забывать друг друга пора нам

Вершинина работала на «Курс-Инвест» уже три недели: в принципе, она не могла на что-либо пожаловаться. Белов, как и обещал, выделил ей отдельный кабинет напротив своего и даже предоставил собственного водителя. Даша в его услугах, правда, не нуждалась, предпочитая передвигаться по Москве пешком, но спорить не стала. К концу года у парней накопилось множество разных бумажек на перевод, и девушка целыми днями бегала между конторой и ближайшим нотариусом. Ничего криминального за это время она не заметила: все документы были юридически подкреплены, да так, что не подкопаешься. Вершинина стала замечать перемены в своём настроении в положительную сторону и даже могла сказать, что новая работа приносит ей удовольствие. Единственным отягощающим фактором был Виктор Павлович Пчелкин. Бывший жених появлялся в конторе пару раз в неделю, но каждый раз спрашивал у Люды, на месте ли новая переводчица. Секретарша, с которой Даша практически сразу сдружилась (все-таки, она была единственной девушкой среди мужиков), постоянно врала начальству об отсутствии Вершининой: то у юристов, то в бюро переводов, то на перекуре. Последнее было откровенным враньем, и Пчелкин это понимал: Дарья так и не начала курить. Иногда они пересекались в коридорах, и тогда девушка жалела, что архитекторы здания предусмотрели здесь настолько узкие проходы. Витя, правда, рук не распускал, но всегда точно нарочно прижимался к коллеге, типа чтобы позволить людям пройти. — Виктор Павлович! — возмущалась она каждый раз, когда сильное тело прижимало ее к стене. Пчелкина же, в свою очередь, бесило постоянное «выканье», он практически стал ненавидеть свое отчество, ведь произнесенное Дашей, оно звучало жутко сухо и несексуально. В среду девушка засиделась в офисе допоздна: на часах было уже девять, Людочка ушла в семь, и здание было полупустым. Белова не было с утра, где был Витя — тоже неизвестно. Даша закончила перебирать бумаги и уже собиралась уходить, как вдруг в дверь постучали. — Войдите, — через плечо крикнула она, роясь в сумке в поисках ключей. Повернувшись, Вершинина дернулась: на пороге стоял соучредитель компании собственной персоной. — Виктор Павлович? — брови поползли вверх в наигранном удивлении. — А ты тут что сидишь? Время позднее, — голос был его глубоким и хриплым: видимо, только что с улицы и после перекура. — Тебя Белый снова нагрузил этой ерундой? — Александр Николаевич, — поправила Даша. Витю бесила эта тенденция превращаться в зануду каждый раз в его присутствии; с другими коллегами она себя так точно не вела: мужчина пару раз слышал, как Вершинина трещала в кабинете с Беловым, которого ну ни разу не назвала официальнее, чем «Саша». — И держите дистанцию между сотрудниками, я же вам не тыкаю, что за непрофессиональность. — Вершинина, что за цирк? — Виктор искренне удивился. — Прекрати вести себя как ребенок, я не стою пятилетней обиды, это уж точно. Не строй из себя дурочку, брось прикидываться, и давай наконец-то поговорим нормально, как взрослые люди. — Выбирайте выражения, Виктор Павлович. — Было видно, что Даша почти довела Пчелкина до безумства, но ей это определённо нравилось. — Я вообще не понимаю о чем Вы, давайте не переходить на личности. С минуту молодые люди молчали, в тишине слышалось только тяжелое дыхание мужчины. Наконец Вершинина выпалила: — Я спешу домой, позвольте я все-таки завершу рабочий день. — Пойдем, я тебя довезу, — выдохнул он, поворачиваясь к двери, но ехидные слова девушки вновь разбудили в нем раздражение: — Вы Людочку тоже на своём «мерине» катаете? Не стоит, меня муж встретит. Вершинина, конечно, нагло врала. Она вообще не была уверена, что Кузнецов в курсе ее места работы. Однако отшить Пчелкина нужно было любым способом. Дарья накинула шубу и, проходя мимо мужчины, на секунду встретилась с ним взглядом. В голубых глазах смешались злость, разочарование и… ревность? Не попрощавшись, девушка выскочила из кабинета и бодрым шагом пошла на улицу. Она ни в коем случае не могла допустить осечек.

***

В пятницу в восемь утра позвонила Люда и сообщила о непредвиденном выходном: начальство отпустило Вершинину на трёхдневный отдых. После обеда Даша вышла в сквер на прогулку с собакой. Пока Рекс шатался между деревьев, хозяйка присела на лавочку и вдруг заметила приближающегося босса. Белов не спеша подошёл к скамейке и опустился рядом, обнимая подругу. — Привет, Саш, какими судьбами? — Мимо проезжал, решил заскочить на чай. А это кто такой, твой Мухтар? — О, это Рекс, — улыбнулась Вершинина, провожая взглядом бегающую по заснеженному газону овчарку. — Я нашла его пару месяцев назад в коробке в подъезде. Саша внимательно наблюдал за собакой, выдыхая клубы сизого дыма. — Он был таким маленьким и… одиноким, — пустилась в объяснения девушка. — Я не могла его бросить. Решила, что всю накопившуюся любовь отдам ему. Собак любить проще, они не требуют ничего взамен. — Я тоже собаку хотел, — признался Белов. — А потом как все закрутилось, не до неё было, пришлось отдать обратно. Помнишь Вулкана? — Волшебный пёс, — кивнула Даша, ударяясь в воспоминания. — Облаял тогда всех дворняг в Барвихе. Саша засмеялся. Вершинина почесала переносицу и задала интересующий её вопрос: — Ты же не просто «мимо проезжал», Саш. Что хотел? — Нет, правда, ехал в контору, объезжал затор на Садовом. — Но сказать ты все-таки что-то хочешь? — Даша склонила голову на бок и внимательно посмотрела на мужчину. Он откашлялся. Выдавать лучшего друга ему не хотелось, но и придумывать отмазки для Вершининой тоже желания не было. — Я знаю о вашем разговоре с Пчелкиным. — Пропустив мимо ушей язвительное Дашино «вот трепло», Белов продолжил: — Мне кажется, он хочет извиниться за прошлое и начать сначала. Я знаю, что он мудак, наломавший дров, но, правда, прошло столько лет, а он все еще не может спокойно жить. Мне страшно видеть его таким: Пчёла стал агрессивным, мы постоянно откачиваем его после запоев и вытаскиваем от девочек. Его спасет только один человек, и это ты. — Интересный поворот, — девушка вскинула брови. — А ничего, что я замужем? — Этот аргумент не звучит убедительно. Просто дай ему шанс. — Я устала кого-то спасать постоянно, я вроде не похожа на красно-белый круг. Почему-то никто не приходит на помощь мне, зато я всегда в первых рядах. Да, ты прав, он мудак, полный конченый идиот, но я все еще люблю его. Простить только не смогу: сложно очень. Из-за Пчелкина у меня жизнь сложилась абсолютно не по тому сценарию. Я с детства жила по четкому плану: школа с золотой медалью, университет с красным дипломом, потом свадьба, работа в министерстве, командировки, знакомства — как у родителей, понимаешь? А Витя… он просто ворвался в мою жизнь, устроил хаос и исчез. Я не буду врать, я была счастлива с ним, и я много раз на этот вопрос отвечала положительно. Но я словно жила на пороховой бочке: вот-вот — и она взорвется. Так и случилось; потом я потеряла ребёнка, вышла замуж за нелюбимого человека, работаю на нелюбимой работе, и у меня вряд ли что-то изменится в будущем. Мне всего двадцать пять лет, Саш, двадцать пять, у меня нет ни семьи, ни друзей. Я боюсь, боюсь вновь впустить его в свой мир, позволить ему пустить корни в мою душу и потом этими же корнями вырвать её. Надеюсь, он сейчас переживает так же, как и тогда, когда мне изменял. Он кобель, кобель по натуре, и он точно не станет примерным семьянином. Вершинина выпалила последнюю фразу и выдохнула. Саша молча разглядывал её и заметил, как карие глаза превратились в зелёные — Даша тихо плакала, вытирая мокрые дорожки замерзшими пальцами. — И я уж точно не хочу выводить его из запоев и, как ты говоришь, «вытаскивать от девочек». В таком возрасте люди хотят стабильности: я не исключение. Поэтому для меня эта стабильность — Кузнецов. — Она врала, не краснея, смотря другу прямо в глаза. — Если ты выступаешь арбитром в наших отношениях, передай, пожалуйста, чтобы он оставил меня в покое. И себя перестал терзать, это ни к чему хорошему не приведёт. В первую очередь, мы коллеги, он мой начальник, в конце концов, а не бывшие любовники. Закончив предложение, она встала со скамейки, подозвала собаку и вместе с мужчиной отправилась в сторону подъезда. Мягкие хлопья снега падали на волнистые волосы и пушистые ресницы, и Вершинина то и дело трясла головой, чтобы от них избавиться. Девушка запустила овчарку в дом и, повернувшись к Александру, сказала: — Прости, к себе не приглашаю, полный бардак в квартире. — Всё в порядке, — Белов тепло улыбнулся и добавил: — Слушай, у нас с парнями есть традиция: отмечать новый год у меня на квартире. Присоединяйтесь к нам с Павлом, познакомишь заодно. — Спасибо за приглашение, я передам Кузнецову. Думаю, мы придём. Даша, конечно, умолчала тот факт, что они никогда не праздновали семейные праздники вместе. Разочаровывать друга детства сходу не хотелось.