Двойная игра с подвохом

      Целую неделю Гнус ходил с колющим в спину Гранта подозрением в глазах. Виной тому стала пропажа всех скачанных файлов на его планшете. Сначала он был, мягко говоря, в недоумении, почему и как, но потом вспомнил, что работает и живет с другим ученым, который требует тотального контроля во всем комплексе. Но Гнус все равно не понимает, зачем она вообще это делает.       Может те журналисты, бунтовавшие несколько дней назад, были правы и у этой женщины есть что скрывать не только от него, но и от всего общества? Конечно, Гнус и сам не разбрасывается информацией о себе, но такого фанатизма, как у Гранта, ему явно далеко. Она даже лица никогда не показывала и, как он понял по ее любви к работе, очень редко бывает вне комплекса. Не понятно, что она может такого страшного скрывать, что постоянно прячет лицо и врет всем о своей жизни. В голове было много теорий, но уже не тех шуточных, как в тот раз, а уже очень серьезные и немного пугающие.

***

      — Доктор Гнус, все хорошо, — из пучины мыслей ученого вывел голос Гранта, которая неожиданно присоединилась к нему, ведь обоим по пути в сектор «Альфа».       — Да… Все норм, — обрывисто и сухо бросил Гнус.       За всю минуту, что они потратили на путь в нужный им сектор, Гнус пару раз косо поглядывал на женщину. Конечно, Грант это замечала, но никакой реакции в адрес такому поведению не подала, так как прекрасно знала, из-за чего оно вызвано. Женщина, естественно, глубоко в душе кается за свое деяние, но другого выхода у нее просто не было. Но что только не сделаешь, чтобы уберечь кого-то от опасности, которая может прямо сейчас следовать за тобой, дыша в твой затылок. Остается только надеяться, что опасность пошла по ложному следу…       

***

             Сегодняшний опыт протекал в секторе «Альфа», где был установлен первый прототип устройства, которое, по задумке, должна очень осторожно и малозатратно производить антивещество. Сам аппарат выглядел как тёмно-серебристый куб с двумя лампочками спереди, кнопками и панелью управления по бокам, и каким-то цилиндрическим контейнером сзади.       Пока Грант проверяла устройство на исправность и готовность к работе, Гнус в это время сидел в специальной, как называла Грант, каморке безопасности. Он смотрел на женщину и думал:       «…всё равно, всё как-то странно. Почему-то я уверен, что Гранта причастна к пропаже файлов с моего планшета. Зачем ей вообще это надо делать? Неужели ей так трудно сказать правду? Нет, я так больше не могу, я хочу узнать ее тайну. Вот только как? Напрямую спрашивать ее смысла нет: за файлы лекции начнет читать.       Секундочку! Точно!       А что если ее… напоить? Сильно напоить хорошим алкоголем? Человек на очень нетрезвую голову что-угодно тебе скажет, а потом и не вспомнит об этом. Блин, вот запах алкоголя она запросто почувствует, и по ней видно, что спиртное она не приветствует. Как я уже знаю, Гранта — это женщина, которая не только умом, но силой может подарить звездюлей. Неплохо она того урода скрутила, когда я после тусовки вышел. До сих пор удивляюсь, что у такой худощавой женщины может быть такая сила. Ладно, не об этом. Мне нужна ее тайна, какой бы она не была. Вот на счет алкоголя у меня появилась идея.»       — Доктор Гнус, вы готовы? — влетела женщина-ученый, плотно закрыв за собой дверь.       — А! Да, да, я готов, — Гнус сделал вид, что все хорошо и что он готов.       — Итак, аппарат начнет работу через три… два… один… И?              Аппарат пропищал три раза, и пошел процесс производства антивещества. Погудев и пожужжав минут десять, машина пропищала и на его панели загорелась зеленая лампочка.       — Неужели, с первого раза получилось! — Гнус хотел выйти и посмотреть, но тут Грант его остановила.       — Погодите, — сказала она, — спешить тут не стоит.       Из-за под стола женщина достала метровую палку из блестящего металла с маленькой красной кнопочкой и, подойдя к выходу, приоткрыла дверь. Гнус подошел к ней со спины и стал наблюдать за ее действиями. Переступив порог каморки, Грант нажала кнопочку и палка, самостоятельно разложившись как удочка, стала такой длинной, что могла запросто дотянуться до середины этой комнаты. Однако палка тут же вернулась в обычное состояние. Женщина в маске начала потихоньку с помощью этой же кнопки раскладывать палку, чтобы резко не задеть устройство. Когда мягкий конец палки находился в паре сантиметров от аппарата, Грант перестала держать на кнопку и осторожно ткнула аппарат мягким кончиком.       Ничего не произошло.              — Так, это уже радует, — с нотками подозрения сказала Грант, все еще не веря в то, что у них получилось с первого раза.       Сложив палку, женщина-ученый осторожно приблизилась к машине и нажала на кнопку «Завершить». Зеленая кнопка потухла. И больше ничего не случилось.       — Хм, — Грант обошла аппарат и одновременно нажала на две кнопки по бокам, тем самым, она извлекла стеклянный цилиндр, который являлся магнитной ловушкой для антивещества, — Гнус, подойдите сюда!              Гнус приблизился и увидел внутри ловушки мелкое пятнышко, которое и было этим самым антивеществом.       — У нас получилось! — впервые голос Гранта звучал так радостно, что аж другому ученому тоже стало хорошо от получившегося результата. Грант вздохнула и спокойной радостью сказала: — Наконец-то, после стольких сил, времени и нервов… Осталось сделать пару тестов и можно будет презентовать первый прототип.       — Супер! — Гнус «обрадовался». Конечно, он радовался, что получит половину огромного денежного гранта, но сейчас ему было не до этого. Он помнил, что ему нужно было узнать страшную тайну Гранта. — Слушай, Гранта, я предлагаю нам это отметить. Вечерком по бокалу хорошего вина.       — О нет, нет, нет! — Грант сразу же вернулась в все занудное состояние. — Никакого алкоголя! Ведь завтра рабочий день!       — Вообще-то, завтра ведь выходной.       — О боже! — в её глазах читалось глубокое удивление.       — А у тебя что, каждый день — рабочий, что ли?       — Для меня, да!       — А для мира — нет.              Грант вздохнула и произнесла:       — Сидр. Кроме сидра я никакого алкоголя больше не хочу видеть. Я понятно объяснила?       — Хорошо, хотя бы это, чем ничего.       — Только сидр я сама достану из своей подсобки.

***

      После обеда ученые могли отдыхать до двух часов дня. Гнус бродил по своей комнате, размышляя над своим планом.       — Вот же черт, а! Сидр — это же настолько слабоалкогольный напиток, что его даже алкогольным хрен назовешь. Да и столько сидра не хватит влить в нее, чтобы она стала вдрызг пьяной. Есть, конечно, идея подменить напитки в бутылке, но опять же могут возникнуть пару проблем. Особенно, с запахом. Она ведь, наверняка, заметит подмену, просто почуяв, что запах алкоголя стал сильнее, чем раньше. Секундочку! Блин! Как я раньше не догадался?! Конечно! Я знаю, что делать, только мне потом понадобится сектор «Бетта».

***

      — Итак, испытание номер два прошло успешно, — довольно сказала Грант, потирая руки.       — Ага, слушай, Гранта, все отойти надо по-быстрому.       — Ох, не вовремя, конечно, — буркнула Грант, но быстро смягчилась, — ну хорошо, только быстро.       Гнус вышел из кабинета и пошёл искать Гришу.

***

      Бедный Гриша сжался от страха, когда Гнус ударил ладонью по стене, тем самым показав серьезность своих намерений и действий.              — В общем так, андроид хваленный, — сказал ученый, — либо ты говоришь, что твоя создательница делала с моим планшетом, либо… ты с моей Агрижопой больше видеться не будешь! Я же вижу, как ты по ней сохнешь!       Будь Гриша обычным человеком, то от таких слов у него бы обязательно инфаркт случился.       — Хорошо, хорошо, я все скажу, только не забирайте Агрижопу, прошу вас!       Гнус убрал руку от стены, скрестив ее с другой на груди, а Гриша продолжил:       — Доктор Грант тогда сказала, что вы работали на ее ноутбуке, а на нём оказался вирус, и она попросила меня незаметно забрать ваш планшет, чтобы она посмотрела его на наличие этого самого вируса. Клянусь, я больше ничего не знаю!       — Врёшь?       — Нет, серьезно, я правда больше ничего не знаю. Она забрала планшет и сказала мне вернуться к своим обязанностям.       Как бы печально это осознавать, но Гнус чётко видел в сенсорах андроида только правду и ничего кроме нее. Получается, что Грант даже собственному андроиду нагло врёт и не краснеет. Видимо, её доверие лежит где-то очень далеко в сознании и доставать она его не особо-то хочет.       — Ладно, Ромео, можешь быть свободным, — Гнус развернулся и отошел от него, но затем резко остановился. — Хотя погоди, ты же можешь открывать все двери в комплексе?       — Да, конечно, могу.       — Не поможешь мне? Хочу Гранте подарочек сделать.

***

      Сегодняшний рабочий день закончился раньше обычного по причине того, что Грант решила самостоятельно подготовить устройство к презентации его работоспособности. С помощью отчетов и анализа ранее полученных результатов, женщина составила хорошую, для ученого презентацию, и вручную напечатала текст для себя и Гнуса, чтобы был вид, будто проект делается в паре.              — Так, осталось теперь скинуть презентацию себе на планшет. — Грант быстренько обшарила ящики рабочего стола и, не найдя то, что ей нужно, стала прощупывать свои карманы. — Вот черт, все флешки в своей комнате оставила. Как не вовремя!       Женщина вышла из кабинета и по лестнице поднялась на верхний этаж, но резко остановилась, так как увидела дверь в свою комнату открытой. Она тихо подошла к двери и достала из кармана маленькое, круглое зеркало. Поставив его под определенный угол, она увидела Гнуса, который что-то делал с ее бутылкой грушевого сидра, который она еще на обеденном перерыве к себе притащила.              — Теперь, Гранта, от меня ты не отмажешься. — Гнус вливал в наполовину опустошенную бутылку из-под сидра очень крепкий алкоголь с специальным красителем и приятным запахом груши. — Как только она опьянеет в сопли, мне останется только расспросить об ее тайне, а если не поможет, то просто подожду, пока она уснет и сниму с нее маску.       «Ах, вот значит как!», — резко омрачнела женщина в маске, а затем аккуратно отошла подальше и спряталась в кабине лифта. — Хочет увидишь меня вдрызг пьяной? Хорошо, я ему устрою «пьяночку».

***

             Вечером Грант переоделась в свою скромненький костюм. Белая рубашка-боди с кружевными узорами, кроме рукавов, такого же цвета шелковые перчатки, ярко чёрные кюлоты с небольшим надрезом сбоку, камербанд и подтяжки темно-синего цвета. На ногах черные колготки и туфли светло-серого цвета. Она посмотрела на переодетую Агрижопу и надела ей на шею свой дорогой кулон, а потом сказала:       — Итак, дорогуша, жди меня здесь. Я вернусь и дам знать, когда тебе нужно будет встречать своего ненаглядного.       Киборг радостно кивнула в знак того, что всё поняла.       — Вот и умница, — Грант подошла к двери. — Хорошо, жди меня.       Женщина вышла из своей комнаты и побежала в оранжерею. Там уже был подготовлен столик на двоих, накрытый багровой скатертью. Хрустальная ваза с рубинами по середине стола просто идеально подходила к данной композиции. Руководительница проекта пошла вперед, где у нее была клумба с разноцветными цветами. Грант быстренько нарвала цветы и аккуратно сложила из них прелестный букет, обернула в заранее подготовленную обертку и перевязала малиновой ленточкой. Закончив упаковку, она пошла на выход.

***

      — Давай, дорогуша, твой выход!              Агрижопа побежала навстречу Грише, а Грант осталась наблюдать за ними с третьего этажа. Как только они после неловкой ситуации с цветами скрылись из виду, учёная услышала позади себя шаги.              — Опаньки, — сказал Гнус, — а че ты так вырядилась?       — Так, мы же отметиться хотели, — сказала Грант, — вот и приоделась скромненько.       — Хех, ты бы еще пиджак сверху надела, но да ладно, чёрт с тобой.              Они зашли в комнату Гранта, где на ее рабочем столе их ждала бутылка грушевого сидра. Оба ученых незаметно друг для друга ехидно улыбнулись, у обоих имелся козырь в рукаве.       Учёные подошли к столу, где кроме бутылки стоили два бокала и штопор.              — Ну давай, открывай, — с спокойной и довольной моськой Гнус указал на бутылку.       — Ну если вы так настаивайте…       Женщина подошла поближе и с помощью штопора с легкостью откупорила бутылку, как будто пробку кто-то смазал маслом. Гранта налила полный бокал себе и Гнусу. С виду жидкость была такой же, как когда Гнус ее наливал, только теперь запах стал чуть-чуть другим. Гнус надеялся, что она этого не заметит.       Но тут Гранта, стоя немного левее от Гнуса, опустила вниз небольшую выемку на своей маске и начала неспеша пить напиток. Гнусу это уже начинало нравиться, скоро он претворит свой план в реальность, однако он в последний момент вспомнил про ее неприязнь к алкоголю и насторожился, когда она так легко начала пить.              — Ну, что не пьете, Гнус? — допив напиток до дна бокала и прикрыв выемку, женщина вопросительно посмотрела на него. — Перехотелось?              Гнус остался в недоумении: она выпила достаточную дозу алкоголя, чтобы впасть в состояние легкого опьянения; конечно, через маску нельзя увидеть яркий румянец, но даже через минуту блеска в глазах как такого не было. Эйфории, а уж тем более приподнятого настроения с расслаблением и близко не наблюдалось. Четко виднелся холодный, бездушный и крайне надменный взгляд.              — Да, только мне отойти надо сейчас, — Гнус старался импровизировать, так как всем нутром почувствовал, что сейчас запахнет жареным. Грант поставила бокал на стол и скрестила руки на груди:       — Ну уж нет, доктор Гнус, пойдете как только попьете немного.       Очкастый немного замешкался и напрягся; такого результата он никак не ожидал получить. Но, к его большому сожалению, ему пришлось немного отпить. И он отпил…       Гнус резко выплюнул жидкость обратно в бокал:       — Кхе-кхе… Б****, что это за срань?!       — Ну что, как вам на вкус «попытка споить меня»? Поверьте, мне было нелегко пить это с спокойным лицом.       — Фу, вот п***а! Что это такое?!       — Это смещанный с оранжевым пищевым красителем и сильно газированной водой огуречный рассол. По моему домашнему рецепту сделан, с жгучей, как перец, добротой и с кислой, как лимон, любовью.       — Бе! — Гнус резко поставил бокал на стол и переменился в лице. — Ну хорошо, раз ты все знаешь, тогда я скажу тебе, что воровать планшеты и удалять что-то с него — очень хреновый тон!       — Да? А проникать в чужие кабинеты, просматривать личные файлы и брать их без разрешения хозяина — это, по вашему, хороший тон?              Гнус стал таким же смурным, как Грант:       — Ну извините, не я всем вру направо и налево!       — О чем это вы?       — Да хватит врать, Гранта! Я уже уверен, что никакой аварии в твоей жизни не было!       Вдруг Гнус резко потянул руку к маске Гранта, пытаясь сорвать ее. Но женщина резко увернулась и ударила по руке ученого, от чего он ее отдернул назад:       — Вы что творите?!       — Если тебе нечего что-то такого страшного скрывать, тогда может снимешь маску!       — Я… я не могу.       — Почему? Да что за тайна у тебя такая?!       — Прекратите, Гнус!       — Нет! Я не прекращу, пока от тебя не услышу правды!              Грант с резкостью скрестила руки на груди:       — Хотите правды? Так вот вам правда: вы ведете себя как ребенок.              Гнус возмутился и сказал:       — А ты… Ты, партизанка хренова, которая ничего сказать не может! Как тебя вообще ученым называть можно?! Знаешь, я все-таки тебя переоценил: ты не только старая и дотошная душнила, ты еще и лживая трусиха! - На этом моменте голос звучал с особой яростью.              Тут взгляд Грант в одно мгновение стал каким-то болезненным и опустошенным, словно внутри ее сердца что-то оборвалось и теперь сильно щемило. А Гнус так и остался смотреть на нее с таким каменным лицом. Потом немного прослезившийся взгляд Гранта изменился: в глазах одновременно перемешались и обида, и гнев, и печаль от безвыходности в данной ситуации. Она ничего другого не сделала, кроме как с гордо поднятой головой выйти из своей комнаты.              — Стой! Ты… ты куда пошла? — Гнус не понял такого решения. — Стой! Мы еще не… договорили.       Ушла. Так быстро, что след простыл. Рядом стояла группа оставшихся расходников, которые, на удивление, бросила на Гнуса крайне неприятный и осуждающий взгляд, как только его увидела. Казалось, будто они всё это время стояли здесь и слушали их крики.              — И нечего на меня так смотреть! — Гнус отвернулся от своих же расходников, скрестив руки на груди. — Я не виноват!              Расходники продолжали на его смотреть с презренным и крайне неприятным взглядом, некоторые даже покачивали головой.              — Да ну вас! — Гнус закрыл дверь в комнату Гранта и ушел к себе, игнорируя недовольных коротышек.

***

      Грант, подавленная и разбитая словами Гнуса, сидела на лавочке под стеной ограды комплекса. Она обижалась на его слова, но понимала, что отчасти сама виновата. Получается, что виноваты оба: одна слишком много и всем подряд врала от собственного недоверия и боязни предательства, а другой, толком не разобравшись в ситуации, сделал поспешные выводы и прокричал не очень приятные слова.              — Лживая трусиха? — сказала полушепотом женщина, но потом с печалью вздохнула, опустив голову. — А ведь он немного прав. Да, я боюсь, только не за себя, а за тех, кто рядом со мной.              Вдруг она, подняв голову, посмотрела в сторону и переменилась во взгляде. Она увидела Гришу и Агрижопу на лавочке, и они целовались. Под маской Грант печально улыбнулась и сказала:       — Все-таки у них получилось.              Затем она отвернула голову, чтобы случайно их не смутить, и увидела одиноко растущую ромашку. Учёная вспомнила свое детство, которое немного отличалось от детства обычного ребенка. Она сорвала цветок и, прокрутив ее в руке, подумала:       «Может быть, если Гнус узнает мою историю, он сможет меня хоть как-то понять? Только это очень больная для меня тема. Я даже не уверена, что смогу переступить через себя. Пусть и прошло пятнадцать лет с тех кошмарных времен, но весь ужас и страх, что мне пришлось испытать и увидеть, до сих пор помню в деталях. Господи, да возьми себя в руки, ты столько всего повидала и теперь боишься простой истории о себе на всю ночь! Хорошо, если последний лепесток будет означать «сказать», то расскажу, а если напротив — продолжу молчать…».       Грант начала отрывать по одному лепесточку. Вскоре остался один маленький лепесток и он означал «сказать».       — Ох, — тихо вздохнула женщина, ущипнув за переносицу маски, — придется хорошенько собрать свою волю в кулак и…       Подняв голову, Грант сильно насторожилась, когда увидела настолько густой туман.       — Хм, странно, — прошептала Грант, ведь по метеорологическим данным такого сильного тумана не должно быть; уж чересчур он влажный.       Грант в мгновении ока почуяла какую-то опасность, что-то похожее на шестое чувство, хотя, скорее всего, это оно и есть. Она вскочила с лавочки и посмотрела в стену. Тревога резко усилилась в тысячи раз, и Грант хотела побежать за Гнусом, но…

Бабах!

      Взрыв и мощная ударная волна пробила не только неприступную стену ограды, но и стену центрального сектора комплекса. Гранта отбросило внутрь здания и у нее треснула маска. Через секунду кусочек от маски откололся без края, и обнажилась верхняя правая часть лица Гранта. На лбу и верхней части щеки были видны два глубоких шрама: под щекой был мелкий, а другой — глубокий, в виде молнии в правой части лба, устремляющийся к волосяному покрому головы. Также видна густая серебристая бровь, бледная кожа и заметный круг под глазом с небольшими морщинами.       Самое странное — это небольшие части «чёрных вен» со стороны носа. Грант резко открыла глаза, вскочила она ноги и подбежала к образовавшейся дыре. С сильно испуганным взглядом она воскликнула:       — Боже! Только не это!! Только не они!!!