теплая зима

      Снег падал крупными хлопьями, ложась на темные дороги и давно голые деревья. Первый снег в этом году.       Джейсон отошел от окна и уже в тысячный раз бросил взгляд на настенные часы. Он тяжело вздохнул. Задерживаются.       Салим несколько часов назад уехал встречать Зейна, и они до сих пор почему-то не вернулись. Телефон выключен. Наверное, просто разрядился. Колчек не переживает, что с Салимом что-то случилось: всем проблемам нужно бояться его, а не наоборот. Джейсона тревожит совсем иное.       Завтра у Салима день рождения. Зейн вырвался из сумасшедшего ритма студенческой жизни, чтобы провести этот день с отцом. Как и все важные для них праздники. Джейсон с особой теплотой лелеял мысль, что это хоть и маленькая, но самая настоящая семья. Вот только Джейсон в ней чувствует себя обухом по голове.       Во-первых, ему это чуждо, потому что у него такого никогда не было. Его домом, как бы это пафосно ни прозвучало, были улицы. Он учился у сомнительных личностей сомнительным вещам, и с детства чем-то родным в нем отзывался лишь запах грубой, трущобной, пахнущей травкой свободы. Каждый сам за себя, и никто за тебя не заступится. И единственный член семьи — складной ножик в кармане. На всякий случай. И «всякие случаи» редкостью, к сожалению, не были. Потом Джейсона ждала муштра на службе. Он сам это выбрал. По крайней мере, он всегда так отвечал, даже самому себе. Ответ, заученный как нудный устав, и редко плаксивая история патриотического порыва, о котором можно долго продискутировать в отдельности.       Во-вторых, Зейн приехал к родному человеку, а тут абсолютно чужой ему Колчек. Они еще ни разу не виделись в жизни. Наверняка парню будет неловко и некомфортно (о себе Джейсон и не думал). Понятное дело, что Салим, как настоящий гордый отец, рассказывал о любимом сыне Джейсону, а сыну о своем любимом Джейсоне. Но это не то же самое, что составить впечатление при личном знакомстве.       Колчек сам себе в этом признаться не мог, но его уверенность часто все равно что короткое покрывало. Как ни тяни — весь не накроешься. Джейсон жутко боится не понравиться.       Когда через некоторое время, показавшееся вечностью, в гостиной, румяные от мороза, появились Салим и его копия, которая чуть выше отца и постоянно улыбается, у Колчека сердце забилось чаще.       Неловкости начались, когда Джейсон не знал, пожать руку или, может, обнять. Зейн сам протянул руку. Его ладонь была мягкой и теплой, а рукопожатие крепким.       Спустя дежурный разговор, шуршание одеждой, беготню Салима из комнаты в комнату с причитанием «ничего не готово», трио переместилось за обеденный стол.       Джейсон готов был разбить себе лицо, потому что кроме старперских вопросов а-ля «как учеба» у него в голове ничего не было. Чтобы не позориться до конца, Колчек принял стратегически правильное, как он сам подумал, решение молчать, иногда издавая какие-то звуки, означающие согласие, и посмеиваясь над шутками.       Когда Джейсон изорвал уже вторую салфетку в клочья и, виновато улыбаясь, поднял упавшую вилку с пола, Салим накрыл его ладонь своей и положил себе на колено, мол, успокойся. Колчек даже немного покраснел. Он выдохнул, концентрируясь на прикосновении. Джейсон посмотрел Салиму в глаза и благодарно улыбнулся. Стало и правда спокойнее, и вечер потек дальше без происшествий.       После ужина Колчек отправился на кухню мыть посуду. Не то чтобы он рвался до уборки, но побыть одному и немного подумать во время монотонной деятельности показалось ему неплохой идеей. Правда, ему недолго удалось побыть наедине с собой. В комнату вошел Зейн, изъявивший желание помочь. Джейсон отнекивался, но парень засучил рукава и взял в руки полотенце, чтобы протирать тарелки.       У Колчека уже не так бешено билось сердце в присутствии Зейна, и он даже мог поддерживать адекватный диалог, поэтому они мыли посуду и обсуждали задержку рейса, из-за которой парень боялся, что может не прилететь сегодня.       ─ Давно я не видел отца таким счастливым, ─ неожиданно сказал Зейн.       ─ Конечно, он столько тебя не видел и теперь нарадоваться не может, — улыбнулся Джейсон.       ─ Нет, я не про это. Я рад, что ты рядом с ним, ─ парень улыбнулся ему в ответ. Карие глаза глядели с невыразимой добротой.       ─ Зейн… ─ Колчек опешил. Он совсем такого не ожидал.       ─ Чего вы спрятались? ─ в дверном проеме возник Салим. ─ Я там уже фильм включил… Все нормально?       Зейн развернулся к отцу все с той же широкой улыбкой, пока Джейсон натирал тарелку, глядя лишь на свои руки. Он почувствовал, что у него горят уши.       ─ Да, пап, все хорошо. Просто поболтали немножко.       ─ Тогда жду вас, ─ Салим еще пару секунд посмотрел на своих мальчиков, улыбнулся и вышел из кухни.       Все так же шел снег, но, наверное, только хлопья стали еще больше и падали, цепляясь друг за друга, превращаясь в различные фигуры. В темной гостиной с погашенным светом казалось, что за окном кружатся горстки серого пепла.       Зейн и Салим иногда комментировали события фильма и тихо посмеивались. Рука Османа старшего нежно поглаживала короткие волосы на затылке, а Джейсон ластился и жался к нему, словно замерзший щенок. Он больше не чувствовал себя лишним.