что это тот же самый человек, которого он видел уже несколько раз. У вас случится еще одно, чуть более продолжительное взаимодействие — по сути, все то же самое, ты рассказываешь что-то, но на этот раз задаешь вопрос или отпускаешь комментарий, тем самым продлевая беседу на несколько секунд. Воспоминание об этом разговоре не выходит у него из головы. В конце концов, он ловит себя на том, что с нетерпением ждет этого. Это не имеет особого значения. Ты просто приятная личность, и даже если Хайтам не любит общаться, он не может не наслаждаться твоим приятным отношением к нему. Он достаточно здраво мыслит, чтобы понимать, что это указывает на то, что у него развивается своего рода привязанность, но само по себе это не так уж плохо. Вопреки тому, как некоторые могут относиться к нему, это не значит, что у него нет знакомых или людей, которые ему нравятся. Когда вы несколько дней подряд не видитесь, он обнаруживает, что его мысли крутятся вокруг тебя. Что ты делаешь, где ты… Конечно, ты приходишь к нему только тогда, когда нужно что-то передать, и часто это происходит тогда, когда его нет на месте. Секретарь просто находит папку или бумаги на столе, которые ты оставила. Но иногда, очень редко, он ловит себя на том, что задерживается в кабинете дольше обычного. Как будто случайно, если он задержится на несколько минут дольше обычного, это хоть немного увеличит вероятность того, что он увидит тебя, если ты решишь прийти. И пару раз это действительно сработало. Но долго не продлилось. Просто краткие взаимодействия, быстрый обмен любезностями. Аль-Хайтам представляет, что у тебя такого предостаточно, что в течение дня ты вот так контактируешь со множеством людей. Что-то в этом осознании, когда оно приходит к нему, даже немного расстраивает. Осознавать, что это всего лишь мелочи, что он всего лишь один из бесчисленного множества людей, с которыми ты наверняка общаешься каждый день, учитывая, что твоя роль, кажется, сводится к тому, чтобы быть посыльной на побегушках. Эти мысли все множатся и множатся. День за днём. Постепенно множатся. Аль-Хайтам не уверен, в какой момент осознал странное чувство, которое ты у него вызываешь, но уверен, что это продолжается какое-то время. Поначалу эта эмоция кажется ему неприятной. Раздражающей. Неудобной. Наличие дилеммы, занимающей его мозг, начинает замедлять другие процессы, связанным как с личными, так и с профессиональными задачами, что сказывается на его работоспособности. Хайтам понимает эти эмоции и настроения — в конце концов, это естественное явление. Как и у животных, у людей есть инстинкты спаривания, и даже если это работает против чьих-то интересов, эти инстинкты никуда не денутся, формируя определенные потребности. Но ты была так добра к нему, и он не может заставить себя выместить на тебе всё напряжение. На самом деле, всякий раз, когда он тебя видит и заводит разговор, напряжение проходит, но быстро сменяется более неловким чувством, другим «типом» напряжения. Честно говоря, это так стыдно, хотя именно такую реакцию и должны вызывать подобные чувства. Но от этого еще больше неприятно. Это чувство, вероятно, является частью функций его мозга и находится вне контроля Хайтама. Как бы то ни было, это не вызовет проблем, если держать себя в узде и не сдаваться потребностям. В конце концов, жизнь естественным образом пойдет своим чередом, и ты, скорее всего, сменишь работу или переедешь куда-нибудь подальше… До тех пор он просто будет спокойно жить с этим и сведет свои мысли по этому поводу к минимуму. …Ну, как минимум, попытается. Сделать это оказывается непросто. Что усугубляет ситуацию, так это внутренний конфликт между его разумом и желаниями, между тем, что он хочет сделать и что должен. Его подсознание заставляет мысли плыть по течению, и вскоре Аль-Хайтам вырывается из своих мыслей и понимает, что сидел, уставившись на отчет, последние минут двадцать. Ощущение того, что его собственный разум и тело не желают сотрудничать с его волей, приводит его в бешенство сильнее, чем когда-либо прежде. Общение с тобой становится своего рода страстным желанием, и он обнаруживает, что кайф, который это ему дает, ненадолго уменьшает негативные чувства. Таким образом, вопреки здравому смыслу, Хайтам обнаруживает, что ищет тебя. В целом у него методичный и просчитанный подход к большинству вопросов. Ваши первые несколько бесед были откровенными, да, но после этого он все тщательнее продумывает. Ты никогда не узнаешь, что ваши встречи были намеренными, ведь для тебя они всегда выглядят случайными. К счастью для него, ты, кажется, ничего не подозреваешь. Аль-Хайтам получает достаточно информации о твоем расписании, привычках. Но он не может делать так постоянно, иначе ты поймешь, что все это специально. Но желание увидеть тебя все так же непреодолимо, оно поглощает все его мысли, заставляя нервничать и беспокоиться. Единственное решение — просто… наблюдать за тобой. У него начинает вырабатываться привычка присматривать за тобой на расстоянии, часто во время работы над другими делами. Когда он один, то не может сосредоточиться, а вот когда следит за тобой, когда ты в пределах его видимости, это невероятно успокаивает — когда он может время от времени поднимать на тебя взгляд. И только так у него получается сосредоточиться и быть продуктивным. Конечно, его это беспокоит. Хайтам прекрасно осознаёт, насколько аномально напряженным он становится. Это… неприятно. Знать, что всё это в его голове, но быть не в состоянии избавиться от этого чувства силой мысли… какая же неудобная функция ума… Однажды Аль-Хайтам уже попробовал метод депривации, думая, что если заставит себя не видеться с тобой некоторое время, то это поможет, и его желание видеть тебя уменьшится… но не помогло. Он также провел исследование, связанное с этой темой, чтобы узнать, сможет ли откопать что-нибудь в архивах по психологии, но большая часть доступного материала представляла собой либо советы с точки зрения жертвы преследования (и да, слово «жертва» в качестве описания сильно нервировало, Хайтаму даже потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя от осознания того, что это не неправильно, просто он не думал об этом в таком ключе…), либо юридические рекомендации по этому вопросу (возможно, еще более нервирующие). Это волнует его, возникает беспокойство за его продуктивность и самоконтроль. Мужчина надеется, что не сделает ничего такого, что может выставить его перед тобой дураком… или еще хуже — ты поймаешь его на слежке. Он просто не может остановиться. И хуже всего то, что он знает, что если все так продолжится, то в конце концов ситуация только усугубится. И все же он чувствует, что застрял, и ничего не может сделать, чтобы это исправить, и это оставляет его с ужасным, тревожным чувством беспомощности внутри…

Насколько вероятно, что он тебя похитит? Как быстро это произойдет?

У Хайтама все начинается нормально с точки зрения его желаний и потребностей. На самых ранних стадиях он даже мечтать о подобном не смеет. Конечно, он не настолько прямолинейный человек, который всегда следует общественным условностям и стандартам этики, нет. Он в целом добродушный человек, который ни в коем случае не стал бы намеренно делать что-то дико незаконное и вредное ради корыстной выгоды. Но у некоторых эти идеи постепенно проникают в сознание. Сначала люди отвергают идею, которую считают абсурдной или немыслимой, отбрасывают как навязчивую мысль, которая незначительна, для того, чтобы она медленно закрепилась в самых сокровенных желаниях, пока внезапно не перестанет казаться такой уж необычной. Аль-Хайтам попадает в эту категорию. Проходит некоторое время, прежде чем подобные мысли укореняются в его сознании. Процесс медленный, постепенный. Это всего лишь маленькая навязчивая мысль, которая вроде как выходит за рамки нормальности. Что-то вроде недовольства незнанием твоего текущего местоположения или благополучия, вызывающее в его голове недовольное замечание самому себе — если бы он только мог держать тебя на одном месте. Тогда бы ему не пришлось так беспокоиться… но, конечно, это нереально и нелепо. С человеком нельзя так поступать. Однако Хайтам не придавал особого значения этой мысли; в конце концов, навязчивые мысли по своей природе часто причудливы и нереалистичны. Что-то вроде феномена, когда люди стоят на большой высоте, и у них внезапно возникает странная навязчивая мысль спрыгнуть с края. Но, конечно, нормальный человек не станет этого делать. Очень странно и крайне маловероятно, что на это можно будет повлиять. Но, несмотря на то, насколько причудливы такие мысли, это очень распространенный психологический феномен, означавший, что навязчивые мысли совершенно нормальны. Ненормально только действовать в соответствии с ними. Подобные мысли — просто странное «замыкание» в мозгу. Конкретно эта ничем не отличается. Однако со временем эти «причудливые» мысли возникают у него в голове все чаще и чаще. И становятся более… мрачными — это наиболее подходящее слово. Более эксцентричными с точки зрения их содержания. Хайтам ловит себя на том, что думает об этом почти обыденно. Он будет работать над чем-то, над одной из легких задач, не требующей особо серьезных размышлений и позволяющей уму плыть по течению. Само по себе это достаточно плохо, но его спонтанные фантазии становятся мрачнее, если он несколько дней отсутствовал или был занят без возможности расслабиться. Это начинает происходить и совпадает с моментами, когда он ловит себя на том, что фантазирует. Неизрасходованная энергия копится и приводит к напряжению, в результате чего его разум почти сразу переходит к гораздо более наглядным, конкретным типам мыслей и образам в его голове. Но Хайтам все равно замечает это. Останавливается. Моргает несколько раз, трясет головой, словно прогоняя эту мысль. На несколько секунд замирает, словно удивленный тем, что вообще допустил подобное. Да, от первоначальных навязчивых мыслей он мог отмахнуться, но с течением времени их тяжесть и частота начинают вызывать беспокойства, поражают его тревогой и оставляют неприятное ощущение, похожее на узел в желудке. Но даже при том, что его это беспокоит, он все еще точно не знает, что делать, и это ставит его в тупик. Как поступить? К счастью, он достаточно хорошо знает закон, чтобы понимать, что не следует обращаться к психотерапевту — раскрытие подобных мыслей, которые могут сделать его угрозой себе самому, может привести к тому, что он невольно совершит преступление. Аль-Хайтам рад, что понимает это, иначе, возможно, попал бы впросак. Сомнительно, что профессионал истолковал бы «да, у меня есть яркие фантазии, как я сажаю под замок человека, с которым никогда дольше минуты не говорил» как плохое самочувствие. Так что об этом не может быть и речи. Другой очевидной идеей было бы отвлечься, и он действительно пытается. Старается погрузиться в другие интересы и обязанности, даже находит новое хобби. Не работает. Даже занимаясь другими вещами, он понимает, что уходит в себя, и, конечно, очень скоро его разум возвращается к тем же мыслям. С течением времени это начинает медленно ослаблять его сопротивление. Мысли начинают казаться «нормальными». Одна из проблем заключается в том, что он пытается рассуждать самостоятельно, логично все продумывает, чтобы отговорить себя, и даже намеренно ищет разные материалы в надежде отбить подобное желание у самого себя. И хуже всего то, что это дает эффект, противоположный ожидаемому. Это начинает звучать рационально, выполнимо. Даже этический аспект перестает его беспокоить. Каждый пункт, который он использовал, чтобы сдерживать себя, начинает разваливаться на части. И чем дольше Хайтам думает об этом, тем больше ко всему приглядывается. «У меня нет способов провернуть всё безнаказанно» Ну… Нет. Теперь, когда он задумывается об этом, часть общей учебной программы, которую изучают все молодые студенты, включает в себя небольшой курс химии, и он мог бы очень легко приготовить снотворное и транквилизаторы. Это несложно. «Я не смогу перенести тело в нужное место незамеченным» На самом деле, он наметил маршрут, чтобы доказать это самому себе… и обнаружил, что твое общежитие — единственное, куда почти никто не ходит поздно ночью. «У меня не будет возможности» И все же, если немного понаблюдать за тобой, есть много моментов, когда ты останешься одна, особенно ночью в общежитии. «Рано или поздно меня раскроют» Но после небольшого исследования Аль-Хайтам узнаёт, что подавляющее число жертв похищений так и не находят, что противоречит тому, что он надеялся увидеть. Если бы это было так, если бы существовал огромный шанс, что его разоблачат, он бы воздержался только на этих основаниях. Но знать, насколько это возможно, как легко это провернуть, представляя, с какой легкостью ему все это дастся… это слишком. И это толкает его к краю пропасти. Импульсы — такая странная штука. Они могут затуманивать разум, заставлять человека действовать почти подсознательно, вопреки здравому смыслу. Адреналин от них слишком силен, чтобы вырваться из транса, в который погружается человек. Тем не менее это не значит, что он вообще ничего заранее не планирует. Все как в тумане. Он явно не мастак в искусстве похищения людей, но есть некоторые очевидные меры, которые следует принять заранее. Хайтам понимает, что бродит по какому-то конкретному магазину или складу, собирая необходимые вещи, принимает необходимые меры предосторожности, освежая свои знания о том, как изготавливать успокоительное/снотворное, как они действуют. И все это без признания своих действий. Его разум полностью поглощен бессвязными мыслями, пока сам мужчина занимается делами, но он все равно понимает, почему так. Это скорее отдаленная мысль, которая постепенно становится все более и более «реальной» с приближением дня Х. Хайтам не помнит, чтобы выделял какой-то конкретный день в своем календаре. Должно быть, это он тоже сделал неосознанно в какой-то момент. Но тем не менее, он знает, на что это указывает, и по мере приближения рокового дня ему становится все больше не по себе. Тот же самый адреналиновый туман и диссоциативное состояние ума позволяют ему игнорировать все еще очень сильно присутствующий рассудок — да, его ум и рациональность все еще при нем, и довольно активны. Эти две силы создают большой внутренний конфликт. Возможно, рациональность могла бы одержать верх, если бы он просто изменил одно маленькое обстоятельство или позволил себе подумать об этом чуть подольше… но нет. Вместо этого Хайтам понимает, что в этот самый день он спокойно ожидает захода солнца и наступления подходящего времени. И, когда это происходит, его ноги, кажется, двигаются сами по себе. Можно подумать, что такого рода вещи замедляют восприятие времени и ослабляют бдительность, но на деле все наоборот. Может, это адреналин, а может, просто паника, но кажется, что все происходит очень быстро. Вот он выходит из дома, оглядываясь по сторонам в поисках прохожих и потенциальных свидетелей, а вот он уже направляется в сторону твоего жилища. Ждёт и ждет… Это единственная часть, которая занимает некоторое время. Кропотливый, напряженный период ожидания. Не говоря уже о том, что как бы жалко это выглядело, если бы кто-то увидел, как Хайтам прячется в тени зданий или по пояс в кустах, как какой-нибудь сталкер… Что ж, теперь, когда он думает об этом, то действительно попадает под это определение… но он очень старается выкинуть это из головы. Однако когда ты наконец появляешься, когда твои мягкие шаги приближаются, Хайтам неожиданно замирает. Несмотря на планирование, обдуманность и внутренний настрой, теперь, когда момент и правда настал, возникает секундное колебание. Может, все дело в выражении твоего лица, заметного даже в ночной темноте. Такого счастливого и блаженного, и невинно-наивного в отношении опасности, подстерегающей так близко. И Хайтам собирается отнять это у тебя, все разрушить. Это словно душит. Всего на долю секунды ему почти кажется, что он не сможет заставить себя это сделать. …Почти. Секунда колебания проходит, слышится звон ключей в твоих руках и последующее осознание того, что возможность будет упущена, как только ты закроешь за собой дверь. Это разрушает его сомнения, ноги снова двигаются сами. Конечно, ты брыкаешься изо всех сил. Роняешь ключи, вцепляешься ногтями в его руки, зажимающие тебе рот. Твои приглушенные крики в ткань, прижатую к лицу, стоит признать, довольно душераздирающие. Но всего несколько мгновений. Затем ты всем своим весом наваливаешься на него, обмякшая и безмолвная. И все это за секунду, похожую на биение сердца. Путь обратно проходит так же быстро. Хотя, возможно, не так быстро, как прогулка до твоего дома, учитывая, что теперь Хайтам сверхчувствителен к каждому шороху и тени, высматривая любых потенциальных свидетелей. Конечно, у него уже есть готовое оправдание, если его увидят: что-нибудь о том, что ты заболела или потеряла сознание, но идеальное количество встреч с кем-то равно нулю. Все срабатывает, как он и надеялся. Никаких столкновений с людьми, никаких проблем. Такое чувство, что сама Вселенная на его стороне, учитывая, как легко всё проходит. И, к счастью, адреналин все еще силен в крови, чтобы вся тяжесть реальности и необходимость смириться со своими действиями еще не полностью обрушились на него… хотя Аль-Хайтам знает, что это может произойти с минуты на минуту. А пока ему нужно просто отнести тебя внутрь. За исключением того, что это на самом деле не самое большое препятствие, которое еще предстоит преодолеть. Есть еще одна очень важная, насущная проблема, которую нельзя упускать из виду. И все же при всем своем тщательном планировании он каким-то удивительным образом упустил это из виду. Забыл подумать об одной супер-важной детали плана, которая должна была быть настолько очевидной, что реально просто поразительно, что он не подумал о ней до этого момента. Хайтам входит в парадную дверь, делает несколько шагов внутрь, чуть подбрасывает тебя, чтобы было легче держать. Останавливается как вкопанный, когда проходит мимо стола дальше в дом. На несколько секунд повисает напряженная тишина. Он смотрит на Кавеха. Кавех смотрит на него, так же застыв и занеся перо. Смотрит на руки Хайтама и их содержимое. Снова поднимает взгляд. Несколько раз моргает. Проходит еще несколько секунд. …Это не то, что ты думаешь. Я могу объяснить. Да, он знает, что загоняет себя в яму, но выражение искреннего недоумения на лице собеседника в сочетании с ситуацией в целом заставляет его чуть подрастерять самообладание, пытаясь найти рациональное объяснение. И да, ложь только еще глубже выроет чертову яму. Хайтам почти уверен, что на ложь не купятся, и придумывает что-то о том, что ты — пьяная прохожая, споткнувшаяся возле таверны и упавшая ему прямо в руки, так что просто останешься здесь на ночь, вот и все. Утром он вернет тебя туда, где ты должна быть. Конечно, на него сразу же обрушивается шквал вопросов, но настойчивая болтовня просто дает ему повод отмахнуться от всего, заявив, что он объяснит все утром. Нет, он не будет спать здесь, в гостиной, он будет спать на полу в своей спальне, говорит Хайтам, вот и всё. Это будет излишне. По крайней мере, это даст ему некоторое время подумать о том, как, черт возьми, он будет объясняться, чтобы его арендатор не накинулся на него, если не хуже… в конце концов придется сказать ему правду. Конечно, он рассматривает вариант «а если», например, если бы он другим способом пронес тебя в дом и держал где-нибудь подальше, но… нет, было бы невозможно прятать тебя от его соседа вечно. Лучше покончить с этим сейчас. Вместо того, чтобы увязать в какой-то сложной лжи, придется просто медленно все разжевать архитектору… В конце концов, он очень зависит от Хайтама в плане жилья, так что нельзя, чтобы Секретаря посадили в тюрьму или что-то в этом роде, верно же? Может, молчание Кавеха можно будет купить снижением арендной платы…

Насколько трудно от него сбежать? Как он тебя удерживает? Как отнесется к попытке побега?

Сдерживание — процесс простой, и Хайтам уже заранее все спланировал. По крайней мере, на время. В первую очередь, это просто запереть тебя в комнате. Перед тем, как принести тебя домой, снаружи комнаты был установлен засов и баррикадная планка. Сначала ты будешь фактически прикована к кровати, но Хайтам знает, что это вредно для тебя как с точки зрения психологического состояния, так и с точки зрения здоровья твоих мышц и гигиены. Поэтому он постарается перейти к стадии, когда ты сможешь передвигаться по комнате, как можно быстрее… Надеется, что ты будешь сотрудничать. Он очень, очень хочет этого. Он вовсе не жестокий садист — временами, конечно, немного бессердечный, но он бы предпочел, чтобы ты приняла ситуацию, максимально к ней привыкла и постаралась извлечь из нее максимум пользы, хоть и понимает, что ты будешь не в восторге, когда проснешься и придется все тебе объяснять (не то чтобы у него это хорошо получается, он просто оставляет всё как есть: ты останешься здесь, с ним, и никак иначе). В идеале ты полностью удовлетворена сложившимися обстоятельствами… Но Хайтам старается не позволять себе слишком сильно надеяться, видя, насколько нереалистичны такие надежды. Да, это было бы неплохо, но ради своего же блага он должен этого добиться, даже если ты не готова сотрудничать. И от его соседа помощи не жди. Ты все еще не уверена, что за чудо чудное наворотил Аль-Хайтам за одну ночь, но каким-то образом ему удалось убедить Кавеха, хотя и очень неохотно и наверняка с помощью подкупа, по крайней мере, не усугублять ситуацию, обращаясь к властям. Он все еще не в восторге, и ему явно не по себе — его лицо, тяжелые вздохи и избегание тебя в целом говорят сами за себя. Но он все же ничего не предпринимает. Оказывается, если владельца жилья посадят, Академия заберет дом обратно, и, ну… в любом случае Кавех, кажется, просто пытается игнорировать ситуацию, делая вид, что ничего не происходит, насколько это в его силах… и это становится все сложнее и сложнее. Таким образом, основная проблема, затрудняющая побег, заключается в том, что ты более или менее находишься под постоянным наблюдением, поскольку редко когда они оба отсутствуют. На самом деле у тебя особо нет шансов, поскольку, даже если ты и сможешь выйти из комнаты, то из дома незамеченной не уйдешь. Возможно, ты могла бы попробовать манипулировать отзывчивой натурой Кавеха, но он, кажется, знает, что ты попытаешься это провернуть, и берет за правило избегать хождения мимо твоей комнаты в отсутствие Аль-Хайтама, в основном потому, что знает, что не устоит, если ты предпримешь попытку вызвать чувство вины. Так что придется пересмотреть твой план. Единственный реальный шанс, который у тебя будет, — это очень редкий случай, когда ты останешься совершенно одна, если тебе каким-то невероятным образом удастся открыть замки и сломать засов. Если у тебя получится, и Аль-Хайтам вернется в пустой дом… Ему придётся очень постараться сохранить спокойствие. Это один из немногих случаев в жизни, когда он видимо, по-настоящему паникует. Глаза широко раскрыты, его бьет дрожь, когда Хайтам выходит на улицу, чтобы найти тебя. Если ему удастся найти тебя, пока не стало слишком поздно, или если твоя попытка побега будет сорвана и будет видно, что ты действительно пыталась, что ж… сначала ты удивишься, потому что он не выглядит слишком расстроенным. Ни криков, ни возмущения, просто… тишина. Очень холодная, напряженная тишина, но тем не менее безмолвная. Правда в том, что он не может тебя винить. Любые мысли о том, чтобы разозлиться на тебя, кажутся смешными и глупыми. Хайтаму было бы стыдно расстраиваться из-за того, что, как вы оба прекрасно знаете, свойственно любому человеку в твоей ситуации. Конечно, ты хочешь быть свободной. Но вот он, тащит тебя обратно, обращая в пыль твои жалкие усилия. Все это угнетает его некоторое время. Он не разговаривает с тобой почти весь день, а если и говорит, то это всего лишь пара слов. Требуется некоторое время, чтобы все вернулось на круги своя. Но, эй, тебе хотя бы не грозят никакие слишком серьезные последствия. Хайтам слишком обижен твоей попыткой хотя бы вызвать его гнев… Возможно, ему придется принять дисциплинарные меры, если это повторится.

Насколько легко его обмануть или манипулировать им?

Присутствует некая «двойственность», как и у многих «гениев», где он удивительно проницателен и в то же время может комично тупить. Однако, в отличие от других мальчиков, он больше склоняется к проницательности, но не всегда. Так что обмануть его можно, но только иногда. Это жеребьевка. Невозможно узнать, как он отреагирует в разных ситуациях, и, к сожалению, эта непредсказуемость означает значительный риск каждый раз. Ложь — то, что сильно раздражает его, но есть и другие вещи, которые злят его сильнее. То есть ложь — не самое худшее, что ты можешь сделать, но это не очень хорошая затея. Одним из особенно прискорбных аспектов является то, что он злопамятен, так что со временем, если у тебя войдет в привычку лгать, ты будешь лишь глубже зарывать себя в яму.

Насколько он снисходителен? Какие привилегии у тебя будут, а в чем будет отказано?

Привилегии — это то, что зарабатывается со временем, и постепенно он будет становиться все более и более снисходительным… К счастью, Хайтам не из тех, кто вечно будет держать тебя на одном и том же уровне строгих ограничений, но он и не из тех, кто будет наивно щедр. Он прекрасно знает, что ты воспользуешься любым шансом выбраться. Сначала ты прикована к кровати, затем уже — ко всей спальне в целом. Конечно, он тщательно осматривает каждый предмет в спальне, чтобы убедиться, что у тебя под рукой нет ничего, что ты могла бы использовать и напасть на него. Со временем он использует ту же схему, что наблюдается у таких похитителей, когда он постепенно увеличивает твое ограниченное пространство — сначала это кровать, затем вся спальня, затем он начинает своего рода испытательный срок, в течение которого проверяет, как ты будешь себя вести, если тебе будут доступны и другие комнаты в доме, под очень пристальным наблюдением. Доставишь проблем — вернешься в свою палату строгого режима. Но если будешь хорошо себя вести, то Хайтам станет чуть более снисходительным, и тебе будет позволено бродить по дому. Только под присмотром. Он не будет рядом, как и во время «испытательного срока», и ты сможешь наконец-то отойти в другой конец комнаты и заняться своими делами, если Хайтам занят работой, но он обязательно позаботится, чтобы ты все время была у него на виду. А когда он отсутствует, ты будешь по-прежнему заперта в комнате. Ну, если только он не сможет убедить Кавеха присмотреть за тобой… Конечно, сначала придется выслушать множество твоих жалоб, потому что Хайтаму в голову не пришло бы сделать это самостоятельно. Тебе будет слишком легко убедить этого мягкосердечного отпустить тебя или сделать то, что тебе не позволено, так что Хайтам не может доверять архитектору. Но через некоторое время ты и по этому поводу начинаешь ныть. Он же здесь, почему я должна оставаться в комнате? Первые несколько раз он пресекает ваш спор, но твое нытье становится настолько раздражающим, что в конце концов он говорит, что хорошо, он подумает над этим. Конечно, это он знает, что это потребует убеждений (и, вероятно, дальнейшего сокращения арендной платы), но, может, хоть это вызовет твою благосклонность. Но Аль-Хайтам по-прежнему очень осторожен и никогда не оставит вас вдвоем надолго, если ты попытаешься убедить Кавеха тебя отпустить. Или, что еще хуже, есть одна мысль, которая является постыдной паранойей, но, тем не менее, он не может от нее избавиться: если ты выкинешь какой-нибудь трюк, чтобы соблазнить Кавеха, а затем воспользуешься этим, чтобы уйти, пока он в отключке, или вдруг решишь ранить его в таком уязвимом состоянии… Хайтаму не нравится об этом думать. Не о благополучии Кавеха, нет. Но стать рогоносцем может быть даже хуже, чем попасть в тюрьму за свои преступления.

Какие у него правила? Какое наказание он будет применять?

Как только ты окажешься в заключении, то Хайтам установит правила. Но он, скорее всего… просто убедится, что ты не можешь делать то, что ему не нравится, просто отрезав такую возможность. Все, что он не хочет, чтобы ты видела, читала или делала, будет надежно заперто и храниться там, куда у тебя не будет доступа. Это включает в себя всё, что ты можешь использовать, чтобы причинить вред ему или себе, а также такие вещи, как крысиный яд и снотворное… не хочет, чтобы ты отравила еду или еще что-то. Это поднимает еще один вопрос: при условии, если ты будешь достаточно уступчива, Хайтам будет давать тебе какие-нибудь задания, чтобы ты помогала ему. Тебе же скучно, верно? Ты жалуешься, что тебе нечем заняться, поэтому, заработав достаточно доверия, ты можешь помочь прибраться по дому или приготовить еду (сначала под присмотром, затем тебе будут доверять больше). И в комплекте с каждым новым заработанным «правом» идет обязанность. В конце концов, если ты возьмешь за привычку жаловаться, этот засранец даже наберется наглости предложить тебе сделать всю работу за него. Вот, можешь ознакомиться с кучей отчетов и заявок. Ты студентка, поэтому должна иметь какое-то представление о стандартах, верно? Просто выдели части, которые, по твоему мнению, вызывают сомнения. Конечно, он все равно все прочитает, ведь не может настолько тебе доверять, но твои заметки ускорят процесс выполнения работы. Это займет несколько часов. Веселись. В противном случае, он все равно не из тех людей, которые будут навязывать правила поведения. Принуждение, чтобы ты была милой и улыбчивой, только заставит тебя возненавидеть его еще больше. И это все будет фальшью. Аль-Хайтам не видит в этом смысла, он не получит удовлетворения от того, что ты будешь любезна с ним, особенно зная, что все это сделано из страха или давления. Как можно хотеть подобного или наслаждаться? Это просто нелепо.

Как он справляется с конкурентами или предполагаемыми соперниками? Избавится ли он от них? Убьет сам или найдет другой способ?

Он в тупике. Аль-Хайтам точно не самый общительно настроенный человек. И хотя обычно он не слишком заботится о соблюдении социальных условностей и вежливости, не стесняется грубить и оскорблять неприятных ему людей, он все же достаточно здравомыслящий человек, чтобы запугивать или напрямую вступать в конфликт с кем-то. Закатывать скандал или делать что-то глупое в твоем присутствии — то, чего он не намерен делать, и по этому пути он предпочел бы избежать этого любой ценой. При этом его могут загнать в угол люди, которых он считает раздражающими или несносными. Понятие «соперник» в этом смысле — самый быстрый способ стать кем-то из них в его списке таких людей. Это ставит его в невыгодное положение — Хайтам не будет открыто и сразу же вступать в конфронтацию, но соперники довольно часто действуют ему на нервы, так что ему, по сути, остается только страдать от напряжения и паранойи. Он чувствует себя слишком беспомощным, чтобы что-то с этим поделать. В целом, маловероятно, что он станет убивать. Он не импульсивен или опрометчив, поэтому не стал бы поступать так из прихоти. Аль-Хайтам довольно хорошо контролирует эмоции, поэтому, даже если он и в бешенстве, сохраняет достаточно спокойствия, чтобы не совершить ошибку, о которой может пожалеть. Он предпочел бы избежать убийства, даже если бы у него была возможность намеренно его совершить. Не то чтобы эта мысль не приходила ему в голову, особенно в определенные взрывающие его моменты. Например, когда ты явно отвечаешь взаимностью кому-то другому. Конечно, Аль-Хайтам может легко признать, что насильственные порывы — естественная реакция на раздражители, но все равно это обескураживает, поскольку обычно он считает себя выше подобного. Считает себя респектабельным человеком с достоинством, который не прибегает к насилию без необходимости. Если это будет продолжаться — если ты будешь отвечать взаимностью на знаки внимания его соперников — он, скорее всего, выберет альтернативный способ, который не так сильно ударит по его гордости. Если он прибегнет к убийству, то это будет до невозможного стыдно. Он будет чувствовать разочарование и неловкость из-за себя самого, что пал так низко из-за таких эгоистичных побуждений… И здесь уже злоупотребление своей властью не кажется чем-то плохим. Даже если эта мысль все еще вызывает у него стыд, все, что нужно сделать, это подумать об этом в перспективе. Рассматривать это как альтернативу убийству кажется чуть менее постыдным. Таким образом, проводя параллели, Хайтам чувствует себя смелее. На самом деле, все довольно просто при условии, что он все еще находится в положении Великого Мудреца, но даже сложив свои обязанности, после всего, он всегда может написать что-нибудь «случайно», анонимно подать отчет о каком-то неприятном инциденте, а затем заявить, что сам был свидетелем этого. При необходимости даже сфабрикует какие-нибудь обстоятельства. Оказывается, не так уж много и нужно, чтобы убрать кого-то с пути. Аль-Хайтам пытается отнестись ко всему легкомысленно и просто инсценировать какое-нибудь правонарушение, чтобы сопернику дали испытательный срок или еще что-то, что отдалит его от прежней должности, но если это приведет к полному исключению… что ж, он не будет жаловаться.

Насколько легко вывести его из себя? Как выглядит его гнев?

Его легко вывести из себя. Будет неправильно сказать, что он этого не показывает. Показывает, просто не очень громко и не привлекая внимания. Часто достаточно просто взглянуть на его лицо, на язык тела, и будет легко сказать, что он недоволен, однако Хайтам будет вести себя относительно тихо, если это незначительно. Если что-то или кто-то вызывает небольшое раздражение, он может без особых угрызений совести ответить резко. Но большую часть времени ему проще молчать и пытаться игнорировать объект раздражения. Но вовсе не трудно подтолкнуть его пересечь эту черту. У него нет проблем с резкостью и прямолинейностью при необходимости. Хайтам без колебаний выскажет все, что думает человеку, и в выражениях стесняться не будет. Ну, с большинством людей. А с тобой — зависит от обстоятельств. Чаще всего ты являешься исключением из этого правила — он может засомневаться на мгновение, но если будешь прям доводить, то он скажет, что ты раздражаешь или мешаешь, и все это в своей бестактной, прямолинейной манере. Однако, по правде говоря, хоть он и никогда в этом не признается, Хайтам и правда неравнодушен к твоим чувствам и очень слаб к любым попыткам вызвать жалость. Поэтому, если ты выглядишь обиженной или печальной после его грубых слов, то он вздохнет, вернется к своим делам и пробормочет что-то вроде «просто прекрати» или «больше так не делай». Аль-Хайтам не может быть грубым с тобой, после этого ему будет ужасно плохо. Он уже с трудом находит способы выражать свою привязанность, поэтому, если единственное чувство, которое ты от него получишь, будет негативным, то это просто оттолкнет тебя. Как бы то ни было, всему есть предел. Если ты очень давишь на него, максимально стараешься создать проблемы и назло настраиваешь его против себя, Хайтам может потерять терпение. Раздражение станет настолько сильным, что он выплеснет на тебя всё… Чтобы немедленно пожалеть об этом, когда увидит, что твои глаза наполняются слезами, что ты бежишь прочь и хлопаешь дверью на пути обратно в спальню, либо, если ты уже там, бросаешься на кровать, закутываясь в одеяло с головой, и не реагируешь ни на какие его слова. Ну отлично. Теперь ты расстроена, а он облажался и сделал все еще хуже… Чувствительность других людей — самая большая причина его нелюдимости. Но это неизбежно, если он хочет, чтобы в его жизни кто-то был. Он все еще довольно зол на тебя, но погрязнуть в раздражении, направленном на самого себя, еще хуже. Хайтаму придется смириться с этим и попытаться больше тебя не расстраивать. Поэтому, дав вам обоим времени успокоиться в разных комнатах (если вы оба в спальне, он уйдет, чтобы остудить голову), он попробует вернуться и обсудить все с тобой… Эй… Ты… Ты что, заперлась там? Черт возьми. Открывай живо, иначе…

Какой он видит тебя: выше себя, ниже или равной?

Он довольно апатичен, только вздыхает при упоминании этой концепции. Люди, пытающиеся определить, является ли другой человек «больше» или «меньше» их самих, основываясь на какой-то произвольной, неопределенной концепции «ценности», кажутся самыми раздражающими и зацикленными типами. Кроме того, эта концепция логически ошибочная. Он может признать кого-то лучшим или худшим в определенных областях. Может признать, когда навыки одного человека лучше другого, насколько продуктивным или полезным может быть человек. Но это прикладная ценность, и там, где одному человеку ее не хватает, она может быть у другого, и наоборот. Это совершенно другое, нежели идея о том, что человек обладает общей, коллективной ценностью, составляющей его личность, основанной на каком-то неопределенном стандарте. Способа измерить или оценить подобное не существует, поскольку невозможно практически его применить. Измеряя ценность человека в какой-то конкретной области, Хайтам пришел бы к выводу, что всё это на деле ошибочно. Примечательно, однако, что, когда дело касается этой самой практической ценности, Аль-Хайтама не ослепляет его привязанность. То есть, если ты в чем-то ужасна, что ж, он узнает об этом и не будет обманывать себя, считая это чем-то хорошим. Конечно, так как ты ему действительно нравишься, он не будет так уж прямолинеен. Хайтам может попытаться очень легко перенаправить тебя на то, что, по его мнению, тебе больше подходит.

Насколько он решителен добиться любви? Как сильно он будет стараться? Или ему достаточно, чтобы ты просто была рядом?

Как и в большинстве случаев, Аль-Хайтам очень практичен и прямолинеен. Он не лжет самому себе, не выдает желаемое за действительное. Он также признаёт, что поступить так, как хотел изначально, — это все равно что стрелять себе в ногу с точки зрения завоевания твоей привязанности, а это знатный промах. Иногда он испытывает сожаление, думая о том, что мог бы сделать, если бы не оторвал тебя от твоей жизни, не запер у себя, как мог бы постепенно завоевать тебя по твоей собственной воле. Но желание было слишком сильным, чтобы сопротивляться. И даже когда Хайтам думает о «что, если», даже когда рассматривает другие варианты развития событий, то резко понимает, что, даже если бы вы были вместе добровольно, у тебя была бы свобода в любое время уйти, возможность ходить, где вздумается, общаться с другими людьми. Когда он думает об этом, его выворачивает наизнанку от одной только мысли, и он рад, что не пошел тем путем. Именно с этим Хайтам не в состоянии справиться. Он знает, как и во всем остальном, что это ненормально, что это указывает на дефект, на отклонение в его психике, но на данный момент он уже более-менее смирился с этим. Конечно, Аль-Хайтам собирается пытаться, но есть проблема в том, что он не особо мастак в выражении привязанности и считает все это неловким, поэтому не производит впечатления такого уж любящего парня. Его привязанность проявляется более тонкими и негласными способами, мелочами, которые напоминают тебе, что он дорожит тобой. Аль-Хайтам внимателен к твоим потребностям, замечает, если ты замерзла, голодна и прочее, и при необходимости устранит любой дискомфорт без слов. Если увидит что-то, что, по его мнению, может тебе понравиться, если заметит возможность сделать для тебя что-то, что тебя осчастливит или поможет заработать хоть немного твоей благосклонности, он быстро об этом позаботится. Аль-Хайтам не собирается делать что-то слишком неловкое или противоречащее его натуре. Например, словесные проявления чувств или навязчивые прикосновения. Он надеется, что постепенно ты начнешь признавать и ценить его усилия, что твое признание его стараний в конечном итоге расположит тебя к нему, преодолеет любую твою обиду и постепенно приведет к тому, что ты начнешь испытывать взаимные чувства. И эй, если не считать ничего другого, Аль-Хайтам достаточно всего прочитал и усвоил, что длительная изоляция оказывает определение воздействие на человека. То есть, исследования показывают, что если человека держать в заключении с одним или несколькими людьми, то в конечном итоге он эмоционально привязывается к ним, учитывая естественную человеческую тягу к социальным связям и отсутствие других доступных вариантов. Итак, по логике вещей, твое пребывание здесь должно привести к желаемым результатам. Но Аль-Хайтам не будет обманывать себя, думая, что прогресс есть, если его на деле нет. Если ты постоянно отвергаешь его попытки, он готов это принять, хоть это немного и расстраивает. Но даже если он и расстраивается из-за твоего игнора, он достаточно рационален и напоминает себе, что у тебя есть очень веские причины обижаться, и когда думает об этом с этой точки зрения, то не может заставить себя злиться на тебя. Он будет продолжать надеяться, что в конце концов ты начнешь менять свое отношение к нему… Бонус: есть ли в нем что-то уникальное по сравнению с другими яндере? Это достаточно распространено среди яндере, но отсутствие «розовых очков», как у Аль-Хайтама, все же не является нормой. При этом он также не настроен слишком уж пессимистично. Большинство склонны впадать в одно из двух, делая позитивные или негативные предположения и ожидания. Они либо будут оптимистами, убежденными, что ты будешь любить их и ничего плохого им не сделаешь (будь то мнимая уверенность или намеренное стремление сохранить позитивный настрой), либо пессимистами, которые всегда ждут от тебя худшего, постоянно параноидально относятся к тому, что ты можешь быть настроена против, и пытаются повлиять на ситуацию, пытаясь предотвратить самое плохое. Аль-Хайтам не попадает ни в одну из этих категорий. Он обладает довольно уникальной способностью смотреть практически на все, что ему преподносят, объективно. Объективнее, чем большинство людей. Он уравновешен, принимает во внимание все, что между вами происходит, и анализирует, что это значит и как работать с этим всем, с непредвзятой точки зрения, не позволяя обманутой надежде, паранойе или горькому пессимизму помешать его выводам. Это требует активных усилий — если бы он не пытался, то попал бы в категорию «пессимистов» — но Аль-Хайтам специально не дает этому настрою взять верх. Он видел это раньше у других людей, и подобное зрелище довольно раздражает — наблюдать, как люди принимают неразумные решения из-за упомянутого пессимизма, поэтому использует это как мысленное напоминание и вместо этого заставляет себе быть более объективным. Следовательно, всякий раз, когда у вас с ним что-то случается, ты понимаешь, что он на удивление рационален и не поддается эмоциям. В какой-то степени это выгодно, поскольку он не собирается надоедать тебе или быть чрезмерным параноиком до такой степени, что будет необоснованно тебя обвинять, что на его месте сделали бы чуть менее психически устойчивые люди. Он не будет ни осторожничать в своем поведении, ни настаивать на твоей нечестности. Кроме того, опять же необходимо решить очевидный вопрос с соседом по комнате. Сначала Кавех заподозрил, что в ту ночь тебя накачали наркотиками. Даже подготовил несколько антагонистических комментариев о том, что, если Хайтаму так отчаянно приспичило переспать, то он мог бы научиться имитировать хотя бы подобие обаяния, прежде чем прибегать к таким неэтичным мерам… но потом в голове у него что-то щелкает: визит кузнеца несколько дней назад, чтобы установить засов на дверь, рассеянность Аль-Хайтама в последнее время. Кавех уже в значительной степени разобрался во всем еще до того, как ему все объяснили. Со временем тебе действительно начинает нравиться Кавех. Даже несмотря на то, что у него связаны руки с точки зрения реальной помощи тебе, ты можешь сказать, что ему плохо из-за этой ситуации, что он сочувствует тебе и его это действительно беспокоит. Он становится кем-то вроде твоего защитника, а еще твоих прав и потребностей — ты очень это ценишь. Он говорит Аль-Хайтаму, что, хоть и хранит молчание, но не может смириться с тем, что является соучастником такого зверства — твоего заточения на весь день в небольшом пространстве, не давая тебе никаких развлечений. Забрать у тебя всё сродни психологической пытке. Что-то вроде очень серьезного преступления, смекаешь? Конечно, это не значит, что на данный момент никакого серьезного преступления не происходит… Именно из-за непрекращающейся назойливости Кавеха тебе дают материалы для чтения, разрешают ходить по дому (жестокость держать тебя в таком крошечном пространстве), и в конце концов разрешают открыть окно, если хорошо себя ведешь (людям, знаете ли, солнечный свет необходим). Не говоря уже о том, что, если возникают какие-либо споры, вы с Кавехом принимаете сторону друг друга, что очень часто приводит к тому, что сам владелец дома оказывается в меньшинстве при принятии любых решений (конечно, последнее слово все равно за ним, но объединяться с Кавехом и видеть, как Хайтам выходит из себя, довольно приятно). Забавно, что они стараются максимально игнорировать всё происходящее. Было много случаев, когда Аль-Хайтам выходил из спальни после того, как вы с ним «пошумели», чтобы принести что-то из кухни или гостиной, неловко глядя соседу в глаза… Они просто смотрят друг на друга, выражение Аль-Хайтама обычное — суровое, но с небольшим очевидным смущением, а у Кавеха — раздраженное, губы плотно сжаты, глаза полуприкрыты, словно говоря: «серьезно?». Повисает тишина, и они расходятся, ничего не говоря. Хотя иногда это становится идеальным аргументом против Хайтама, как для поддразнивания, так и для шантажа, если это необходимо. Любые жалобы на поведение, любая критика, любые скрытые угрозы о пропущенных платежах или использование его собственных средств. Теперь у Хайтама всегда есть слабое место, куда можно ударить, и, к сожалению, это каждый раз работает. Особенно учитывая довольно резкую формулировку (хоть Хайтам и знает, что это правда). «Странно слышать это от парня с рабыней!» «О, похититель решил учить меня жизни?» «…если бы кто-то узнал о в буквальном смысле слова пленнице…» Аль-Хайтам быстро понял, что очень чувствителен к таким грубым терминам, как «рабыня», «похищенная», «пленница», и легко сдается чувству вины… во многом потому, что знает, что это правда, и это действует ему на нервы. К тому же, всегда есть скрытая угроза того, что Кавех сорвется и расскажет кому-нибудь. Хотя со стороны архитектора это не особо альтруистично. Все эти способы, которыми он улучшает твою жизнь, в свою очередь, облегчают его собственную вину. По крайней мере, если он чувствует, что помогает тебе и делает что-то лучше для тебя, то хоть немного, но ему удается игнорировать напоминание о своем собственном соучастии.

Общая извращенность: насколько он сексуально активен? Какое у него либидо? Насколько он тактилен? Есть ли у него сомнения насчет сексуальности?

Это несколько странное сочетание несдержанности и… сдержанности в зависимости от специфики ситуации и контекста разговоров. Когда речь идет о сексе как о понятии, о его социально сконструированной и биологически первобытной природе с академической точки зрения, у него вообще нет проблем. Если бы задали вопрос, скажем, почему люди эволюционировали, чтобы испытывать влечение, или как работает определенный телесный процесс, Аль-Хайтам бы с легкостью это объяснил, даже не заикаясь, и настолько буднично и прямолинейно, что ты почувствовала бы себя неловко из-за того, как открыто он говорит о таких вещах. Когда это преподносится подобным образом, легко отделить это от применения к самому себе. Но когда речь заходит о личном, даже мило то, как он может неплохо так смутиться. Опять же зависит от контекста и ситуации. Если тебе говорят, что делать, отдают команду или приказ двигаться определённым образом, встать в нужную позу, то Аль-Хайтам делает это без колебаний, в большей степени благодаря отсутствию торможения, которое приходит в пылу момента из-за уменьшения притока крови к мозгу. Но когда вы говорите об этом наедине, ссылаясь на события недавнего прошлого, вот тогда он напрягается. Бормочет, замолкает, и кажется, что он не может подобрать слов или сказать что-нибудь, пытается завершить разговор. Аль-Хайтам не откажется поговорить, если этой темы коснуться, но он обращается ко всему с таким официозом, даже в непринужденной беседе, что это довольно забавно. Всегда использует слова «соитие», «половой акт», точно так же, как в академическом смысле, и никогда никаких обыденных терминов. Хайтам попытается сменить тему, если это затянется надолго, и разозлится, если поймет, что ты намеренно пытаешься ради забавы вывести его, а ты неизбежно будешь это делать, видя, насколько забавно его смущение. Поначалу он не очень тактилен, и действительно потребуется некоторое время, прежде чем он вообще с тобой переспит во всех смыслах слова. У него есть естественная тяга к этому, как и у многих людей, но он не уверен, как это осуществить. Это то, к чему он привыкает со временем, а именно когда спит рядом с тобой, что повышает уровень его комфорта. Хайтам всегда ждет, пока ты заснешь, чтобы избежать смущения, прежде чем лечь спать, но тогда ты тянешься к его теплу во сне. То, что ты прикасаешься так, но не во время бодрствования, когда выражаешь неприятие, успокаивает. Это также помогает ему подготовиться к твоим прикосновениям, привыкнуть к ним настолько, чтобы ему было легче физически прикасаться к тебе, когда ты бодрствуешь. Что касается либидо, то это сильно зависит от обстоятельств и факторов, а именно от стресса. Он из тех, кто по умолчанию использует оргазм как средство снятия напряжения, поэтому, если он особенно сильно стрессует (стараясь этого избегать, но иногда работа копится, несмотря на его усилия этого не допустить), его либидо значительно возрастет — и сам секс с ним станет заметно грубее, жестче и резче с каждым движением, и ты это точно прочувствуешь. В остальном его либидо умеренно. Примерно раз в день или около того.

Насколько он настойчив? Заботится ли он о твоей готовности?

Сознательно, да, ему не все равно. Опять же, хоть он и не сторонник правил и чего-то подобного (и даже немного ленив в некоторых вопросах), Хайтам не из тех людей, которые сделают что-то ужасное. В целом он этичный и честный человек, который старается по возможности правильно поступать во всем. Однако, несмотря на его общую собранность и уважительность, он, безусловно не застрахован от влияния гормонов и заложенного в его мозгу стремления к размножению. Игнорировать это довольно быстро становится трудно. В первые дни после твоего заточения он проводит много времени, мысленно ругая себя за это. О чем он думал? Конечно, ты расстроишься, и это исключает любую возможность того, что ты когда-нибудь начнешь испытывать к нему положительные чувства. Это была ужасная идея, все закончится плохо… Хотя эти мысли и не проявляются внешне, они грызут его изнутри, вгоняя в такую депрессию, что это на некоторое время убивает его вышеупомянутые потребности. Даже тогда он фактически избегает этого отчасти из-за своего дискомфорта и неловкости при прикосновениях, а отчасти из-за угрызений совести. Сначала ты несколько удивлена — ты полагала, что похититель и «тюремщик» обычно имеет очень очевидные намерения, поэтому ты удивлена, что он вроде как просто… позволяет тебе жить у себя дома, ничего не требуя и не предпринимая никаких поползновений в твою сторону. Первые дни слишком неловкие, чтобы преодолеть начальные стадии шока, страха и гнева, особенно потому, что он не очень ясно объясняет тебе ситуацию с самого начала. Аль-Хайтам говорит, что это из-за того, что ты слишком наивна, поэтому он почувствовал, что должен тебя «защитить» или что-то в этом роде, но это очень слабый аргумент, когда ты понимаешь, что он сам в это не верит и придумывает это с ходу, и знаешь, что он не ждет, что ты в это поверишь. Вы оба прекрасно понимаете, что глупо заставлять тебя перестать спрашивать. Но если ты из тех людей, которые за словом в карман не лезут и смело ведут себя на начальных стадиях, и если ты скажешь ему перестать притворяться, то Аль-Хайтам может вздохнуть и сказать, что да, ты здесь, потому что он так захотел и поддался импульсу. Но когда ты начинаешь задавать вопросы по поводу своего ближайшего и долгосрочного будущего, то он полностью избегает этого вопроса и снова не пытается этого скрыть. Аль-Хайтам даже может прямо сказать, что не собирается отвечать или что это сложный вопрос, потому что ты явно намекаешь на то, чтобы спросить, когда тебе разрешат уйти, а он этого делать не намерен. Итак, в течение некоторого времени, тебя просто держат в подвешенном состоянии, ты просто живешь в его доме, тебя кормят, предлагают развлечения, чтобы себя занять. Он не может заставить себя сделать что-то, что кажется ему настолько отвратительным. А затем снова. Аль-Хайтам обладает множеством знаний в различных областях и вспоминает информацию, полученную много лет назад: в дополнение к тому факту, что вынужденная изоляция может сформировать привязанность, было доказано, что у приматов принуждение к физической близости может вызвать непроизвольную связь… но это все равно будет неэтично. Возможно, было бы лучше, если бы он об этом не вспоминал… Потому что после этого, подобно тем самым изначальным навязчивым мыслям, которые заставили тебя похитить, это начинает закрадываться в его сознание, возвращаясь снова и снова. И также, как и в тот первый раз, эти мысли начинают разрушать его психику. Наиболее вероятный сценарий, который в конечном итоге произойдет, заключается в том, что ты просто зайдешь слишком далеко в неподходящее время. Так совпадет, что в какой-то день он и так на взводе, и ты будешь стараться довести его. Пересечешь грань своей токсичностью и злобностью, и рано или поздно что-то сломается, и Аль-Хайтам сделает то, о чем пожалеет. В качестве альтернативы, если ты напугана, он может воспользоваться тем же методом, с помощью которого похитил тебя, — накачает наркотиками до потери сознания. Ты не будешь держать обиду, не будешь травмирована и не будешь бояться его, если ничего не вспомнишь, верно же?.. Может, ему удастся убедить тебя, что ты напилась и сама согласилась, тогда ты передумаешь и смиришься с этим… Может быть…

Какие кинки/фетиши у них есть? Или какие могут появиться?

Cockwarming/«Согревание» члена Аль-Хайтам даже не может вспомнить, когда именно ему в голову пришла эта идея. Возможно, когда он кропотливо просматривал изнурительно скучный набор отчетов с навязчивыми «я мог бы сейчас заниматься сексом, я мог бы сейчас заниматься сексом» мыслями… Увы, если бы только существовал способ совместить два дела. А затем эти мысли плавно перетекли в другую — а почему нет? Это кажется выполнимым. Конечно, для этого требуется определенная форма убеждения, но он обещает тебе награду, и ты соглашается прийти и посидеть у него на коленях, пока он работает. Ты полагаешь, что он, наверное, просто хочет физического контакта. Аль-Хайтам кажется человеком, который не знает, как по-настоящему просить о ласке, так что это наверняка просто попытка заставить тебя показать ему чуть больше… стоп, почему он расстегивает штаны?.. Ты не на это соглашалась, но железная хватка на талии означает, что ты никуда не денешься, и все твои протесты встречают ворчанием. Просто сдайся. Ты зря сопротивляешься. Будет приятно. Просто расслабься. Он же не делает тебе больно. В конце концов, наслушавшись его отговорок, ты сидишь, тяжело дыша, насаженная на его член, пока он все это время читает. Малейшее движение или смена позы, когда он трется о чувствительные стенки, посылает искры удовольствия по позвоночнику, почти мучительные из-за того, что стимуляция недостаточная, чтобы ослабить создаваемое возбуждение. Ты чувствуешь, как он подрагивает каждый раз, когда твои стенки пульсируют или сжимаются вокруг него. Точно также ты можешь его намеренно мучить, сильно сжимаясь… тем самым ускоряя неизбежное — потому что, несмотря ни на что, он все равно не успеет выполнить много работы, прежде чем сорвется. Метки Способ не имеет значения. Подойдет все, что угодно. Это обнаруживается случайно после того, как он непреднамеренно оставил после себя несколько синяков и царапин от того, что слишком сильно впился пальцами в твои бедра. После этого он смотрит туда, где ты лежишь, и видит полумесяцы от своих ногтей… а затем там проявляются синяки. Наверное, это не должно возбуждать… Но это происходит, и он снова чувствует, что ему тяжело на это смотреть. Со временем Аль-Хайтам понимает, что это относится и к другому. К любым визуальным знакам, которые указывают на его обладание тобой. Из-за них он чувствует успокаивающее, но эгоистичное чувство. Чаще это проявляется в виде чего-то связанного с твоей кожей: царапины, засосы, иногда укусы, и если он будет слишком часто получать отказ и напряжение накопится, или, возможно, напьется настолько, что потеряет сдержанность и стыд, он может даже написать что-то на твоем теле. Это также касается спермы — на твоем лице, спине, груди или медленно вытекающей из твоего тела и стекающей по бедру.

Как он относится к беременности или детям? Хочет ли он их?

Если спросить его, хочет ли он детей, то он просто кивнет и скажет, что да, но засомневается, прежде чем сказать что-то еще. Ему потребуется время подобрать правильные слова. Его брови слегка хмурятся, словно эта мысль слегка встревожила его. Ну, если об этом задуматься, то это биологическая установка большинства живых существ на размножение. Даже если человек и не хотел детей, врожденное стремление размножаться все равно присутствует. Но Хайтаму это кажется хорошей идеей. Это одна из тех мыслей, которая вертится у него в голове в категории «когда-нибудь», ведь почти каждый человек воображает, что однажды у него появится время на это, но на деле это произойдет очень не скоро. Но он и не особо осторожничает в этом. Это не его вина, что он в пылу момента чувствует себя слишком хорошо, чтобы вспомнить о том, что нужно вытащить… Если произойдет «несчастный случай», Аль-Хайтам не особо расстроится, но возникающие с этим проблемы порождают панику, которая мешает его радости. В конце концов, как это… будет? Он может дать ребенку образование, так что в школе нет необходимости, но нельзя же вечно держать его дома. Хайтам чувствует себя плохо из-за того, что так поступил с тобой. Не может справиться с чувством вины за то, что не выпускает наружу собственного ребенка, но наверняка он все же будет время от времени выводить его на улицу. Но как объяснить окружающим, что у него внезапно появился ребенок? А что насчет самого ребенка? Конечно, какое-то время он будет наивен и ничего не будет знать, но когда вырастет, даже если Хайтам попросит его никому не говорить, то наверняка в один прекрасный день он расскажет кому-нибудь о своей матери, которая никогда не выходит из дома, о которой никто не знает, и для Хайтама это будет просто концом всего. Он молчит, но ты явно видишь беспокойство на его лице и в тоне голоса, когда он сурово и тихо рассказывает тебе о ситуации. Кажется, он почти все отрицает и старается не думать об этом. Аль-Хайтам по-прежнему очень хорошо заботится о тебе, выглядит очень обеспокоенным твоим состоянием на протяжении всего процесса. Это смесь противоречивых эмоций — он и счастлив, и одновременно паранойя и страх переполняют его. Хайтам не силен в выражении эмоций, поэтому в основном просто молчит. На данный момент ему нужно провести мозговой штурм способов решения возникающих проблем, а затем пройти стадию принятия и надеяться на лучшее… Не самый идеальный, но более или менее единственный вариант.

Какие наказания он будет применять?

Аль-Хайтам немного в тупике, когда дело доходит до усмирения вспышек гнева или считающегося нежелательным поведения. Он привык к тому, что у него есть определенные рекомендации в плане некоторых процессов — обычно практически в любой области работы или учебы существуют стандартные методы решения проблем. Аналогичным образом, когда речь касается людей, существуют определенные способы разрешения конфликтов и проблем… ну, это касается общества. Однако в индивидуальном плане это личное взаимодействие один на один… и никаких конкретных рекомендаций нет. Особенно если хочешь, чтобы тебя больше уважали. Итак, что происходит, так это то, что обычно он прикусывает язык, когда ты переходишь грань в дерзости. И Аль-Хайтам не знает, как с этим справиться, думая, что, может, через минуту ты успокоишься… Но нет, ты продолжаешь, и это раздражает его еще больше, а потом он срывается, и всё просто… выплескивается наружу. Эмоции берут верх над здравым смыслом. Он по-прежнему довольно спокоен, как всегда, не истерит, но это холодный гнев, по которому сразу видно, что с него хватит. Аль-Хайтам прекращает все, что делает. Возможно, бросает что-то, что держал в руках, и оборачивается к тебе с прищуренными глазами. Гробовое молчание, но выражение его лица говорит само за себя. Тот факт, что он сначала такой тихий, нервирует еще больше, ты замолкаешь и отходишь на несколько шагов назад. Обычно это всё меняет, когда ты начинаешь извиняться, когда он хватает тебя с силой за руку и так же молча перетаскивает тебя на диван, кровать или ближайшую поверхность. В конце концов, его предпочтительным «наказанием» становится проявление раздражения, обездвиживая тебя и с болезненной силой врезаясь в твое тело. Боль и фактор унижения делают это наказание особенно неприятным — это всегда происходит сзади, твое лицо прижимают к матрасу или сжимают рукой горло. И вот тогда Аль-Хайтам заговаривает с тобой, иногда сквозь стиснутые зубы, часто подчеркивая определенные слова особенно резкими толчками. Да, даже без грубости и болезненности, которые следуют за этим, эмоциональная деградация — то, что причиняет наибольшую боль.Возможно, из-за мысли о том, что ты оказалась настолько уязвимой, или ощущения, что тебя насилуют и используют в качестве наказания за твои действия, или просто унижение, которое приходит вместе с очень явным напоминанием о его превосходстве в силе. В любом случае для Аль-Хайтама это всегда имеет неприятные последствия, когда после всего ты внезапно становишься тихой и холодной, часто остаешься закутанной в одеяло и дрожишь… Из-за этого ему становится плохо. Отчасти Хайтам все еще считает это оправданным, он вздохнет и задаст вопрос вроде «почему ты так поступаешь, если не можешь справиться с последствиями?»… но он все еще слаб к тому, как ты шмыгаешь носом, как отказываешься с ним говорить… И его тон станет более мягким, он будет ласково гладить тебя по голове или по спине в попытке добиться твоего прощения. Если ты вызовешь у него достаточно жалости, то Хайтам даже может проглотить свою гордость и извиниться.

Какие части тела любимой им нравятся больше всего?

Аль-Хайтам — ценитель бедер. На них просто приятно смотреть, хватать, из них получается отличная подушка. Он может немного смутиться из-за своей привязанности к твоим бедрам. Может рассеянно протянуть руки и провести ладонями по твоим бедрам, а потом вдруг осознаёт, что сделал, и отдергивает их, притворяясь, что этого не было… Если ты скажешь, что все хорошо, и даже разрешишь ему продолжать, Аль-Хайтам все равно будет колебаться и отворачиваться, умоляя тебя притвориться, что этого не было, но если уговоришь его, то ему станет комфортнее и он будет более открытым в этом, при условии, что ты и правда настаиваешь.