We are all searching for someone whose demons play well with ours

***

Ханна не помнит, как ей удалось спокойно пройти пропускной пункт, не помнит, что говорила ей Лаура — молоденькая медсестра с работы, случайно встретившаяся в переулке, не помнит, что запирала дверь своей комнаты перед уходом, и совсем не придаёт значения тому, что теперь, почему-то, свободно заходит внутрь не воспользовавшись ключом. Помещение, как всегда, встречает лёгкой прохладой, но даже это не спасает от ноющей пульсации в висках. Бросив вещи у входа девушка забегает в ванную комнату и уперев руки в холодную керамическую раковину медленно поднимает взгляд на своё отражение: рыжие волосы слегка растрепались и сбились в небрежные волны — всему виной морской воздух и солёная вода, щеки ярко пылали, и непонятно, от жары, быстрого бега или стыда, что колючими шипами тонкой лозы обвивали бешено бьющееся юное сердце, причиняя боль при каждом вдохе. Она шумно сглотнула, пытаясь отогнать подступившую тошноту, и резко, одним движением выкрутила кран до упора. Ледяные капли под сильным напором слегка окатили элдийку, оставляя брызги на одежде, коже и даже зеркале, и Ханна незамедлительно подставила ладони под струю освежающе-спасительной влаги. Переодевшись, умывшись и наконец приведя дыхание в норму, девушка шмыгнула носом и устало зашаркала в сторону кровати. Сил и желания перебирать ногами не осталось. Хотелось стереть себе память или забыться. Хотя бы на время. И если бы её мозг был рисунком, она бы непременно прошлась по нему ластиком. Шагнув глубже в комнату, рыжеволосая боковым зрением улавливает какое-то копошение в углу, но так и не успевает обернуться — оглушительный звон и словно что-то в затылке разбилось на миллиард крошечных осколков. Холодный металл огрел её по голове, от чего сознание вмиг покинуло девичье тело. Подобно мешку картошки Ханна неуклюже валится на пол, даже не успевая почувствовать пронзающую до самых костей боль, в то время как позади неё человек со спокойным лицом нервно потирал железную биту потными ладонями.

***

Ледяная вода одним грубым движением выплеснутая на Вебер резко приводит её в чувство. Голова гудит, просто адски гудит, и девушка хмурит брови, болезненно жмурясь. Боль не покидает ни на секунду, тягуче разносится по нервным окончаниям ноющей пульсацией в такт сердцебиению. Перед глазами все плывет, и пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чём-то, рыжая поднимает тяжелую голову. Хочется блевать. И ощущение такое, что в её макушку вбили гвоздь. — Марлийская подстилка. — цедит свозь зубы парень напротив, его пропитанный ядом голос разрывает тишину, и Ханне кажется, что ей доводилось слышать его прежде. От этого кровь стынет в жилах, а ещё от осознания, что руки заведены за спину и крепко связаны верёвкой. Она не может пошевелиться. — Как гостеприимно.. — отплёвывается рыжеволосая, но голос предательски надламывается и выдаёт хозяйку. Ей страшно, очень. — Закрой свой грязный рот! — кричит он в бешенстве, сжимая кулаки до белых костяшек и замахивается. Ханна инстинктивно зажмурилась ожидая крепкого удара, но звонкая пощёчина застаёт врасплох — заставляет широко раскрыть глаза и шумно вдохнуть носом. Левая щека неприятно покалывает, как от ожога, очень хочется прижать к ней ладонь, будто это уменьшит дискомфорт, но руки связаны так туго и крепко, что запястья уже стёрты в кровь. Каждой клеточкой ощущая свою беспомощность, девушка горько усмехается и медленно поднимает взгляд на своего похитителя. Картинка перед глазами наконец становится более чёткой, и теперь она легко может разглядеть лицо юноши. — Т..ты? — её голос вновь дрогнул, зеленоглазая почти задохнулась, когда наконец разглядела того, кто перед ней находится. Темноволосый парень с родинкой на щеке. Только сейчас Ханна осознала, что видела его каждый день с момента приезда. Вспомнила, что отправляясь на задание её предупреждали о встрече с соратником. — Когда всё уляжется, солдат Вебер, ещё один наш человек, отправленный шпионить в Марлию немногим ранее, найдёт способ связаться с тобой. Мы всецело доверяем вам, но чтобы не вызывать подозрений на вражеской территории, его имя я сообщить не могу. Ты поймёшь все сама, когда придёт время. — Так точно, 12-й командор! Приветливый юноша всегда почему-то был рядом, но не пытался сблизиться от слова совсем. Всё начиналось и заканчивалось редкими односложными разговорами. Он казался таким тихим и безликим, от чего рыжая всё время забывала его имя. Но сейчас обрывки воспоминаний в голове сложились в полноценную картинку. — Ник... — беззвучно пошевелила губами Вебер. Это он так услужливо предложил ей чай несколькими днями ранее, ей показалось тогда, что он хотел о чём-то поговорить, но внимание девушки захватила чёртова сдоба с корицей и… чёртов Галлиард. — Да неужто вспомнила? Я-то думал, в твоей башке есть место только для марлийских ублюдков. — брюнет ухмыльнулся, а после резко поднял ногу и упёрся ею в перекладину стула, на котором сидела его пленница. Рыжеволосая дёрнулась, а деревянная конструкция глухо скрипнула и прогнулась под тяжестью армейского сапога. Медленно наклонившись к Вебер, он грубо схватил её за подбородок, заставляя смотреть себе прямо в глаза. Зрачки юноши судорожно бегают, изучая измученное и бледное лицо напротив. — Какого черта, Аллен?! — девушка мотнула головой, сбрасывая с лица чужие пальцы. — Ты с ума сошёл? Отпусти сейчас же! — гнев стал преобладать над страхом, знобило от нервов и холода, кружилась голова, ещё и боль в затылке никак не унималась. Уняться и сидеть спокойно не могла и Ханна. Куча вопросов, на которые, по всей видимости, никто не собирался давать ответ. Кисти горели от трения о верёвку, но стиснув зубы, элдийка продолжала попытки вырваться, пока знакомый, стоя на расстоянии вытянутой руки, лишь молча наблюдал за происходящим. Совершая манипуляции с импровизированными оковами-узлами, в надежде хоть немного их ослабить, Вебер осторожно осматривала местность: сырой и холодный камень на стенах и полу, вход и выход один — старая лестница, основа которой местами прогнила, обнажая железные, острые прутья. До рези в носу несёт плесенью и… медикаментами? Свет в помещение просачивался лишь сквозь толстые, редкие щели в потолке, но даже этого было достаточно, чтобы понять — они в подвале заброшенного больничного корпуса, Ханне пару раз доводилось бывать в таких же, но действующих. Стены там толстые, и как правило, никого не бывает, а значит, кричать и звать на помощь нет смысла. — Ну и как успехи? — резко подал голос брюнет, заставляя зеленоглазую вздрогнуть. Он ехидно хмыкнул и, отойдя в дальний угол, уселся на ступени лестницы. Дерево под его весом противно заскрипело, и Вебер поморщилась, то ли от звука, словно царапнувшего тонкую барабанную перепонку, то ли от непрекращающейся пульсации в районе затылка. — Что происходит, Ник? Что тебе от меня нужно? — шикнула Ханна, одарив молодого человека взглядом полным отвращения. — Мне нужна.. Спра-а-вед-ли-и-вость… — растягивая гласные, он театрально всплеснул руками. Непонимающий взгляд девушки заставил лицо Аллена исказиться каким-то сумасшедшим ужасом, губы мгновенно стянулись в тонкую линию, и он серьезно продолжил: — Неужели ты наивно полагаешь, что твоя измена родине должна была остаться безнаказанной? — Ты же.. — её голос дрогнул, а сердце пропустило лишний удар, — Ты явно не в себе. Я ничего не понимаю... — рыжая буравила глазами пол под ногами своего похитителя, боясь заглянуть ему в лицо. Сейчас парень казался ей безумным, а понимание собственной беспомощности усиливало тревогу, отзываясь болезненным спазмом в желудке. — Правда? Что ж… — чуть сгорбившись Ник подобрал маленький камушек с пола, и прищурившись медленно покрутил его тонким пальцами, а после стал перекатывать в ладони, будто пытаясь что-то рассмотреть. — Послуш… — Молчать! — с нескрываемой агрессией резко перебил брюнет, молниеносно запустив в Ханну камень. Она машинально отвернулась и стиснула зубы, но когда удар пришёлся куда-то в живот непроизвольно пискнула. Не то чтобы было очень больно, скорее, пугающе резко. Синяк определённо останется, хотя это меньшее, что сейчас волновало. — Предательница. Если бы ты попала в руки Форстеру, — он так же неожиданно умолк, хищно улыбаясь своим мыслям. — В лучшем случае твоё бездыханное тело болталось бы на эшафоте, у всех на виду. Вебер лишь сильнее вжалась в стул, не рискуя поднять голову на обидчика, но всё так же не прекращала отчаянных попыток высвободить немеющие кисти. Верёвка поддавалась слабо, умелые руки солдата способны вязать и не такие удавки. Ханна прекрасно это знала, а ещё она знала, что единственный способ сбежать — избавиться от чёртовых узлов за спиной, порвать, выскользнуть. Господи, ну хоть что-нибудь! Прикусив щеку изнутри, она лихорадочно растягивала путы, крепкий жгут мучительно врезался в нежную кожу запястий, с каждым движением впитывая в себя всё больше и больше багровой краски. — Ты так мило ему улыбалась за ужином, — юноша брезгливо скривился, подобрав под ногами ещё один окатыш. — Ей-богу, я еле сдержался, чтобы не облить тебя кипятком в тот момент. — Ник, я не.. — Заткнись, блять, просто захлопнись! — рявкает Аллен, со всей силы бросая камень, на сей раз целясь в голову. Вебер почти прокусила насквозь щёку, сдерживая болезненный всхлип, когда вновь ощутила резкую боль, пронизывающую висок. Верёвка потихоньку сдавалась, уже не так сильно сковывая руки, ещё немного, и девушка сможет высвободить одну. Главное не попасться. — А когда я заметил грёбаного титана, тайком вылезающего из окна твоей комнаты.. — чёрные как смоль глаза брюнета сверкнули холодной сталью. — Боже, Ханна, ты вообще понимаешь, что сделала? — будто внезапно утомившись, Ник запустил руку в волосы и, откинув назад голову, глубоко вздохнул. — Даже марлийские выродки так просто не отказываются от своей идеологии, так почему же ты, — не глядя он набрал горсть маленьких камешков в ладонь. — Почему же ты, дрянь, позволила себе отречься от всего, к чему мы так стремились? — беспорядочная дробь из камней и песка разлетелась по углу в котором сидела рыжая. Несильный замах спас девичье тело от новой волны точечной боли, лишь некоторые крупицы долетели до цели, слегка поцарапав кожу на худых плечах. На самом деле, Ханна уже не раз ловила себя на мысли, что план Эрена не такой уж и совершенный. Осознание, что разведчикам придётся убивать людей, обычных людей, таких же, как и они сами, пришло только после того, как ей довелось пожить в их маленьком-большом мире, и зеленоглазая никак не могла с этим смириться. Война разума и сердца не прекращалась с момента отправки первого зашифрованного письма на родину. Уничтожать титанов гораздо проще, они неразумны, они — прямая угроза существования людей в стенах, а здесь… Горько, несправедливо, неправильно. А ещё этот Порко, чёрт бы его побрал. Шум от действий Ника оказался как нельзя кстати, скрывая за собой мучительный всхлип пленницы, которая ещё немного и пожертвовала бы сохранностью нескольких костей в кистях, чтобы освободить хоть одну из них. Неужели получилось..? Не веря своим ощущениям Вебер осторожно пошевелила свободной рукой — пальцы на месте, хоть и горят, легонько покалывают и едва немеют от резкого притока крови. Быстро смекнув, что лучше не привлекать к себе лишнего внимания, она перестала шевелиться вовсе, только глаза нервно бегали по каменному полу, и слава богам, лицо скрывала густая рыжая шевелюра. — Буду откровенен, я до последнего верил, что ты просто хочешь втереться к нему в доверие, но блять… — парень отвернулся и омерзительно-смачно харкнул на землю. — То, как ты смотрела на него, и то, как горели твои глаза, просто не может быть игрой, я ни за что в это не поверю, поэтому, — улыбка Ника в этот момент больше походила на звериный оскал. — Не переживай, я возьму на себя ответственность за твою смерть.. На последних словах Аллена элдийку прошиб холодный пот, первобытный страх парализовал тело и разум. Как же хотелось очнуться от кошмара просто проснувшись в своей постели. Хотелось убежать, спастись, господи, просто выжить. Хотелось кричать, плакать и звать на помощь, но ей хватило ума и остатка самообладания, чтобы посильнее стиснуть зубы и сдерживая слёзы страха оставаться неподвижной. — Эй, сучка, даже ничего не скажешь в своё оправдание, ну, напоследок? — надменно хмыкнул брюнет, крепко сжимая в ладони очередной поднятый с пола камешек. Он метил в живот своей заложнице, старательно продумывая траекторию, чтобы доставить как можно больше боли своей игрой-пыткой. — Я кому говорю.. — он осекся, когда попал точно в цель, а живая мишень не издала ни звука. Поднявшись, он небрежно отряхнул брюки от подвальной пыли, которой, казалось, пропитан каждый миллиметр помещения. Шаг вперёд. Медленный, от чего-то боязливый. Странный бегающий взгляд выдавал нервозность и напряжение. Ещё шаг, и вот, Ник стоит почти вплотную, настырно тянется к рыжей макушке. — Убери свои руки, псих! — неожиданно громко взвизгнула Ханна. Тук-тук. От резкого выброса адреналина учащается пульс и кружится голова. Не отдавая отчёт своим действиям, она отчаянно отталкивается от пола. Тук-тук. Рыжеволосая пихает Ника освободившейся рукой, прикладывая все оставшиеся силы. Юноша неуклюже дёргается и, не найдя опоры, по инерции движется в противоположную сторону. Тук-тук. Вебер, все ещё частично привязанная к стулу, неожиданно для себя теряет равновесие. Плашмя рухнув на землю, она серьезно ударяется коленом и лицом, боль оглушительной волной разносится по всему и так изрядно настрадавшемуся, хрупкому телу. Тук-тук. Ушибленные места горят огнём, в ушах стоит звон, но с огромным трудом Ханна всё же приподнимает голову, чтобы взглянуть на Аллена. Тук-тук. Зрачки элдийки мгновенно расширяются, во рту становится сухо настолько, что слипаются губы, а сердце вот-вот и проломит рёбра. Неестественно скрючившись, у лестницы еле стоит на ногах Ник. Из живота торчит ржавая арматура. Ослабевшими в миг руками он пытается как-то ухватиться за неё, оттолкнуться, но ничего не выходит. Парень хрипит, кашляет кровью, надеется отдышаться. Прежде смуглая кожа приобретает мертвецки-бледный оттенок. По подбородку медленно стекают алые капли и пачкают белоснежную рубашку. Обезображенное ужасом лицо будто за доли секунды стало истощённым, а стремительно гаснущий взор медленно переместился на рыжеволосую. От этого взгляда Ханна мгновенно застывает, превращаясь в неживую куклу. На лбу выступает испарина, а в глазах всё плывёт от скопившейся солёной влаги. — О господи... — тихо проскулила девушка. Нервное перенапряжение высасывает остатки сил, почти парализует, лишая способности мыслить. Неслушающиеся дрожащие пальцы кое-как развязывают последний узел, наконец освобождая от плена. Вебер осторожно выбирается из-под стула и отползает в угол, не сводя глаз с обмякшего тела Ника, который перестал подавать признаки жизни. И как все могло так обернуться?