Грёзы

      Майкл видит один и тот же сон уже долгое время. В нём он всегда жертва — косвенно или буквально. Он был жертвой несчастного случая, что убил его. Он погубил одного из дорогих ему людей, не желая того, но следуя чужим приказам. Он был жертвой своего отца. Отец всегда был виновником всех его несчастий. И в чём бы не заключалась беда конец всегда был один — чужие руки, сжимающие его горло. Лицо, что так было похоже на его собственное, искажала широкая, почти безумная улыбка. «Ты не имеешь права так поступать со мной. Я твой отец! Ты не можешь так просто отказаться от меня!» — слышит он в который раз. Он чувствует, как медленно задыхается, как слёзы застилают и без того затуманенный от недостатка кислорода взгляд. Он одними губами вымаливает прощение, но в голове бьётся раненой птицей мысль — он ни в чем не виноват. Он просто хотел жить. Он не хотел, чтобы пострадал кто-то ещё. Поэтому и поступил так. Поэтому отец зол на него. Ему вновь говорят что-то, но он больше не слышит. В ушах звенит, а до этого бешено стучащее сердце начинает замедляться. Понимает, что это конец. Скоро всё закончится. Он закрывает глаза.       И открывает их уже в кровати. Лежит так какое-то время, тупо глядя в потолок. Кошмар давно перестал пугать, вызывая лишь эмоциональную опустошенность. Майклу уже двадцать три года. Но страхи прошлого до сих пор преследуют его. Ему намного лучше чем раньше. Работа с психиатром на протяжении долгого времени давала свои плоды. Большая часть проблем решена. Кошмары это последнее, что осталось побороть. Он вздыхает устало, поднимается с кровати и бредёт на кухню. По ощущениям сейчас около шести утра. Он не сможет уснуть. Придя, он роется в навесных шкафчиках, находит нужную упаковку, после чего наливает себе стакан воды, запивая чуть горьковатые таблетки. Стоит с полупустым стаканом в руке, смотря в никуда. В голове приятна пустата, но её нарушают приближающиеся шаги. Глаза прикрывает на секунду, а после оборачивается.       — Выглядишь дерьмово, — констатирует вошедшая в кухню Бет, уперев одну руку в бок.       — Ты-то чего поднялась? — игнорирует её слова, на что девушка лишь хмыкает.       — Я разве не говорила вчера, что собираюсь начать бегать по утрам? — он хмурится, пытаясь вспомнить вчерашний день. Помнит, как они заселились в очередной отель, как возились с вещами, раскладывая их по шкафу, как ели заказанную пиццу и как завалились спать в конце без сил. Диалоги между этими действиями он почти не помнит. Не до этого ему было. Бет это понимает. Вздыхает разочарованно, — Ничего нового. Ты никогда не слушаешь, что я говорю, — Майкл руки на груди складывает, собирается ответить что-то колкое, но не успевает.       — Не раздражай его. Майки по утрам нервный, ты же знаешь, — Кэссиди подходит достаточно тихо, отчего Бет вздрагивает. Майкл же пусть и видел его, но не мог не удивиться его тихой походке. Видимо это их семейная черта. Младший к брату подходит, не обращая внимание на ворчание девушки, смотрит обеспокоенно, — Не хочешь с нами пойти?       — Ты тоже этой ерундой заниматься собрался?       — Почему нет? Я не против лишний раз провести время со своей семьей, — он улыбнулся тепло, брата за руку взял аккуратно, а после резко потянул за собой. Да с такой силой, что Майкл с трудом стакан удержал — успел впихнуть его в руки Бет, когда они покидали кухню. Младший потащил брата в его же комнату, втолкнул внутрь и, улыбнувшись слишком уж самодовольно, сказал, — Отказы не принимаю, братишка. Влезай в спортивки и спускайся в холл.       Дверь закрылась, оставляя Майкла в одиночестве. Тот запястье потирает, чуть хмурясь. «Откуда в Кэссиди столько силы?» — спрашивает он себя же, — «Верно… Он уже не ребёнок», — отвечает тут же. Кэссиди неделю назад исполнилось девятнадцать. И Майкл до сих пор не может с этим смириться. Сколько бы времени не прошло в его голове слишком свежи воспоминания о заплаканном лице его братишки. По его вине. Майкл головой мотает, из-за чего отросшие волосы в глаза начинают лезть. Он рукой их поправляет, отмечая, что стоит сходить в парикмахерскую в скором времени. В дороге на это времени нет. Бывало конечно такое, что им либо денег не хватало, либо просто слишком далеко до ближайшего города, а волосы слишком сильно мешают вести машину. В таком случае его подстригала Бет. Но, признаем честно, стрижет она отвратительно. Майклу приходилось постоянно носить ковбойскую шляпу, выигранную когда-то на ярмарке. Поэтому обращаться к девушке с этой просьбе он зарекся лишь в крайнем случае. Максимально крайнем.       Майкл достаёт с ещё не до конца разобранной сумки штаны и слишком уж растянутую майку. Не думает особо о внешнем виде, переодевается за пару минут и выходит из комнаты. Закрывая дверь, вдруг понимает, что даже не пытался возражать Кэссиди. Он мог — младший бы понял и не стал лезть. Но Майкл не видел смысла отказывать. Не умрёт же он от какой-то пробежки?

***

      Парень лежал под деревом в пустом парке. Смотрел вверх, щурясь от утреннего солнца, что пробивалось сквозь листву. Одежда намокала от влажной травы, но разгоряченному телу это было нужно. Слишком быстро он выдохся. Видимо, он переоценил свои возможности — уже на втором кругу стал сбавлять в скорости, отставая от остальных, на третьем и вовсе остановился, пытаясь отдышаться, а после плюнул и завалился под ближайшее дерево. Так и лежал, ожидая пока младшие набегаются. Возможно не совсем корректно считать Бет младшей, ведь они ровесники. Но Майкл был старше её буквально на месяц — он в январе, а она в феврале. Но это было одним из поводов лишний раз побесить её в прошлом.       Майкл глаза прикрывает, улыбаясь. Временами ему кажется, что всё это сон. Что он вот-вот проснётся и окажется в жестокой реальности, где его отец всё ещё на свободе и всё ещё причиняет вред ему и двум самым близким ему людям. Пускай на тот момент он это понимал не так хорошо. Не понимал, что то, что делает отец — не нормально. Что его эмоции также ненормальны. Что издевательства над Кэссиди тоже считаются ненормальными. Он был слишком запуган, чтобы понять это всё. Но потом появилась Бет. Пронеслась ураганом, влезая в дела их семьи, привязав к себе отстранённого Кэссиди, а после вытащив и его самого из этого кошмара. Он прекрасно понимает, что им просто повезло. Что если бы Уильям не был слишком самоуверен и прятал все документы, что если бы Майкл был строже и рассказал о действиях Бет отцу, что если бы не решивший помочь им Генри… Они бы все были мертвы.       Прохлада, казавшаяся до этого приятной, сейчас напоминала больше могильный холод, от которого по телу прошел табун мурашек. Майкл сел, облокачиваясь спиной о ствол дерева, и огляделся. Парк медленно заполнялся людьми. Но всё ещё недостаточно много, чтобы ему казалось это некомфортным. Кэссиди и Бет видно не было — видимо они на другом конце. Часть его всё же жалеет, что он вылез из отеля на эту чертову пробежку. И не сидится же Бет на месте. Не то чтобы он её винит. Понимает, что она жить иначе не может — ей постоянно нужно что-то делать. Своеобразный способ снятия стресса. Она единственная кто почти не пострадал психологически от всех тех событий. Нет, они не прошли бесследно. Пусть ей и было легче оправиться от всего, но это не отменяет того факта, что она долгое время тащила на себе их двоих. После того как она передала доказательства о делах Уильяма Генри, начались судебные разбирательства. Его приговорили к двадцати годам. После этого Бет была занята тем, чтобы пройти процедуру эмансипации. Она оставила их, уехав работать в другой город. Она объяснила, что таким образом ей станет проще справиться со всем. За это время Генри взял под опеку младших Афтонов. Майкл несмотря на все заверения мужчины на тему карманных, всё же решил найти подработку. Но это было не так просто. По городу быстро расползлись слухи о случившемся в их семье. Кто-то сожалел, кто-то опасался. Но ни те, ни другие не желали иметь ничего общего со старшим из братьев — кто-то рассказал об издевательствах Майкла, и спустя время об этом знал почти каждый. «Копия отца» — твердили они. Предрекали, что он пойдёт по его стопам. И Майкл понимал, что жить здесь он отныне не сможет. Поэтому собрал рюкзак с самым необходимым, забрал с трудом накопленные сбережения и покинул чужой дом посреди ночи. Но родные зелёные глаза, что провожали его сквозь слёзы, он вспоминал каждый божий день.       Так прошло три с лишним года. И он вернулся. Вот только придя в дом Эмили, ему сказали, что Кэссиди уже как полтора года тут не живёт. Бет вернулась за ним. И он пошёл с ней без единого сомнения. А чего он ожидал? Что Кэссиди будет сидеть и покорно ждать сбежавшего брата? Майкл не знал, что ему делать. Всё это время он работал не покладая рук. Также прошёл процедуру эмансипации, получил права и купил трейлер. Вряд ли он бы сумел купить дом сейчас, но мысль о совместном с братом путешествии грела душу. Вот только зря это всё оказалось. Но он не мог обижаться на Кэссиди за то, что тот решил выбрать иную жизнь. Возможно, Бет сумеет дать ему то, что не смог бы дать он. Но всё же он хотел дать брату хоть что-то. И он знал, что может сделать. Отчий дом принадлежал ему. Поэтому уже спустя месяц дом купили, а на его счету было около сотни тысяч долларов. Осталось лишь перевести их на счет Кэссиди. Благо Генри, которому Бет присылала ежемесячно некоторые суммы в благодарность за помощь и присмотр за Кэссиди, поделился номером её счёта.       И вот спустя несколько дней Майкл, который покинул родной город, не желая оставаться там дольше положенного, был в Лас-Вегасе. Но никак для азартных игр. Да, это было связано с казино, но он не собирался становиться клиентом — он тут по работе. Головой понимал, что работка его ждёт какая-то нелегальная, вот только ему больше не было дела до «правильной» жизни. Кэссиди с ним нет. Он живёт только для себя. Вот только звучит это не так радостно как кажется. Он идёт в банк, чтобы закончить последнее дело, что связывает его с единственным родственником, и терпеливо ждёт свою очередь.       — Добрый день, — слышит дежурную фразу, — Чем могу помочь?       — Я бы хотел перечислить некоторую сумму на другой счёт, — он шарится в рюкзаке, пытаясь найти паспорт, параллельно слушая девушку за стойкой.       — На чей счёт хотите перевести?       — Элизабет Эванс, — Майкл выдыхает чуть замученно, наконец найдя проклятый документ.       — Что? — он взгляд впервые за всё время поднимает. И замирает, — Майкл…       — Бет?       Честно, он не думал, что встретит её. Не в банке Лас-Вегаса по крайней мере. Он рассказал ей о том почему вообще хочет перевести деньги, на что девушка серьёзно посмотрела на него и попросила подождать с этим. Позже предложила ему встретиться с ней после рабочего дня, если тот будет свободен. На самом деле, да, он был занят этим вечером, но сейчас ему казалось это не столь важным. Не так сложно поискать другую работу. Ему уже не привыкать перебиваться с места на место.       И вот, сидя на ступенях перед банком, он чувствует чужую руку на своём плече. Дёргается чуть, слыша тихое «прости» в ответ, а после оборачивается. Бет смотрит на него сверху вниз с интересом, поправляет тёмно-зелёное пальто и просит идти за ней. Майкл послушно поднимается и бредёт позади её крохотной фигуры. Разве раньше она была такой маленькой? Она негромко цокала небольшими каблуками, идя ровно. Не смотря на её рост со стороны она вызывала восхищение. Смотрела прямо перед собой, скорее всего, — он не может точно знать, идя сзади, — смотря на окружающих с прищуром. Так она по крайней мере смотрела на всех в прошлом. Походило всё на то, что она изучает любое изменение в лице собеседника, что, в принципе, было правдой. Слишком хорошо она могла читать людей. Забавно, что такой человек работает именно в банке. Пойди она в то же казино — многие люди остались бы без единого цента в кармане.       Привела она его к какому-то кафе — он не обратил внимания на название. Да и обстановка его не интересовала. Взгляд его был прикован к уверенным движениям девушки: к тому, как она проходит без колебания внутрь заведения, как идёт к столику в конце зала у окна, как она снимает с себя пальто, вешая его на вешалку рядом, как садится, закидывая одну ногу на ногу, указывает ему на место напротив, как подзывает официанта, заказывая себе американо, а ему какао.       — Я не ребёнок, — говорит он, когда официант отходит от их столика.       — Какао не обязаны пить только дети. Да и разве это не твой любимый напиток? — она смотрит на него, слегка склонив голову вбок, из-за чего пару локонов выбиваются из и без того растрепанного после рабочего дня пучка.       — Я не пил его ещё с того времени, — девушка нос морщит от воспоминаний неприятных, на что он лишь улыбается устало.       — Ну вот и исправишь, — чуть позже официант приносит их заказ. Майкла ведёт от запаха какао почти также, как если бы это был алкоголь. Не то чтобы он когда-то напивался до беспамятства. Было пару раз с разными людьми, с которыми он был коллегами, но всё ограничивалось несколькими глотками — слишком неприятен ему был вкус, — Итак, — начинает она спустя какое-то время, — Хочешь увидеть Кэса? — Майкл с трудом глотает горячий напиток, чтобы не подавиться. Смотрит во все глаза на Бет, которая выглядит слишком спокойной. Ну да, говорит всё в лицо, не ходя вокруг да около.       — Ты шутишь? — она приподнимает одну бровь, а он от нервозности руки в отросшие волосы запускает, убирая их назад, — Он не хочет видеть меня после того как я его бросил.       — Кто тебе такую чушь сказал?       — Да это и тупому ясно.       — Ну тебе же нет, — она руки на груди складывает и усмехается. Майклу бы начать злиться, но он смотрит на неё с непониманием. Бет вздыхает, — ему кажется или она выглядит разочарованной, — но после вновь принимает нейтральное выражение лица, — Кэс говорит о тебе постоянно. О том как бы хотел увидеть тебя. А я сделать ничего не могу. Без понятия где ты можешь быть. И вот ты передо мной. Ты правда думаешь, что я так просто упущу возможность его осчастливить?       — Разве принесёт ему счастье встреча со мной… — она глаза раздраженно закатывает.       — Допивай своё какао и пошли.       И он вновь послушал её. Пошёл, встретил своего подросшего братишку. И просил весь оставшийся вечер прощение за всё, что он сделал. Кэссиди и правда не обижался на него. Вот только был крайне недоволен, что Майкл собрался отдать ему деньги за продажу дома. Не потому что это задевало его гордость, нет. Майкл, что вошёл в небольшую квартирку следом за достаточно элегантной Бет, походил на спившегося работягу. В достаточно изношенной одежде, с отросшими волосами, загорелой от частой работы под солнцем кожей и покрасневшими от недосыпа глазами. «Я возьму эти деньги если ты так хочешь», — сказал младший после долгих споров с братом, — «Но при условии, что я сам распоряжусь как их тратить». Майкл согласился без задней мысли. И пожалел уже на следующий день, когда Бет, взявшая выходной, вместе с Кэссиди потащили его сперва в парикмахерскую, а после в магазин одежды. «Прекрати сопротивляться и просто прими то, что есть те, кто хочет о тебе позаботиться», — сказала ему тогда Бет, листая с улыбкой каталог. И опять он её послушал.       На самом деле ему до сих пор смешно от того, каким идиотом он был тогда. Влюблённым идиотом. Хотя он всё ещё не уверен была ли это влюблённость. Есть вероятность, что он мог спутать её с благодарностью и скукой с капелькой восхищения из-за её внешних изменений. Возможно, так и было. Позже они начали встречаться. Он — потому что считал это влюбленностью, она — потому что ей было любопытно. Вот только отношения их даже трёх месяцев не продлились. Если сперва он пытался всячески с ней соглашаться и помогать во всём, то позже уже не мог выносить её характер. Они оба были слишком горды и упрямы, чтобы быть вместе. На самом деле, они походили на зеркальные версии друг друга. Отличие было лишь во внешности и взглядах на определенные аспекты жизни. Он звал её лицемеркой, потому что та постоянно говорила о важности закона, о несправедливости и обязанности помогать. Вот только она никому не помогала, если ей это не было выгодно. Да, смотрела на сирот с жалостью, но ни разу не подумала о том, чтобы помочь им. Она же считала его чуть ли не всемирным злом. А всё потому что он не раз влезал в драки, брался за не самую легальную работёнку, да и в принципе прожигал свою жизнь. Вот только именно это зло помогает тем, кому помощь реально требуется. И если для того чтобы помочь оборванцам с улицы ему нужно подставить какого-то богатея, то ничего страшного. Цель оправдывает средства.       И именно эта фраза положила конец их отношениям. Сказав ей это после того, как она в очередной раз вытащила его из полицейского участка, он услышал в ответ то, что проигнорировать он не мог. «Разве твой отец не говорил также?» Его до сих пор каждый раз такая злоба охватывает, стоит вспомнить это. Да как вообще у неё язык повернулся сравнивать его с ним! Он не монстр! Он никогда не причинит вреда невиновному! Вот только не смотря на эти выкрики, он всё равно замахнулся на неё в порыве злости. Но цели не достиг. Его руку обхватили чужие. Он поворачивает голову в сторону помешавшего, желая сказать тому отвалить, но рта так и не открывает. Смотрит в знакомые зелёные глаза, в которых вновь отражается тот давний страх. И ему провалиться на месте хочется.       Тот вечер положил конец недолгим отношениям Бет и Майкла, а также стал поводом, чтобы последний наконец записался к психиатру. События последующих лет на самом деле были достаточно яркими. Когда большая часть терапии закончилась, и Майкл мог уже намного реже посещать приёмы, было принято, — без его участия, — решение: проехать все штаты. И он по идее должен был как минимум быть недовольным, что это решение приняли без его ведома, но как же он счастлив был. Бет на протяжении всего времени пока Майкл ходил к психиатру откладывала деньги. Это же делал и Кэссиди, подрабатывающий в парке развлечений. Они планировали это ещё с тех пор, как он честно признался почему купил трейлер, а не обычную машину. И вот, решив все проблемы с увольнением, их крохотной квартиркой, в которой была буквально одна комната, они собрали вещи и отправились в дорогу. План был прост. Они едут в штат, объезжают его вдоль и поперек, останавливаются в каком-то городе на пару месяцев максимум, а после едут в следующий. Остановки длинною в месяц были нужны для того, чтобы каждый мог найти временную работу — всё же деньги нужны всегда. Таким образом они тратили все сбережения на различные развлечения, да и саму поездку в принципе, а после отрабатывали. Так пролетело три года.       Сейчас они были в Чикаго. Бюджет позволял им снять номер в отеле на пару недель. Проблема была разве что в том, что им хватило лишь на номер с двумя кроватями. И было бы прекрасно, если бы Кэссиди спал с братом, но есть ещё одна проблема — кошмары. Майкл не следит за своими действиями во сне, и всем это было известно. Спать с ним невозможно. А дополнительный комплект белья отель отказался выдавать. Так что по итогу Кэссиди пришлось спать с Бет.       — Навевает воспоминания… — говорит она, расстилая кровать. Кэссиди вместе с братом были в этой же комнате и разбирали коробки.       — Только с нами был ещё кто-то… — неуверенно отвечает младший.       — Не помню, чтобы с нами спал Майк.       — Я с вами не спал никогда и не буду, — недовольно откликается он, не отрываясь от занятия.       — Тогда о ком речь? — проигнорировав колкость, спросила девушка. Но никто ей не ответил.       Временами Майклу кажется, словно он что-то упускает. Словно что-то не так. А потому частый страх проснуться в какой-то момент от сладкого сна, кажется слишком реальным. Но сколько бы времени не прошло — ничего не меняется. Всё в порядке. Майкл поворачивает голову в сторону знакомого смеха. И не может сдержать улыбки, видя, как смеются эти двое, неся в руках по рожку с мороженным. У Кэссиди их было два. Но привлекло его внимание не это. Слишком уж ярко сияли зелёные глаза, смотря на девушку. Очередная семейная черта? Он головой мотает, а после поднимается на ноги и идёт к ним.       — Не жалуйся мне, когда её отвратный характер тебя достанет! — говорит он, привлекая их внимание.       — Ты себя со стороны видел, мистер совершенство? — Бет смотрит на него хмуро, но старший внимания не обращает. Видит как алеют уши младшего — тот прекрасно его понял.       — Мне всё нравится, — отвечает наконец, а девушка улыбается довольно, показывая Майклу язык.       Старший смех сдержать не может, за что всё же получает от девушки подзатыльник. А за ним и жалобы о том, как он запустил себя и что она сама возьмется за него. Кэссиди идёт позади старших, наблюдая с улыбкой за их очередной перепалкой. Но останавливается. Майкл это замечает и, обернувшись, спрашивает в чём дело. Младший смотрит на него с печалью.       — Тебе стоит проснуться…       И Майклу кажется, что его мир рухнул.