О нежностях и печали.

— Доброе утро… — Начинает говорить Катя заспанно, хриплым ото сна голосом. Пока в кадре появляются только её ладошки, потому что она пытается поставить нужным образом камеру. — Часовые пояса эти ебаные… — Отвечает ей Ваня, улыбаясь. Он ещё даже не ложился в постель, хотя время и валит за три ночи. Повезло парню, что пар, после недавно закончившейся сессии, пока нет. — Да… — Сонно тянет «а» девушка, потягиваясь в кадре. Картинка слегка поплывшая за счёт светодиодной ленты, качество съедается, не смотря на относительно неплохую камеру. Она сидит на табуретке перед экраном ноутбука, ещё завернутая в тёплое одеяло. Сразу видно, что действительно только раскрыла глаза. Но залезла в дс, ни о чём не заботясь, чтобы немного поговорить с ним перед собственными парами и его дневным сном. — Иди пока умойся. Я подожду, в тт повтыкаю. — Ласково говорит, любуясь своей любимой. Катя молча кивает, поднимаясь с нагретого места. Одеяло бросает на постель, видимо, не собираясь её заправлять ближайшее время. Она выглядит как воробушек, жутко взъерошенная и милая, а ещё явно не выспавшаяся. Это Ваня подмечает, замечая залёгшие под глазами девушки синяки.       Минут двадцать парень смотрит работающие через раз видео в тиктоке, но всё-таки дожидается своё счастье. Уже с собранными волосами и просто в домашней одежде, девушка падает на стул, ставя перед собой тарелку с наггетсами и стакан. — Пригоняй, угощу. — Тихо говорит, подмигивая и следом отпивая кофе. — Тьфу, сахар не добавила… — Конечно, метнусь сейчас за наггетсами к тебе через несколько тысяч километров. Так, пустяк же. — Катя устало смеётся, что-то параллельно делая в ноутбуке. Ваня хмурится. — Выведешь? — Не, я щас один хуетекс кину преподавателю и включусь в диалог. Извини, что отвлекаюсь, но это надо скинуть сегодня до обеда, а я скоро на пары съёбываю и вернусь только поздно вечером… — Парень кивает, продолжая молча наблюдать. Взглядом очерчивает заострившееся лицо, светлые волосы, старенькую оправу очков, собственную футболку, падающую с её правого плеча…       Ваня терпеливо ждёт, а Катя всё работает и работает. Подмечает уже более мелкие детали, которые бы хотел видеть не через экран: то, как Катя губу нижнюю прикусывает, отпивает мелкими глотками кофе, не притрагивается к наггетсам… Хмуриться не перестаёт, потому что еду девушка игнорирует мастерски, даже одного кусочка в рот не кладёт. А ещё сбоку на кисти замечает множество мелких порезов поверх почти незаметных из-за освещения относительно стареньких шрамов. Руки так и чешутся в этот момент, жутко хочется оказаться рядом и притянуть девушку к себе за лицо ближе, чтобы поговорить обо всём: о явных проблемах с питанием, порезах, печальном взгляде. Но с Катей все эти разговоры даже ирл всегда в пустую. Она из раза в раз возвращается в этот порочный круг, когда начинается учёба, это Ваня хорошо уяснил за время их отношений. — Всё, разобралась и кинула. Ебаный ворд этот… Чё говорил, напомни. — Смотрит ему в глаза, улыбаясь так по-детски радостно, что сердце заходится в бешеном ритме. — Это потом. — Отрезает парень. Взгляд серьёзный становится, почти злой. Катя слегка поникает. — Что с руками? — Цапнулась где-то… — по старой привычке врёт. Это всегда проходило с друзьями, знакомыми, одногруппницами, со всеми, но не с ним. Ваня качает головой, сильно жмурясь. Очки с носа чуть сползают, одной рукой их поправляет, возвращая зрительный контакт. По лицу видно, что всё-таки злится не на шутку. — Ты же знаешь, что это временное. Мы говорили. Тем более… — Губу закусывает, отводя глаза. — Ты был занят, а мне было так больно и тяжело… — Кать, — перебивает. — Я уже говорил, что ты можешь мне звонить и писать в любое время, когда изнутри начнёт разрывать. В чём проблема? — Девушка молчит, пытается в глазах напротив найти сочувствие и помощь, и парень даёт заднюю, смягчаясь. — Потом ирл это обсудим ещё раз, ладно? — Они не скоро увидятся в жизни. Учёба, работа и прочие прелести взрослой жизни окутывают обоих с головы до пят, и сейчас это играет злую шутку с Ваней, но помогает выйти сухой из воды Кате.       Завтракает девушка под его тихое дыхание и редкий шум машин за приоткрытым окном. Периодически она обнимает себя руками, будто бы ищет его тепло рядом. Парень мысленно молит закрыть окно, девушка — приехать его к ней… — Я позвоню после пар? — Спрашивает, когда допивает кофе. Наггетсы одиноко стоят на краю стола, спрятанные от печального взгляда напротив. Ваня расстроен. Силится прочесть в её взгляде хотя бы что-то помимо печали и усталости, но тщетно. — Кидай кружочки на парах. Ты же знаешь, что я очень скучаю… — Улыбается слабо, поправляя мешающиеся волосы. Катя умиляется, протягивая по привычке руку, но быстро осекается, опуская вниз на стол. Парень забавно щурится, улыбку растягивая уже более довольную. Ох уж эти милые привычки, вошедшие в их совместную жизнь за это беззаботное, и по ощущениям такое далёкое, лето. — А вечером в дс созвонимся, расскажешь, как день прошёл, чё девчонки говорили и прочее… — Расскажу. — Наконец печаль сменяется теплотой и всё той же детской радостью. — Люблю тебя… — Шепчет, поправляя очки почти в синхрон с ним. — Люблю тебя, Катюшка. — Ваня шуточно целует камеру, стараясь ей ещё больше поднять настроение. Девушка отвечает теми же действиями, чуть шумно смеясь. Парень завершает звонок первый.       В оглушительной тишине комнаты, в полном одиночестве квартиры Ваню разрывает Катина боль. А в другом городе, в кромешной тьме, разрушаемой только светом экрана ноутбука и светло-голубой подсведкой, Катю поглощает дым одноразки и, так и оставшееся с ней, неумение говорить правду и делиться своими чувствами.       Москва, 4:15.       Омск, 7:15.