Поцелуй тьмы. Взгляд Дмитрия

      Последние несколько часов, которые мы провели при Дворе, я потратил на выполнение некоторых домашних дел, которые обычно не мог бы выполнить. Я профессионально заточил свои колья, а также усилил их магию. Это было не то, что нам нужно было делать часто, но выполнять эти задачи здесь, при Дворе, было намного проще, чем выполнять их в Академии. Я даже зашел так далеко, что купил несколько знакомых товаров из международной бакалеи и сел поболтать с доброй бабушкой в пекарне. Мне не повредило то, что я почувствовал запах еще одной буханки черного хлеба, выпекаемой в соседнем квартале. Клянусь, она пекла его только для того, чтобы заманить меня еще раз.       В конце концов, однако, пришло время попрощаться с ней и с самим Двором. Благодарный за то, что все испытание закончилось намного быстрее и с гораздо меньшим драматизмом, чем я первоначально ожидал, я был взволнован, собрав свои немногочисленные пожитки, и готов вернуться в относительно знакомую Академию. Я не мог думать о том, что скоро Двор станет моим новым домом. Было почти гарантировано, что Василиса, как последняя из ее рода, проведет некоторое время в правительственном эпицентре нашего мира.       Я бы не удивился, если бы мы переехали сюда насовсем.       Я не был сторонником политики, и мой голос действительно не имел значения, даже если бы и был, я думаю, что для меня были места и похуже, чтобы провести свою жизнь. Во многих отношениях это не сильно отличалось бы от Академии, и у меня было бы немного больше свободного времени, чем если бы Лисса жила за пределами Двора. Это была приятная мысль, но, как я ни старался, внутри раздался ворчливый голос, который напомнил мне, что мне не с кем будет провести это свободное время. Я сделал все возможное, чтобы успокоить его своей работой.       Рейс скоро должен был вылететь, и когда я начал собирать свои вещи в вестибюле отеля, я увидел, что Кристиан и Эдди делают то же самое. — Я надеюсь, что девочки вернутся вовремя.       Это казалось довольно невинным заявлением, но оно привлекло мое внимание. Насколько я знал, они вернулись сюда, в идеале собирали вещи, как и все мы. — Что ты имеешь в виду? Они все еще не вернулись после встречи с королевой? — я расспросил Эдди, который разговаривал с Кристианом. Альберта подслушала просьбу принцессы Вода и передала ее мне. Тот факт, что я конкретно не знал, где в этот момент были Роза и Лисса, слегка встревожил меня. — О, я думаю, принцесса запланировала для них что-то в дневном спа-салоне. Она попросила Кристиана и меня упаковать их вещи и отнести их в самолет. Они сказали, что встретят нас там перед вылетом.       Я кивнул, не удивленный тем, что девочки провели сегодня некоторое время вместе, тем более что сейчас у них было так мало возможностей. Если Эдди, казалось, не волновался, то и я не должен был волноваться. Быстрая проверка часов показала, что времени до взлета оставалось все меньше и меньше. — Они не сообщили конкретное время, когда вернутся? — Нет, — Кристиан покачал головой, — Лисса думала, что они вернутся минут десять назад, но это звучало скорее как предположение. — Я подумываю о том, чтобы отправиться туда, чтобы проверить их, — поспешно добавил Эдди, увидев, как мои брови озабоченно нахмурились.       Я не ставил под сомнение выбор Эдди в том, чтобы быть подальше от Лиссы в данный момент, Альберта и я дали ему разрешение на это, и он оставил ее в очень умелых руках Розы, в то время как он взял на себя заботу о Кристиане. По всем меркам, он сделал все правильно. Так же быстро, как он успокоил мое возможное неодобрение, я поспешил успокоить и его беспокойство: — Нет. Оставайся здесь с Кристианом. Я пойду проверю их, если они не вернутся через пять минут.       Собрав все сумки и отправившись на взлетно-посадочную полосу, на часах прошло пять минут, я направился к дневному спа-салону, мимо которого проходил всего день или около того назад на главной площади. Колокольчики зазвенели, когда я открыл дверь, привлекая внимание молодой секретарши за стойкой. Ее глаза на мгновение расширились, но она быстро пришла в себя. — Привет. Добро пожаловать в Безмятежность. У вас назначено?       Я улыбнулся абсурдности того, что я могу наслаждаться таким местом, как это, но ответил любезно. — Нет, но я ищу того, кто это сделал. Принцесса Василиса Драгомир все еще здесь? Она и Розмари Хезевей обе пользовались вашими услугами сегодня днем.       Другая женщина, высокая и стройная, на мгновение зашла за стойку и с улыбкой быстро чмокнула секретаршу в губы. — Спасибо, теперь ты можешь сделать перерыв. Я буду дежурить, пока ты не вернешься.       Первая девушка покраснела от такого внимания, но кивнула. — Просто позволь мне закончить помогать этому джентльмену, и я пойду своей дорогой. Вы сказали, что ищете принцессу Василису и ее гостя?       Я промычал в знак согласия, когда она начала листать записную книжку, но высокая женщина заговорила первой. — Принцесса Драгомир? Эмброуз пригласил ее и другую девушку, чтобы навестить свою тетю некоторое время назад. — Ева! Почему ты позволяешь ему это делать?! — первая девушка, казалось, была настолько шокирована этим заявлением, что я почувствовал, как внутри меня закипает беспокойство, пока я ждал дальнейших объяснений. — Что я должна была делать? Он разговаривал с хорошенькой маленькой дампиркой и упомянул, что его тетя — экстрасенс. Что-то насчет того, чтобы выяснить, что она «на самом деле должна была сделать», или что-то в этом роде. Принцесса, казалось, заинтересовалась и попросила разрешения уйти. Я пыталась что-то сказать, но они были настойчивы. — Где они сейчас? Ты знаешь? — я прервал незначительный спор пары, прежде чем он стал более жарким. — Эмброуз еще не вернулся, так что я предполагаю, что они все еще у Ронды. Она принимает в здании Красных комнат на другой стороне здания. Ты знаешь, где это?       Я подавил стон. Красные комнаты были одними из самых тщательно охраняемых секретов при дворе. Технически, они были просто еще одной частью того же офисного комплекса, в котором располагался этот спа-центр, но эта конкретная область была несколько более захудалой. В основном те, кто работал из Красных комнат, часто предоставляли услуги, которые пользовались большим спросом, но не всегда считались подходящими для обсуждения в вежливой компании. Экстрасенс Ронда была одним из таких владельцев бизнеса. Другой владелец бизнеса, по сути, управлял борделем под видом джентльменского клуба, и, если вы говорили, что идете в Красные комнаты, большинство людей предполагали, что вы там бываете.       Моройские бизнесмены были самыми обычными клиентами, но я знал, что они были так же счастливы обслуживать и стражей вне службы. Мне рассказали об этом месте всего за несколько дней до моего первого визита ко Двору, и, хотя лично я не испытывал потребности в таком комфорте, я неохотно слушал истории от своих коллег, которые это делали. В принципе, это было не то место, где Роуз или Лиссу следовало бы видеть. — Да. Пожалуйста, скажите мне, что у вас есть запасной вход? Главный администратор, а не Ева, выглядела слегка сочувствующей. — Да, я сейчас направляюсь в ту сторону. Я отведу тебя туда.

***

Комната 135. 135. Где, черт возьми, находится комната 135?       Софи дала мне общие указания и номер комнаты, но карты не было, поэтому я просто следовал номерам и надеялся на лучшее. Большинство комнат не давали представления о том, что может происходить за ними, хотя я слышал очень отчетливые и ритмичные удары за одной стеной, мимо которой я ускорил шаг.       Наконец, я нашел небольшое и почти скрытое ответвление от главного коридора, в котором было всего несколько комнат.       В самом конце были три маленькие золотые цифры, которые я искал. Я постучал один раз, прежде чем войти, ожидая найти девушек с другой стороны. Вместо этого это была другая секретарша, гораздо более враждебная, чем предыдущая. — Еще один? Я должна сказать, это вызывает больший интерес, чем мы видели за последние месяцы, — ее навыки обслуживания клиентов требовали небольшой работы. — На самом деле, я ищу кое-кого. Сюда заходили две молодые женщины? Мне сказали, что они встречались с экстрасенсом Рондой. — Да, Эмброуз привел их несколько минут назад. Они прямо за этой дверью. Не хотели бы вы подождать их здесь? — она указала на пару жестких стульев в углу, которые украшали комнату больше, чем все остальное вместе взятое, но это мало о чем говорило. — У нас плотный график. Мы должны успеть на рейс через несколько минут, так что ничего, если я войду?       Она выглядела лично расстроенной этим предложением, но, несмотря ни на что, махнула мне рукой.       По сравнению с приемной, войти в дверь было все равно что войти в другой мир. Пышный восточный ковер, плюшевый диван из красного бархата, набитый подушками оттенков от малинового до бордового, и еще более темные дамасские обои. Со всеми этими различными цветами крови в пространстве это заставило меня задуматься, не было ли это настоящей причиной, по которой они называли эти офисы Красными комнатами.       Сквозь густой дым благовоний я мог видеть Роуз и Лиссу, сидящих на подушках перед женщиной, которую я принял за экстрасенса, и мужчиной, наблюдающим за троицей с дивана. Он был немного моложе меня, и я знал его больше по репутации, чем по чему-либо еще. Эмброуз, личный… массажист королевы. Все четыре головы повернулись на звук моего внезапного вмешательства. — Мне сказали, что вы здесь, — я кивком поблагодарил Ронду, прежде чем обратиться к ней, — Извините, что прерываю, но мне нужно доставить этих двоих на их рейс.       Странный взгляд, которым она на меня посмотрела, был слишком знакомым, и у меня по спине пробежал холодок. Темные кудри Ронды поседели и стали тонкими, ее кожа стала похожей на морщинистое и обветренное лицо моей бабушки. Единственное, что осталось прежним, это ее глаза. Темный, но острый и пронзительный. Она не просто любовалась моей внешностью, она любовалась моей душой. Мгновение спустя она улыбнулась, и иллюзия развеялась. — Здесь не за что извиняться. Но, может быть, у тебя найдется время для собственного гадания?       Я знал, что это было не предложение, а утверждение, но все равно колебался. В общем, я скептически относился к такого рода вещам. Я не верил в сверхъестественное, но было бы упущением забыть о том, как у моей бабушки были сны и предчувствия. Чаще всего они сбывались, и если изображение Евы несколько мгновений назад было каким-то признаком, то не помешало бы послушать, что эта женщина хотела мне сказать.       Я сел на пустую подушку рядом с Розой, неловко подогнув ноги под себя в небольшом пространстве. — Спасибо. — Я буду кратка, — заверила она, уже складывая карты на столе обратно в стопку и перетасовывая ее, прежде чем предложить мне колоду мгновение спустя. После того, как я снял его, она сдала три карты.       На первой был изображен мужчина, рыцарь, верхом на коне с длинным копьем. Вторая представляла собой круг, почти похожий на часы, но не совсем, окруженный облаками. Последней картой был мужчина в плаще, отвернувшийся, когда вокруг него разлилось пять чашек. Они ничего не значили для меня, но я видел, как глаза Ронды перебегали с меня на изображения на столе. — Ты потеряешь то, что ценишь больше всего, так что цени это, пока можешь, — в ее голосе не было никаких эмоций, но в глазах было безмолвное предупреждение.       Эти слова пронзили меня, снова и снова прокручиваясь в моих мыслях, и я почувствовал желание защититься от них. Мысленно я пытался убедить себя, что это ерунда, карты обладают не большей силой, чем подушка, на которой я сидел. Я оставался молчаливым и вежливым, но я уже пытался найти способ игнорировать все это в своей голове, хотя бы по той причине, что это было слишком тревожно, чтобы думать о том, что она может быть права. К сожалению, она еще не закончила говорить. Она указала на среднюю карточку с предметом, похожим на часы. — Колесо вращается, всегда вращается.       Вся моя защита рухнула с ее последним комментарием. Я понимал, что рационально это может быть совпадением, но в глубине души я знал, что это не так. Моя бабушка использовала одну и ту же фразу все мое детство. — Они взрослеют. Однажды, Алена, они не будут сидеть спокойно, пока он отбрасывает свою темную тень на этот дом. Колесо вращается, всегда вращается. — Колесо поворачивается, Димка. Однажды ты будешь благодарен за дом, полный женщин. — Твой ребенок — это благословение. Колесо фортуны всегда вращается, и мы поступаем мудро, принимая свою судьбу, а не сопротивляясь ей.       Ее предсказание всегда было одним и тем же: вы не можете бороться со временем или судьбой, и то, и другое придет, хотим мы этого или нет. Я уставился на карты еще на мгновение и подумал о том, чтобы расспросить ее дальше, но почувствовал, как Роза неловко заерзала рядом со мной. Вместо этого я в последний раз кивнул. — Спасибо.       Она кивнула в ответ, бросив сочувственный взгляд в мою сторону, прежде чем улыбнуться девушкам рядом со мной. — Было приятно познакомиться с вами.       Эмброуз вывел Роуз и Лиссу первыми, но Ронда схватила меня за руку, когда я уходил. — Прости меня, дитя. Воистину, так оно и есть. Твое время ограничено, так что сделай так, чтобы оно запомнилось.       Я видел нервную мольбу в ее темных глазах, и это беспокоило меня больше, чем что-либо еще. Если она могла отмахнуться от гадания как от пустяка, то, возможно, я тоже мог бы, но, похоже, это потрясло ее так же сильно, как и меня.       Глубокий смех Эмброуза, адресованный хмурой Розе, привлек наше внимание. Я поблагодарил ее в последний раз и направился к выходу из здания, готовый держаться как можно дальше от этих карт… …не то чтобы это имело какое-то значение.

***

      Лисса побежала вперед к Кристиану, как только он появился в поле зрения, и я проглотил улыбку от их молодой и легкой любви, когда он поднял ее и закрутил в воздухе, как будто они были разделены месяцами, а не часами. Это был первый раз, когда мои мысли отвлеклись от гадания Ронды на протяжении всей прогулки сюда, и Роуз, казалось, уловила этот факт. — Ты все еще думаешь о том, что сказала Ронда? Эта женщина — сплошное мошенничество, — какие бы темные чувства я ни испытывал к своим картам, похоже, они полностью обошли Роуз стороной. Она выглядела более расстроенной, чем что-либо еще.       Порыв холодного воздуха пронесся над расчищенной взлетно-посадочной полосой, швыряя в нас ледяные снежинки. — Почему ты так говоришь? — я плотнее запахнул куртку, остановившись, чтобы встать между Розой и самым сильным ветром, когда она подняла воротник пальто повыше на шее. По крайней мере, она вспомнила о перчатках, которые я дал ей раньше. — Потому что она нам ничего не сказала! — она слегка фыркнула, выпустив облако пара из своих губ, которое мгновение спустя унесло ветром. — Ты должен был услышать мою судьбу. Это было что-то вроде одного предложения, в котором говорилось об очевидном. Лиссе повезло больше, но на самом деле в этом не было ничего особенного. Ронда сказала, что она была бы великим лидером. Я имею в виду, серьезно, насколько сложно это понять?       Я улыбнулся, увидев, как она надулась. — Ты бы поверила, если бы она дала тебе более интересную судьбу? — Может быть, если бы это было хорошо, — ее ответ был настолько честным, что я не смог удержаться от смеха. Она сделала то же самое, прежде чем стукнуться плечом о мою руку. — Но ты относишься к этому серьезно. Почему? Ты действительно веришь в такие вещи? — Дело не столько в том, что я верю… или в то, что я не верю, — я немного натянул капюшон, чтобы прикрыть свои почти замерзшие уши и выиграть немного времени, чтобы разобраться в собственных мыслях. — Я просто уважаю таких людей, как она. У них есть доступ к знаниям, которых нет у других людей.       Роза не выглядела убежденной. — Однако она не является пользователем духа, так что я не совсем уверена, откуда она черпает эти знания. Я все еще думаю, что она мошенница. — Вообще-то, она vrajitoare. — А… — она запнулась, отказавшись от иностранного слова, — …что? Это по-русски? — Румынский. Это значит…ну, настоящего перевода нет. «Ведьма» близко, но это неправильно. Их представление о ведьме отличается от американского.       Румыны и русские придерживались очень близкого представления о ведьме, и мой первый Хэллоуин в Штатах был чем-то вроде культурного шока. На моей родине праздника не существовало, и видеть, как дети бегают в остроконечных шляпах и с метлами, казалось практически безумием.       Я случайно взглянул на Роуз, и она посмотрела на меня почти в шоке. Я видел, как что-то работает в ее голове, и я ждал, что она скажет то, что казалось ей таким важным, но секунду или две спустя это исчезло. Вместо этого я продолжил: — Моя бабушка была похожа на Ронду. То есть она практиковала тот же вид искусства. С точки зрения личности они очень разные, — я бы не назвал мою Еву злой, но она не была милой, нежной леди, которую большинство людей представляют себе, когда вы думаете о бабушке. Практичное было бы хорошим словом, чтобы описать ее, и у нее было очень мало терпения к тем, кто, по ее мнению, тратил ее время впустую.       Честно говоря, у Розы и моей бабушки, вероятно, было больше общего, чем у Евы и Ронды. Эта мысль была слишком пугающей, чтобы задерживаться на ней. — Твоя бабушка была… такой же? — По-русски это называется как-то по-другому, — ответил я, — но да, значение то же самое. Она тоже читала карты и давала советы. Так она зарабатывала себе на жизнь.       И без того обветренные щеки Розы приобрели более глубокий розовый оттенок, и я видел, как она сожалеет о своей прежней настойчивости в том, что Ронда была мошенницей. — Она была права? В ее предсказаниях? — Иногда, — мое признание, казалось, зажгло озорной огонек в ее глазах, когда ее язык высунулся, чтобы смочить потрескавшиеся губы. — Не смотри на меня так. — Как? — невинно спросила она. — У тебя такое выражение лица, которое говорит, что ты думаешь, что я брежу, но ты слишком мила, чтобы сказать об этом, — не говоря уже о том, мысленно добавил я, что ты выглядишь почти слишком идеально, чтобы к тебе не прикасаться.       Роза шагнула немного ближе, используя мое тело как свою личное прикрытие от снега. — Бред — это немного грубо. Я просто удивлена, вот и все. Я никогда не ожидала, что ты купишься на это.       Я пожал плечами, засунув руки в карманы, чтобы не убирать волосы с ее лица. — Ну, я вырос с этим, так что мне это не кажется таким уж странным. И, как я уже сказал, я не уверен, что согласен с этим на 100 процентов.       Лицо Розы стало задумчивым, она изучала меня, как делала иногда, как будто пыталась собрать воедино кусочки сложной головоломки. — Я тоже никогда не думала, что у тебя есть бабушка. Я имею в виду, очевидно, что она была. Но все равно, просто странно думать о том, чтобы вырасти с подобным человеком.       Мне всегда было больно, когда обнаруживался разительный контраст между моим детством и детством Розы. У меня было не самое лучшее детство, но у меня была моя семья, и это было больше, чем у Розы. Я думаю, для нее было так же странно думать о семейных обедах и ссорах между братьями и сестрами, как для меня было бы странно думать о том, что моя мать никогда не разговаривала со мной или что я проводил Рождество с учителями и одноклассниками, а не с друзьями и семьей. — Было ли странно иметь бабушку-ведьму? Страшно? — ее вопрос был легким, развеяв мои угрызения совести, возникшие мгновением ранее. — Она всегда, типа, угрожала наложить заклинания, если ты будешь плохим? — Большую часть времени она просто угрожала отправить меня в мою комнату.       Роза поджала губы и дерзко улыбнулась. — По-моему, это звучит не так уж страшно.       Я приподнял бровь в ответ. — Это потому, что ты с ней не встречалась.       Она засмеялась и посмотрела вокруг меня на остальную группу. Адриан поднял немного шума из-за холода. Я не был уверен, когда он добрался сюда, но сейчас его было трудно игнорировать. Честно говоря, я был бы в порядке, просто останься он при Дворе. — Она все еще жива? — Да, — сказал я, кивнув. — Потребуется нечто большее, чем старость, чтобы убить ее. Она сильная. На самом деле она была стражем какое-то время. — Действительно? — это, казалось, потрясло ее почти так же сильно, как то, что у меня была бабушка-ведьма. — Значит, она бросила это, чтобы стать… э–э, чтобы остаться со своими детьми?       Я знал, что то, чему Роуз учили всю ее жизнь, так же укоренилось в ней, как мое собственное традиционное воспитание укоренилось во мне. Я не мог винить ее за то, что она задавалась вопросом, была ли моя бабушка кровавой шлюхой или нет. До недавнего времени ей говорили, что любая женщина, живущая в одной из коммун дампиров, отдавалась этой жизни. Ее учили смотреть на них свысока, но я видел, что сейчас она пытается быть непредубежденной. — У нее очень сильные представления о семье — идеи, которые, вероятно, кажутся тебе сексистскими.       Честно говоря, иногда они тоже казались мне немного сексистскими, но, как я уже говорил, я воспитывался в очень традиционной семье. — Она считает, что все дампиры должны тренироваться и вовремя становиться стражами, но что женщины должны в конечном итоге вернуться домой, чтобы вместе воспитывать своих детей. — Но не мужчины? — Нет, — сказал я с сардоническим раздражением. — Она думает, что мужчинам все еще нужно оставаться там и убивать стригоев. — Ух ты, — казалось, она обдумывала все, что я сказал, — Ты был тем, кто должен был уйти. Женщины в твоей семье выгнали тебя. — Вряд ли. Моя мама забрала бы меня обратно через секунду, если бы я захотел вернуться домой, — у Евы, вероятно, случился бы припадок, но моя мама была бы более чем счастлива видеть меня в целости и сохранности, где она могла бы обращаться со мной как со своим маленьким мальчиком, несмотря на то, что я был на добрый фут выше ее.       Внезапное восклицание Адриана предупредило нас о том, что самолет готов к посадке, и я позволил Розе подняться по ступенькам вслед за всеми остальными. Мысли о моей семье и доме наполнили мой разум приятными воспоминаниями. Как бы мне ни не нравилась идея принуждать женщин оставаться дома, так же сильно, как мне не нравилась идея принуждать любого дампира к службе, мужчину или женщину, я действительно ценил присутствие моей матери в моем детстве. Было приятно ощущать такую безопасность и семейственность. Было приятно знать, что она всегда была рядом, когда я в ней нуждался. Мне нравились воспоминания о том, как она учила меня печь черный хлеб и показывала, как делать те мелочи, за которые я никогда не был ей достаточно благодарен. Я никогда не смог бы попросить Роуз остаться дома с нашими детьми, если бы это было не то, чего она хотела, но я не мог сказать, что не поддержал бы ее выбор, если бы она когда-нибудь решила. Было приятно, когда моя мама была рядом, и я мог только надеяться, что жизнь была бы намного прекраснее, если бы у моих детей были любящие отец и мать, которые заботились бы о них. Только позже мне пришло в голову, что семья с Розой никогда не будет для меня возможной.