Reign of stardust

Маленький принц сидит на своем троне,

с золотым кольцом на пальце

и разбитым сердцем.

Феликс резко вдохнул, уставившись на своего отца с пустым выражением лица. Он должен был это предвидеть. Сжав руки в кулаки, он выдохнул, а сердце бешено заколотилось в груди. Спорить об этом было бесполезно: он знал, что у него есть долг перед королевством, и он должен следовать решениям отца. — Когда они прибудут? — спросил он дрожащим голосом. — Через пару дней, — ответил отец настолько холодным тоном, что Феликс вздрогнул. — Когда они приедут, мы отпразднуем вашу помолвку и начнем планировать свадьбу. — Ясно, — сказал Феликс, изо всех сил стараясь сохранить ровный голос. Во рту у него пересохло, а в груди стало тесно. — Как… как его зовут? — Его зовут Донгюль. Он самый юный принц запада и примерно твоего возраста, — просто сказал отец. Феликс кивнул, не в силах подобрать нужных слов. — Я обсудил это с советом, и мы решили, что он хорошая партия для тебя. Феликс снова кивнул, низко опустив голову. — Ты должен понимать, что этот союз бесценен для нас, — сказал отец. Феликс поджал губы, ничего не ответив. Он услышал тяжелый вздох, сорвавшийся с губ отца, и внутри зародилось чувство вины. Он не должен был вести себя сейчас так эгоистично. Он знал, насколько могущественным было королевство на западе: союз между ним и принцем запада стал бы прекрасной возможностью. Союз защитил бы его народ. Но… — А что, если я не хочу? — дрогнувшим голосом спросил Феликс и замешкался, прежде чем поднять глаза и встретить взгляд отца. Как только их взгляды пересеклись, Феликс пожалел о своем решении. Отец смотрел на него равнодушно, а мышцы его лица были напряжены. Сердце Феликса заколотилось в груди, и он взволнованно вздохнул. — Ты должен выйти за принца Донгюля, — сказал отец таким суровым голосом, что Феликс вздрогнул. — Я не желаю обсуждать это с тобой, Феликс. Значит, я тебе безразличен, хотел сказать Феликс. Но слова остались невысказанными, и он просто кивнул. В груди всё настолько сжалось, что пришлось сосредоточиться на том, чтобы просто дышать. Хотелось плакать. Хотелось кричать. Хотелось быть где угодно, только не здесь. Он уставился себе под ноги, ожидая, что скажет его отец. — Свободен, — вот и всё, что тот сказал. Сердце упало просто как камень. Феликс сделал глубокий вдох и взглянул ему прямо в глаза. — Ты изменился, — сказал он дрожащим голосом. — С тех пор как умерла мама. — Феликс, — предупредил его отец. — Я выйду замуж за принца Донгюля, — сказал Феликс, его голос слегка сорвался в конце. — Но знай, что даже твой сын больше не узнаёт тебя, — он повернулся и двинулся к выходу быстрым шагом. Дойдя до двери, он остановился и обернулся, чтобы посмотреть на отца. — Ты больше не тот человек, который вырастил меня, — он тяжело сглотнул. — Возможно, он умер, когда умерла моя мама. И захлопнул за собой дверь.

***

В груди у Феликса всё сжалось, и он понимал, что в любой момент разрыдается. Он спешил в свою комнату, и его шаги эхом разносились по мраморному коридору. Слёзы застилали глаза, но он заставлял себя держать голову высоко поднятой. Он был принцем и не позволял себе быть подавленным. — Ваше высочество, — поприветствовал Чонин, один из слуг. Остановившись, он вытер руки о темно-серый фартук, который был надет поверх его униформы, оставив едва заметные разводы от муки. Он слегка тряхнул головой, чтобы убрать с лица черную кудрявую челку. — Вы… — Он оглядел коридор. — С вами всё хорошо? — Да, — сказал Феликс, но голос надломился. Чонин никак не прокомментировал это, за что принц был ему благодарен. — Не мог бы ты позвать Чана, пожалуйста? — попросил он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос был ровным. — Конечно, — ответил Чонин, склонив перед ним голову, и поспешил дальше по коридору. Феликс некоторое время смотрел Чонину вслед, потом тяжело сглотнул и продолжил путь к своей комнате. Его комната была аккуратной, такой же, какой он её оставил перед уходом, но вместо того, чтобы чувствовать себя в безопасности, он почувствовал себя в ловушке, как только за ним закрылась дверь. Прижавшись к ней спиной, он издал дрожащий вздох и моргнул, пытаясь избавиться от слёз. Этого не могло быть. Он хотел, чтобы всё это было сном. Просто дурным сном. Когда слёзы покатились по щекам, он проклинал себя за то, что подумал о такой глупости. Конечно, это должно было случиться. Его родители были теми счастливчиками, которые смогли жениться по любви. Он же таким счастливчиком быть не сможет. Феликс глубоко вздохнул и подошел к окну. Слёзы затуманили зрение, и он с силой потер глаза, чтобы избавиться от них. Он знал, что глаза покраснеют и опухнут, но в этот момент разницы никакой не было. Он всё равно не собирался присутствовать на сегодняшнем ужине. Ему нужно было собраться с мыслями. — Что мне делать? — Глядя в небо, спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. Ночь уже давно наступила, и небо было темным и в целом ясным: небольшое количество облаков лениво проплывало перед звездами и полумесяцем. Взглядом он блуждал по ним, внимательно изучая созвездия, а сердце болезненно билось в груди. — Что же мне делать? Феликс на мгновение уставился на небо, а затем глубоко вздохнул. Он повернулся к гардеробу, расстегивая пуговицы на своем белом с серебряной вышивкой пиджаке. Он чувствовал себя запертым в тесной и царственной одежде. Нужно было переодеться во что-то другое. Пока он переодевался в спальное одеяние, мысли всё время возвращались к тому, что сказал отец. Ты помолвлен. Каждый раз, когда эта мысль вновь всплывала, ему приходилось останавливаться и делать глубокий вдох, вытирая слёзы с глаз, и только затем продолжать. Мягкая, почти прозрачная ткань его ночной рубашки облегчила дыхание. Ему стало немного легче, поэтому он вернулся на подоконник. Локтями оперся о прохладный камень, а глазами вернулся к созвездиям на темном небе. Стук в дверь вывел его из оцепенения, и он обернулся, широко раскрыв глаза. Он тяжело сглотнул, горло внезапно сжалось, и стало трудно говорить. — Ваше высочество? — Спросил Чан по другую сторону. — Могу я войти? Феликс глубоко вздохнул, пытаясь заговорить снова, но не смог вымолвить ни слова. — Ваше высочество? — Повторил Чан, на этот раз громче. Его голос звучал обеспокоено. — Войди, — произнес Феликс, запнувшись, когда с губ сорвался небольшой всхлип. Наступила пауза, прежде чем дверь со скрипом отворилась, и в комнату вошел Чан. Он был одет только в темную льняную рубашку и свои обычные кожаные напульсники и перчатки. Очевидно, он был не на службе, когда Феликс попросил его прийти. Его темные сероватые волосы были растрёпаны, словно он бежал. Подняв руку, Феликс схватился за ткань на груди, и вырвался еще один всхлип. Он опустил голову, на глаза навернулись слёзы. — Ликс? — Спросил Чан мягким голосом, и хотя он должен был утешить, это только усилило боль в сердце Феликса. Было слышно, как Чан подошел ближе: его шаги мягко отражались от холодного пола. — Что случилось? — Я… — Феликс сделал глубокий вдох и поднял голову, чтобы встретиться с обеспокоенными ярко-голубыми глазами Чана. — Я помолвлен. Последовавшая за этим тишина была оглушительной. Чан просто смотрел на Феликса, впитывая его слова, и как только они слетели с губ, реальность обрушилась на принца Ли. Он почувствовал, как подгибаются колени, но прежде чем он успел среагировать, Чан схватил его за руку, чтобы не дать упасть на пол. — Я помолвлен, — повторил Феликс. Слова получились запинающимися и прерывистыми. Чан обхватил его руками, продолжая молчать, пока Феликс цеплялся за переднюю часть его рубашки. — Я помолвлен с человеком, которого не знаю, — прошептал он, вытирая слёзы с глаз. Руками Чан прошелся по спине, успокаивая, и прижался к нему. — Всё будет хорошо, — на ухо прошептал он. — С тобой всё будет хорошо, клянусь тебе. — Я не знаю, что делать, — ответил Феликс, цепляясь за рубашку Чана так, как будто от этого зависела его жизнь. — Я не знаю, что мне делать. — Мы разберемся, — сказал Чан. Его голос прозвучал неожиданно твердо, — и Феликс отпрянул, и, встретившись с ним взглядом, всхлипнул. — Я буду рядом с тобой, — в глазах его при этом что-то сверкнуло. Он осторожно взял лицо Феликса в свои руки, вытирая слёзы с его щек. — Я буду рядом с тобой на каждом шагу. — Обе-обещаешь? — Спросил Феликс сорвавшимся вновь голосом и резко вдохнул. Чан кивнул, наклоняясь ближе, чтобы прижаться лбом ко лбу Феликса. — Обещаю, — сказал он, обдавая Феликса дыханием. В груди принца всё снова сжалось, и он икнул. — Вам дали обещание дракона, ваше высочество. Феликс рассмеялся сквозь слёзы и отпрянул от Чана, шлепнув его по груди. — Я же просил тебя не называть меня так, — сказал он, яростно вытирая глаза. — Тише, — сказал Чан ласковым тоном и схватил Феликса за запястья, отнимая их от его лица. — Не три глаза: они покраснеют и опухнут. Феликс шмыгнул носом, но кивнул. Он опустил руки на бока, ссутулив плечи. — Мне страшно, — признался он, отводя глаза. — Я… я не знаю, что… Что мне делать? Чан сделал глубокий вдох, тоже опустив плечи, и провел рукой по темно-седым волосам. — Думаю, я не смогу убедить тебя сбежать со мной, правда? — робкая улыбка растянулась на его губах. — Я не могу вот так просто отказаться от своих обязанностей, — запротестовал Феликс, не обращая внимания на то, как трепещет сердце в груди. — Я должен остаться здесь. — Знаю, — сказал Чан, его лицо на секунду посерьезнело, а затем он улыбнулся Феликсу. — Полагаю, остается только ждать и смотреть. — Но… — Ты ведь ничего не знаешь о своем женихе, верно? — Феликс покачал головой, поджав губы. — Тогда нам остается только ждать и смотреть. Феликс кивнул, сделав глубокий вдох. Он не знал, что сказать. Чан мягко улыбнулся, так, что всегда казалось, что всё будет хорошо. Он протянул руку, убирая со лба Феликса часть его ярко-серебристых волос. — Я устал, — прошептал он, и Чан усмехнулся. Его пальцы затанцевали по щеке Феликса, прежде чем он отдернул их. — Тебе пора спать, — сказал Чан, а улыбка всё не сходила с его губ. — Всё равно уже поздно. Феликс кивнул, облизнув пересохшие губы, и тяжело сглотнул. — Ты останешься? — Спросил он. — Только… только пока я не засну, — он смотрел в пол, чувствуя, как нагреваются уши. — Я знаю, что это глупо и я не должен, но… — Я останусь, — сказал Чан, заставив Феликса поднять голову и широко раскрыть глаза. — Помнишь, когда мы были младше? Я обещал защитить тебя от плохих снов, правда? — Правда, — ответил он. Когда Чан взял его за руку и повел к кровати, сердце стало громко стучать. Когда Феликс забрался под одеяло, Чан начал снимать свои перчатки. Он положил их на прикроватную тумбочку и сел на край кровати, отчего матрас заскрипел под его весом. Феликс протянул ладонь, чтобы взять Чана за руку. На мгновение он задержался на его теплой руке, поглаживая большим пальцем темно-серые чешуйки, украшавшие тыльную сторону руки Чана. — Засыпай, маленький принц, — сказал Чан, и Феликс надулся. — Не называй меня так, — сказал он, падая обратно на мягкие подушки. Чан только улыбнулся ему, пальцами погладив Феликса по переносице, отчего веки того затрепетали. — Пожалуйста, не уходи, — прошептал он. — Я не хочу быть один. — Я не уйду, — сказал Чан. — Я буду рядом. Феликс кивнул, замолчав, так как веки его становились всё тяжелее и тяжелее, и усталость ощутимо оседала в костях. Он очень устал и просто хотел спать. Сон ничего не изменит, но ему нужен был отдых, тихий момент покоя, чтобы просто отдохнуть. — Засыпай, — прошептал Чан, и его тихие слова были последним, что услышал Феликс, прежде чем темнота окончательно завладела им, и сон своими лапами утащил его в безмятежную и спокойную дрёму. Когда он проснулся на следующее утро, постель была пуста, а в груди ощущалась странная тяжесть.

***

Дни, предшествовавшие приезду жениха, были нервными, и Феликс провел большую часть этого времени в попытках отвлечься. Он совершал долгие прогулки по садам, проводил много времени в библиотеке, читая и изучая. Занимался чем-либо, что могло отвлечь его от мыслей о предстоящем. Он сидел у тренировочной площадки, наблюдая за тренировками молодых рыцарей. Это был хороший повод выбраться из замка и повод увидеться с Чаном. Его отцу не слишком нравилась привязанность Феликса к драконьей гвардии, но мать его обожала Чана, и Феликс подозревал, что отец просто не упоминал об этом из-за своей покойной жены. Чан тренировался с одним из других рыцарей, с человеком, а Феликс не сводил глаз с тренировочного поединка, зорко следя за каждым их движением. Изо всех сил старался запомнить их, чтобы занять свой разум. Он потянул за рукава своей льняной рубашки, и ткань затрещала на кончиках пальцев. По сравнению с тем, что он обычно носил, это была очень повседневная одежда, но он предпочел её своему обычному белому пиджаку с серебряной вышивкой. — Мой принц, — сказал Джисон, один из других драконьих гвардейцев, садясь рядом на каменную скамью. — Вы сегодня выглядите довольно мрачным. Феликс фыркнул, а на губах Джисона растянулась улыбка. — Прости, это была неудачная попытка заставить тебя улыбнуться, — сказал он, проведя рукой по волосам. Светло-русые части его челки, казалось, стали еще бледнее с момента их последнего разговора. Прошло не так уж много времени, но в прошлый раз в волосах Джисона было немного больше желтизны, а теперь они стали почти белыми. — Но я очень благодарен тебе за это, — сказал Феликс, немного расслабив плечи, и повернулся назад, оглядываясь в сторону тренировочной площадки. — Я мало что могу сделать, чтобы изменить ход судьбы, — он сделал паузу и посмотрел на Джисона. Тот выглядел очень скептично настроенным. Он приподнял бровь, но ничего не сказал. — Мы — маленькое королевство. — Так и есть. — Нам нужны сильные союзники. — Верно. — Мой… — Феликс облизал губы. — Мой жених, — слово это прозвучало кисло из его уст, — пятый принц Запада. Этот союз очень ценен для королевства. — Очень ценен, — согласился Джисон. Он больше не смотрел на Феликса — его внимание было обращено на тренировочные площадки внизу. — Но ты меня извини, — сказал он, немного понизив голос. Его взгляд на мгновение задержался на тренировочном поле, а затем снова переместился на Феликса. Казалось, его желтые глаза пронзали ему душу. — Если бы ты решал сам, а не потому, что так будет лучше для королевства, ты бы согласился на помолвку? — Вы ходите по тонкому льду, сэр рыцарь, — сказал Феликс, не в силах сдержать улыбку, а Джисон усмехнулся, потирая затылок. — Тебе повезло, что ты мой друг. — Невероятно повезло, — согласился Джисон, и его ухмылка стала еще шире, когда Феликс игриво толкнул его плечом. Затем его выражение лица сменилось на серьезное, а глаза стали блуждать по окрестностям. — Нет. — Что нет? — Если бы не королевство, я бы не согласился на помолвку, — прошептал Феликс, опустив голову. — Я не знаю этого принца. Я не знаю, какой он, и я… я боюсь будущего. Джисон открыл было рот, чтобы заговорить, но тут же закрыл его снова. — Ваше высочество, — сказал мягкий голос, прервав разговор, и оба повернулись, увидев приближающегося Сынмина с мягкой улыбкой на губах. Он был одет в форму слуг, белую рубашку и клетчатые брюки, и выглядел опрятно. Каштановые волосы были зачесаны набок и убраны со лба, но во взгляде его что-то промелькнуло. Он выглядел почти нервным или встревоженным. Что бы это ни было, выражение его глаз подсказало Феликсу, что новость ему не понравится. — Ваш жених скоро прибудет. Феликс тяжело сглотнул, а горло внезапно сжалось, и он не смог ничего сделать, кроме как кивнуть. Он встал и стряхнул пыль с рубашки. На губах появилась натянутая улыбка, и он снова кивнул Сынмину. — Тогда нам лучше пойти и подготовиться, — мягко сказал он, взглянув на Джисона, и Сынмин согласно мотнул головой. Когда Джисон поднялся, выражение его лица стало серьезным. — Я оповещу остальную охрану, — сказал он, оставив Феликса наедине с Сынмином. Тот улыбнулся натянутой и почти грустной улыбкой, после чего сделал шаг в сторону, позволяя Феликсу пройти мимо него. Когда они двинулись в сторону замка, Феликс на секунду остановился и посмотрел в сторону тренировочной площадки. Чан и второй рыцарь уже закончили. Его напарник направился к казармам, а Чан остался и посмотрел в сторону принца. Феликс наблюдал, как Джисон подошел к нему и сообщил о том, что должно произойти. Расстояние между ними было слишком велико, поэтому Феликс не мог разобрать выражение его лица, когда Чан повернулся, чтобы снова взглянуть на принца. — Ваше высочество? — Спросил Сынмин, и Феликс моргнул. — Нам нужно подготовить вас. — Ты прав, — сказал Феликс, напряг челюсть и выпрямил спину. — Пойдем, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно ровнее. Гравий тихо скрипел под его сапогами, но этот звук, казалось, отдавался эхом в ушах Феликса, пока он шел к замку, к очень неопределенному будущему.

***

Когда Феликс вошел в тронный зал, его окружили драконьи гвардейцы. Рядом с ним шел Чан, одетый в более парадные доспехи с имитацией драконьей чешуи на плечах. С другой стороны от Феликса шел Джисон в нарядном варианте своего обычного одеяния. То же самое относилось и к Чанбину, который шел сразу за ним. Когда они дошли до конца тронного зала и расположились рядом с отцом Феликса, принц испустил дрожащий вздох. Он оглядел себя, поправляя темно-фиолетовый поясок, чтобы убедиться, что он на месте. Темный цвет контрастировал с остальным бело-серебристым нарядом. Дрожащими руками он зачесал волосы набок. — Перестаньте возиться, ваше высочество, — прошептал Чан, наклонившись чуть ближе к Феликсу. — Я стараюсь изо всех сил, — Феликс сделал глубокий вдох и оглядел комнату. Они были не одни в комнате. Члены совета присутствовали здесь, переговариваясь между собой в ожидании. Их внимание было обращено в основном на Феликса и его отца, их взгляды метались между принцем и дверью. Внутри Феликса всё замерло, как будто он не мог дышать, и ему понадобилось мгновение, чтобы взять себя в руки. Он чувствовал себя таким маленьким на глазах у всех, а его сердце колотилось о грудную клетку. Когда дверь, ведущая в комнату, открылась, Феликс подпрыгнул от неожиданности, и ему захотелось спрятаться. Он несколько раз моргнул, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы, стоило гостям появиться. Пред ними предстала группа из примерно пятнадцати человек, большинство из которых были одеты в доспехи и накидки на одно плечо. Впереди группы стояли мужчина и пожилая женщина. У женщины светлые волосы были заплетены в аккуратную косу, на ней были кожаные доспехи, поверх которых был накинут желтый плащ. Возможно, она была личным охранником мужчины, как Чан для Феликса. Мужчина был примерно ровесником Феликса или, может быть, чуть старше. Он был одет в тонкие шелка и элегантные вышитые ткани. Куртка на нем была сочного зеленого цвета, а плащ, накинутый поверх, был более темного, тускло-зеленого цвета. Он очаровательно улыбался, оглядывая комнату, и улыбка растянулась на его губах только шире, когда он встретился взглядом с Феликсом. От такого у Феликса свело живот. — Ваше величество, — сказал мужчина, поклонившись. — Для меня большая честь быть здесь, — он обратил свое внимание на Феликса, улыбка по-прежнему не покидала его. — Вы, должно быть, принц Феликс. — Да, — Феликс сделал шаг вперед и отдалился от трех драконов. — Я полагаю, что вы принц Донгюль, — сказал он немного сухо, протягивая руку. Внутри него всё сжалось, и он заставил себя улыбнуться, когда Донгюль прижался губами к его пальцам. — Полагаю, что так, — Донгюль выпрямился. — Я счастлив наконец-то встретиться с вами, мой принц, — продолжил он. Феликс вынужденно улыбнулся, отдернул руку и сделал шаг назад к своей охране, надеясь, что Донгюль не обратит на это внимания. Он глубоко вздохнул, переводя взгляд с отца на новоприбывшего. — Завтра состоится ваша помолвка, — сказал отец Феликса с жеманной улыбкой на губах, оглядывая толпу внизу. — Звучит прекрасно, — сказал Донгюль, взглянув на Феликса. — Это предоставит мне и принцу Феликсу много времени, чтобы узнать друг друга получше. При этих словах Феликс услышал позади низкое шипение, но не смог определить его источник. Он лишь удерживал улыбку на своих губах, сцепив руки вместе. Наступила пауза, и Феликса нервно передернуло, а когда он встретился взглядом с отцом, тот просто поднял бровь. Принц прочистил горло, привлекая внимание всех присутствующих к себе. — Я могу показать принцу Донгюлю наши сады, — предложил он сквозь учащенное биение сердца. Он не хотел этого делать, он не хотел иметь ничего общего с Донгюлем. Он хотел быть где угодно, только не здесь. — Разумеется, я возьму с собой охрану, — продолжил он, повернувшись к отцу, чтобы заверить его в своей безопасности, — но если принц желает, мы могли бы прогуляться по нашему саду перед ужином. — Буду очень рад знакомству с вами, мой принц, — сказал Донгюль и снова поклонился. Феликс только улыбнулся. — Это прекрасная идея, ваше высочество, — согласился глава совета, и Феликс почувствовал, как внутри него разгорается гнев. Как же он сейчас ненавидел этот совет. — Я позволю принцу и его свите расположиться перед нашей прогулкой, — сказал Феликс, почувствовав, как лицо начало болеть от натянутой улыбки. Он пробежался взглядом по совету, остановив его на пятом принце Запада. — Уверен, вы хотели бы отдохнуть после столь долгого путешествия. — Мне бы очень не хотелось заставлять такую красоту ждать, — сказал Донгюль, а в его глазах что-то проблеснуло. — Но я не откажусь от минутки, чтобы привести себя в порядок и разобраться со своим багажом. — В таком случае я пошлю за вами слугу, — кивнул Феликс и повернулся к отцу. — Быть может, кто-нибудь проводит моего жениха и его свиту в их комнаты, — сказал он напряженным голосом. Его отец кивнул и, повернувшись к слуге, который стоял рядом, дал ему тихие указания. Тот кивнул, выпрямился и жестом приказал принцу Донгюлю следовать за ним. Феликс стоял, держа спину прямо, и улыбка не сходила с его губ, пока он смотрел, как его жених покидает тронный зал. Перед самым выходом из тяжелой деревянной двери Донгюль повернулся и встретился с ним взглядом, и уголки его губ дернулись в кривой ухмылке. Феликсу стало плохо.

***

— Я презираю его, — сказал Феликс, расхаживая взад-вперед по своей комнате. — Не могу поверить, что это только что произошло. — Я бы предложил вам присесть ненадолго, мой принц, — сказал Джисон, не сводя глаз с Феликса, пока тот метался по комнате. — Думаю, это не очень хорошо для вашего сердца. Может быть, стоит сделать дыхательную гимнастику? — Разве я спрашивал твоего мнения? — Огрызнулся Феликс, его голос прозвучал резче, чем он намеревался, и он остановился. — Прости меня, Джисон, — он провёл рукой по своим светлым волосам. — Я не хотел срываться на тебе. Я сержусь не на тебя. — Я знаю. — Я сержусь на отца, на совет и на себя. — Почему на себя? — Спросил Джисон, скрестив ноги и приподняв бровь. — Что ты такого сделал в этой ситуации, чтобы злиться на себя? — Я допустил это, — сказал он, массируя виски. — Я должен был сказать «нет». — Думаешь, твой отец принял бы отказ? — Ответил Джисон, не выглядя убежденным. Феликс опустил плечи и покачал головой. — Уверен, что ты и правда пытался сказать «нет» и добиться отмены помолвки. — Да, — тихо сказал Феликс, присев на край кровати с тяжелым вздохом. — Он был непреклонен… сказал, что решение уже принято. Совет согласился, и он ничего не может с этим поделать. — Больше похоже на то, что дело в совете и твоем отце, чем в тебе, — сказал Джисон. Феликс на мгновение замолчал, тихо промычав что-то, прежде чем заговорить. — Ты прав, — вздохнул он, взъерошив волосы. — Осторожнее, мой принц, — сказал Джисон, а в его глазах сверкнул озорной огонек. — Вы же не хотите выглядеть растрепанным перед своим женихом. — Ты в списке тех людей, которых я презираю, — сказал Феликс, закатив глаза. Он сделал паузу и глубоко вздохнул, вставая. — Полагаю, мы дали им достаточно времени, чтобы распаковать вещи. Я должен буду выполнить свое обещание. — Да. Мысли Феликса на мгновение затуманились, и он уставился в сторону своей двери, предвкушая приближающуюся прогулку по садам. Его руки сжались в кулаки, и ему пришлось сделать еще один вдох, чтобы успокоиться. — Ты знаешь, куда пошел Чан? — Спросил он, пытаясь отвлечься от надвигающейся судьбы. — Он куда-то пропал после встречи с западным королевством. Джисон на мгновение замешкался, слегка приоткрыв рот, а глаза метались по сторонам. Он тяжело сглотнул и заговорил: — Он сказал, что у него есть несколько новичков, которых нужно обучить во второй половине дня. — Новые охранники прибыли без моего ведома? — Приподняв бровь, спросил Феликс. — Я уверен, что Чан закончил знакомство с новой стражей две недели назад. — Ну, некоторые прибыли позже, — сказал Джисон, пренебрежительно махнув рукой. Возникла короткая пауза, и тишина почему-то показалась напряженной и неловкой. Феликс скрестил руки, когда Джисон прочистил горло. — Вам нужен охранник, чтобы сопровождать вас во время прогулки, так? — Да, — сказал Феликс, его плечи немного поникли, а челюсть напряглась. — Я сомневаюсь, что мой отец будет в восторге от того, что я пойду с женихом на первую прогулку без сопровождения. — Чья-то голова пойдет на отсечение, если что-то случится, — согласился Джисон. — И это может оказаться моя, так что я не собираюсь рисковать. Феликс кивнул, стараясь не показать своего разочарования. Не то чтобы он недолюбливал Джисона, — совсем наоборот, — но в этот момент ему хотелось утешения от Чана. Джисон улыбнулся, плотно сжав губы, а взгляд его был печален. Он встал со стула и подошел к принцу. — Мне жаль, — сказал он, положив руку ему на плечо. Феликс покачал головой. — Не стоит, — он выпрямился и усилием воли заставил себя держать голову высоко поднятой. — Я как-нибудь справлюсь с этим, — он сделал паузу. — Мне придется. — Тогда пойдемте, — сказал Джисон и направился к двери. — Вы готовы, ваше высочество? — Да, — коротко кивнул Феликс. Джисон хмыкнул и нажал на ручку двери, открыв ее для Феликса. — После вас, мой принц, — сказал он с поклоном, и Феликс глубоко вздохнул, мысленно готовясь. Что-то внутри него подсказывало ему, что в этом не будет никакого смысла. Как бы он ни старался подготовиться, его всё равно что-нибудь да застанет врасплох.

***

Погода стояла хорошая. Сад был прекрасен, как всегда, и птицы радостно щебетали. Это был такой день, которым Феликс мог бы наслаждаться. Но сегодня была совсем иная история. Он чувствовал себя в ловушке. Он ненавидел каждый момент своей прогулки. Ему просто не нравился Донгюль. Совсем не нравился. — За вами всегда следует… — Донгюль запнулся, оглянувшись на Джисона. — Дракон? — Он приподнял бровь, а затем снова растянул губы в фирменной ухмылке. — Драконов нечасто встретишь на западе, поэтому, должен сказать, я был удивлен, когда увидел троих с вами. Феликс с минуту изучал лицо Донгюля, нахмурив брови. Он был привлекательным мужчиной, Феликс не мог солгать, но было в нем что-то такое, что заставляло сердце тревожно биться. Может быть, беспокоила непоколебимая уверенность в себе, или тот факт, что их насильно выдавали замуж. Феликс не мог ответить точно. — Они — моя назначенная стража, — наконец сказал он, и в ответ Донгюль хмыкнул. Феликс оглянулся на Джисона, который выглядел таким же счастливым, как и сам Феликс. Он посмотрел через плечо западного принца на женщину, которая вчера шла прямо за ним. Она смотрела на Феликса таким пристальным взглядом, что он тут же отвел глаза и повернулся к Донгюлю. — Драконы здесь встречаются немного чаще. — Не знаю, правда ли это, но на западе драконы считаются опасными, и королевская семья сочла их слишком неуравновешенными, чтобы быть рыцарями. Согласно сказаниям, драконы не могут контролировать свое превращение, если их разозлить, и мой отец считает, что это непригодно для цивилизованного двора. Феликсу пришлось прикусить язык, чтобы не огрызнуться. Вместо этого он натянул улыбку. — Я бы сказал, что это неправда, — Феликс изо всех сил старался сохранить улыбку на лице. — Драконы, как и люди, индивидуальны, и я думаю, что называть всех их опасными и неуравновешенными несправедливо по отношению к ним. — Вы, безусловно, правы, — сказал Донгюль, улыбка не сходила с его губ. — Мои извинения, сэр… — Он запнулся и посмотрел на Джисона. — Джисон, — ответил он напряженным и слегка дрожащим голосом. Он был расстроен, и Феликс его не винил. — Просто Джисон, мой принц. — Джисон, — сказал Донгюль, склонив голову перед ним. — Мои извинения, Джисон. Я не хотел вас обидеть. — Извинения приняты, принц Донгюль. Феликс глубоко вздохнул. — Продолжим нашу прогулку? — спросил он, получив кивок от Донгюля в ответ. Некоторое время они продолжали идти по грунтовой дорожке в тишине, пока Донгюль не заговорил. — Поведайте мне, чем вы любите заниматься в свободное время, мой принц? Феликс повернулся к нему, моргая, пока переваривал вопрос. Донгюль улыбнулся. — Я подумал, что мы могли бы покончить со светской беседой, — в его глазах снова появился самодовольный блеск. — Завтра вечером будет празднование по случаю помолвки, а свадьба, надеюсь, не за горами. — Полагаю, вы правы, — сказал Феликс, натянуто улыбнувшись уголками губ. По коже побежали мурашки, и он посмотрел в сторону Джисона, надеясь, что его стража сможет предложить ему выход из ситуации. — Мне нравится искусство. Большую часть своего свободного времени я провожу в библиотеке или рисую, если есть возможность. — Не тренируетесь с оружием? Какой странный вопрос, заметил Феликс, покачав головой. — Я обучен защищать себя, но мне не нравится упражняться с оружием, — он сделал паузу, снова оглянувшись на Джисона. — У нас есть надежная армия, и я считаю, что мне не нужно постоянно работать над своими боевыми навыками, — сказал он с улыбкой. — В таком случае, полагаю, вас интересует владение оружием, принц Донгюль. — Да, — улыбка Донгюля смягчилась так, что Феликс не был к этому готов. Исчезла самодовольная и уверенная ухмылка, на смену ей пришла маленькая, но искренняя улыбка, а глаза на секунду стали отрешенными. — Я самый младший принц. У меня есть младшая сестра, а также четыре старших брата, — начал объяснять он, глядя вдаль. — Когда я был маленьким, я вместе с братьями тренировался с оружием, хотя я был слишком мал, чтобы держать меч, — он усмехнулся и провел рукой по своим черным волосам. — Это был способ для меня насладиться обществом моих братьев. Когда мы выросли, они были очень заняты, и тренировки с оружием были одним из немногих случаев, когда я мог побыть с ними подольше. Возможно, воспоминания о тренировках с оружием доставляют мне больше удовольствия, чем само занятие. — Это… это ужасно милая причина, — сказал Феликс, и улыбка Донгюля растянулась шире, оставаясь искренней. — Я признаю, что, возможно, был слишком поспешен, осуждая вас, принц Донгюль, — Он склонил голову. — Мои извинения. — Не стоит извиняться, мой принц, — сказал Донгюль, снова оглядывая сады. Он сделал паузу, когда они подошли к одной из скамеек, которые стояли вдоль грунтовой дорожки. — Не составило бы вам труда присесть со мной на минутку? — Спросил он, жестом указывая на скамейку. — Нисколько. На мгновение воцарилось молчание. Тишина показалась Феликсу слишком тяжелой и смущающей. Он немного неловко повернулся, сидя слишком близко к Донгюлю. — Каково это — быть единственным ребенком? — Спросил Донгюль, нарушая тишину. Он не смотрел на Феликса, только смотрел на сад. Феликс на мгновение задумался, изучая лицо Донгюля. — Одиноко, — сказал он, и Донгюль повернулся к нему лицом. — Но мне повезло, что вокруг меня были слуги и оруженосцы того же возраста. — Значит, вы дружите со своей стражей и слугами? — А разве я не должен? — Спросил Феликс, нахмурив брови и откинувшись немного назад. — Мне больше не с кем было проводить время. Я бы сказал, что дружу со своими слугами и охранниками, — продолжил он, оглянувшись на Джисона. — А вы не дружите со своей охраной? — Не думаю, что я так же близок со своей стражей, как вы со своей. Но со мной были братья и сестра, когда я рос, — сказал Донгюль. — Но я не осуждаю, — быстро добавил он. — В этом есть смысл, поскольку у вас не было братьев и сестер. Я рад, что вокруг вас были люди, с которыми вы могли подружиться. — Наверное, в этом есть смысл, — пробормотал Феликс. Наступила тишина, и Феликс обратил внимание на свои руки. Он не знал, что сказать или что сделать, чтобы ослабить напряжение в воздухе. Всё, чего он хотел, — это убраться отсюда подальше. Он не мог дождаться, когда слуги позовут их на ужин.