Бегущая от...себя

Ты сидишь на его коленях и улыбаешься. Взгляд направлен на меня, но никто больше этого не видит, ведь так? Конечно, ты все уже просчитала, умная девочка. Поворачиваешь голову к рыжему ублюдку и целуешь в щеку, оставляя след нежно-розовой помады на его коже. А ведь недавно твои губы с этой помадой были на моем члене. Ухмыляешься, возвращая взор на меня, я уверен, ты знаешь мои мысли, маленькая ведьмочка. Кристофер кладет свою руку к тебе на талию, но знаешь, ей там совсем не место. Мои ладони смотрелись гораздо лучше, согласна? Вижу, как ты разглядываешь меня, ведь футболка так хорошо подчеркивает кубики. Злишься? И правильно, Ведьма, ведь еще недавно ты имела право трогать меня, а сейчас сидишь и лишь смотришь. Как быстро ты всего лишилась, не правда ли, Агата? Ты встаешь и идешь в сторону уборной, быстро шепнув что-то на ушко своей новой игрушки. Бедный, даже жаль его, ведь он никогда не сможет узнать тебя настоящую, лишь зря даешь ему надежду. Телефон издает писк, но я даже не смотрю на экран, знаю сам. Ты ждешь меня. Извиняюсь перед всеми и иду в сторону, где только что была ты, злой взгляд Кристофера преследует, но я даже не поворачиваю голову, не хочу видеть это убожество. Как я и ожидал, ты стоишь за углом, опираясь на стену. Лишь сейчас замечаю, что на тебе слишком короткая юбка. Ты ведь сделала это специально, так ведь, родная? Твои зеленые глаза выдают тебя, я замечаю каждый взгляд, моя маленькая шпионка, тебе не скрыться. Тянешь свои ладошки ко мне, стоит лишь подойти ближе, но я держу дистанцию, ведь сегодня ты перешла черту нашей игры. — Алекс… Смотришь так виновато, кусаешь пухлые губки, а мне так хочется поцеловать тебя, вцепиться в сладкие и такие нежные губки, а затем целовать. Долго, мучительно долго, кусать и зацеловывать ранки, не давать вздохнуть, подчинить себе твою волю и завладеть тобой полностью. — Что такое, Малышка Харрис? Игрушка надоела? Я хмыкнул, видя раздражение в ее глазах. Что, куколка, не нравится новое прозвище твоего парня? Ну ничего, у меня их еще много, выберешь. — Алекс, давай поедем к тебе и поговорим, прошу. Ты говоришь слишком жалостливо, Родная, это запретное оружие, но почему-то я всегда иду у тебя на поводу. Не сейчас. — Зачем, Агата? По-моему, в зале сидит твой молодой человек, разве не так? Не смотри на меня так, Родная! Я не хочу видеть боль в твоих глазах, но ты сама решила убегать, я лишь не держу тебя. Ну зачем же ты снова летишь на огонь, Любимая Бабочка? — Я хочу поговорить, но не здесь, пожалуйста! Устал сопротивляться твоим глазам и своим чувствам, молча киваю и резко начинаю идти в сторону выхода, ведь знаю, что ты идешь за мной. Сейчас тепло, без препятствий выходим на улицу, так и оставаясь незамеченными и садимся в машину. Тихо включаю музыку, понимаю, что девушка не начнет разговор сейчас, но она явно нервничает. Погружаюсь в мысли об предстоящем разговоре, в голове есть примерный план, но эта девушка непредсказуема, понять ее практически невозможно. Но не мне. Я знал, что разговор опять не будет закончен, как и прежде. Мы просто переспим, а завтра ее уже не будет в моей квартире, будто все является сном. Мне бы хотелось, чтоб так и было, но тогда я не хочу просыпаться и снова знать, что она убежала. Хочу остаться во сне, где мы вместе, но даже там слишком многое против нас. Ты что-то набираешь в телефоне, нервно заламывая палец. Одна из твоих привычек, от которой я так и не смог помочь тебе избавиться. Не сложно понять, ты пишешь рыжему козлу, а я готов прямо сейчас сказать ему, что у него никогда не было шанса. Демон на плече шепчет, что от него она хотя бы не убегала, но я лишь сильнее сжимаю руль, не слушая его мерзкий голос. Машина плавно останавливается, и мы выходим, идя в сторону дома. Лифт быстро приезжает, стеклянные двери пропускают внутрь, а затем с тихим шорохом закрываются. Приятный голос оповещает о движение, и они поднимаются на 25 этаж, все также сохраняя тишину. В квартире Агата снимает туфли и проходит в гостиную, ласково проводя пальчиками по таким знакомым для нее предметам. Грустно вздыхает, но почти сразу поднимает голову и смотрит мне в глаза. — Мы должны поговорить, так больше продолжаться не может. Ну вот почему она не могла молчать? Подхожу к ней совсем близко, чувствую аромат ее любимых ягодных духов. Этот запах всегда кружил мне голову, не могу сдержаться и протягиваю руку, нежно провожу по мягкой щечке своего котенка, а она прикрывает мокроватые от влаги глаза. Ненавижу ее слезы, обхватываю ладонью любимое личико и вытираю мокрые дорожки. Она даже не вырывается, лишь положила ручки мне на плечи, сильнее прижимаясь. — Я устала бежать, Любимый… Она говорила так тихо, будто кто-то мог услышать, но на самом деле она боялась себя. — Ну так не беги, Родная. Она качает головой, слезы льются все сильнее, и я уже хотел отстраниться, чтобы принести воды, как она резко притягивает меня ближе и целует. На губах вкус ее слез, но уже все равно, ведь сейчас она со мной. Опускаю руки на ее талию и сжимаю, в ответ получая тихий всхлип, но девушка не отрывается, продолжает целовать со всей страстью. Подхватываю легкое тело любимой и несу в спальню, так и не отрываясь от желанных губ. Кислорода не хватает, но мы оба забываем об этом, сплетая языки в борьбе за власть. Кусаю за нижнюю губу и Агата шипит, словно змея, отстраняясь от меня и недовольно глядя в глаза. Моя строптивая кошечка. Опускаю на кровать, тут же накрывая своим телом, одной рукой исследуя такие знакомые изгибы. Аккуратно приподнимаю топ, опускаю взгляд и будто задыхаюсь от ее красоты, но случайно цепляюсь за надпись прямо под сердцем. Маленькими буковками было аккуратно выгравировано: «Forever in the heart.» — Ее не было в прошлый раз… Провожу подушечками пальцев по надписи, а затем целую. — Тебе идет все, всегда прекрасна. Оставляю еще один поцелуй, плавно переходя на шею, вырывая из Агаты рваные вздохи. — Я сделала ее для тебя. Снова шепчет любимая, а мне срывает крышу окончательно. Поднимаюсь на руках, снова нападая на губы девушки, но та не против, податливо открывая рот и впуская мой язык. Посасываю ее губы, легко кусаю за язычок, но ей нравится. Агата закатывает глазки, стонет и цепляется мне за плечи, а я будто под кайфом, хочу еще. Отрываюсь от губ и спускаюсь к шее, так хочется оставить на ней свои метки, а кто меня остановит? — Блять. Прикусываю нежную кожу горла, вбирая в рот кожу, оставляя на ней красное пятнышко. — Ты такая вкусная, Родная… Не могу оторваться, целую каждый открытый участок кожи, но этого ничтожно мало. Снимаю топ совсем, за ним юбка, кошечка осталась в одних трусиках, а вот я все еще одет. Девушке это не нравится, она тянет свои ручки, хочет раздеть меня, а я и не против. Ловкие пальчики быстро освобождают меня от брюк, а затем боксеров, пока футболку снимал я сам. Возбужденный член ныл от тесноты брюк, вздох облегчения вырвался из моей грудной клетки, как только меня избавили о таких лишних вещей. Кожа к коже, я снова целую ее, оставляю мокрый след от губ, а Агата плавится подо мной, как шоколад. Она вздыхает, кусает губку, желая скрыть от меня свои стоны, но ей пришлось оставить свои попытки, как только головка уперлась в нее. — Ааах…. Стон против воли хозяйки вырвался на свободу, а за ним и другие, стоило мне повторить действие. Я терся об нее, давал почувствовать свое возбуждение, но не переходил такую тонкую черту, пусть сама скажет, что хочет этого. Движения стали быстрее, стоны громче, вздохи чаще, но она молчала. Мне так хотелось оказаться внутри, но я терпел и ждал ее позволения. — Чего ты ждешь? Девушка почти прохныкала эти слова, что для меня являлись будто зеленым светом. Трусики и боксеры были сняты, наконец-то. — Готова? Я аккуратно приставил головку ко входу и только после кивка стал медленно входить под мычание девушки. Войдя на половину, я остановился и дал Агате немного времени, чтобы привыкнуть, прежде чем двигаться дальше. — Господи, даа! Я оказался полностью в ней и начал медленно двигаться. Это непередаваемое чувство, когда она обхватывает член нежными стеночками, ты двигаешься внутри нее и знаешь, что это доставляет удовольствие любимой, пока она подмахивает бедрами, желая увеличить темп. — Прошу, быстрее. — Желание дамы- закон. Я ускорился, толчки стали более резкими и рваными, по телам стекали капельки пота, но нам было все равно. Сейчас, в этот момент, были важны лишь мы. Мир сузился и в нем остались только зеленые глаза ведьмы, смотря в них, я был уверен, что нахожусь под вечными чарами ее улыбки, ума и красоты. Агата подалась вперед и вцепилась в мои губы, тут же ее юркий язычок оказался в моем рту, будто главный, но борьба быстрот надоела девушке, и она уступила власть мне. Губы распухли, выступили капельки крови, но мы продолжали самозабвенно целоваться, утопая в быстрых толчках и в ласке друг друга. Толчок и Агата выгнулась дугой, закрывая глаза и кончая с моим именем на губах. Я толкнулся еще пару раз и быстро вышел, кончая ей на живот. Полежав немного, я взял салфетки с тумбочки и вытер Агату, накрывая нас двоих одеялом и прижимая девушку сильнее к себе. Не хотелось думать о том, что будет завтра, ведь уже с утра я вновь не увижу любимую девушку рядом, а постель будет холодной. Маленький котенок прижался ко мне еще ближе, я чувствовал, как дрожат ее плечи от немого плача, но ничего сделать не мог. Поцеловав ее в макушку, я лишь прошептал о том, что всегда буду рядом, а затем просто гладил ее по спинке, пока девушка не уснула.

***

Когда я открыл глаза, то лишь на секунду позволил себе подумать, что она осталась, но это была только попытка обмануть себя перед неизбежной, колючей правдой. В комнате ее не было, но что-то заставляло сердце биться сильнее, будто что-то должно произойти. Вожу рукой по подушке, где спала Агата, с удивлением нахожу записку, тут же принимаясь читать, но в ней было лишь одно предложение:

«Я устала бегать от своих чувств, больше не убегу»

Надежда зажглась во мне с новой силой, я вскочил с кровати и быстро надел спортивные штаны, выходя из спальни и идя в сторону кухни. Сердце будто вырвалось из груди, когда я увидел ее там… Ведьмочка стояла у плиты, напевая что-то себе под нос, но обернулась, услышав мои шаги. — Доброе утро, Любимый. Ее голос помог мне прийти в себя, и я быстро подошел к ней, обнимая за талию и крепко прижимая к себе. Я вдыхал ее аромат, запах шампуня и тела, водил носом по линии шее, просто не мог поверить в то, что это реальность, но она снова повторила: — Я больше не убегу, Милый. Я твоя. Мир замер и ожил вновь, пока я под визг моей девушки кружил ее по комнате…

***

Она так хотела убежать от своих чувств, так долго пряталась за масками, что упустила момент, когда погрязла в этом парне окончательно. Бежать некуда, любовь победила ее.