Reign of stardust

Не теряй надежды,

ведь солнце всегда восходит вновь.

Всё вернулось на круги своя. Вроде как. Настолько, насколько могло вернуться, учитывая обстоятельства. Феликс снова стал принцем Серенна, жил в столичном замке, охраняемом его верными драконами. Его отец, к счастью, выжил, но находился в ужасном состоянии. Возвращение к своим обязанностям короля заняло у него довольно много времени, но в конце концов он вернулся. На этот раз он не стал заставлять Феликса вступать в брак с кем-то, кто был ему незнаком. Со временем наступило зимнее солнцестояние, и это послужило поводом для празднования. Феликс уставился на свое отражение в зеркале. Его всё еще удивлял собственный вид. Он не мог узнать себя. Волосы остались золотисто-блондинистыми, а звездная пыль так и не вернулась в серебро. Глаза превратились в теплый карий цвет, светлый, граничащий с янтарным. Чтобы соответствовать своей новой цветовой палитре, он получил одежду, прошитую золотыми нитями вместо серебряных. Человек, смотрящий на него в отражении, казался таким другим, но в то же время он чувствовал себя самим собой. Чувство было странное, и он не знал, как с ним справиться. Он сделал глубокий вдох, но плотный пиджак мешал вдохнуть полной грудью. Он чувствовал себя несколько скованным. Было неудобно, он словно был не в своей тарелке. Хотя он не скучал по обстоятельствам, иногда ему хотелось вернуться в лес. Хотелось вернуться туда, где можно было бы просто быть самим собой, а не заставлять себя быть принцем, которого все от него ждали. Он не мог оправдать всеобщие ожидания. Стук заставил его вздрогнуть от неожиданности, и он широко раскрытыми глазами посмотрел на открывающуюся дверь. Затем его сердце растаяло. — Тебе нужна помощь? — Спросил Чан, просовывая голову в покои. Когда Чан закрыл за собой, Феликс снова обратил внимание на свое отражение. Он еще раз оглядел себя, потянул за подол рубашки, чтобы поправить её. Чан присоединился к нему в отражении, обвил руки вокруг талии и поцеловал его в шею. — Думаю, я готов, — Феликс хихикнул, когда волосы Чана защекотали его. Он взял Чана за руки, оторвав их от своей талии, и повернулся к нему лицом. — Как я выгляжу? Чан сделал паузу, откинувшись назад, чтобы оглядеть его с ног до головы, и Феликс сделал то же самое. На Чане не было доспехов, вместо них на нем была темная куртка с серебряной вышивкой в виде чешуи на плечах. От этого сердце у Феликса пропустило удар. — Ты отлично выглядишь, — сказал он, и Чан сделал к нему шаг. — Ты тоже, — прошептал он, взяв лицо Феликса в свои руки. — Сияющий. Прекрасный. Восхитительный. У Феликса загорелось лицо. — Прекрати, — слабо запротестовал он. — Я не хочу выходить из своих покоев с красным лицом. У персонала могут возникнуть неправильные мысли. — Разве похоже, что мне есть до этого дело, мой принц? — Спросил Чан, быстро поцеловав Феликса в нос. — Вы такой милый, что я не могу удержаться, чтобы не подразнить вас. — Вы очень плохой человек, сэр рыцарь, — Феликс игриво хлопнул того по груди. Ухмылка на губах Чана стала только шире. — Если серьезно, то нам уже пора идти, — сказал Чан. Феликс хмыкнул в ответ. — Твой отец может терпеть меня сейчас, но я не думаю, что он будет в восторге, если мы опоздаем на три мероприятия подряд. — В настоящее время у тебя очень плохая репутация, — Феликс приподнял бровь и посмотрел на него. — Я возьму на себя вину за первый раз, но прошлый раз был полностью вашей заслугой, маленький принц, — сказал он, подняв руки. — Я просто знаю, что твой отец не любит меня, и то, что ты поздно появляешься в моей компании, автоматически является моей виной в его глазах. — Рано или поздно он одумается, — такое заявление не убедило Чана. — Ему придется, — продолжил Феликс и глубоко вздохнул, а его сердце трепетало в груди. — Я поговорю с ним позже, — он широко улыбнулся, когда Чан протянул ему руку. Они подошли к двери, но Феликс замер, когда Чан взялся за ручку. — Подожди. — Что случилось? — Спросил Чан, нахмурившись, и повернулся к Феликсу. Он изучал его лицо в течение мгновения. — О чем ты думаешь? — Я… там… — Феликс сделал глубокий вдох, успокаивая свое сердце, пока оно колотилось в груди. — Я не был на больших мероприятиях после… — Он неопределенным жестом указал на себя. — Этого, — он прикусил нижнюю губу. — Я не знаю, чего ожидать, и просто… нервничаю, наверное. — Всё будет хорошо, — мягко сказал Чан, взяв лицо Феликса в свои руки. — Я тоже нервничаю. Я никогда не был на подобном мероприятии, где я не был… ну, знаешь, твоей личной стражей. Это всё ново, но я уверен, что всё будет хорошо, — он улыбнулся, наклонившись ближе, чтобы коснуться носом носа Феликса. — Мы проходили и через худшее. Феликс не мог сдержать улыбки и кивнул. — И правда, — сказал он, обнимая лицо Чана своими руками. Он прижался к его губам еще одним поцелуем, а сердце так и трепетало в груди. Он открыл рот, чтобы заговорить, но внезапный стук в дверь заставил его вздрогнуть от неожиданности. — Я не вхожу, потому что не знаю, чем вы двое там занимаетесь, но вам нужно поторопиться, — сказал Джисон по другую сторону двери. — Вы еще не опоздали, но боюсь, что последствия опоздания на этот раз будут ужасными. Феликс фыркнул и покачал головой, отпустив Чана. Он глубоко вздохнул и повернулся к двери. — Тогда пойдем. Чан снова протянул руку. Когда Феликс взял её, улыбка на его губах стала еще шире. — Пойдем.

***

Отец удивил его. Во-первых, он улыбнулся Чану, когда они вдвоем поприветствовали его. Во-вторых, он пригласил меньше королевской знати, а больше местных жителей. Городской кузнец и королевская швея оживленно болтали друг с другом. Немногие из персонала были одеты в свою униформу, но вместо этого смешивались в своих формальных одеждах. Это было приятным зрелищем, и Феликс бросил отцу самодовольную ухмылку. Тот только нахмурился, но от Феликса не ускользнуло, как на его губах заиграла улыбка. Оглядев бальный зал, Феликс улыбнулся еще шире, когда увидел Хёнджон, Джиён, Минхо и Хёнджина. Всем трем лесным духам было немного неуютно среди большой толпы, но Хёнджон просто улыбалась. — Принц Феликс, — поприветствовала она, когда он подошел к ним. Она оглядела его, а улыбка всё не сходила с её губ. — Ты, как я вижу, не пошел по стопам матери. — Что ты имеешь в виду? — Ты не звезда, — продолжила она. — Хёнджин и Минхо рассказали мне, что Ынкён пыталась сделать из тебя серебряную звезду, но, похоже, вместо этого ты стал солнцем. — Разве это не одно и то же? — Спросил Феликс, когда Хёнджон взяла его за руку. — Не совсем, — пробормотала она, проводя пальцем по его ладони. — Теоретически да, но не тогда, когда речь идет о падших небожителях. Золотой свет и золотая пыль имеют другую силу, чем звездная пыль, — сказала она, показывая Феликсу палец, на котором золото отражалось от пыльцы. — Тебе не придется беспокоиться о том, что кто-то придет за тобой, чтобы забрать твое сердце. — Что ж, разве это не здорово, — сказал Феликс, а Хёнджон только улыбнулась. Он оглядел небольшую группу. — Честно говоря, я не ожидал, что вы придете на празднование. — Почему? — Спросил Хёнджин, нахмурив брови и надувшись. — Я хотел посмотреть на дворец, и мне еще нужно встретиться с вашим садовником. Жаль, что снег сейчас такой густой. Наверняка сад был бы прекрасен, будь сейчас лето. — Он также хотел встретиться с Чонином, — сказал Минхо, не обращая внимания на удар локтем по ребрам. — Я неправ? — Спросил он, подняв бровь и посмотрев на Хёнджина. — Я не видел его несколько месяцев, — у Хёнджина порозовели щеки. Кивнув, он поднял голову и посмотрел на Феликса. — Не то чтобы я не хотел видеть тебя или Чана! Я хотел увидеть всех вас! Прошло очень много времени, и я скучал по всем вам, и… — Хёнджин, успокойся, — Феликс поднял руку, чтобы остановить его бессвязную болтовню. Он перевел взгляд на Минхо, и, встретившись глазами с другим лесным духом, не смог сдержать ухмылки, растянувшейся на губах. — Чонин сегодня не работает, так что ты можешь присоединиться к нему на вечер. Щеки Хёнджина вспыхнули, и он пригнул голову, чтобы скрыть это. — Не дразни моего бедного мальчика, — сказала Джиён, похлопав Хёнджина по руке. — Тише, вот так, малыш. — Я бы очень хотела поговорить с Чонином, — сказала Хёнджон, блуждая глазами по толпе людей. — У меня есть к нему несколько вопросов. — У меня тоже, — сказала Джиён с яркой улыбкой. — Хочешь пойти с нами, Хёнджин? — Лучше я, а то вы меня смутите, — сказал Хёнджин, его щеки по-прежнему были розовыми. Он посмотрел на Феликса, широко улыбаясь. — Увидимся позже, — сказал он и кивнул им с Чаном, после чего развернулся и пошел в сторону Чонина. Минхо на мгновение задержался рядом с Чаном и Феликсом. — Я лучше пойду за ними, — сказал он, оставляя их одних. Они молча стояли некоторое время, следя глазами за Минхо, который шел за Хёнджином в сторону Чонина. Улыбка Феликса расширилась, когда он заметил Чанбина и Джисона, одетых в доспехи, но немного принаряженных для этого случая, стоящих рядом с Чонином. Он попросил, чтобы всех его друзей пустили на торжество, и отец одобрил это. Он разослал всем своим друзьям приглашения, и был рад, что большинство из них решили присоединиться к ним на этот вечер. Лесных духов приглашать было рискованно, так как Феликс знал, что они не очень любят многолюдные места. То, что он видел их здесь, согревало ему сердце. Но не хватало одного. Феликс не ожидал, что он придет, но где-то в глубине души надеялся. Никто не видел Сынмина уже несколько месяцев. — Феликс? — Спросил Чан, выводя его из оцепенения. — Ты в порядке, милый? — Он поднял бровь, когда Феликс моргнул, возвращаясь к реальности. — Я просто задумался, — сказал он, похлопав Чана по руке. — Не о чем беспокоиться, клянусь. Не успел Чан заговорить снова, как заиграла громкая музыка, отчего сердце Феликса дрогнуло. Обычно он ненавидел эту часть празднования, но сейчас он почувствовал волнение, так как центр комнаты стал заполняться людьми. Он повернулся к Чану, но прежде чем успел что-то сказать, Чан поднес его руку к губам и нежно поцеловал пальцы. Счастье трепетало в груди Феликса, а его сердце учащенно билось, быстро ударяясь о грудную клетку. — Могу я пригласить вас на танец, принц Феликс? — Спросил он с ухмылкой на губах. Феликс мог поклясться, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди. — Да, — прошептал он. Горло немного сжалось, так как эмоции грозили захлестнуть его. Он не чувствовал ничего, кроме счастья, когда Чан вывел его на паркет. Он ощущал, как взгляды окружающих прожигают ему спину, но ему было всё равно. Всё, что имело для него значение, — это Чан.

***

Феликс чувствовал себя легкомысленным подростком, улизнув с Чаном с торжества, чтобы побыть наедине. Когда они закрывали за собой двери, рука Чана, лишенная перчатки, тепло прижималась к его собственной ладони. Они оба улыбались, в их глазах светилось что-то почти озорное. Ночной воздух был холодным, снег лежал на земле подобно одеялу, отражая яркий свет луны и звёзд. Холод медленно просачивался сквозь одежду, но он всё еще чувствовал тепло, глядя в небо. — Жаль, что сегодня не было северного сияния, — сказал Чан, проводя большим пальцем по его руке. — Может, мы отправимся на поиски завтра, — предложил Феликс с небольшой улыбкой. — С удовольствием. Они подошли к самому краю балкона. Феликс оторвал взгляд от неба и посмотрел вниз, на замерзшие, покрытые снегом сады внизу. Стоя там, он вспоминал то время, когда он покинул празднование своей помолвки с Донгюлем. Это было совсем не похоже на то время. Он не чувствовал дискомфорта или страха — он чувствовал счастье и тепло внутри себя. Он взглянул на Чана, который просто окинул его любопытным взглядом. Феликс не смог сдержать улыбку на губах и покачал головой, отводя глаза. — Что у тебя на уме, маленький принц? — Многое. Чан приподнял бровь, довольно улыбаясь. — Например…? Феликс повернулся к нему и некоторое время изучал его лицо. Когда он провел пальцами по щеке Чана, тот продолжал улыбаться. Казалось, что его сердце в любой момент может прорваться сквозь грудную клетку. От волнения у него всё сжалось внутри. — Я люблю тебя, — выдохнул Феликс. Его голос дрогнул. — И я люблю тебя, — Чан провел тыльной стороной пальцев по его щеке. — Я… я хочу тебя кое о чем спросить, — сказал Феликс после недолгого молчания. — О, — Чан слегка наклонил голову. — Тогда просто спрашивай. — Я… ты можешь отказаться. Это ничего не изменит между нами, и я не ожидаю, что это произойдет сразу, но… — Он запнулся и облизал губы. — Ты бы… вышел за меня замуж? Чан уставился на него. Феликс уставился в ответ. Чан открыл было рот, чтобы заговорить, но слов не последовало. Сердце Феликса колотилось в груди, и он отдернул руки, так как они вспотели. Казалось, что время застыло, что каждая секунда — это вечность. Затем Чан наконец заговорил. — Да, — прошептал он так тихо, что Феликс почти не услышал его. — Да? — Переспросил он дрожащим голосом. Он ослышался? — Да, — повторил Чан на этот раз громче, и его голубые глаза заблестели от слёз. Его дыхание становилось всё тяжелее, так что Феликс услышал тихий всхлип. — Да, я… я выйду за тебя. Я не хочу ничего больше этого. В груди Феликса лопнул пузырь нервозности, и он моргнул, поскольку слёзы навернулись ему на глаза. Он открыл рот, чтобы заговорить, но не мог найти нужных слов. Что он вообще мог сказать сейчас? Он просто взял лицо Чана в свои руки и поцеловал его. — Я так сильно тебя люблю, — прошептал Чан между поцелуями. — И я тебя люблю. Всей своей душой, — дыхание Феликса пробежало по губам Чана. Он сделал глубокий вдох и отстранился, снова изучая его лицо. Чан положил руку ему на щеку, вытирая слёзы большим пальцем. — Не плачь, — сказал он, хотя сам плакал. Феликс рассмеялся, его смех слегка подавили слёзы. — Я ничего не могу с собой поделать, — прохрипел он, наклоняясь ближе, чтобы прижаться лбом ко лбу Чана. — Я просто очень счастлив. — Я тоже, — он положил руки ему на талию. — Я думаю, мы подождем с обсуждением деталей свадьбы, пока ты не расскажешь своему отцу. — Да, — ответил Феликс. Улыбка так широко расплылась на его губах. — Я хочу свадьбу весной или летом. Не думаю, что мой отец будет против. — Я в этом не сомневаюсь, — пробормотал Чан. — Ты уже обвел его вокруг пальца. — Правда, — сказал Феликс, быстро поцеловав его в губы. Он счастливо вздохнул, а слёзы вновь начали наворачиваться на глаза. — Не могу дождаться нашей счастливой жизни. — Тебе и не нужно, — он провел рукой по боку Феликса, от прикосновения которого по коже побежали мурашки. — Она уже началась. — Ты знаешь, о чем я, — он слабо толкнул Чана, но тот только крепче сжал талию Феликса. — Знаю, — самодовольная улыбка растянулась на его губах. — Я не могу дождаться, чтобы разделить с тобой остаток своей жизни. — Я тоже, — прошептал Феликс, целуя Чана в последний раз, а затем отстранился и посмотрел на темное небо. Никогда еще звёзды не сияли так ярко. Его глаза быстро нашли знакомое созвездие, где была его мама, и на долю секунды он мог поклясться, что увидел яркий свет её звезды. Его сердце затрепетало, и где-то глубоко внутри он просто знал. Она наблюдала за ним и гордилась им. Феликс взял Чана за руку. fin