Перерождение в мир кровавой луны

В зимнюю пору Здесь, в деревушке горной, Еще безотрадней, Как помыслю, что замерло все: И шаги людские, и травы. Минамота-но-Мунэюки

      Мужские руки с осторожностью закатали рукава чужой юкаты, пытаясь лишний раз не беспокоить порезы на хрупком теле. Руки девушки были холодными и озябшими, и даже ногти приобрели едва заметный синий отлив, что вызывало обоснованное беспокойство. Послышалось недовольное цыканье.       Роджер взглянул на сына:       — Как долго она была на холоде?       За окнами дома, словно маленький ребёнок, завыла вьюга, принося в душу беспокойство, а в голову — хаос. И всё же, им повезло, что они добрались сюда до того, как метель обрушилась на округу. Иначе возможность заблудиться в лесу стала бы лучшим исходом.       Хозяйка такой погоды — юки-онна, снежная дева. Ëкай в белых одеяниях до того прекрасный, что путники, потерявшиеся в пурге и сбившиеся с пути, млеют перед её великолепием. Странствующая под сумеречным небом, она принимает в свои изящные ладони души людей, которые лишились надежды, убивая своим ледяным дыханием.       Иджекил в подобные мифы не верил, но считал красивыми и чуть-чуть романтичными. Знали бы мирные жители, что есть существа страшнее выдуманных ëкаев — боялись бы выходить не только в снегопад.       И пускай мороз трещал на улице, внутри было тепло. Гостевая комната совсем небольшая, ведь гостей, как раз таки, отец не любил (что неудивительно). Ирори со своей задачей сохранения теплоты справлялся успешно. Поэтому именно сюда, на футон, принесли пострадавшую от нечисти и потерявшую сознание от переохлаждения девушку.       Иджекил прикусил губу, опустив голову:       — Не знаю точно… Я прибежал на крик почти сразу, но как долго до этого она бродила по лесу, могу только догадываться.       Они оба кинули взгляд на ту, о ком шла речь: Иджекил — с искренним беспокойством, а Роджер — с осознанием того, что юная особа станет его головной болью на ближайшее время. Это ведь ещё додуматься нужно — привести в дом сбежавшую юдзё!       Одно радовало: её бывшие хозяева уж точно не станут искать пропажу.       Роджер расправил обратно измученные долгой ноской рукава женской юкаты, предварительно проверив, хорошо ли обработал порезы. Встав с колен, он тяжело вздохнул:       — За ночь отогреется да проснется. А сейчас пора спать. — Могу ли я- — Ты тоже идёшь спать, — оборвал мужчина на половине слова. — Возражения не принимаются. И так слишком много хлопот с ней.       Иджекил с нежеланием поднял глаза, остановив взгляд на отце: не то что бы парень был очень близок с ним, но их отношения были неплохими. Роджер Альфиос, несмотря на свой уже не совсем молодой возраст, не утратил величественности, которая сразу же бросалась в глаза при малейшем рассмотрении. А его непреклонность, являющаяся очевидным достоинством, была хорошо всем известна.       Но всё же, посмотрев на сникшего сына, в попытке облегчить его беспокойство, мужчина тихо добавил:       — Всё с ней будет в порядке, не волнуйся.       С этими словами фусума захлопнулись, порывом воздуха заставив огонек в центре комнаты встрепенуться. Бессознательная незнакомка осталась в васицу одна. Конечно, не самое лучшее решение — имелись все основания сомневаться в её добросовестности — но всё же, бежать ей было не куда, да и как, в подобном-то состоянии? Она едва ли сможет устоять на ногах.

***

      Когда яркая Госпожа-Луна, проведя на своём троне целую ночь, снова уступила место рассветному солнцу, то казалось, будто ничего вовсе и не изменилось. Треклятый туман со снегопадом рассеивали небесный свет до противной прилипчивой серости. В подобное время демоны вполне могли ходить под небом, но, благо, не делали этого — животные инстинкты самосохранения были всё ещё при них. Ну а тех, кто таки выползал из своих укрытий, ждала верная погибель от клинка ничирин.       Иджекил ждал утра с тревогой. Волнение за спасённого человека не покидало его: точно ли с ней всё будет в порядке? То, что отец не допустит смерти в своём доме, облегчало терзания. Его более чем десятилетний опыт работы в экстремальных условиях в сфере деятельности охотников делал из Роджера чуть ли не квалифицированного медика.       При оказании «первой помощи» Иджекил не присутствовал, но мог сказать: в комнате вчера едва уловимо пахло спиртом (наверное, отец растирал замёрзшее тело). Тот пускай и хотел выглядеть отстранённым, а всё же, делал то, что от него требовалось в такой ситуации.       Потому младший Альфиос и удивился, когда при попытке зайти в гостевую комнату, у дверей его остановила чужая рука:       — Стоять.       — И вам доброго утра, отец, — словно не заметив резкого обращения отозвался юноша. — Что-то случилось?       — Ты знал, что она демон?       У Иджекила ёкнуло сердце, провалившись куда-то вниз и оставив в грудной клетке удушливую пустоту. Что значит «демон»? Это шутка?       То, что это не было шуткой, он понял заглянув внутрь васицу.       Из дальнего угла, которого не касался мутный солнечный свет, на него с звериной осторожностью смотрели два ярко-зелёных глаза, словно живые малахиты. Маленькие клычки сверкнули в полумраке, но не угрожающе, а скорее в попытке защититься. То, что там сидела вчерашняя незнакомка, было точно — те же каштановые волосы и юката.       Иджекил не успел ничего сказать (а что вообще можно сказать в такой ситуации?..), отец уже отошёл от дверей, направившись куда-то ровным шагом и бросив строгое: «Следи за ней».       Он открыл рот, чтобы ответить, но не успел. Его взгляд остановился на, видимо, новообращённом демонёнке.       Обычно те не контролировали свой голод, бросаясь на первого попавшегося человека с целью съесть. Здесь же такого не происходило. Да и от «демонического» в ней были разве что острые, синие ноготочки (так это было не обморожение), острый зрачок, да клыки. Иджекил не ослаблял бдительности, ведь этого и мог добиваться óни, но на душе неприятно зацарапали кошки.       Мысль: «А может она и не хочет вредить?» — едва не сбила с ног.       Как это, «Не хочет вредить»? Демоны едят людей, и то, что он пустил в дом одного из них — его оплошность.       «Тогда почему не напала, пока все спали?», — начал парень диалог сам с собой.       «Побоялась солнца».       «В комнате есть и другие места, до которых не дотягивается свет. Нужно было бы — выбралась. Однако этого не произошло. Не оттого ли, что просто не хотела?».       «Как демон может «не хотеть» есть людей?».       «Обычно. Такие случаи бывали раньше».       И действительно, в голове мелькнули воспоминания о рассказах других охотников. Поговаривают, что один из столпов даже имеет близкое общение с демоном, который каким-то образом смог побороть голод. Это, конечно, исключение из всех возможных правил, но ведь где есть один, там и второй «пошедший против системы» индивид.       Девушка (хотя, смотря в эти большие глаза, думалось, что перед ним всё ещё ребёнок) зыркнула на парня с опаской, и он сам почувствовал себя неловко от этого взгляда. О чем она думает? Очевидно, боится. Только вот чего: охотника или того, что с ней могут сделать?       А то, что Роджер был настроен радикально, стало понятно, когда Иджекил увидел в его руках катану, которую до этого не трогали больше двух лет. У младшего Альфиоса всё внутри похолодело от ужаса, едва не вводя в оцепенение.       — Отец… — еле ворочая языком, произнёс он — Вы собираетесь её?..       — Как иначе? — ответом ему было суровое хмыканье. — Или будем ждать, когда она убьёт нас первыми?       Сам толком не зная почему, но у Иджекила появилось бурное желание защитить обращённую девушку и развеять обвинение в её сторону. Хотя, казалось бы, отчего? Неужели в нём взыграла жалость, глупое человеческое сочувствие по отношению к не-человеку? Эти глаза смотрели на него так осознанно — ни один óни, которого он встречал раньше, не был так приближён по своему поведению и облику к людям.       Одно Иджекил знал точно — допустить её смерти он не мог. Не тогда, когда спас своими же руками.        — У-уйди…       Тихо прошептала демоница, но и этого хватило, чтобы Иджекил услышал. Он отропел: как большинство других демонов, девушка либо вовсе не должна была ничего говорить, либо же с неистовым криком наброситься на него, в попытке съесть.       Внутри настойчиво крутилась мысль, что она таки выдавила из себя это короткое слово в попытке спасения, ведь понимала: её убьют. Вот только незнакомка не ведала ни где находится, ни зачем ушёл незнакомый мужчина. Да ничего и не намекало на то, в каком месте обращённая находится — ни катаны, ни оберегов из глицинии в комнате не было, а обычные люди боялись к о́ни даже подходить.       Иджекил осознал: она заговорила с ним не из страха. Вариантов «Почему же?» оставалось не так много, но самым маловозможным оставался тот, где она не хотела причинять им вреда. Однако именно в него юноше хотелось верить.       Потому он заколебался ещё больше: действительно ли решение отца было верным? И прежде, чем Роджер схватился за рукоять катаны и открыл дверь — единственное, что ограждало от него обращенную девушку — сын преградил ему путь.       — Она не нападёт на нас, — в голосе Альфиоса-младшего появилась уверенность, которая заставила мужчину в недоумении приподнять бровь и поймать твердый взгляд сына. — Хотела бы — убила бы нас ещё ночью. И, мне кажется, эта девушка… сохранила свою человеческую сущность. В любом случае, мы можем проверить это, подойдя к ней ближе. Ничего плохого не случится, уверяю.       В тот момент в голове Роджера всплыло что-то, заставившее его замереть в раздумьях. Обычно мужчина бы просто отругал сына за опрометчивость, но в данном случае перёд ним находился не молодой охотник, а ребёнок, который не хотел видеть убийство другого дитя, которого он спас.       Иджекил, всегда такой добрый и ласковый, не желал принимать, что девушка, которая совсем ещё недавно являлась человеком, сейчас должна погибнуть. Мужчина понимает — в сыне впервые играют жалость и надежда, и только поэтому он решается дать демонице маленький шанс.       Помолчав для вида, он тяжело выдыхает и говорит:       — Иджекил, пойми, подобное не возможно. Однако если ты так сильно в неё веришь… Мы действительно можем проверить.       Юноша заторможенно кивает, отступая от фусума, и медленно выдыхает. Он и представить не мог, что отец согласится.       — Это отличный шанс приблизится к двери и накинуться на нас, когда мы откроем её. Если она не воспользуется им, я подумаю над тем, чтобы не поднимать на неё клинок.       Наконец распахнув фусума, двое увидели всё так же забившуюся в угол девушку: она обнимала себя за согнутые колени, настороженно осматривая их хищными деформированными зрачками из-под навеса чёлки. Не нападала, замерев, будто статуя из храма.       Пусть Роджер этого не ожидал и не верил, однако за свои слова всегда отвечал. Медленно присев спиной к закрытой двери, он утянул за собой сына, показательно положив катану на пол, недалеко от себя.       — Попробуешь что-нибудь выкинуть, и я тебя убью.       Было слышно как девушка судорожно выдохнула — она была очень-очень напугана.       — Ты хочешь есть? — робко поинтересовался у неё Иджекил.       Девушка молчала какое-то время, но поняв, что они ждут от неё ответа, медленно кивнула головой.       — Тогда почему ты всё ещё не напала на нас?       Замерев от этих слов, девушка затряслась, ещё больше забиваясь в угол, но говорить начала:       — Я не хочу есть людей! Нет! Нет-нет-нет! Не хочу сан!       Альфиос оторопели от такого несвойственного демонам заявления. А в Роджера вновь закрались сомнения и надежда, что эта бывшая юдзё действительно отличается от других о́ни. В конце концов, мужчина не любил убивать, особенно убивать детей.       Следующим, что спросили у девушки было:       — Ты помнишь как тебя зовут?       — Дженнет, — ответили им спустя короткую паузу.       Самая невероятная догадка подтвердилась, она — необычный демон. Девушка не забыла свою человеческую жизнь, да и не изъявляет желание откусить от них кусочек. А ещё что-то тут явно было не так.       Значит, Дженнет нельзя убивать как минимум для того, чтобы узнать почему же она столь разительно отличается от обычных о́ни.       — Ты хочешь что-нибудь съесть? — поинтересовался Роджер, складывая руки на груди.       — Не людей, точно н-не людей сама — едва не заплакала девушка, сильнее зарываясь лицом в колени.       — Ты не сможешь питаться ничем другим. Для утоления голода тебе просто необходима человеческая плоть. Что собираешься с этим делать?       — Я-я не знаю, — Дженнет оказалась на грани истерики, ее уже сотрясала крупная дрожь. — Что-нибудь другое… Может, мясо животных или кровь. Не знаю, но… я не буду есть людей! Я лучше умру с голоду!       Девушка срывается в отчаянный плачь, неистово пытаясь забиться глубже в угол, буквально слиться с деревянными стенами и исчезнуть, спрятаться от пристальных взглядов. Она боится не внушающего доверия старого охотника.       — Отец, прошу, не давите, — мягко вмешивается Иджекил. — Вы только напугаете её ещё больше.       — Нам нужно знать, что с ней делать, — возразил Роджер и осадил сына одним только жёстким взглядом. — Как бы нам не хотелось: она демон, и без человеческой плоти не выживет.       Атмосфера стала гнетущей, но Иджекил не терял надежды:       — А что насчёт крови? Дженнет же может её пить?       Девушка, немного успокоившись, подняла на них неуверенный взгляд.       — Я м-могу попробовать сан…       Вдохнув и выдохнув на это заявление, мужчина молниеносно достал катану из ножен, знатно напугав сидящих в комнате детей.       — Иджекил, — обратился он к сыну, — подай тяван на тумбе.       Парень, понявший что задумал его отец, аккуратно, без резких движений принёс мужчине пиалу. Роджер с поистине медицинской точностью сделал надрез на предплечье. Кровь тонкой вязкой струйкой потекла из раны, постепенно капая в подставленную ёмкость.       Дженнет смотрела то на сосредоточенного мужчину, то на придвинутую к ней катаной тяван. Она чувствовала дикий, необузданный голод, но прожигающий взгляд Роджера пугал её в разы сильнее. Старший Альфиос терпеливо ждал хоть каких-нибудь действий со стороны о́ни, но их не последовало.       — Что такое? — спросил он. — Не хочешь пить?       Тогда они поняли, что Дженнет попросту боится Роджера, и пока тот пребывал в возмущении, Иджекил уверенно взял другую чашу, выхватил уже окровавленный клинок у отца и сотворил тоже самое, наполняя ёмкость своей кровью. И тут Дженет уже не так настороженно к этому отнеслась. Она робко приблизилась к тяван, неуверенно взяла в руки и, принюхавшись, парой глотков осушила её.       Девушка неуверенно прислушалась к своим ощущения, её былой безудержный голод, скручивающий все внутренности в узел и пробуждающий пугающие мысли, был утолён. Она чувствовала внутри лишь тёплое умиротворение и небывалую лёгкость. Впервые за долгое время Дженнет была спокойна. Стоило Альфиосам заметить, что демонёнок потерял былое напряжение, как они с облегчением поняли — этот метод тоже работает.       Роджер склонил голову, вглядываясь в светлое личико девушки:       — Насытилась? — голос был ровным, таким тоном обычно интересовались повседневными вещами, но сквозившее во взгляде облегчение выдавало его неравнодушие.       — Не знаю точно, насколько, — едва слышно и задумчиво отозвалась Дженнет. Розовый язык довольно облизывал окроплённые кровью губы. — Я просто не чувствую того голода. Мне стало легче.       — Так выходит, что в этом случае и крови достаточно? — Иджекил робко улыбается, довольный собой. Эта девушка останется жива, он сумел ей помочь и это даёт веру в лучшее, принося с собой ласковое тепло в душу, озаряя её глупой детской надеждой.       Старший охотник не разделяет его веселья, серьезно размышляя над возможными рисками, однако удачливый исход сегодняшнего удивительного открытия придает голосу мягкости.       — Да, но по всей видимости только пока, — мужчина вздыхает, прикрывая глаза и касаясь пальцами переносицы, а затем приходит к какому-то своему умозаключению и поднимает на них твёрдый взгляд. — Я не имею ни малейшего понятия, сколько она так продержится, однако, кажется, что этого действительно хватает.       Роджер всё ещё несколько насторожен. Он никак не ожидал того, что эта девушка и вправду может быть не опасна. Впрочем, о том, что ему придётся сохранить ей жизнь, охотник тоже не думал.       Как демон, она не представляет для них угрозы, потому что способна контролировать инстинкты, сохранила память и, даже больше, способна насытится одной лишь кровью. А значит, её необходимо оставить в живых. Если сумела сберечь разум и сознание, значит, при определённых условиях, смогут и остальные, а потому убивать её будет ужасно расточительно.       Размышления привели Роджера к мысли, что придется дойти до крайности, решение было сложным, но, вероятно, самым верным в их ситуации.       — Нам стоит показать её столпам, — тяжёлый взгляд Роджера, направленный куда-то девушке за спину, пугал о́ни до дрожи.       Дженет вздрогнула от неожиданности, да и от самого решения пребывала в не меньшем удивление. Она знала кто это. Раньше, из-за сбежавших юдзё, народ вокруг поднимал шумиху по поводу ужасающего демона в лесу, единственном пути к свободе — только через него возможно было сбежать. Так, однажды она и услышала разговор про охотников, которые занимались убийствами подобных нечестивых тварей. А если быть точнее — встречалась с одной из тех, кого называют «столпами».       Но то что её отправят ним, девушка не ожидала. Ровно как и Иджекил. Он пребывал в негодовании от вердикта старшего охотника.       — Отец, — он подал голос, нерешительно мнётся, но вопрос задаёт. — Вы думаете, это будет правильным решением?..       Роджер вздыхает, устало поднимая на сына серьезный взгляд, и поясняет свое решения, надеясь, что вернёт парня к спокойствию в этом вопросе, призывая довериться ему.       — Не беспокойся. Я не намерен отправлять её туда для казни, да и решение касательно судьбы девчонки следует доверить столпам. Точно не нам с тобой.       — Как мы можем быть уверены, что они не решат убить Дженнет? — Альфиос-младший все ещё волнуется, он бегает взглядом по лицу отца, не в силах скрыть охватившее его беспокойство.       Он доверяет отцу, но решение столпов может быть любым: как благоприятным для них, так и самым губительным и кровавым. А подвергать девушку опасности он не хотел: не желал видеть ее страх и слезы, а уж тем более смерть. Особенно осознавая тот факт, что угрозы она в себе не несёт, что может жить, не причиняя никому вреда, беззаботно и радостно. При таких рисках сложно принять взвешенное решение отправить её прямо в руки сильнейших охотников.       Роджер понимал их настороженность. Он встал, забрав с собой катану и, подзывая сына, направился к двери, подводя итог разговора:       — Как бы то ни было, у меня ещё есть там связи. Её не убьют.       Киль не знал о каких именно «связях» шла речь, но это придало парню уверенности. Успокоившись, он пошёл за отцом. И уже закрывая дверь, Роджер обратился к Дженнет:       — Я отправлю вас на рассвете.       Демоницу это насторожило, но её взгляд упал на сверкающую в чаше кровь. Она решает довериться его словам.

***

      А мужчина тем временем отправился в свою комнату. Она обставлена строго: все вещи по полочкам, каждый предмет на своем месте и комната больше напоминает рабочий кабинет. Он задумчиво перебирал в мыслях воспоминания, и на периферии сознания мелькнуло назойливое чувство дежавю. Когда-то он уже видел такие же завораживающее, зелёные, как изумруды, глаза. В голове по кругу вращается открытый и доверчивый взгляд Дженнет, что так сильно напоминала ему давнюю знакомую.       Пенелопа. Она умерла ещё пятнадцать лет назад, если ему не изменяет память. В те далёкие дни, когда они с Анастасиусом только опомнились, как та уже сбежала, исчезла, заметая следы, а около полугода спустя, им сообщили о смерти женщины. Этот ребёнок… так похож на неё.       Стоило мужчине открыть ящик своего стола, как Иджекил подал голос, задавая волнующий его вопрос:       — Как мы доставим её к столпам?       — Их основное здание расположено при поместье Лилии, там же находится и их глава, — Роджер спокойно начал свой рассказ, что-то задумчивая перебирая, ровным тоном рассказывая сыну о предстоящей ему дороге. — Туда можно добраться за два-три дня пути пересадками меж резиденциями Глицинии.       — Разве глициния ей не навредит? А что мы скажем людям из принимающих домов? — юноша все ещё не до конца понимал план родителя и вопросов становилось только больше.       — Во-первых, поведёшь туда её только ты, потому что кто-то должен остаться и присмотреть за домом. Во-вторых, если будут вопросы, просто скажешь как есть, раз всё равно об этом станет известно позже. После этого ей должны будут обеспечить охраняемую комнату. Без глицинии вокруг, — охотник наставительно объяснял, пытаясь убедиться, что сын понял всё правильно и не ошибётся в ответственный момент.       Иджекил вздрогнул, удивлённо распахивая глаза и оторопело втягивая воздух в лёгкие. Он не ожидал, что идти придётся одному, как и присутствовать на разбирательствах со столпами. Тоже в одиночку. Конечно, перспектива неплохая — парень мог вступить в защиту Дженнет, встать горой, если потребуется. Однако его интересовал корень подобного суждения: почему отец поставил его перед таким фактом.       — Могу я узнать, почему вы отправляете именно меня? — он делает пару шагов вперёд, пряча ладони в полах хаори.       — Я так решил. Хотя бы потому, что она меня боится. К тому же, мы не знаем, когда девчонка снова проголодается.       — Верно, — парень нахмурился, отступая назад и растерянно опуская взгляд. Отец был прав, однако ответственность пугала: вдруг он не справится, оплошает. А от этого ведь зависит будущее Дженнет. — Но что мне сказать столпам?       Роджер уже достал из стола бумагу и принялся что-то писать, аккуратно выводя чернилами кандзи — мужчина ожидал такого вопроса. Поэтому обдумал его ещё в комнате, как только осознал факт того, что стоит Дженнет утолить голод, как она становится совершенно обычной невинной девочкой, не грозящей им кровавой расправой.       — Я напишу им письмо о сложившейся ситуации. А ты отдай его в руки лично главе организации, либо же его правой руке. Глава — высокий блондин. Поймёшь. Женщина средних лет, столп воды — она и есть его правая рука. Их зовут Анастасиус Эльджео и Пенелопа Экхарт.       Обдумав это, Киль потянулся за кистью, чтобы написать их имена на бумаге и не забыть по дороге к поместью Лилии. Его отец в это время всё ещё старательно выводил иероглифы послания.       — Хорошо, тогда, я пойду подготовлю сумку в дорогу, — Иджекил забрал со стола лист бумаги, намереваясь покинуть васицу отца.       Роджер останавливает его, вручая сложенное вдвое письмо и давая последние наставления.       — Возьми деньги с тумбы, — мужчина кивает на лежащий там мешочек монет, — и не забудь про кровь, для неё нужна фляга или ещё какая-нибудь ёмкость.       Альфиос-младший кивает головой в знак согласия, забирая всё необходимое, и покидает комнату.       Проводив сына взглядом, старший охотник понимает: этого может оказаться недостаточно и ему будет тяжко во время собрания столпов. Однако после стольких лет обиженного молчания вновь сталкиваться с давним другом, понимая, сколько дорогих ему людей ушло из жизни из-за их общего дела, мужчина не желает.       Тем временем парень собирает в дорогу всё необходимое, мысленно пытаясь представить какой сложный путь им вскоре предстоит пройти.

***

      Дженнет пристально вглядывается в одинокий непроглядный сумрак за окном, обдумывая правильность принятого решения — сбежать из публичного дома. Но тут же вздрагивает, откидывая от себя глупые непрошенные мысли. Если и существует верное решение, то она его приняла. Жизнь в облике демона будет тяжела, но всё же намного лучше той, что ждала её в борделе. Тогда было бы лучше просто умереть.       Утро встречает девушку звуком открывшейся двери, из которой выглядывает тот милый парень, что так терпеливо с ней вчера заговорил. В обвязанных плотными бинтами руках он держит новую одежду — её старая была совсем потрёпанной, после столь тяжёлых жизненных событий.       Дженнет смущённо отводит взгляд, чувствуя растерянность от мысли, что для утоления её голода, ему пришлось ранить себя.       — Привет, — он улыбается, пытаясь выглядеть дружелюбно и не пугать её своим присутствием. — Мы должны отправляться где-то через полчаса. Отец просил отнести тебе это, чтобы ты переоделась.       Девушка, сначала настороженно смотревшая на него своими большими наивными глазами, сейчас сменила эмоцию на недоумение. С самого момента пробуждения в этом доме она не чувствовала никакого холода, даже когда открыла окно, выглядывая наружу. Хотя с учётом того, что она стала демоном, холод никак не мог ей навредить. Будто прочитав чужие мысли, Иджекил по-доброму усмехнулся, решая объяснить всё своей будущей попутчице:       — Как бы то ни было, а отпускать девочку на мороз в одной юкате мы не станем. Это не самое лучшее решение, согласна?       Парень выходит, пообещав позвать её к времени выхода, оставляя Дженнет с интересом оглядывать принесённую одежду. Она подходит ближе, аккуратно берёт одеяние в руки и с трепетом разворачивает его. Это тёмно-серое хаори, немного больше её размера и длиной до колен, приятное и хлопковое, безумно уютное. Рядом стоят тёплые зимние ботинки — такие замечательные, что удержаться и не скользнуть в них, зарываясь пальчиками на ногах в ласковый белый пушок на стельках, было невозможно.       Дженет, не утаивая интереса, примерила и хаори, посмотрев на себя через зеркало на тумбе, ярко улыбаясь. Ей оно нравилась. Ранее о́ни никогда не дарили таких вещей. Старшие девушки всегда приносили уже поношенную одежду, за которую они отрабатывали немало ночей. Каждую зиму одеяние было либо меньше, либо больше нужного, и всегда приходилось его перешивать.       Получить настоящий искренний подарок, пусть и от совсем незнакомых ей людей, было чудесно. Ласковое тепло согревало изнутри, и теперь любой холод был действительно не страшен. Даже не потому, что она демон. И не потому, что её согревала ткань кимоно.

***

      Два уходящих силуэта, поглощаемые пеленой рассветного тумана, растворялись среди высоких деревьев; Роджер провожал тяжелым взглядом сына и Дженнет, ответственность за жизнь которой возложил на них с Иджекилом.       То, что он сделал, совсем не свойственно для охотника в отставке. А что ещë больше не сходилось с его обычным поведением, так это то, что он искренне волновался за судьбу девчонки. И все же, пылкие речи сына оставили свой отпечаток.       Прежде чем отпустить их с порога дома, он обговорил все еще раз: людям на глаза лишний раз не попадаться, на ночь на улице не задерживаться и успеть доходить до дома Глицинии. Со столпами не пререкаться, и, пускай солнца из-за снегопада не будет видно еще долгое время, в случае чего быть готовым найти укрытие для Дженнет. Иджекил сосредоточенно кивал, а девушке только и оставалось, что слушать в стороне.       Погладив обоих по голове, Роджер со словами «Берегите себя», отправил детей в путь.       Он выдохнул, и теплое дыхание, соприкасаясь с морозом, оставило в воздухе клубочек полупрозрачного пара. Поднял взгляд. Силуэтов уже не было видно.       Уже собираясь возвращаться в дом, его остановил внезапный женский голос: — Какие у вас славные дети! Просто чудесные ребятишки.       Ожидая увидеть перед собой демона, он заторможенно осознал, что возле изгороди стояла... Самая обычная девушка. Никаких признаков демона в ней не было; в улыбке не виднелись острые клыки, ногти самые обычные. Разве что глаза разного цвета — один ярко-зелёный, а второй фиолетовый. Гетерохромия.       Напрягал лишь тот факт, что он не услышал за своими мыслями её шагов. В остальном он был уверен — это точно обычный человек. — Погода просто ужасная, да? — Незнакомка убрала за ухо светлые волосы, неловко улыбнувшись, — Я думала, что знаю, куда иду. Но судя по всему сбилась с пути.       В глубине фиолетового глаза, что сиял ярче летнего неба глубокой ночью, сверкнул хищный отблеск. —Что вам нужно? — Глубоко извиняюсь, что не представилась сразу. — Низкий поклон скрыл её выражение лица. — Меня зовут Психея, сама.