Сакумо очень устал

Очередной, прохладный, туманный, осенний день. Точь в точь как и прошлые. Сакумо сидит на веранде уже не ориентируясь во времени, числе, сжимая в руке закончившуюся пачку снотворного, смотрит на тёмно-оранжевые деревья. Под глазами синяки, волосы расстрёпаны. Он никогда не мог подумать что всё приведёт именно к этому. Подул ветер срывая засохшие листья с деревьев и роняя их на дорожку с небольшими лужицами. Волосы облепили лицо и путались друг с другом ещё больше. Снотворного больше нет и придётся мучиться всю ночь. Страх что кашмары продолжатся не покидал эту серебристую голову. А снотворное помогало избавиться от реальности. Выпивая этот волшебный напиток все было в тумане и быстро забывалось. Хотя с этой функцией отлично справлялся алкоголь. Вдохнув свежий запах осеннего двора он закрыл глаза. Ветер нагнал тучи и начался дождь. Почему так получилось? Перед глазами всплыли окровавленные трупы, вымотанные товарищи и эти колкие взгляды. Он был чересчур впечатлительным и все эти моменты он помнил будто видел только что. Самое ужасное, во всём этом Сакумо винил себя. Волосы и одежда постепенно намокали. Ветер становился силней и продолжал беспощадно сдирать листья и проберал до костей. Очередное истерзанное тело появилось в его сознании и он резко открывает глаза. Он помнил тот день когда увидел это тело. Тело его жены. Это сильно повлияло на его психическое состояние. Врач вроде даже какие-то таблетки прописал, но это уже неважно. Просто очередное плохое воспоминание. Сакумо вынырнул из своих воспоминаний услышав шаги сына. — Папа… — Какаши проверял, в одеквате ли его отец. — М… — Промычал Сакумо не поворачиваяст к сыну. Мысленно радуясь контакту с отцом, Какаши продолжает, — Тут холодно, да и к тому же уже поздно, может ты пойдёшь спать? — Ребёнок взволнованно топтался на месте. — Ты прав, тут холодно. — Сказал Сакумо вставая на деревянный уже промокший пол. Хатаке старший предпочёл молчать на предложение о сне. Доходя до двери он берёт своего сына на руки и закрывает за собой дверь. Сакумо понимал что Какаши это не игрушка, а его ребёнок за которым нужно смотреть, но поведение окружающих его людей просто разбивало его на мелкие куски. И осколки в которых были воспоминания о сыне просто терялись где-то в пачке снотворного. Сакумо хотел дать своему ребёнку всё тепло, всю заботу которая у него была, но её забрали эти люди.  Что-то тёплое просыпалось в нём лишь при виде этих маленьких ручек, при мысли о том, что он нужен этому маленькому ребёнку. Но эти мысли быстро уходили в архив, а на их место вставали другие. О унижении самого себя. Как же было приятно чувствовать тепло и любовь своего ребёнка. — Ты ляжешь со мной? — Спросил Какаши прижимаясь к мокрому отцу. — Прости… я не хочу спать. — Тихо следовал ответ и взаимное обьятие. Какаши промолчал. Сакумо относит сына в его комнату и кладёт в кровать. — Сладких снов. — Он целует ребёнка в лоб и накрывает одеялом. — Отдыхай. — Спокойной ночи, папа. — Какаши закрывает глаза. Сакумо осторожно закрывает за собой дверь. И вновь будто забывая про ребенка он начинает загоняться. Дождь шумит и заглушает все посторонние звуки. Он проходит до небольшой гостинной. Минимализм царил в его доме. Ну а что ещё нужно дома двум представителям муржского пола. В глазах поплыло, а чувство паники будто теневая техника начало овладевать телом сероволосого. Упав на колени и оперевшись руками на пол он постарался успокоиться. Дыхание сбивалось, а этот дождь резал по ушам. Казалось все голоса, все обзывательства и унижения звучали эхом в голосве Сакумо, будто заново ему напоминая и указывая на его ничтожное существование. Ему становилось всё хуже. В его голове звучала только одна мелодия. Мелодия противная его ушам. — Нет… я не предатель… я не предатель Конохи. — Тихо говорит Сакумо будто отвечая его голосам. — Прошу не надо… — Он закрывает уши. В его адрес прилетали всё более и более жестокие унижения. — Хватит…                                    *** Поздний вечер, дождь становился всё сильней и размывал протоптанные дорожки. А сильные порывы ветра валили деревья. В доме на коленях сидел мужчина, имя того шиноби теперь уже произносить стыдно. Он плакал, а слёзы падали ему на ладони, которые крепко сжимали меч. Он плакал тихо, никто даже не узнает, узнают только его слабую, жалкую душу. Которую люди безжалостно ломали. Эти люди, они унижали и били его. Но Сакумо думал, что всё так и должно быть. Это просто он такой слабый и даже потерпеть не может. — Прости… — Прерываясь на всхлипы сказал мужчина. — Какаши, я был ужасным отцом и шиноби… — Он не прекращал всхлипывать. — Прости… Это было последнее что он мог произнести. Желание закричать становилось всё сильнее. Но он должен был доказать, что хотя бы сейчас он будет сильным. Руки медленно двинулись вперёд, а лезвие проходило сквозь его горячее тело. Дождь который так сильно лил начинал затихать, а ветер перестал дуть, остовляя на небе только луну. Очередная, прохладная и безоблочная осенняя ночь. Точь в точь как и прошлые. Тело Сакумо лежало на полу, а деревянные доски впитывали кровь. Она щедро вытикала из живота и блестела под светом луны. Про Сакумо больше не вспомнят.