Пари

Обратный путь был будто короче в несколько раз. Маршрут барона проходил через север по спокойным водам, как когда-то исследовали моря викинги. Впервые, глядя на волны, Шарль забыл о своих страхах. Даже холодный соленый ветер и пасмурное тяжелое небо казались прекрасными в своей суровой мрачной красоте. Все вместе теперь вызывало образ Найджела, все его прикосновения и чувства сложились в мозаику, картина стала цельной. Шарль не мог не восхищаться своим открытием, которое так долго пытался разгадать, не мог не думать о нем, потому что ощущал его в каждом вдохе холодного воздуха. Как было бы легко, знай он все сразу. Возможно ли, что тогда он мог бы уступить барону? Сблизиться с ним без жестоких игр, без условий, без предлога защиты интересов своих Лож? Шарль обернулся, Найджел стоял на мостике с капитаном, он не смотрел на него, и действительно никак не беспокоил. Если бы вокруг все не напоминало о бароне, Шарль бы вообще перестал ощущать его поблизости. Наконец, добился своего, разорвал удавку, которая душила и дарила удовольствие одновременно. И не знал, радоваться или жалеть об этом. Но на самом деле маркиз не верил, что все кончено. Даже когда при расставании Найджел напомнил ему о данном слове, и о том, что Шарль не поедет в Париж ни при каких обстоятельствах. - Мы можем заключить пари, - предложил Шарль. – Уверен, я выиграю. - Если только не захочешь снова проиграть, мой Шарль. Нам обоим будет проще, если ты сдашься сразу. Шарль не верил, что все кончено, даже благополучно поселившись в одном из домов барона Рейнборо в Лондоне. Дом явно долго пустовал, в нем и следа не было Найджела, будто он тут вообще никогда не жил, что скорее всего так и было. Особняков и поместий у Рейнборо было достаточно. Шарль недолго был один, он встретился с Парижскими знакомыми, которые гостили здесь, пережидая непростые времена, и посещал приемы в честь новых эмигрантов. Его хорошо принимали, и все делали вид, будто не происходит ничего особенного. Маркиз всегда ценил эту особенность англичан – воспринимать все ужасы или радости как само собой разумеющееся. Порой балы даже казались излишне пышными, будто пытаясь заглушить нарядами и роскошью снедающую изнутри тревогу. Не говоря уж о напряжении в более высоких кругах, за пределами их небольшого общества улыбок и приличий. Шарль повстречал баронессу Рейнборо, которая, впрочем, уже не была таковой, потому что уйдя от мужа, стала любовницей английского адмирала. О том, как скандал и развод перенес барон Рейнборо, не было ни слуха, но некоторые считали его то ли глупцом, то ли слишком щедрым (что было сродни глупости), поскольку «неверной» жене он оставил приличное содержание. Поэтому, будучи любовницей, зависимой от адмирала Розалин не стала, что мешало уничижительно называть ее содержанкой. Впрочем, ей было все равно. Она не сидела без дела и не слишком страдала, лишившись статуса порядочной женщины, общаясь в кругах творческой просвещенной молодежи, странным образом сочетая это общество с любовью к адмиралу. Только из-за этого Шарль не чувствовал угрызений совести и смог остаться ей другом. Розалин сама этого желала, искренне радуясь встрече. Все так же мила, свежа, даже чересчур деятельна для дамы, она хотела познакомить Шарля со своим друзьями, поэтами и писателями, а может быть, просто получить на свой прием такого гостя, как он. На этот раз она решила поучаствовать в магнетическом сеансе сбежавшего из Парижа целителя Месмера, для чего собрала гостей в большом зале с устроенным в центре бассейном. Гости сидели вокруг воды с металлическими прутиками в руках, слушали музицирование целителя и ждали чуда. Шарль никогда бы не принял приглашение посетить подобный прием раньше, но за пределами Франции не чувствовал прежнего статуса. В Лондоне будто обретя большую свободу от принятых условностей. Ему пришлась по вкусу даже местная мода, не столь вычурная как французская, но гораздо удобнее. Герцог когда-то пытался навязать английский стиль в Париже: сапоги с отворотами и рединготы, но не особенно успешно, теперь же Шарль позволил себе признать их удобство. Но на одной из таких встреч он и наткнулся на человека из тех, кого вряд ли бы удостоил вниманием. Хотя бы потому, что никогда с ним не пересекся бы при других обстоятельствах. Причиной всего была если не скука, то какое-то внутреннее опустошение. Благодаря «кошельку Фортуната», неограниченным средствам, которыми обеспечил его Найджел, Шарль мог позволить не беспокоиться ни о чем, но безделье разъедало душу сильнее прежних страстей. Точнее, он заскучал почти сразу. И принципы уже не казались столь важными, когда желание увидеть барона становилось невыносимым. Шарль все еще не понимал, зачем ему ждать, и в один из мрачных Лондонских вечеров написал Найджелу. Испытав после этого мгновенное облегчение, тут же окунулся в разочарование собой. Но получив ответ – о том, что барон Рейнборо уже две недели как уехал в Индию и вернется не скоро – почувствовал те же чувства и в том же порядке. Вначале облегчение отсрочкой, а затем дикое разочарование и тоску. Неужто барон решил переиграть его в выдержке? Это казалось совершенно невозможным, но еще через месяц Шарль готов был признать поражение. Найджел держал слово, оставил его на «год-пять-десять лет» и сбежал от искушений на другой конец света! Именно поэтому друзья Розалин и высокопоставленные знакомые герцога, которым маркиз был представлен, развлекали его одинаково безуспешно. Шарль не избегал приемов, хотя и встречал порой лиц, не достойных своего общения. Таким был суетливый полноватый гражданин Клод Эрде, как он представился, с неприятным цепким взглядом. Рыхлое лицо, потеющие ладони, следы пудры на шее и несвежий парик. Но он удивил Шарля предложением, обещая маркизу безопасность по возвращении в Париж. Сходу обозначив свою явную осведомленность делами маркиза, будто был давно ему знаком. - Не смотря на возможные политические разногласия, господин Сент-Флер, вы ведь патриот и наверняка желаете вернуться домой, - вкрадчиво говорил гражданин Эрде. – Вы можете оставаться роялистом, при этом получить защиту от гвардии ополчения, как друга и союзника народа. - Вы имеете в виду народ, который покушается на жизнь своего короля? – Уточнил Шарль. – Ваше предложение абсурдно. - До покушений, к счастью, еще не дошло, да и причину вашего особого, так скажем, статуса, можно подобрать другую, - он тихонько засмеялся, - если дружба с народом вас не устраивает. Разве вы не хотите вернуться? Отдаленной мыслью мелькнуло его обещание быть с бароном после возвращения к себе домой, и Шарль пристальнее посмотрел на назойливого собеседника. Он вдруг особенно остро ощутил, что этому человеку не место даже на приеме друзей леди Рейнборо. - Если вы считаете, что здесь меня держит страх за свою жизнь, вы ошибаетесь… гражданин Эрде. Что вам от меня нужно? Кто вас послал? - Я узнал, что вы будете на этом сеансе от одной дамы, которая хочет добиться вашего расположения, - улыбнулся Эрде, - Она беспокоится о вашей безопасности, месье. Видите ли, у вас много друзей, которых вы таковыми не считаете. Свобода от условностей, как оказалось, имела и обратную сторону, подумал Шарль. Кто бы мог подумать, что Розалин поставит его в такое нелепое положение. Неприятный человек мог иметь в виду только госпожу Валиньи, которая почти добилась своего – Шарль ведь читал ее письма в Париже. Они были без подписи, и этим он оправдывал себя, когда распечатывал их. Одно из них предупредило его об аресте, и он успел уехать из Парижа, но барон Рейнборо все равно добился своего. - Ваши друзья знают, что вы уехали из Парижа вынужденно, желая спасти свою жизнь, но мечтаете вернуться обратно, не так ли? И мы можем помочь вам, за небольшую ответную услугу. Шарль хотел было закончить разговор, ответить, что не интересуется предложением, но безопасное возвращение в Париж было бы именно тем, что вернет ему Найджела. Вот, свершилось, он признал, что желает его возвращения, какая досада, что барон уехал на край земли и не может оценить иронию! При этом маркиз привык доверять своим чувствам, и предпочел бы не совершать сделок с Эрде или мадам Валиньи. Эрде явно уловил его сомнение: - Вы покинули Oeil de Boeuf*, но и в изгнании чувствуете себя прекрасно, господин Сент-Флер. Вам удивительно везет с покровителями и финансами! Как вам удалось этого добиться, ваша светлость? О, я знаю: вы дали себе труд родиться.* Он засмеялся шутке из пьесы, которая имела большой успех на сцене пять лет назад. Но потом сочувственно добавил: - Но не всем нашим с вами соотечественникам так везет. Некоторые совершенно не готовы все бросить, но становятся изгоями только от собственных страхов! Это вредит и им и репутации нового правительства. Вы наверняка слышали об этом рыцаре в маске? Который навел панику среди дворян и помогает им позорно бросать свои дома? Конечно, Шарль был наслышан об английском герое, заметки о нем встречались в каждом выпуске «Европейского курьера». Неуловимый англичанин, который помогал бежать аристократам прямо из заключения, впрочем, половина приключений казались вымыслом, настолько они были невероятными. - Так вы хотите найти его с моей помощью? – Удивился Шарль, даже не оскорбившись, потому что уже не принимал Эрде всерьез. Подумать только, когда-то его раздражала фамильярность барона Рейнборо. Эрде тут же пошел на попятную: - Нет-нет, мы его уже нашли, точнее, я подозреваю, кто скрывается под именем этого «Алого льва», полтора месяца назад его даже ранили. Но, видимо, не смертельно, ибо теперь он руководит своими последователями! Я всего лишь посол, и желаю с вашей помощью договориться с этими, так скажем, героями. У меня есть письмо, написанное им своим союзникам во Франции, которые помогли сбежать из тюрьмы двум осужденным семьям. Но, чтобы показать добрые намерения новой власти, этих предателей могут отправить в Англию. Вы можете помочь, господин Сент-Флер, если изложите всю эту историю герцогу Уэльскому, и он повлияет на таинственного рыцаря. Вот видите, я готов решить вопрос исключительно дипломатично. Эрде протянул конверт, но Шарль не взял письмо у него из рук, избегая случайного прикосновения. Подсохшая липкая лужа на брусчатке, вот что ему напомнил гражданин. Испачкает каблук, и туфли придется выкинуть. Эрде положил конверт на столик. - Вы ведь представлены герцогу, господин Сент-Флер, для вас не составит труда показать ему это письмо на приеме. Шарль неосознанно снял перчатку, иногда желание прикоснуться к чему-то новому казалось нестерпимым. Надавить на мягкое темное пятно на упавшем яблоке, проткнуть кожицу и ощутить рыхлую влагу, или растереть между пальцами кислое молоко, или подернутую пленкой воду в вазе, забытую нерасторопной горничной. - Я лично обеспечу вам безопасность, господин Сент-Флер, - вкрадчиво произнес Эрде, и Шарль буквально ощущал тлен его лжи. Он взял конверт, подушечкой большого пальца проведя по сломанной печати с плохо читаемым узором. Письмо казалось пустым, чистым, даже после прикосновений этого неприятного человека с потной шеей. Маркиз развернул его, не веря своей смутной догадке. Почерк был неузнаваемым, но ощущение он бы не спутал ни с чем. А при виде рисунка после сообщения едва сдержал усмешку – там был отпечатан тот же узор, что и на сургуче, похожее на цветок изображение львиной головы. Шарль покинул прием Розалин почти сразу, не в силах ждать. Все казалось слишком невероятным, чтобы быть правдой. Он ведь мог ошибаться. Но встреча с фальшивым с ног до головы Эрде вызывала странную тревогу. Он слишком многое знал о нем самом, чтобы связь барона с таинственным освободителем аристократов оказалась случайностью. Неужто кроме маркиза Эрде не мог найти других знакомых герцога Уэльского? Учитывая образ жизни принца, это было маловероятным. Но самым странным и тревожным было замечание о ранении героя-англичанина. Все это время Шарль считал, что барон отправился в Индию, а на самом деле он был совсем рядом и, возможно, боролся за жизнь! Вот была бы нелепость, узнать о его смерти из некролога в том же «Европейском курьере». Шарль уже сейчас почувствовал себя обманутым глупцом, только представив такой исход. Он мысленно аплодировал барону за хитрую идею, и, черт возьми, был зол, что Найджел не ответил на его письма. Почти два месяца скуки на опостылевших балах и приемах! У маркиза даже не было желания искать любовных приключений, хотя они и пытались найти его сами. Но нет, все казалось пресным и глупым, но если бы он только знал, что барон в Лондоне, он бы воспользовался его ревностью для победы. Шарль отправился сразу в особняк Найджела, оставив все другие загадки – Эрде с его странной просьбой, принца, героя; он хотел убедиться, что действительно все это время думал о бароне Рейнборо гораздо больше, чем следовало. Камердинер Рейнборо безуспешно пытался убедить его, что барон в отъезде, но увидев письмо с печатью, признал, что с Индией отъезд не связан. Найджел был в Париже, а до этого действительно долгое время провел в постели из-за ранения, оправившись чудом. Слуга вызвал лорда Блейни, которому барон доверял свои дела. В письме речь шла о предстоящей попытке вывезти несколько дворянских семей, их должны будут забрать из таверны на северной пристани в полночь через два дня. Эрде, вероятно, собирался устроить там засаду, при этом он хотел, чтобы и Шарль выступил для него своеобразным доносчиком против барона Рейнборо. Блейни немедленно хотел отправиться с предупреждением, но был не в состоянии плыть из-за болезни. - Я не могу ждать от вас такой жертвы, господин Сент-Флер, это слишком рискованно! Хоть вы и посвящены в нашу тайну, вы – посторонний человек. Поскольку других весомых причин не отправиться у Шарля не было, он поехал на корабле, снаряженном Блейни. Таверна на мысе была пустой, и старик не хотел пускать одинокого путника, пока маркиз не сунул ему кошелек. Но почти тут же хотел выгнать ночного посетителя обратно на улицу, поскольку с другого входа от конюшни послышался нетерпеливый стук. - Это солдаты национальной гвардии! Если вас обнаружат, нас повесят вместе, месье! Он указал на чердачную лестницу, чтобы Шарль спрятался там, и медленно шаркая подошвами, побрел открывать. Шарль как раз успел подняться в башню со смотровым окошком, и помещение внизу тут же наполнилось людьми. Знакомый неприятный голос гражданина Эрде допрашивал старика трактирщика. Несчастного, судя по звукам, били, и Шарль хотел было спуститься вниз, чтобы не прятаться, как трус, но услышал, что, пытаясь спасти свою жизнь, трактирщик рассказывает гвардейцам: - Я еще не подал сигнал! Когда подам, тогда придет корабль для англичанина, тогда значит, безопасно будет. - Что за сигнал? - Нужно зажечь огонек наверху, в правом окне, если путь свободен, в левом, если ждет беда. Шарль оглянулся на стену и, схватив подсвечник, поставил его на левый подоконник, слыша, как вверх по лестнице спешат гвардейцы. Когда они стали выламывать дверь, он увидел вдалеке ответный сигнал и затушил свечу. Кроме трости достойного оружия у него не было, но трость имела мало преимуществ перед пистолетами с взведенными курками. - Какая глупость, господин Сент-Флер, явиться сюда из своего сытого безопасного гнездышка, где вы так удачно прятались! Эрде запыхался, поднявшись по крутой спиральной лестнице, но выглядел донельзя довольным собой. - Почему же глупость, - Шарль улыбнулся, - вы ведь сами обещали мне безопасность по возвращении. - Но вы ведь мне и не поверили? Какая жалость. Окажись вы здесь позже, я бы расправился с вами обоими сразу! Теперь придется выбрать кого-то одного. Вы успели подать сигнал? Значит, сюда наш дорогой «алый лев» теперь не явится. Зато наверняка явится позже. А я следил за вами, и был уверен, что вы ничего не знаете о тайном увлечении барона. Как же вы догадались, кто он? Было бы гораздо лучше, отнеси вы письмо герцогу Уэльскому. Выдать Рейнборо перед его ложей вашими руками! Тогда я бы поспособствовал расстрелу вместо гильотины для вас, маркиз. - Надо же, - удивился Шарль, - а ведь я не верил барону, когда он говорил об опасности. А это всего лишь ваши личные счеты. - И Рейнборо заплатит по ним, не сомневайтесь. Хотя раньше вам удивительно везло! Если бы барону удалось совершить первый задуманный арест, вас бы растерзала толпа вместе с тремя другими несчастными. Шарль помнил тот случай, его предупредила анонимная записка, в которой он узнал руку мадам Валиньи. О том, что за арестом стояли барон и Эрде, один – чтобы спасти его, другой – чтобы натравить разъяренную толпу, Шарль даже не догадывался. - Дело не в везении, - усмехнулся маркиз. – Вы сами сказали, что мои друзья заботятся о моем благополучии. Даже без вашего ведома. - Сейчас они вам вряд ли помогут, - Эрде явно хотел насладиться моментом своего жалкого триумфа. Но он решил подождать полуночи, когда в таверну приедет тайный герой. Оставив Шарля под охраной гвардейца, он спустился, явно не считая маркиза достойным лишних беспокойств. Но с одним, хоть и вооруженным охранником, Шарль легко справился. Он метко запустил в его голову тростью, а затем выбил пистолет из руки, причем сделал все почти без шума. Из окон можно было увидеть все дороги к таверне – вдали в темноте был едва заметен корабль, а у причала шлюпка. Со стороны конюшен расположился отряд солдат Эрде, а у скалистого берега стояла группа всадников. Один из них спешился и направился в сторону таверны, рискуя быть замеченным, но видимо со стороны моря охрана придремала. Шарль выждал немного и вышел из башни, а спускаясь, остановился, чтобы услышать разговор. Эрде своим неприятнейшим снисходительным тоном убеждал барона Рейнборо, а это был именно он, что на этот раз барон не выберется, потому что гвардейцы не позволят ему взойти на корабль. Найджел же, напротив, был на редкость расположен к шуткам и иронии, подтрунивая над стараниями гражданина выслужиться. Шарль даже заслушался, удивляясь про себя, почему раньше не замечал чувства юмора барона, и упустил момент, когда под лопатку ему уперся ствол чужого пистолета. Свое оружие пришлось отдать. Барон тем временем уже узнал пароль для солдат и прощался со своим собеседником, собираясь покинуть таверну победителем и увезти на корабле нескольких аристократов, избежавших заключения в тюрьме. - Вы на редкость спокойно принимаете свое поражение, Эрде. Неужели вы, наконец, смирились и перестанете мешать мне и впредь? В конце концов наши задачи для Ложи никак не пересекаются. - Ошибаетесь, господин Рейнборо, во всем. Вы ведь еще не знаете, что ваш милый друг Сент-Флер вернулся во Францию. Он сейчас здесь, наверху, под стражей. Я отправлю его в тюрьму сразу после вашего отъезда. После недолгого молчания Эрде крикнул сержанта, и толчок в спину вынудил спуститься. Шарль чувствовал себя довольно глупо, попав в нелепое положение заложника, точнее, он был разочарован, что встреча произошла при столь неловких обстоятельствах. Барон встретил его с непроницаемым выражением лица и привычным уколом пристального взгляда. - Что ж, - сказал он Эрде. – Хорошо. Я останусь вместо месье Сент-Флер и сдамся без боя, если вы позволите ему уйти прямо сейчас. - Конечно-конечно, обещаю отправить его на корабль сразу после вашего расстрела! - Но я не собираюсь уходить, - возмутился маркиз. – Я вернулся не за этим. - И своим возвращением вы проиграли пари, - Найджел улыбнулся, и несмотря на мелькнувшее в глазах беспокойство, улыбка была предвкушающей. - Так что теперь я приказываю вам уехать, Шарль. Эрде глумливо улыбался, ожидая окончания их дуэли взглядов, и все-таки добавил: - Если вы останетесь, маркиз, я не стану ждать суда, думаю, вас расстреляют сразу после барона. Или вы желаете умереть вместе с ним? Шарль даже не посмотрел на него в ответ, тихо произнеся Найджелу: - Позволь мне остаться. - Нет, маркиз, не позволяю. - Не беспокойтесь, господин Сент-Флер, - встрял Эрде, посмеиваясь, - после смерти барона вы получите свободу, в том числе и от обязательств выполнять его приказы, и сможете остаться во Франции по своей воле. Шарль дернулся было, чтобы освободиться от удерживающих его солдат, но ничего не смог поделать. Только с ужасом наблюдать, как барон с кивком надевает шляпу и как ни в чем не бывало выходит к гвардейцам Эрде. Будто все происходило не по настоящему – и Шарль никак не мог понять, что именно было не правильно. Возможно, только теперь осознав, что теряет нечто действительно ценное, о существовании которого никогда не подозревал. Теряет по глупости, только-только начав его ценить. Он вздрогнул, когда раздался приказ «Целься!» Эрде, мечтательно закатив глаза вместе с криком снаружи повторил: «Огонь!», а затем, после залпа, выдохнул с выражением полного блаженства, отчего его лицо даже перестало быть настолько неприятным. Все это Шарль отмечал краем сознания, не веря в реальность происходящего. - Ну вот, - счастливо повернулся гражданин к Шарлю. Теперь ваша очередь. Вы ведь не думали, что я действительно выполню свое обещание? - Конечно, нет, Эрде, мы просто немного вам подыграли! От голоса вошедшего в дверь барона гражданин замер, не желая оборачиваться. Шарль, напротив, не чувствовал ни облегчения ни удивления, словно вернулся в то время, когда не имел права что-либо чувствовать без разрешения барона. И вот он снова полностью руководит его мыслями и ощущениями, и нет смысла думать обо всем самому. - Что?… Что происходит? – На Эрде было неловко смотреть. - О, ничего особенного, но все ваши гвардейцы, гражданин, всегда подчинялись мне. Я ведь оставлял столько подсказок, в самом деле. Но вы упорно пытались мешать мне и деятельности «Алого льва». А между тем, спасение ваших аристократов улучшает нам репутацию. Вы ведь не думали, что магистру есть дело до жизней отдельных людей? Ну, конечно, не думали. Впрочем, даже так вы сослужили неплохую службу моим планам. Найджел остановился взглядом на маркизе, и Шарль, словно очнувшись, выдернул, наконец, свои руки из хватки подставных гвардейцев. Впечатлен он был не меньше несчастного Эрде. - К чему этот фарс, черт вас подери?! – Теперь бедняга разозлился. - Что это за шутка с расстрелом? - Хотел вас порадовать, гражданин, - барон снисходительно похлопал его по плечу. – Хоть раз в жизни должны же вы почувствовать триумф победы. Вы заслужили, Эрде. Надеюсь, пары минут вам хватило насладиться. Лелейте и вспоминайте эти счастливые мгновения, людям вроде вас редко везет дважды. Барон хотел было уже оставить его, но обернулся: - Я был вами доволен, но некоторые ваши недостатки простить не могу, увы. Он дал знак своим людям, но смотрел теперь только на Шарля. - Ты поздравишь меня с победой в пари, мой Шарль? - Ты жульничал. - В этот раз – нет. Я не делал ничего, чтобы специально повлиять на тебя и твое решение поддаться. - Я не поддавался, барон. - Прекрасно, - сказал Найджел. – Значит, это была чистая победа. Он подошел ближе, и Шарль впервые отметил про себя, что барон будто бы выше его на дюйм. Вряд ли больше, но почему-то он ни разу не видел этого раньше. Знакомое ощущение ужаса предвкушения и сладости желания медленно наполняло тяжестью все тело с ног до головы. Словно удавка живой змеей возвращалась на шею, сдавливая горло, мешая сделать выдох. - Как сказал гражданин Эрде, свободу ты получишь только после моей смерти. Но я помню правила, Шарль, ты можешь отказаться от одного из моих приказов. Найджел обхватил его голову, целуя, и Шарль ответил, чувствуя, как иррациональный страх отступает. - К черту твои уступки, барон, ты все равно добьешься своего, - сказал он после. Найджел удовлетворенно усмехнулся, глядя на его губы. Словно едва сдерживаясь, чтобы не повторить, хотя обстановку следовало сменить. - Пойдем на корабль, Шарль, - сказал он. - Это приказ? - Если тебе так нравится. Я ведь не заключал пари. Это была только твоя идея, Шарль, поэтому ты можешь считать себя проигравшим, если желаешь. Я могу подыграть. Шарль потрясенно смотрел в ответ и снова не верил своим глазам, будто видел барона Рейнборо впервые. *** Лондонская публика предпочитала комические оперы с балладами, непристойностями и шутками, что будило в душах меньше глубоких чувств, но давало больше свободы для общения во время спектаклей. Шарль даже ни разу не снимал перчатки, чтобы запечатлеть в памяти прекрасный момент, впрочем и думал он не о сопрано юной дивы на сцене. Он ждал барона, и все равно едва заметно вздрогнул, когда почувствовал прикосновение. Найджел положил ладонь ему на плечо. Горячую, твердую, требовательную. Но до того, как крепче сжать пальцы, приказывая, он склонился к его уху: - Я дам тебе выбор, Шарль. Удовлетворить меня своими прекрасными губами, или получить удовольствие самому, но прямо здесь, в ложе. Шарль медленно выдохнул, неосознанно задержав дыхание, пока Найджел говорил. Потом чуть откинул голову, касаясь затылком его руки. От прикосновения плечо будто покалывало. Найджел ждал ответ, все еще наклонившись к нему, его холодные глаза обжигали взглядом, острым невыносимым предвкушением. Слишком провокационно для тех, кто посмотрит в их сторону, слишком близко и долго, хотя шутки на сцене пока держали на себе все внимание. Шарля это волновало не больше, чем барона. А тот и раньше не беспокоился о мелочах. Шарль облизнул губы, прежде чем ответить: - Я хочу все, барон. – Пальцы на плече надавили сильнее, и он готов был повиноваться в любой момент. - Все, что пожелаешь. Конец