Вспомни

Это лето началось тихо и точно так же умиротворённо как и в прошлые дни проходящих мимо, а так же грядущих лет, сквозь эти спокойные и в тоже время монотонные будни канувших в многолетнюю бездну дней. Каждый студент и такой же маленький школьник, что учился здесь все дни, надеялся и верил в ту просторную и тёплую в лучах солнца свободу... Свободу, которую все так и ждали ещё перед самым началом семестровых экзаменов, ведь на кану стояла долгожданная поездка в летнюю школу, по традиции которой средние и старшие классы отправлялись в малое путешествие на бриз, где три дня и две ночи все могли вдоволь отдохнуть своей уставшей душой, отдав сию измотанность от когда-то на них давящих и тяжелых учебных дней, этой всей свободной атмосфере: там, где никогда не читались учебные лекции, где всегда можно было весело провести, пусть и короткое, но столь ценное и дорогостоящее для каждого время. Вот только, никто из этих девчонок, что отчаянно ожидали так долгожданную им поездку, никак не могли предугадать сей трагической ситуации, которая, словно бы ожидала их всё это невинное времяпровождение той «тёмной печатью» тревожного барьера, с каждой секундой приближаясь и настигая ни в чём неповинные судьбы.... После трагической аварии, в которой лишь пострадал один автобус при обратном направлении из летней школы в сторону Астрэя – всех, кто мало пострадал при тяжёлом и резком ударе, тотчас по приказу директора отправили домой, строго предупредив родителей о случившемся, дабы избежать родительских конфликтов и добровольного отчисления от столь ужасающей их ситуации, от чего и Ичиго-Ша стал внезапно тихим и пустым. При обратном возврате на студенческие пределы одинокого вдалике холма и полудня не могло пройти, как всех мгновенно распустили по своим домам и городам, как и самих преподавателей, что оставались в Ичиго-Ша на недолгое время после отъезда на летний бриз. Все были до сих пор в глубоком шоке в том страхе о случившемся.... Некоторые сильно пострадали, а кому-то просто посчастливилось лишь отделаться малым толчком в мягкую сторону сидений, о чём впервые для многих стало тревожно задуматься, если же не вспомнить. Для всех это лето сказалось навсегда тяжёлыми воспоминаниями, в чётких и болевых картинках, в которых их друзей увозили общие серенами машины, и благо что такая катастрофа обошлась без единых смертей, стоило лишь вспомнить кому-либо всё происходящее с мокрыми глазами, над чем было тяжело, до боли, наблюдать... Такое тревожное и шокирующее событие так и не отпускало нетронутые чужие сердца – взгляды тех, кому на то везение не удосужилось всего увидеть, но даже если и так, то при одном только виде пострадавших весь школьный совет так и бросался в колкую и горькую дрожь от увиденного, даже если те успокаивающе говорили им что-то утешающее в свой ответ на очередной болевой вопрос, дабы не беспокоить их волнующие за всех сердца, ведь по словам Сестры, которая изначально настояла на такой твёрдой позиции – каждый человек, что находился на данный момент в Ичиго ша, сейчас мог волноваться не меньше случившегося, а тревога дальних навсегда останется тем тяжёлым перевесом в глубоком плену своих размышлений и нещадных догадок. Именно поэтому, каждый испуганный взгляд вышедший из транспорта девушки и был тем молчаливым ответом на всё остальное, что навсегда заглушал одним только взором так посторонний им вопрос, в особенности, это касалось непостоадавших: тех, что ехали другим путём в Ичиго-Ша, но даже и те знали, и понимали сию ситуацию произошедшего кошмара. «Мы не можем заставлять страдать тех, кому лишь было суждено о том услышать! Только подумайте о сейчас о наших, какого будет им слушать ваши травматичные рассказы о произошедшем трагедии? Мы не можем того допустить, нельзя втягивать в весь этот ужас не вторгнувших в него людей! Им ведь итак сейчас тяжко, сами подумайте...» — в последний момент после утешающей речи Мидзуэ Хамасака, бросила твёрдый отклик на её поддержку и Чикару, которая из-за всех своих сил пыталась направить посыл справедливости в взволнованные души испуганных девушек, в последний раз посматривая на стоявшую возле сигнальной машины Тамао, по щекам у которой так и лились навязчивые слезинки в дрожащих руках.... Никто не знал, о грядущем, никто не мог его предугадать, как и предотвратить... Все были точно так же испуганны и душевно ранены столь трагестическим происшествием, как и дети, так и взрослые преподаватели, что ехали вместе с теми, кто смог пострадать. Подумать только, все так ожидали этой поездки и впитав в себя сию счастливую жизнь, и атмосферу душевного спокойствия, и уже провожали взглядом пролетающие мимо их глаз местности, сквозь отражающее стекло того автобуса, как внезапно началась травматизирующая полоса, так и вселяя в невинные жизни сей страх и ужас гнетущего события. «Мы живем лишь только миг.... И этот миг нам нужно ценить, как последнюю секунду своей жизни.» — именно так думали многие, потерпевшие девушки ту горячую точку, мысль которых всего на мелькнувший вспышкой миг раздалась где-то в глубине души, точно так же исчезая из виду в невзрачную волну далёкой бездны. ************************ В тяжёлой тишине небольшого кабинета, чётким и второстепенным звуком радавались секундные щелчки беглой тоненькой стрелки, чей призрачный и уже мало заметный звук, давно как переходил на дальний план слухового захвата, общее пространство которого, лишь заполняла давящая и в своём роде, чуть успокаивающая музыка гиблой тишины того безмолвия. Устремив свой обессиленный взгляд прямиком к глубокой голубизне занебесья, она едва заметно смахнула выступившую каплю слезинки со своего обычно строгого выражения лица, но сейчас у женщины впервые за несколько лет подступила некая тревожность и замкнутость беспокойства, точно такая же, какая была и у остальных присутствующих в летнием времени, среди студенческих стен пустынных аллей Астрэя. Хоть и сама Сестра Хамасака была тем «твёрдым стержнем» среди других преподавателей и студентов школьного совета, хоть и давала всегда знать о своих намерениях и той навязчивой традиционной дисциплине, так и заставляя окунуться в сию требовательную атмосферу каждого пришедшего из новичков, а так же – тех, кто излишне решил просто забыться. Но, всё же, какой бы она не была во взглядах многих учащихся: сильной, упёртой, строгой, то она как-никак, всё равно была тем человеком, которому свойственно было переживать за чужую тревожность других, пусть она и никогда того не показывала: ведь её здешней сильной и непоколебимой натуре до‘лжно было казаться в глазах других именно таким ореолом сей дисциплины и порядков, ведь то было – её неотъемлемой частью обязанности: подать тот благородный и подобающий пример воспитанию. После трёх дней, когда Ичиго-Ша оказался на половину одиноким и пустым, некоторые члены школьного совета, всё же решились остаться в своих школьных позициях, дабы хоть как-то помочь и поддержать друг друга в последней части передлетней работы по студенческим отчётам и прочим документам, и на общую странность – такое объединённое взаимопонимание у них происходило впервые.... Уже плотно смахивая выступающие по глазам слёзы, она резко бросила свой взгляд на отдалённую дверь кабинета, по которой раздались два умеренных стука, из-за чего седоволосая женщина в последний раз шмыгнула носом, горько подав голосом на молчаливое ожидание со стороны двери. — Да.... Войдите.... — спокойно произнесла Мидзуэ, разворачиваясь лицом к вошедшему преподавателю, в котором она узнала классного руководителя Аои Нагисы, что ровным шагом подошла к краешку одинокого стола. — Осаки-сама... — с той же горечью протянула пожилая женщина, одним только взглядом понимая сию тревожность, что отражалась на лице пришедшей женщины. — Сестра Мидзуэ-сама, я... — давко начала было рыжеволосая преподаватель, положив какие-то листы бумаг на гладкую поверхность стола, пока рука седоволосой женщины не вытянула одну тонкую кипу из бумажных листов, что заставило её поникнуть в очередной волне молчания. — Господи.... Об этом инциденте уже и в газетах пишут... Проклятые журналисты, ни капли души и сожаления к нашему учреждению.... Да, Господь им судья... — чуть нервно произнесла Старшая, отложив в сторону бумажные новости дней, пока кареглазая женщина не окинула её каким-то взглядом полным жалости и боли. — Как там Аои-сан? Вы были у неё сегодня? — глубоко выдыхая спросила Мидзуэ, на что горький и опечаленный взгляд преподавателя, тотчас дал свой немой ответ на её вопрос. — Да... И всё так же... — неохотно ответила ей рыжеволосая женщина, бросая свой взор на верхушку отражающего в окне неба. — Она, по-прежнему спит... Врачи сказали, что это нормально, поскольку никаких серьёзных повреждений и травм нет, просто лёгкое сотрясение и шок. — сказала кареглазая, словно бы, стараясь найти ту долю утешения в своих же словах. — Вы скажете её родителям о случившемся? Думаю, их стоит всё же предупредить об этом, Осаки-сама... — вымолвила седоволосая женщина, улавливая растерянный и едва решительный чем-то взгляд со стороны педагога. — Не нужно, Мидзуэ-сама.... Её родители находятся за границей и эти новости пока их не затронули, станет только лишним им позвонить, рассказав о случившемся. С Нагисой всё в порядке и это главное. – со слабой улыбкой, столь неохотно произнесла ей рыжеволосая женщина, понимая сию ошибку об отказе такого правильного решения со стороны Мидзуэ. — Вы, точно в этом уверены? По строгому приказу директора, все родители учащихся должны быть об этом предупреждены. Ослушаться данного указа... — невольно удивилась пожилая женщина, едва веря в услышанное от стоявшего перед ней преподавателя, чьи слова так и несли за собой рамки запрещённого решения. — Мидзуэ-сама, поймите. Родители этой девочки очень далеко от самого Токио, за пределами нашей страны. Что будет, если те узнают о случившейся аварии? Для неё и для самого Ичиго-Ша это может стать глобальной проблемой. Многих учащихся хотели добровольно отчислить по родительскому решению из-за сей безолаберности, а некоторые девушки уже не вернуться обратно в Астрэй. Эта девочка, Аои Нагиса, относится к моему классу и я, как ответственный руководитель за своих детей – ни за что не позволю лишиться хоть единому человеку здешней процветающей жизни. — её спокойный и умеренный голос звучал столь твёрдо и убедительно, что Старшая по общежитию, впервые задумалась над чьим-то доводами подобных фраз. А ведь действительно: что будет, если родители Нагисы, всё же, узнают об этом? Они же однозначно примут решение забрать её назад, дабы не подвергать такой опасности вновь, а остальные? Что будет с теми, кто так привязался к её общению и дружбе? — Думаю, вы всё же правы. Стоит только задуматься о том, как отреагируют остальные, если только узнают, что их одноклассников и соседок больше здесь не будет... Впервые мне приходится кого-то в том поддерживать, Осаки-сама. — задумчиво произнесла Мидзуэ, скрепив свои руки в замке, изредка, бросая свой взгляд на стекло своего стола, пока голос преподавателя вновь не перевёл всё внимание на очередную порцию убеждений. — Я премного вам благодарна за это понимание. Мы не можем допустить очередных негативных отзывов в сторону Ичиго-Ша, поскольку мы... — хотела уже она договорить начатое в сей фразе, пока ровный голос сидящей за столом Мидзуэ не довёл её мысль до конца. — ... Поскольку, мы остаёмся благородным примером будущих поколений, всё верно. — с уверенным кивком ответила ей Старший смотритель, в малые секунды короткого мгновения, замечая лёгкое поступление так нужной для них утешающей волны, сохраняя некое подобие тянущей тишины сквозь дальние отзвуки рокота часовой стрелки качающегося маятника старинных часов, что поддерживали своим щелчком эту тишь малого кабинета. ************************** В тихом и длительном молчании сквозь уличное песнопение малых отголосков громких птиц, она стояла возле высокой статуи Девы Марии, в дрожащем безмолвии скрепив свои руки в молитве, тихо шепча одну и ту же фразу на протяжении усиленного ритма взволнованного сердца, чей трепетный и бешенный стук так, и касался самой глубины её изувеченной души в потоках горестных, и далёких воспоминаний, глубоко затрагивая лёгкий осадок прошлого. Воющее дунавение слабого ветра, проникающего в высокою арку главных ворот академии Миатору, мало навязчиво и мягко затрагивало её пышные пряди серебристых волос, временами, развивая тонкую ткань летнего палантина, обволакивая прохладным дыханием её дрожащие предплечья, чьи подрагивающие губы так и продолжали шептать сию молитву в гордом уединении призрачной тиши. — Осанна.... — горестным и тихим голосом вымолвила старшеклассница, в потоках усиленной надежды продолжая молиться сквозь тонкую струйку выступающей горькой слезы, не переставая оживлять в себе последние силы умирающего отчаяния, которое на протяжении этих тяжёлых дней, на постоянной основе так и лешало сна бедную девушку, что и сказывалось на её подавленном состоянии: ведь, при виде остальных членов школьного совета, Шизума – как «Этуаль», должна была оставаться той сильной натурой, что за последние три дня у неё стало мало получаться, а иногда и вовсе не получалось, и то говорило об её молчаливом отсутствии прошедшего собрания, на странность которого, даже президент Миатору не стала её впервые где-либо искать. — Осанна в Вышних! Спаси и сохрани.... — торопливо прошептала длинноволосая девушка, в дрожащих ладонях распуская скреплённые пальцы бледнх рук, с измотанным взглядом в уставших глазах поднимая голову на безмолвную статую Девы Марии, уже не обращая внимания на усиленное дунавение свистящего в арочных стенах ветра, который лёгкими потоками развивал её прядки шелковистых пепельных волос тем шелестом. В последний раз, прикрывая свои усталые глаза, по которым мало заметно пробежалась тоненькая струйка тающей слезы, она невольно бросила свой взгляд к стоявшей керамической клумбе алых цветов, от чего к её памяти вновь подступили воспоминания весенних дней: когда она впервые решилась попросить о помощи Нагису, всё ещё, помня то завороженное удивление Аои, которая и подумать не могла, что все эти цветы могли принадлежать кропотливым и заботливым трудам «Этуаль», чью миловидную и проникновенную улыбку, Шизума запомнила раз и навсегда. «Прошу тебя.... Проснись... Пожалуйста...» — до боли впиваясь в нежную кожу губы, в мыслях молила Шизума, так и утопая в тёплых воспоминаниях тех канувших дней, сквозь минувшее время. И обессиленно расслабив свою ладонь с напряжённого кулачка, она устремила краткий взгляд на высокую арку двери, покидая каждый метр отдаляющей от неё академии, в этом подавленном и тяжёлом безмолвии, не замечая стоявшего в стороне от себя президента Миатору, которая на протяжении трёх дней так наблюдала за своей подругой, уже полностью убеждаясь в том, что та ходила на пределы своей родной академии не по своей же прихоти и желанию поменять одну из увядших клумб: но уж такая была по своей природе Шизума, в особенности то касалось начатого года здешних времен, что изредка раздражало и саму Миюки, которая, всё же, решилась то принять из-за столь ценного уважения к своей близкой подруге, хоть она и едва узнавала её на протяжении нескольких дней. **************************** В длительной мелодии свиристящих птиц и гулкого отзвука высокого и тяжёлого боя колокола главной церкви Астрэя, среди тонкой зелёной листвы стояло гиблое умиротворение, что впервые случилось за несколько таких летних дней в каменных стенах студенческой местности Ичиго-Ша: словно бы, он впал в длительную мимолётную спячку, словно бы его пустынные аллеи заснули недолгим сном, как казалось здесь каждому, хоть многие уже с самого начала знали к чему всё это вело от чего и случилась та гробовая пустынная тишь когда-то ясных отзвуков процветающей здесь жизни. Ловко спрыгнув с кожаного седла, Амане на долю секунды устремилась в прищуренном вдгляде куда-то вдаль потёмков конюшни, уже подбирая концы поводьев, дабы взять свою лошадь под уздцы, как мгновенным и резким шагом облокотилась на переднюю сторону шеи своего коня, вздрагивая от неожиданности при внезапном виде своего президента, что сложив свои руки чуть напряжённо удивилась такой реакции от девушки, несколько забавляющей её, но перебив свои смехотворные эмоции очередной волной серьёзного безразличия, она ровно сделала свой шаг вперёд, так и останавливая идущую к той стороне девушку одним только видом. — Президент.... — неосознанно произнесла Амане, глядя рубиновыми глазами на стоявшего представителя, бледный взгляд которой единым мгновением выдавал свой настрой. — Простите меня, я просто не ожидала кого-нибудь здесь увидеть, ведь сейчас... — хотела уже продолжить старшеклассница, как на одном лишь слове, тотчас остановилась, направляя свой печальный взгляд куда-то в землю. — Да.... Вот и я не ожидала здесь кого-либо увидеть, в особенности тебя. — ответила Томори резким движением поджигая тонкую сигарету, что несказанно удивило Оотори, ведь на протяжении здешней жизни она ещё никогда не замечала подобных привычек со стороны других девушек, хоть и у той были малые догадки о скрытном, но чтобы увидеть своего президента с подобным, Амане и в голову бы то никогда не пришло, пусть и девушка прекрасно понимала, что после случившейся аварии все были на взводе. Заметив тот пристальный и застывший на себе взгляд, светловолосая девушка как-то обернулась к ней, что заставило отстранить свой взор у Оотори. — Что такое? Впервые видишь меня с сигаретой? — чуть вызывающе и в тоже время на нервной тонации съязвила президент, облегчённо протягивая горький слой серого дыма, едва скрывая сию дрожь в своих руках, ведь всё же, Спика или же Миатору, как и сам Ля-Рим беспокоились не меньше каждого в своём совете, чья тревога и режущий испуг был строго равен с тремя школами. — Нет... Я... — смущённо вымолвила старшеклассница, стараясь не зацикливать сей взор на президенте, едва морщась от режущего запаха сигареты, что и стало вызывать невольное фырканье её белой лошади. — Ну да... Продолжай притворяться. — иронично кивнула ей Томори, слегка поворачиваясь к девушке спиной, ибо точно так же чувствовала себя смущённо, в особенности, когда на неё так удивлённо и даже запечатлённо смотрели. — Мне уйти? — внезапно для светловолосой спросила старшеклассница, которой, точно так же было не по себе от этого, но, всё же, Амане прекрасно видела столь сдержанное волнение со стороны Томори, которая по своей же натуре обычно мало показывала такие эмоции. — Нет, останься.... — чуть дрожащей тонацией подала президент, ловким движением пальца смахнув накопившийся пепел. — Просто, постой.... — слабо вымолвила Томори, затянув очередную долю горького дыма, что лёгким и плотным туманом растворялся воздухе, временами тая в мимолётном касании на мягких прядках её светлых волос, едва затрагивая остальным тянущим слоем тонкого «тумана» пространство Оотори, от чего девушка с каждым таким разом уже начинала привыкать к никотинному и горькому запаху. — Прошло всего лишь три дня, а атмосфера всё та же... — сквозь минутное молчание произнесла Амане, ласково поглаживая своего коня по сильной шее, от чего Томори едко прокашлялась, сбрасывая последний пепел потухающей сигареты и сложа свои руки, она чуть нервно поправила дну из упавших прядок на своём лице, замечая наростающую дрожь в своих холодных ладонях. — Мне с трудом верится в это... Всё это время, я проклинала статус Миатору, всё оставшиеся будни так и хотела, чтобы те получили по заслугам, ибо их высота по традиции всегда превосходила нашу! — едва сдерживая стонующий голос, слабо и столь жалобно вымолвила светловолосая президент, уже предвкушая тяжёлую горечь в обессиленном голосе. — Президент-сама... — до колкой боли горестно протянула ей Амане, уже делая невольный и робкий шаг к девушке, что стояла к ней спиной, изредка, всхлипывая в глухом стоне проникшего в тяжести голоса. — Я их всеми силами ненавидела! День ото дня, чуть ли не проклинала, потому что знала и видела их совершенный уровень статуса Ичиго-Ша! — уже в полную боль и режущую тревожность простонала президент Спики, дрожащими пальцами впиваясь в свои предплечья, едва-едва заглушая стонущий вой наступающей тревоги и осознанной вины перед собою. Такое пылкое и даже искреннее поведение своего президента, Амане запечатлела впервые, так и не веря происходящему на её глазах: девушка, которая готова была встать горой за свою академию; готовая порвать любого за наступающий шаг в сию сторону, чей упёртый голос так и звучал на собраниях президентов трёх школ; та, которая всегда была способна отдать любой отпор, даже по отношению к «Этуаль» — сейчас стояла перед ней и плакала.... Впервые, показала так слабою и презренную многими эмоцию.... — Президент.... — с тонной понимания и общего сожаления лишь протянула старшеклассница, едва решаясь пройти ближе, уже чётко замечая те горькие слёзы, в глазах своего представителя школы. — Я и подумать даже в мыслях своих не могла о таком, что именно их автобус попадет в аварию, понимаешь? Ни Ля-Рим, ни Спика, а именно Миатору! Я не желала им такого зла! Я не хотела, я бы никогда не подумала чего-то плохого о ни в чём неповинных людях! — тревожно и до боли горько простонала Томори, так и заливаясь тем солёным привкусом откровенных чувственных слёз, которыми как казалось, изливалась сама душа девушки от чего у Амане так и проходила болевая волна какого-то понимания к ней, пусть она и мало жаловала своего президента за сию настойчивость, но всё же, долгое время она на то смотреть была не в силах. — Но, в чём здесь ваша вина? Это всего-навсего лишь совпадение и только... — вцепившись в края своего редингота вымолвила Оотори, пока рука светловолосой девушки не захватила в протекающей дорожи чужое запястье, впиваясь тем открытым, жалостным взглядом в её рубиновые глаза снизу вверх. — Совпадение, да? Все мы сейчас находимся далеко не в себе... В особенности, Миатору. — едва сипло на обессиленном полушёпоте протянула Тамори, чей горький взгляд до сих пор еле сдерживал текущие по щекам слезинки. — Аои Нагиса... Ты просто представь какого сейчас Шизуме-сама.... Что она сейчас испытывает, какую боль всеми силами терпит в едва умирающей надежде будней.... Ты ведь можешь это понять, случись то с Конохана! — последняя режущая фраза президента мгновенно заставила замереть девушку на месте, чей смысл так и резал глубже острого лезвия любого наточенного ножа, без какой-либо жалости. Стоило лишь на секунду задуматься о произошедшем трагическом случае, как у Амане резким рывком дрожало само сердце: а действительно, она была всё же права, ведь случись то с Хикари то Амане бы точно так же глубоко уходила в себя, запираясь в замкнутом мире утраченных надежд, среди минувших дней этой жизни. — Хикари... — невольно вымолвила старшеклассница, так и отгоняя от себя тяжёлые мысли из-за вырвавшейся фразы своего президента, и в последний раз мотнув своей головой на призрачные отзвуки тёмных наваждений, она устремила свой высокий взгляд на плачущую девушку, рука которой в последних силах впивалась в чёрную ткань чужого редингота, уже забываясь о своём статусе и звании. Долго девушка так наблюдать за ней, всё же, не смогла, мягко притянув Томори в свои утешающее объятия, уже ожидая какого-нибудь отстранения от той, но на удивление Оотори, светловолосая девушка лишь невольно прижалась своей головой об её плечо, так и пытаясь найти в такой поддержке каплю малого утешения с прежним спокойствием. Ведь, сейчас, обе были на равном уровне: и не на том, что их статусы находились фактически на одинаковой волне постороннего уважения, а именно на том, который имелся изначально у всех. «Впервые, не чувствую ту ношу на своих плечах.... Как будто, я стала такой же и как все остальные...» — прошлось в голове у Томори, ладони которой легко обвили чужие плечи, сквозь настигающую головную боль, так и пытаясь прийти в себя, хоть и уже понимала, что то было на такой напряжённой всеми атмосфере – уже невозможным.... Ибо, каждый сейчас волновался за судьбы и раненные жизни других, уже давно как несмотря на цвет и взгляды какой-либо из трёх школ. *************************** Яркий и ослепляющий свет, мгновенно заставил Нагису открыть уставшие в тяжести веки, от чего по всему телу протекала, как показалось, на короткое мгновение некая лёгкость, что несказанно удивило девчонку, ведь такое ощущение у неё всколыхнуло впервые, но от увиденного перед собой, Нагиса резко соскочила с мягкой травянистой поверхности земли при едином виде странной ей местности. «Где она? Разве не в Ичиго-Ша? А если и в Астрэе, то что тогда она делает на пустынной местности незнакомой ей поляны?» – такие первые вопросы, что мгновенно оживились в её голове, мало влекли к себе Нагису, ведь она с трудом могла что-либо вообще помнить и понимать, кроме резкого и громкого удара, от которого, словно бы, целую вечность так и исходил томящей звон в мутных картинках трагических отголосков. На малую долю секунды, ей даже с трудом помнилось собственное имя, которое на фантомное мгновение начинало всплывать в её туманных мыслях. Едва привстав со своих колен, она из-за всех сил пыталась понять что-либо, уже не обращая особого внимания на потустороннюю ей местность, что с каждым протяжным мгновением так и влекла к себе. На короткий миг, Нагисе даже показалось, что она лишилась собственного голоса, ибо даже не пыталась на данный момент хоть что-нибудь да сказать в эту пустоту, уже едва вспоминая собственное владение речью, она невольно устремила краткий взгляд к пламенному и далёкому в огненных отливах небу, что казалось так и таило в себе нечто важное, и столь таинственное. «Осанна.... Проснись....» — словно бы прошептал ей тот ветер, из-за чего девчонка испуганно напряглась в эту умиротворённую тишь лёгких порывов того дыхания ветра, чуть ли не нарекая себя одной из сумасшедших. «Осанна.... Очнись....» — вновь с тем же робким и прерывистым шелестом раздался призрачный, и мало внятный голос, от которого Нагиса уже мгновенно вздрогнула, теряясь между испугом и новым желанием услышать его вновь. Изредка, ей даже казалось, что этот странный, ей шёпот, словно бы был для неё чем-то родным, чем-то близким... Во что сейчас было трубно поверить самой Нагисе, ведь она, как будто бы, недавно пришла в эту жизнь, уже навсегда оставляя затерянный и мало волнующий её вопрос – «Где она была всё это время до этого?» «Осанна.... Молю.... Ты слышишь?» — в новом шелесте просвистел дальний голос, что так и не имел какой-либо в себе тонации, из-за чего для Аои было сложно понять кому он мог принадлежать и почему до сих пор так отчаянно созывал её. — Я... Слышу тебя... — в последний раз вымолвила Нагиса, до сих пор не понимая почему она, всё же, это сказала в монотонную пустоту тиши, так и утопая в ослепляющем её рассвете, яркие лучи которого, столь маняще завлекали в свои блеклые тёплые волны, от чего она на короткое мгновение ощутила как падает куда-то вниз сей дальней бездны. А может быть, ей то лишь показалось и это был действительно так навожденный сон чего-то для неё мало правдивого, как и настоящего.... Уже давно запутавшись в собственной реальности, Нагиса измотанно зажмурилась от проникающего в комнату света, от которого она с неким досаждением прикрылась тыльной стороной ладони, едва различая что-либо перед собой в мутной пелене своего усталого взгляда, так и не понимая сей реальности вокруг себя. Прололжив столь затерянно осматриваться по пустынным сторонам одинокой комнаты, едва вспоминая забытую собой речь, как и всё происходящее вокруг неё, пока посторонний звук, что произошёл где-то в стороне от девчонки не заставил её повернуться лицом на тот источник слабого звука. — Тамао-тян.... — глухо вымолвила Нагиса в тихую пустоту молчаливых стен, изредка, ощущая ту яркую палитру своих воспоминаний, что с каждым таким мгновением дарило девчонке тёплую радость былых дней при одном лишь виде своей лучшей подруги, чей резкий и столь изумлённый взгляд в блестящих слезах жадно кинулся в сторону Нагисы. — Нагиса-тян.... — с прежним удивлением и глубоким счастьем вымолвила Тамао, так и не покидая того тёплого взгляда от пламенноволосой. — Нагиса-тян! Нагиса-тян.... Слава Богу, ты.... — тотчас, кинувшись в объятия лучшей подруги, радостно и дрожаще протянула Сузуми, чувствуя как тёплые руки Нагисы слабо отдавались в том объятии такой близкой для неё радости, постепенно приходя в себя от недавнего безвременья: пусть то и с каждой мгновенной секундой быстротечно покидало её ослабленную память, что уже мало могло волновать Аои, как могла удивлять сама пришедшая здешняя реальность от недавнего «сонного плена» утраченных ею грёз. Всё ещё, мало что понимая, она лишь с тёплой и уставшей улыбкой наблюдала за плачущей Тамао, которая так и повисла на своих коленях, в горячих слезах какого-то яркого счастья, обнимая свою подругу, так и не веря, что всё это было не сном. — Тамао-тян.... Не плачь... — едва трезво произнесла усталым голосом девчонка, так и поглядывая на свою подругу сверху вниз, сидя на кровати, утешающе поглаживая своими пальцами её по голове, по-прежнему мало что понимая в сей реальности, словно бы, она только что пришла в здешний мир из астральной бездны: хотя.... В принципе, так оно и было. — Я так боялась, что ты не проснёшься! Так волновалась за тебя день ото дня вместе с остальными! Нагиса-тян! — горько рыдала сизоволосая девушка, плотно утыкаясь в белые края тёплого одеяла, пока руки Аои тихо поглаживали её по плечам, вслушиваясь в каждое навзрыд сказанное подругой слово, в собственном безмолвии какой-то внутренней тишины, которую сложно было понять, а лишь только ощутить душой. — Тамао-тян... — уже жалобно протянула рыжеволосая, туманно ощущая эту приятную радость при одном только виде своей близкой подруги, как и сама Сузуми, которая на протяжении всех этих дней пробывала в больничном крыле Миатору, в сильной надежде о лучшем, хоть и прекрасно видела тот глубокий сон Нагисы, временами, отходя куда-то на уличные пределы Ичиго-Ша, когда к ней заходила Осаки Сенсей в компании некоторых членов школьного совета, что относился к их академии. Звонкий щелчок открывающей двери мигом заставил обеих поднять свои взгляды на движущую под давлением дверную ручку, уже встречая беглым взглядом вошедшую женщину, которая тут же ринулась к кровати, не веря в увиденное для многих чудо. — Нагиса, о Господи! Девочка моя маленькая... — в том же радостном порыве вымолвила ей преподаватель, ласково поправив её рыжую растрёпанную чёлку, в блестящих слезах пронзая Нагису улыбкой некой нежности и заботы. — Осаки-сам.... Осаки Сенсей... — растерянно произнесла девчонка, едва вспоминая то уважительное обращение к своему классному руководителю, от чего кареглазая женщина чуть усмехнулась в слабой и мало печальной улыбке, счастливо радуясь такому внезапному мгновению, так и не сводя обеспокоенного взгляда с Нагисы, в блестящих глазах от накопившихся слезинок, помогая девчонке чуть выпрямиться в сидячем положении, уже не обратив внимания на вошедшего президента Миатору, которая в том же изумлении посматривала на сию картину происходящего. «Нагиса....» — только и могла сейчас произнести про себя пришедшая девушка, едва вспоминая недавние часы былых дней такого тяжёлого для многих ожидания. *************************** В глубоких и тёмных раздумиях, что так и впивались тем острым концом лезвия в самые уязвимые места её раненного в нещадном ожидании сердца, хладнокровно принуждая так и окунаться в глубину недавних событий, принудительно пробуждая в её умеренном волнении острые нотки гнетущей тревоги. Стоя возле одной из ярких клумб, она обессиленно наблюдала за шелестом дальних ветвей деревьев, глядя сквозь прозрачное стекло зимней оранжереи, неохотно вспоминая призрачные секунды минувших лет, что смешивались воедино с её недавними событиями здешней жизни, от которых ей временами всеми силами хотелось избавиться, дабы хоть как-то да освободить себя из тревожных оков – безжалостно терзающих её душу. Она так и стояла возле небольшой кирпичной преграды и как-то задумчиво смотрела на алые гортензии, с которых слегка стекала мелкими струйками недавно ей политая и свежая вода. В этом месте, Шизума всегда могла найти себе занятие и забыться о прошлом, хоть и зимняя оранжерея была для неё тем самым местом навождений с воспоминаниями о утраченной любви, как и теперь о Нагисе: чья миловидная и любвеобильная энергетика так и заряжала её стонущую душу день ото дня, в особенности, то касалось недавних дней перед отъездом в летнюю школу. — Зачем так жестоко ты со мной.... — неосознанно вымолвила старшеклассница, обратив свой растерянный взор к голубизне высоких небес, так и разжигая в себе последние силы угасшей надежды, уже мало обращая особое внимание на бессонную измотанность, виной которой были ужасающие картинки кошмарных снов, от чего Шизума каждую ночь просыпалась в холодном поту при единой такой мысли о Нагисе: ведь девушка всеми силами боялась её потерять, и как казалось, волновалась глубже кого-либо другого, ибо очередную утрату такого страдания ей было не под силу уже перенести. Многие, кто остался на короткое время в Ичиго-Ша приходили навещать Нагису, чтобы хоть как-то да узнать об её состоянии, даже если и знали её мало серьёзную травму, все – кроме Шизумы... Девушка лишь останавливалась возле высокой арки родной академии, скрепляя свои бледные ладони в очередной такой молитве, ибо так и не могла побороть в себе прожитые страхи далёких воспоминаний о прошлом, уже признавая сию слабость в первых шагах к аллеям Миатору – что она просто боялась увидеть в Нагисе отголоски утраченных лет, что изредка, молго случаться у Шизумы, хоть она и понимала такие ошибки со своей стороны по отношению к Нагисе, которую лишь одним таким неверным движением своего строптивого характера можно было с лёгкостью оттолкнуть колким испугом сей резкости. «Даже больно осознавать, что Ты мечтала о другом лете.....» — тревожной волною пролетела в голове очередная такая мысль, от которой старшеклассница едва сдерживалась собственных слёз из-за нахлынувшей боли. Стоило лишь вспомнить их последнюю встречу в зимнем саду, как у Шизумы, тотчас сердце обливалось кровью, при малейшем воспоминании их последней встречи. Что поделать, ведь её можно было понять: уж слишком много она здесь пережила и прочувствовала, что так и не позволяло ей вновь стать прежней и лишь благодаря Нагисе, Шизума всё ещё держала своё мало охотное звание «Этуаль» так отчаянной хваткой, пусть и уже не особо желала быть тем, кем была, но один лишь восхищённый и лучезарный взгляд Нагисы, словно бы подталкивал её сделать очередной такой шаг вперёд, несмотря на то, что сама Шизума была от такого собственного повиновения далёко не в восторге. — Шизума-сама! — резко раздался посторонний голос, от чего старшеклассница невольно вздрогнула в каком-то слышном выдохе, выронив из своих дрожащих рук металлическую лейку, что несказанно забавляло пришедшую Амане, которая недоумённо оставалась стоять на отдалённой ступеньки того кирпичного пьедестала, пока Шизума ошарашенно пронзала ту взглядом, едва усмехаясь над такой нелепостью в чужих глазах. — Что? — мягко выдохнула длинноволосая девушка, по-прежнему пытаясь отойти от недавнего испуга неожиданности. — Простите меня, мне стоило бы постучаться... — чуть виновато ответила вошедшая старшеклассница, на что взгляд Этуаль как-то ровно покосился в сторону отражающего стекла, едва расслабляясь в последнем своём выдохе. — Шизума-сама! — резко вслед за Оотори заскочила президент Спики, в каком-то ошеломлёном выражении лица, что предвещало за собой нечто схожее с бурной новостью, которую девушка мало хотела сейчас знать, в потоках собственных страхов и переживаний: ведь малейший такой возбуждённый посыл – будь то хорошее, или же плохое, так и вызывал у девушки колкую дрожь тех волнений. — Что-то случилось? — уже испуганно вымолвила длинноволосая, окидывая дальним взглядом двоих представителей Спики, так и ощущая дикий порыв ритма собственного сердца, излишне, удерживая ненужную ей мысль. «Нагиса....» — только и прошлась у неё единственная фраза родного ей имени, в гулком напряжении, пока обе стоявшие лишь молча удерживали ту тишину, что несказанно начинало злить Шизуму: ибо, этот немой момент для неё был тяжелее обычного ровного ответа и уже отойдя от края одного из бортиков, она по-прежнему не сводила своего стеклянного взора с президента Томори, пока дверь застеклённой строения вновь не распахнулась, чего уже не ожидали все троя, невольно вздрагивая от скрипов громкого шума. — Шизума. — резко подала голосом вошедшая Миюки, словно бы, не замечая остальных представителей возле середины прозрачного помещения, которые ошарашенно обернулись на девушку. — Да прекратите уже! Это что вам, проходной двор!? — едва сдержанной тонацией раздражённо бросила длинноволосая представитель, из-за чего двое девушек чуть виновато опустили свой взгляд, впервые, замечая в «Этуаль» такой малый, но всё же редкостный срыв, появление которого можно было обосновать, как и понять внутренним миром. — Мы можем поговорить? На... — ровно начала президент Миатору, чуть поглядывая в сторону двоих, на что Шизума молчаливо подала ей мало заметным кивком, обращая строгий взгляд на свою лишнюю аудиторию, стоявшую внизу пьедестала. Когда обе подруги отошли вдаль пьедестала ораньжереии, то длинноволосая девушка украдкой словила разочарованную гримасу на лице президента Миатору, всё ещё, поддерживая тянущую тишь между обеими. — Нагиса сегодня очнулась, но.... Шизума, просто прими это так, как я тебе это скажу. — едва ровно и непоколебимо начала было темноволосая, на чей ответ, Шизума лишь печально опустила свой взгляд, уже предвкушая нечто неладное. — Ты можешь мне уже сказать это прямо? Мне надоели ваши скрытые фразы за начатыми диалогами! Хватит уже меня жалеть! Миюки! — в жалостный и в то же время гневный срыв выпалила Ханадзоно, нервно, до побеления костяшек, сжимая свои холодные ладони, пока едва ошеломлённый взор стоявшего представителя не замер на её блестящих глазах, в которых малым сверкающим слоем так и выдавали сию слабость безудержные слезинки. — Шизума.... — в сиплом тоне протянула темноволосая старшеклассница, на чьё невыносимое замедление времени, девушка требовательно сделала шаг ближе, одим лишь взором давая знать этот безмолвный ответ до боли изнеможённым видом. — Ты явно сейчас издеваешься.... Да? — тихо вымолвила длинноволосая представитель, неосознанно касаясь своими пальцами её тёмных прядей, что так и бросило в холодную дрожь её подругу, которая тут же застыла на месте, чувствуя дрожащее касание длинных пальцев «Этуаль» на своём виске, хотя сама Миюки могла понять эту странную ей причину близостного и халатного поведения со стороны девушки: ведь Шизума волновалась за Аои гораздо сильнее всех взятых и такое напряжённое поведение уже давно как не пугало Миюки, по сравнению с прошлыми временами – этот момент был для неё гораздо безобидней и легче. — Миюки.... — полушёпотом выразила Этуаль, едва касаясь губами её щеки в порыве тянущего и обволакивающего страха чего-то ей неизведанного, как услышанный ответ, тотчас принудил замереть представителя трёх школ. — Она не помнит.... — горько выпалила желтоглазая девушка, уже безразлично отстраняясь от близкой дистанции Шизумы и остановившись возле первой ступеньки каменного спуска к низу, она чуть обернулась на Этуаль, что обессиленным взором пронзала стеклянную пустоту солнечного отлива на хрустальных стенках сада, так и не обращая внимания на тонкую как нить слезу, что медленной дорожкой проскользнула по её холодной щеке. — Не дави на неё.... Пойми же... Сейчас, мы для Нагисы здешний носитель того статуса, и только... Прости меня... — горько выдавила старшеклассница, резкими шагами покидая стеклянную и тихую оранжерею, оставляя после себя лишь бездну гиблого безмолвия. ************************** В едва напряжённой и звенящей тишине малой комнаты, Нагиса так и чувствовала пульсирующую головную боль. Всё, о чём ей только что рассказали – по сею секунду продолжало давить на девчонку, от чего в чертогах вялых и призрачных мыслей, на постоянной основе скапливалось тысячное количество беспокоящих её вопросов, на которые Нагиса мало могла верить в твёрдо сказанный кем-то ответ, ведь она сама ничего не могла вспомнить и принять это так, как то действительно было. «Как она сдала трудный для неё предмет? Ведь это просто невозможно.... Неужели её действительно подготовила Этуаль, что она смогла преодолеть высокую ей преграду? Но тогда, почему именно Этуаль согласилась ей помочь в этом? Представитель трёх школ, который является главным ореолом здешнего союза и популярности.... Что она нашла в такой обыкновенной девчонке? Ведь были девушки, которые действительно заслуживали того....» — так и продолжали смешиваться тяжёлые и мало вероятные ей мысли, от которых Нагиса постепенно впадала в ментальное расстройство, ибо просто не в силах была в то поверить. Она прекрасно верила и доверяла своей подруге Тамао, так и благодаря Бога о том, что хоть на этом моменте крепкой и надёжной дружбе её шаткая память, всё же не утратила их отношений. Но как и Шизуму, что для Нагисы была лишь «Этуаль» и не больше, многих представителей и знакомых из Ичиго-Ша, она так же смутно узнавала, едва веря в дружеское общение с Чикару – того же президента Ля-Рим, ибо сейчас сама терялась в здешней ей реальности. — Нагиса-тян.... — обеспокоенно протянула Сузуми, что сидела рядом с рыжеволосой женщиной возле краев кровати, от чего девчонка озадаченно посмотрела на обеих. — Так, кажется, кому-то пора отдыхать. Сегодня для тебя выдался весьма трудный разговор, я всё понимаю. Но, пойми, мы же все волнуемся за тебя, девочка... — с тяжёлым выдохом произнесла преподаватель, с каплей поддержки прислонив свою ладонь к плечу Аои, которая печально посмотрела на своего классного руководителя, всем видом давая знать свою растерянность и тревогу. — Все.... — чуть недоумённо спросила Аои, так и не веря в недавно сказанное обеими. — Именно, все. Каждый из нас, Нагиса. Каждый. — погладив её по плечу ответила Осаки, привставая со своего места. — Да, верно, в особенности Шизума-сама. — с поддержкой тут же вымолвила сизоволосая девушка, от ответа которой, Нагиса вновь подняла на неё свой едва понятливый взор. — Этуаль-сама.... Но, почему? Что же я такого сделала, что она так волнуется за меня? — с каплей какой-то иронии выпалила девчонка, что и заставило обеих присутствующих мгновенно переглянуться. — Нагиса.... Послушай, сейчас отдыхай. Набирайся сил, а остальное всё придёт со временем. И.... Не думай много. — в последний раз уже требовательно произнесла ей преподаватель, не спешно направляясь к двери, в том же протяжном облегчении, глубоко выдыхая на такую радостную для неё новость. Когда дверь комнаты закрылась, то Нагиса тут же подняла свою голову на сидящую возле неё подругу, чувствуя себя как-то беспомощно и потерянно, лишь от одной только мысли о недавнем разговоре, и о пугающей секунде пробуждения из странного ей небытия. — Всё хорошо, Нагиса-тян? — заботливо окинула её своим взглядом Тамао, так и сдерживая своё рвение в очередные объяснения и нужные ответы для своей подруги. — Тамао-тян.... — чуть напряжённо протянула Аои, нервно сжимая пальцы на простынях. — Ты так хорошо знаешь Этуаль-сама? Просто.... Мне показалось, что на моём месте была ты, а не я.... — печальной тонацией голоса вымолвила ей рыжеволосая, так и пытаясь принять всё сказанное. — Если говорить о том, что знаю ли я Шизуму-сама хорошо, то я лишь отвечу – гораздо меньше тебя, ведь ты всё это время помогала ей в зимнем саду, а она помогла и тебе. Именно поэтому, ты смогла сдать экзамен по французскому. — грустно ответила ей девушка, слегка опуская глаза к пустоте пола. — Вот как.... Мне с трудом в это верится.... Хоть я и знаю, что Тамао-тян никогда не станет обманывать.... Но, я... — хотела было ответить Нагиса, как тёплая рука её подруги мгновенно прилегла ей на ладонь, что заставило девчонку посмотреть в её потерянный и понимающий взгляд. — Я понимаю.... Поэтому, не буду заставлять тебя что-либо вспоминать. Нагиса-тян, не забыла меня, а значит она сможет рано или поздно вспомнить и остальных. — как-то ободряюще произнесла Сузуми, не отпуская её тёплой руки из своей. — Тамао-тян... — с малой улыбкой лишь ответила Нагиса, благодарно пронзая свою подругу тем лёгким и лучезарным взглядом: ведь, сейчас такая душевная поддержка была ей, на данный момент, необходима, что впервые за несколько минут смогла признать себе Нагиса, до сих пор не веря во всё происходящее. **************************** Выйдя из высоких ворот академии Миатору, рыжеволосая женщина чуть обессиленно подняла свой взгляд к высокой и безмолвной статуи Девы Марии, так и продолжая благодарить Бога за то, что сегодня случилось. — Спаси и сохрани... Аминь... — тихо прошептала она, чуть приклоняясь в скреплённых руках, как в, ту же секунду услышала посторонние и чёткие шаги по твёрдой репице шершавого парапета, что тотчас заставило неосознанно посмотреть в отвлекающую её сторону, так и оставаясь на том же месте. — Спасибо, что проводила меня. Мне, правда, сейчас.... — едва свойственно произнесла длинноволосая представитель, украдкой поглядывая на Амане, которая с долей сожаления пронзала тем взглядом девушку, понимая насколько сейчас было той трудно скрывать свою слабость под одной и той же ледяной маской. — Не благодарите меня, Этуаль-сама, мне как раз по пути здесь до самой Спики. — всё же обыденно выдавила из себя Оотори, хоть и прекрасно замечала в себе давящее сожаление по отношению к другим, в особенности, когда на её глазах страдали многие здесь люди, что несказанно разрывало стойкую и тихую позицию спокойствия самой Амане. «Ты просто представь, какого сейчас Шизума-сама..... Что она испытывает....» — резко пронеслось всплывшее воспоминание слов своего президента, суть которых была сейчас полностью подтверждена и замечена в глазах старшеклассницы при малом вдгляде в сторону «Этуаль», что так и продолжала стоять на одном месте возле отдалённого прохода в академию. В последний миг, Шизума чуть осмотрелась по сторонам, уже неохотно делая свой шаг вперёд, так и понимая насколько боялась своей же неизвестности и той грядущей правды. Едва несколько шагов, которые с каждой секундой давили на раненую душу девушки, так и предвещали за собою горящий осадок прошлого, из-за чего Шизума лишь ускорилась в походке на протяжении каждого болевого, приблизительного метра, отгоняя от себя проявляющие воспоминания куда-то прочь. Она так и признавала себе тот гложащий в воспоминаниях страх, вновь увидеть выцвевшую прошлым картину, но уже в другом лице... Выйдя к одному из широких коридоров, она нервно прошла мимо одной из дверей, слегка оборачиваясь назад, уже виня себя в первой неудачной попытке преодолеть режущую её преграду, которая в порыве колкого и острого страха убедиться в правде, так и не давала единой возможности сделать свой смелый шаг вперёд, забывая последние страхи далёких воспоминаний. Плавно приоткрыв одну из широких дверей, длинноволосая девушка спокойно окинула своим усталым взглядом просторный и пустынный кабинет, вновь погружаясь в память тёплых мгновений: когда она впервые позвала сюда Нагису, хоть и не понимала зачем и почему. Она, так же помнила ту растерянность со стороны девчонки и лёгкую тревожность в музыкальной игре на рояле, возле которого и остановилась старшеклассница, бездонно пронзая пустым взглядом своё отражение на гладкой поверхности музыкального инструмента. «Ты умеешь играть на фортепиано?» — прошлась когда-то сказанная ею фраза в очередной раз в её голове, и подняв лакированную крышку белоснежных клавишь, она мгновенным движением проиграла так родные для неё ноты, те что когда-то они вместе воспевали своими пальцами за тем же самым роялем в безмолвной тишине музыкального класса. Чуть углубив начатую мелодию, Шизума нервно закусила свою губу, уже не сдерживая навязчивых и тяжёлых ей слёз – ведь здесь она совсем одна, и здесь её никто так не увидит. Остановив свои длинные аристократические пальцы на одной из проигранных музыкальных нот, девушка мельком заметила как с её бледной щеки пала прозрачная и горькая слезинка на одну из клавишь, и глубоко выдохнув в потоках усиленной тяжести, Шизума горько закрылась своими ладонями, уже чувствуя как тонет в болевой волне нахлынувших на её душу сожалений, повторяя через каждый глубокий всхлип одно и тоже слово, чьё имя на постоянной секунде сей горькой идиллии так и впивалось кончиком острия по самую глубь её алого сердца. — Нагиса...... Нагиса...... — едва слышно шептала она, так и чувствуя тот солёный привкус на своих дрожащих губах, которые вновь продолжали повторять так родное и дорогое ей имя, едва-едва улавливая бешенное биение своего плачущего сердца, что с каждым стуком раздавал обессиленный импульс по самые ладони, с каждый горьким и тревожным мгновением, доставая до самого ядра души, от чего так и хотелось освободиться подальше от этих оков, пусть для Шизумы сейчас то было – мало возможным. *************************** В общей тишине, на фоне которой тяжёлыми ударами доносилось дальнее звучание колокола золотистых от заката пределов Астрэя, обе подруги безмолвно протягивали глубокие нотки той тишины, продолжая думать о чём-то своём, ибо Тамао прекрасно осознавала всю растерянность Нагисы, что так пылко ломала изнутри её подругу, продолжая протягивать сию тяжело вставшую между ними тишину, пока резкий звук со стороны открывающей двери малой комнаты, не принудил обеих отвлечься и при виде Сестры, которая тихо прошла вдоль прмещения, Нагиса, тотчас испуганно зажалась от резкого воспоминания их первой встречи, которую девчонка как раз-таки – прекрасно помнила, как и сам испуг. Увидев странную гримасу Аои с долей некого напряжения, Тамао недоумённо посмотрела на неё, перекидывая озадаченный взгляд то на вошедшую женщину, то обратно на Нагису, что бледно смотрела на Сестру Хамасака, виновато опуская свои янтарные от солнечного заката глаза. — Рада, что вы, всё же, пришли в себя, Аои-сан. Все были на взводе от произошедшего инцидента автокатастрофы... Но, она уже в прошлом, к счастью, никто в ней не пострадал, по милости Господа Бога. — монотонно произнесла седоволосая женщина, присаживаясь на один из стульев рядом с краем кровати, от чего Нагиса так же не внятно косилась на свою гостью, проведавшую её. — Ээ... Я... — чуть виновато вымолвила Аои, отодвигаясь спиною к стене, продолжая недоумевать с такого внезапного для неё визита Старшего смотрителя. — Вижу, ты меня хорошо помнишь. И это радует. — со слабой ухмылкой ответила женщина, пока Нагиса бегло поглядывала на Сузуми, что незаметным успокоением подала ей кивком в знак немого ответа. — Э... Сестра... — едва цеплялась за хрупкие нити своих воспоминаний начала было Нагиса, так и пытаясь вспомнить столь знакомое ей имя. — Мидзуэ Хамасака, если не помните.... — ровно подала ей голосом Старшая, на что девчонка мгновенно избавилась от нового проявления дикой мысли, из-за которой ей пришлось отбывать своё наказание в церкви Астрэя вместе с остальными, по глупости хлипкой идеи ночного дружеского собрания и такие воспоминания для Нагисы были явно не из приятных, но всё же, её то радовало, что она постепенно вспоминала малые ей фрагменты. — Да... — смущённо протянула рыжеволосая, чуть опустив свой подбородок книзу, уже чувствуя как пристальный взгляд Тамао пронзал её со стороны. — Что ж, я пришла сюда убедиться, что с вами всё в порядке, ибо встретить учителя возле статуи Девы Марии в скреплённой руками молитве, здесь довольно большая редкость. Осаки-сама беспокоится не меньше остальных, и я рада, что такая картина привела меня в убеждённое собою. — спокойно проговорила пожилая женщина, останавливаясь возле порога двери и бросив свой взгляд на Сузуми, она, тотчас махнула своей рукой в знак призыва, на что Тамао неохотно растерялась во взгляде. — Сузуми-сан, прошу вас, комендантский час остаётся здешним правилом и нарушать его будет – одна из дисциплинных ошибок! —настоятельно бросила с приоткрытой двери женщина, не обращая особого внимания на приближённые посторонние шаги коридора. — Но... Сейчас же каникулы. И Нагиса-тян.... — хотела было продолжить растерянная девчонка, как посторонний голос мгновенно вмешался в её несказанную фразу с самого порога. — Всё в порядке, я останусь здесь. — ответила стоявшая возле Сестры, Этуаль, от чего Тамао чуть облегчённо посмотрела на Нагису, что настороженно смотрела на старшеклассницу, едва смущаясь от малого пересечения глубокого взгляда вошедшей девушки. — Было бы прекрасно, Этуаль-сама. Мне самой бы не хотелось оставлять Аои-сан одну, а ученицам непозволительно расхаживать за пределами общежития после отбоя. — ровным голосом подала Мидзуэ, уловив кивок со стороны Тамао. — Да. — чётко ответила сизоволосая девчонка и в последний раз попрощавшись своим взглядом с Нагисой, она тут же направилась из кабинета прочь, тихо следуя за спереди идущей Сестрой в малой надежде, что Нагиса в скором времени сможет прийти в себя и зажить нормальной жизнью, какой когда-то жила здесь раньше. *************************** В томящем погружении уже как давно не интересных ей строчек из книги, темноволосая девушка, изредка сбивалась с прочитанного ей смысла книжного романа, временами отвлекаясь на бушующие в себе мысли, в которых распространялось тревожное беспокойство о своей лучшей подруге, ибо Миюки прекрасно понимала к чему это всё могло привести, ведь она ясно видела всё отношение Шизумы к Нагисе, которое, явно уже как давно превосходило обычную женскую дружбу. Она всё ещё не могла и выбросить из своей головы то выражение лица девушки после своего ответа и тёмной для неё новости, от чего у президента Миатору на постоянной ей основе начинали встречаться уклонности на прошлое, которого она так не желала, всеми силами отгоняя от себя воющие воспоминания канувших дней. «Что теперь будет? Ведь для Нагисы сейчас Шизума была не более, чем Этуаль, в отличии самой девушки, для которой Нагиса так и оставалась восходящим Лучом своей надежды. А если она её, всё же, не вспомнит, то что же станет с её подругой? Даже подумать было страшно, особенно после того, когда Шизума резко зажила здешней атмосферой, принимая так безразличный ей статус Этуаль.....» Уже отводя свои жёлтые глаза от белых и тонких страниц твёрдой книги, Миюки так и продолжала тревожиться об дальнейшем, в малой и угасающей надежде на лучшее, особенно при единой мысли о сегодняшней новости и в поникшем поведении Этуаль, что на протяжении этих трёх молчаливых дней после возвращения учеников из летней школы, словно бы замкнулась в себе, как, то – показалось Миюки. Она так же часто наблюдала за своей подругой и вскоре начинала догадываться в таком обессиленном состоянии Шизумы, виной которому лишь были лёгкие отголоски прошлого, но даже и это Миюки могла лишь понять, ведь она прекрасно видела, что значила для неё Нагиса и кем была по сравнению с остальными прошлыми играми в «лживый роман» других девушек. Так и оставаясь на прежней волне того смятения, темноволосая старшеклассница невольно отвлеклась на приближённый звук посторонних шагов, что так и доносился гулким эхом за пределами комнаты отдыха, пока в дверях, в скором времени не появилась президент Томори, что чуть взволнованно осмотрелась по широким сторонам аудитории, но увидев в ней лишь сидящего представителя Миатору, она уже было собиралась вновь уйти: ибо, чувствовала перед собой ту колющую вину после случившегося инцидента с их автобусом, пока посторонний голос, что раздался в пределах коридорной тиши, тотчас не заставил обеих напрячься от малой неожиданности в такой тишине. — Девочки, или кто-нибудь... — произнесла вошедшая в кабинет преподаватель, озадаченно окидывая взглядом обеих присутствующих в тихих стенах. — У вас что-то случилось, Осаки-сама? — всё же решила поинтересоваться светловолосая девушка, после малой доли секундной тишины, пока кареглазая женщина не подняла свой задумчивый взгляд на Рокудзо, переводя его вновь в сторону Томори. — Нет... Просто у меня к вам небольшое одолжение... — начала было рыжеволосая женщина, как тотчас в их мнимый диалог вмешался хриплый голос Сестры, которая сложа свои руки остановилась на пороге комнаты отдыха. — Прошу меня простить за то, что перебиваю вас, Осаки-сама, но вы не могли бы оставить кого-нибудь с Аои-сан, пока она находится в больничном крыле вашей академии?т— чуть требовательно выговорила пожилая женщина, на что президент Рокудзо вместе с Томори, как-то покосились в сторону двоих. — Я, как раз-таки, сейчас об этом и хотела поговорить. Кто-нибудь сможет из вас... — начала уже стоявшая возле дверей преподаватель, как ровный, голос Мидзуэ мгновенно приостановил её на полуслове. — Сейчас в том нет нужды, ибо Шизума-сама смогла вас заменить сегодня. Но, я бы хотела давать и ей отдых.... — спокойно произнесла седоволосая женщина, от ответа которой желтоглазая представитель, тотчас напряглась, резким движением руки захлапывая книгу. — Да ну.... Правда что-ли? — чуть иронично вымолвила Томори, невольно сложив свои руки на такой внезапный ответ. — Шизума? И... Она на то согласилась? — весьма недоумённо бросила президент, понимая насколько то могло быть глубочайшей ошибкой, в особенности после сегодняшнего состояния девушки. — Да, но поскольку её как «Этуаль» могут, всё же окружать здешние обязаности, я бы хотела, чтобы кто-нибудь из вас ей помог в этом. — добавила стоявшая преподаватель, в какой-то напряжённой надежде пронзая взглядом обеих представителей. — А что на счёт её подруги? По мне так, будет намного проще. — едва безразлично выпалила светловолосая президент. — Исключено. Это лишь доверяется только старшим. — ровно отрезала Мидзуэ, строго поглядывая на двоих. — Думаю... Они решат сами, кому будет лучше. — произнесла кареглазая женщина, на что старшая смотритель выпрямилась в своих усталых плечах. — Хорошо. — монотонно произнесла она, покидая порог широких стен комнаты отдыха, в последний раз улавливая прощальный кивок со стороны стоявшей Осаки, которая прошла не спешным шагом за пределы комнаты вслед за ушедшей сестрой, так и оставляя после своих шагов нарастающую тишину широкой аудитории. — Впервые.... — сквозь гиблую тишь как-то задумчиво произнесла Томори, подойдя к высокому тёмному и окну, печально пронзая в нём своё блеклое отражение на прозрачном стекле, чуть иронично задумываясь о таком странном взаимопонимании в сторону Миатору и прочих в нём лиц, без единой мысли разорвать сию мирную и странную ей дружескую линию, между прошлой враждой и конфликтами тех дней, что точно так же удивляло не только представителей из Спики, но и у Миатору было точно такое же удивление в мало вероятный им нейтралитет, хотя, после такого всё три школы, на данный момент, были ошарашены и напуганы трагическими последствиями. Но даже такое сейчас мало могло задевать Миюки, как глубоко удивляло саму Шион, о внезапном прекращении всего соперничества, что точно так же ей было отчуждённым, а иногда и не привычным, хоть и сама девушка постыдно соглашалась со своей неправотой по отношению к их академии, что происходило у неё впервые за несколько лет. — О чём вы? — как-то отвлечённо спросила её темноволосая президент, всё ещё, не переставая думать о такой странной ей новости, что Шизума действительно согласилась остаться с Нагисой, несмотря на то, что для неё это было сейчас тяжело и до невыносимости больно. — Да так... Просто, мысли в слух.... Прошу меня простить, президент Рокудзо-сама. — едва безразлично отмахнулась старшеклассница, чеканным шагом покидая стены комнаты отдыха. — Доброй ночи. — холодно отрезала Миюки, задумчиво подойдя к одинокому роялю, так и вспоминая недавние будни предлетних событий, в особенности, когда девушка ясно видела ту тоску Шизумы, что стала постепенно выдавать себя на глазах президента Рокудзо, с каждым протяжным таким днём, пусть и она ей о том не говорила, но Миюки прекрасно замечала с чем могло быть связано странное и отстраненное ей поведение со стороны Этуаль. *************************** В гиблом протяжном молчании, что так и встало неким опустошённым напряжением после ухода её подруги, Нагиса молчаливо лежала на своей кровати, едва борясь с диким соблазном отвернуться лицом к стене, дабы заглушить настигающее её стеснение перед присутствием Шизумы, которая сидела возле окна, читая какую-то книгу, что покоилась в её руках, временами бросая краткий взгляд на девчонку, понимая насколько сейчас она могла казаться ей чем-то отчужденным в глазах Нагисы, что и приводило к длительному натяжению сей тишины между ними. Шизума впервые чувствала так невыносимую ей боль от неохотного принятия всей ситуации, так как она ясно видела насколько была сейчас далека от Нагисы, во что ей с трудом даже верилось: ведь совсем недавно, они разговаривали в зимнем саду; совсем недавно сидели рядом над французским учебником, временами перекидываясь душевными фразами нужной Аои поддержки — всё это, казалось Шизуме настолько близким, из-за чего ей едва верилось в то, что происходило сейчас. Даже такая невинная и в своём роде, лёгкая тишина общего молчания, казалась для девушки хуже испуганных отстранений прошлой недоверчивости Нагисы, от безысходности которой, девушка едва заметно скрывала блестящие слезинки, уже подтверждая слова Миюки, что прорезали её больнее любой наточенной стали, до самой глубины уязвимых чувств. «Почему она решила со мной остаться? И....» — только лишь спрашивала себя Нагиса, смущённо задаваясь одним и тем же вопросом уже на протяжении нескольких минут, если же не часа – «Куда она здесь ляжет, когда в одиночной палате была лишь одна только кровать? Неужели, будет всю ночь так сидеть за книгой? Или может, всё же, уйдёт в другую?» – последняя мысль казалась гораздо желаннее и правдоподобнее для Нагисы, что чуть успокаивало девчонку от такой разумной ей теории, да и вообще она, изредка даже смеялась над собой, то что беспокоилась о такой маловероятной ей голупости, хоть и слова её лучшей подруги – Тамао, несказанно подтверждали свою правду. «Кажется.... Мы действительно с ней хорошо общались....» — печально прошлось в голове у Аои, от мысли которой внутри неё так и начинало всё разрываться на мелкие частицы, лишь от того, что Нагиса видела и замечала всю расказанную ей правду: правду, которую она не могла только вспомнить и принять, ибо каждая такая подсказка на её утраченную память продолжала подтверждать себя, чего не могла лишь понять Нагиса, и не смотря на то, что она сейчас перед собой видела, то всё равно была глубоко потеряна в себе, ведь то было для неё лишь обычной картинкой – и только. Чуть зациклившись на книжном тексте, Шизума невольно бросила свой взгляд в сторону Аои, которая неохотно пересеклась с ней своим на долю секунды, уже нервно опуская свои янтарные глаза чуть книзу, по-прежнему чувствуя как вновь пылала от таких кратких, но смущённых для, неё моментов, что невольно заставило девушку слабо улыбнуться от таких, весьма знакомых ей мгновений, бросающих куда-то в обратные секунды прожитого времени. «Снова..... Зачем она...» — вновь, задумавшись, напряглась в своих плечах Нагиса, пока не расслышала лёгкие шаги в свою сторону, что так и бросало Аои в щекотливую дрожь новых смущений и растерянных чувств неизвестности. — Не спится? — как-то мягко произнесла старшеклассница, осторожно присев на краешек кровати, из-за чего Нагиса чуть дрогнула, невольно отодвинувшись к стене: ей до сих пор опомнились те колкие и напряжённые фрагменты воспоминаний, в которых девчонка на постоянной основе старалась избегать Этуаль, ведь, всё же такое резкое и раскрытое поведение без единой скромности в сторону Нагисы, как-никак пугало её, она до сих пор не могла выкинуть ту напряжённую картину, что произошла в библиотеке и если бы в тот момент неуклюжесть и растерянность Чио не появилась бы в нужный для Нагисы момент, то ей и подумать было страшно, что могло тогда случиться между ними. Ту «Этуаль», в которой она видела Шизуму, была крайне отличима от той, что когда-то Нагиса знала, она скорее принимала её как уважительную, высокою личность в отголосках популярности, чем видела в ней обычную девушку, хоть и Нагиса крайне могла себе признать, что такой её взгляд был лишь временной, ложной иллюзией, в которую той приходилось лишь верить и принимать. Конечно же, Шизума прекрасно это видела, из-за чего лишь оставалось надеяться и выжидать того подхода времени – лишь просто дать это время, несмотря на то, что девушке было до невозможности больно за всем этим наблюдать, и всё что сейчас она могла сделать, так это уступить Нагисе, преломив, свою поколебимость пылких чувств. — Я не могу уснуть.... — как-то слабо протянула Нагиса, по сию секунду зажимаясь в мягкое одеяло от постороннего давления на жёстком матрасе, пока тёплый и такой же печальный взгляд Этуаль с глубокой жалостью и сожаления пронзал её со стороны, сохраняя между ними умиротворённую тишину тусклой комнаты, от настольного света горящей вдалеке лампы. — Попытайся... Тебе сейчас нужен отдых, Нагиса... — заботливо произнесла в эту тишину старшеклассница, осторожно затрагивая её шелковистые, распущенные пряди пламенных волос, временами, задевая мимолётными прикосновениями её бледную уста, из-за чего Аои на малую секунду напряжённо сжалась от внезапной ей заботы, которая сейчас так была ей нужна: ведь в отличии от Тамао, Шизума была гораздо проникновенее и теплее, как показалось девчонке. — Этуаль-сама.... — смущённо вымолвила пламенноволосая, изредка, наслаждаясь такой тонкой ей аккуратностью в своё пространство, так и чувствуя лёгкие касания по своей голове, в тоже время удивляясь малым для себя открытием сказанных сегодняшних слов. — Отдыхай... — тепло шепнула ей Шизума, на короткое мгновение оставляя трепетный шёпот возле чужого виска, так и боясь по-прежнему испугать её таким действием близости, уже отстранившись на прежнюю дистанцию, как лёгкая хватка Нагисы не позволила ей этого сделать, из-за чего старшеклассница удивлённо окинула её тем же взглядом сверху вниз. — Нагиса? — тихо произнесла Шизума, чувствуя чужую робкую дрожь на своём запястье от пальцев Аои, которая в порыве колкого смущения опустила свой подбородок книзу, до сих пор изгоняя тёмные мысли астральной ей бездны, ибо боялась вновь попасть туда, бесследно исчезнув в объятиях безвременья и пустоты. И такой страх был очевиден, в особенности, когда Нагиса ярко запомнила режущие нотки сонного пробуждения в здешнюю реальность. — Я.... Я боюсь. — тихо и едва слышно вымолвила Аои, так и не распуская своих пальцев руки с чужого запястья, на что Шизума заметно прочувствовала эту глухую дрожь в чужих кончиках пальцев, так же недоумённо глядя на девчонку сверху вниз. — Чего боишься? — как-то заботливо протянула ей девушка, явно неожидающая такого поведения со стороны Нагисы, протяжно наблюдая за ней в тусклой и мирной тишине. — Я не знаю.... Мне, почему-то страшно.... А вдруг, я не проснусь... Вдруг, я... — чуть жалобно хотела было договорить Аои, как тотчас замерла на месте, когда мягкие и тёплые объятия Этуаль мгновенно прильнули к её телу, устало приклоняясь в своих коленях, заставляя замереть Нагису на первом же тревожном дыхании, осторожно прильнув к ней чуть ближе, пока рыжеволосая девчонка постепенно пыталась прийти в себя и успокоиться. — Девочка моя.... Не бойся.... — тепло обдала своим шёпотом длинноволосая, едва напрягаясь от колкого звона в своей голове, ласково погладив её чуткую шейку своими пальцами, на что Нагиса чуть покраснела, невольно вдохнув в себя так приятный ей запах, который с первой же терпкой нотки благоухания показался ей чем-то родным и близким, трепетно впиваясь с каждым таким вдохом в её чувственный ритм сердца, что тут же заметила для себя Нагиса, расслаблённо прикрывая на короткую секунду свои рубиновые от света глаза, пока тёплые руки старшеклассницы мягко обнимали её талию, с каждой секундой такого мгновения, боясь испугать малейшим настойчивым движением девчонку. Сделав глубокий вдох Нагиса только прильнула своими объятиями к плечам Этуаль, невольно наслаждаясь нежными нотками сладкого запаха, что исходил от старшеклассницы и на короткое мгновение, прикрывая свои глаза, она постепенно расслабилась в чужих и мягких руках тех объятий, утыкаясь своим носом в густые прядки пепельных волос старшеклассницы приятной секундой ощущая то расслабляющее её успокоение, от чего Нагиса не переставала удивляться таким внутренним чувствам тишины: ибо, раньше при единой малой близости со стороны Шизумы, её так и бросало в холодную дрожь отстранений, по сравнению с тем, что сейчас произошло. «Мне впервые с ней так спокойно....» — уже умиротворённо произнесла про себя Нагиса, прикрывая свои глаза от нужной для неё близости. Плавные руки Этуаль осторожно выпустили девчонку со своих тёплых объятий в, ту же секунду, замечая этот взволнованный взгляд, от которого девушка так и ощущала тяжёлый ком в своей груди, чувствуя ментальную боль от одной только мысли, что Нагисе пришлось перенести в страшный для неё миг той катастрофы, заметный старах которой, она словно бы чувствовала сердцем. — Попытайся уснуть... — в последний раз прошептала старшеклассница, осторожно приклонившись к её рыжему виску, замерев на безмолвное мгновение. Едва Нагиса уже хотела что-то да сказать, как в эту же секунду ощутила нежный и трепетный поцелуй на своём виске, что заставило её тотчас покраснеть от такого смущения перед девушкой, чьи длинные кончики пышных волос щекотливо касались её шеи, одаряя Нагису новым нежным благоуханием цветочных красок сей сладкой волны, при первом же вдохе. — Этуаль-сама... — невольно выпалила девчонка, в лёгкой смущённой улыбке, заставляя себя, всё же, задержаться своим взглядом на тёмных глазах старшеклассницы, чей длинный кончик пальца бережно прошёлся по её щеке, одаряя Нагису тем же заботливым и тревожным взором, понимая насколько сейчас ей было трудно слышать звание своего статуса именно из её уст, в отличии от других девушек, что могли так каждый день к ней обращаться с другими представителями. «Дай мне надежду забыть о том, что было раньше....» — печально подумала Шизума, так и продолжая наблюдать за Нагисой, которая в сонной растерянности прикрыла глаза, временами вздрагивая от навязчивых уклонов в царство Морфея. *************************** В дальних потёмках своей жилой комнаты, что стала для девушки несказанно пустой и одинокой: ибо, раньше когда-то в ней навевались уютные и хорошие моменты радостных, спокойных эмоций и всё потому, что – она была в ней не одна, а с близким ей человеком, от которого так и исходила лучезарная волна положительной радости, от чего Тамао с каждым разом, всё чаще и чаще понимала насколько привязывалась к Нагисе с уходящими мимо них днями Ичиго-Ша. Но сейчас, как-будто всё это исчезло, как будто бы оставило здешний «ютистый рай», лишь оставляя то гиблое внутри молчание с неизвестной и давящей тишиной «тёмной атмосферы», хоть она и понимала, что в отличии от нескольких лиц, Нагиса сохранила всю память о своей подруге какими-то неизведанными чудесами, не забыв её: и такая мысль, краткой радостью лишь могла согреть обеспокоенную душу Сузуми. В последний миг она посмотрела в ночное высокое небо, что так и напоминала их времяпровождение в летней школе, от чего она вновь печально опустила свои синие глаза к написанным строчкам на тонком листе, так и сожалея о том, чего не смогла получить её подруга по вине той аварии, что и мало хотелось сейчас ей вспоминать. «Пускай боль грядет... И как всё получится, пусть время пройдет, а мы жить научимся....» — в последний раз она посмотрела на незавершённые ею строчки, как резко услышала стук в свою комнатную дверь от которого девушка слегка вздрогнула, ведь обычно, в такое позднее время мало кто мог приходить, в особенности, когда все её друзья находились у себя дома, и неохотно подойдя с малым любопытством к порогу, она осторожно приоткрыла дверь глядя на стоявшего перед ней президента. — Рокудзо-сама... — тихо вымолвила сизоволосая девчонка, ненавязчиво делая шаг обратно в комнату. — Сузуми-сан, я бы хотела с тобой кое-что обсудить... Это касается сейчас Нагисы. — чуть взволнованно, но в то же время ровно произнесла старшеклассница, мельком бросая свой взгляд к тёмному окну. — Да... — лишь послушно ответила Тамао, внимательно глядя на вошедшую девушку, что странно протягивала какую-то тишину между ними. — Я, как и ты, точно так же волнуюсь за Аои-сан, но ты не могла бы нам помочь? — тихо и столь волнительно произнесла старшеклассница, глядя на недоумевающую девчонку. — Помочь... — невольно протянула Сузуми, так и не понимая искажённого начала всего разговора. — Сейчас, я говорю с тобой не от лица президента, а как человек.... И я точно так же начинаю волноваться за... — хотела было продолжить Миюки, но всё же приостановилась в начатой фразе, хоть и Тамао очевидно понимала то недосказанное продолжение в диалоге. — Что я могу сделать, как я могу вам помочь, Рокудзо-сама? — уже обеспокоенно сжимая свои кулачки вымолвила девчонка, как рука девушки, что легла ей на плечо, мгновенно заставила её поднять свой взгляд на президента, пока Миюки молчаливо пронзала секундную тишь тусклой комнаты. — Вы хорошо общаетесь с Аои-сан, верно? — спокойно начала темноволосая, ответно улавливая кивок со стороны Тамао. — Тогда, помоги ей вспомнить Шизуму.... — едва дрожащими губами произнесла старшеклассница, чей фразы Тамао так от неё и не могла ожидать, уже чувствуя нервную дрожь в ладоне вошедшего представителя на своём плечо. — Президент-сама.... — удивлённо протянула сизоволосая девчонка, так и замечая ту отчаянную растерянность в глазах старшеклассницы. — Это всё, о чём я лишь могу тебя попросить.... Прости за беспокойство. — в последний раз тихой и тревожной тонацией подала ей Миюки, молча покидая пределы комнаты, оставляя Тамао в накопившихся раздумиях всего сказанного, ибо такого она явно никак не могла сейчас ожидать, в особенности от самого представителя Миатору, хоть и могла её понять как того же самого близкого человека по отношению к «Этуаль», ведь она точно так же за неё волновалась только потому, что видела тяжёлые страдания Шизумы, что на протяжении всех этих дней с каждой минутой замыкалась глубоко в себе. «У меня нет иного выбора....» — тяжело прошлось в голове у Миюки, что смотрела вдаль небесной тёмной глубины, сквозь блестящее отражение своего окна тихой комнаты, так и не выбрасывая из головы горький осадок прошлого. ******************************* В тусклых тенях молчаливой бездны, в четырёх стенах тихой комнаты, тёмное окно которой так и пронзало малым лучом то уличное освещение с высокого фонаря, проникая наружним светом сквозь тонкую ткань занавесок, блеклой тенью спускаясь вниз до закрытой двери, из-за чего Шизума начинала постепенно ощущать вялую усталость в своих тёмно-зелёных глазах от таких резких переходов стороннего освещения и в последний раз, бросив свой измотанный взгляд в сторону оконной рамы, тем самым, отложив в сторону не прочитанную ей книгу, она тихо сделала свой краткий шаг к подоконнику, обессиленно рассматривая отражающие на окне звёзды, в зазеркалье своего тусклого отражения от стекла, малыми секундами поглядывая в сторону спящей девчонки, чьё выражение лица так и находилось в том умиротворении, что даже чуть радовало Шизуму, ибо её спокойствие, словно бы, было тугими узлами связано со спокойствием Нагисы, что ни раз уже стала понимать девушка после их душевного равновесия и чуткого разговора на общей едине. Осторожно, без малейших лишних звуков, она медленно подошла к краешку кровати, всё ещё наблюдая, а временами, умиляясь над Аои, которая была подобна самому Ангелу в беззащитном теле обычной девочки. Заметив её слабую улыбку, девушка осторожно провела своими пальцами по чужой и гладкой щеке, так и не в силах оторвать своего взгляда от Нагисы, бережно поглаживая её по распущенным волосам, продолжая тем самым, удивляться порой её шелковистой мягкости пламенных прядей, от которых Шизума, всё же, не хотя отстранила ладонь, дабы не разбудить таким увлечением Нагису. — Не забывай меня.... — тихо прошептала длинноволосая, что даже получилось едва-едва слышно, медленно прислонившись к чужому уголку губ, она так же ласково и нежно оставила на них своими тёплыми губами тот мягкий, и краткий поцелуй, умиротворённо вслушиваясь в глухое сопение девчонки. И в последний раз, чуть запечатлённо понаблюдав за такой редкой ей картиной, она тотчас погасила тусклое освещение от настольной лампы, так же осторожно пройдя к краю одинокой кровати по сей миг не веря во всю эту правду, что Нагиса действительно её не помнила, кроме как: статуса и личности «Этуаль», от чего ей делалось с каждым таким разом больнее из-за одной только мысли о своих убеждениях сегодняшних отстранений, пусть она и не рассчитывала на большее. «Время само придёт... Не дави на неё....» — в очередной раз вспоминала она так мало нужные ей слова от подруги, в которых Шизума, всё же видела ту справедливость по отношению к Нагисе: ведь её можно было так же понять, как и девушку, она точно так же была растерянна и напугана всем происходящим вокруг неё, что и смогла заметить сегодня сама старшеклассница, оставшись наедине с ней. Невольно дёрнувшись в тёмной пустоте этого безмолвия, Шизума вяло выпрямилась на стуле, понимая что на короткое мгновение, всё же смогла задремать, от чего начинали путаться сами мысли во времени ночной тишины, уже сожалея о прошлых бессонных ночах, которые после самого возвращения в Ичиго-Ша, так и вжились в старшеклассницу какой-то неизлечимой болезнью, из-за чего она впервые ощущала ту манящую и усталую тягу обратно в свой сон, в очередной раз повернувшись лицом к Нагисе, едва решаясь, всё же сделать так себе желаемое на данный момент и чуть переждав несколько молчаливых, и долгих для девушки минут, она теми же глухими шагами приблизилась к её кровате, едва боясь сделать лишний скрипящий шум из-за той тянущей в том звоне тишины, от которой даже тихий вздох казался слышным звуком. Всё же, сделав свой короткий шаг, она осторожно прилегла рядом с Аои, так и боясь потревожить её мирный сон в тёмной тишине небольшой комнаты, ласково приобняв своей рукой её хрупкую талию, тем самым, чуть утыкаясь в макушку чужой головы, по-прежнему сокращая своё прерывистое дыхание от такого тонкого и весьма чуткого мгновения, ни на единый миллиметр не отстраняясь от своей позиции рядом с Нагисой, руки которой мягко и невольно приобняли девушку, чего явно не могла даже ожидать от неё Шизума, осторожно притянув к себе девчонку, что в том же сонном умиротворении прислонилась своей головой к её груди, оставляя какое-то тёплое и проникновенное дыхание сквозь одежду старшеклассницы. — Милая моя.... — тихо шепнула ей девушка, от чего Нагиса лишь ближе прижалась к ней, на что объятия Шизума податливо протолкнули её к своему телу в трепетном успокоении уже закрывая глаза, временами чувствуя тёплый поток чужого дыхания на своей шее, от которого по телу старшеклассницы с беглой лёгкостью пробежалась какая-то малая дрожь, так и чувствуя эту родную и безмолвную между ними близость, которая, словно бы — была подобна тому нужному для Шизумы исцелению, от прожитых ран этих тяжких всем дней. Казалось, прошла целая вечность сего трепетного в своей надежности мгновения, Шизума впервые почувствовала это успокоение, словно бы, весь мир вокруг стал тихим и спокойным, словно бы он утратил в себе силы болевой тревожности, она впервые ощутила эту лёгкость, которой так и не хватало её усталой от всей боли душе, от чего мало хотелось и верить в протяжную и недолгую реальность, пока сама невольно зажмурилась от блеклых солнечных лучей, что пронзали алые занавески прозрачного стекла на ранней синиве утреннего рассвета, в глухих звуках гиблой туманной прохлады, в которыой так и раздавалось далекое пение птиц, в потоках того затихшего умиротворения, что казалось заполняло каждый уголок Ичиго-Ша, спускаясь с самого купола небесной крыши, тихо затрагивая звенящими нотками утренней зори даже малый предел самого Астрэя, что молча тянул то безмолвие в прохладной неге шелестящего ветерка, чьё мимолётное касание так и терялось среди высоких, и пышных ветвей спящей сакуры, а изредка, он затрагивал мерцающую гладь зеркальной воды, так, словно бы, общаясь с каждым холмистым пределом на том шипящем языке утренней прохлады, что так и стояла в забытой тиши нарастающего звона.... Осторожно закрыв за собой комнатную дверь тихого и сонного пространства, она тем же не спешным шагом направилась к лестнице, на прежней волне не переставая думать о Нагисе, несмотря на то, что сейчас с ней всё было в порядке, чего не могла принять лишь Шизума, алое и чуткое сердце которой, едва стучало в призрачном ритме спокойствия... А может, это была не та тревога? Может, то было нечто с схожее с ней... ***************************** Возле кирпичного забора общежития стояла гулкая утренняя тишь, куда касался малым свечением едва яркий луч восходящего солнца над мягкой травой холмистой поверхности гордой возвышенности Астрэя. В такое ранее время, даже свободным наступлением летней поры пустовали одинокие и оставленные кем-то комнаты трёхэтажного здания, от чего временами даже казалось, что весь Ичиго-Ша как будто бы задремал неким опустошённым сном протекающих в нём дней начатых, летних каникул. Стоя возле деревянной застеклённой двери, она молчаливо пронзала задумчивым взглядом сию умеренную тишь утренней зари в холодных лучах солнца, временами с опаской оглядываясь назад широкого тёмного холла: ибо, если представителя Спики кто-нибудь так заметит с сигаретным дымом, то у девушки, всё же могут начаться колкие неприятности от сей вредной привычки, которая уже как на протяжении нескольких томящих дней после автокатастрофы начинала вживаться в её обычное времяпровождение, пусть и Томори прекрасно осознавала своё «унижение» перед собой из-за начатой зависимости к никотину, хоть и раньше никак не могла того понять при виде людей с дымящим сигаретным исхождением. «Теперь понятно почему они все...» — хотела было уже произнести про себя светловолосая девушка, как тотчас расслышала отдалённые, но чёткие в свою сторону шаги позади высокой лестницы, из-за чего она испуганно обернулась назад, счастливо и облегчённо выдыхая при виде проходящего президента Миатору, которая недоумённо остановилась возле нижней перилы лестницы, удивлённо пронзая своим ошарашенным взглядом стоявшую к ней спиной Томори, которая, едва уже хотела было потушить тонкую сигарету, но всё же, не решилась того сделать и лишь кратко оглянувшись на старшеклассницу, словно бы она не замечала президента Рокудзо, которая в сложных руках подошла чуть ближе, уже иронично убеждаясь в увиденном, изредка, улавливая горький слой серого дыма, от которого Миюки чуть омерзительно поморщилась, ибо изначально была настроена против курения ещё с малых лет, поскольку была воспитана иначе. — Президент, что это вы... — хотела уже начать подошедшая представитель, слегка поёжившись от утренней прохлады в своих плечах, из-за чего Томори лишь лукаво ухмыльнулась, нервно выдыхая тонкий поток горького дыма. — То, что видишь. И церемониться не буду. — на нервном выдохе выпалила светловолосая, дрожащими пальцами стряхивая накопившийся на сигарете пепел, пока недоумённая старшеклассница которая, впервые запечатлела сию привычку, да ещё и от самого представителя Спики, так же пронзала её колким взором, едва сдерживаясь раскашляться от непривычного и едкого ей запаха. — Она ещё не вернулась? — после длительного молчания, всё же решилась спросить стоявшая Шион, глядя куда-то в густоту зелёных ветвей пышных деревьев, за пределами кирпичного закрытого забора. — Нет... — лишь с долей какой-то печали ответила Миюки, отводя свои жёлтые глаза книзу земли, так и подтверждая глубочайшую ошибку своей подруги – остаться в болезненной ей атмосфере. — Многие члены школьного совета разъехались по своим домам на период летнего времени, странно, что Спика всё ещё находится здесь.... — чуть смущённо от такой молчаливой неловкости произнесла темноволосая старшеклассница, до сих пор удивляясь, что президент их школьного совета на какую-то странность, всё же осталась в Ичиго-Ша, когда в обычные летние будни разъезжались почти всё, включая и преподавателей. — Вас это чем-то удивляет, Рокудзо-сама? — прикрывая свои синие глаза с последним выдохом режущего дыма вымолвила Шион, так и не понимая собственного ответа на такой вопросительный ей намёк, ибо впервые она поступала не так, как приходилось делать ей раньше. — Не больше чем остальной произошедший инцидент. Думаю, вы должны понимать почему. — холодно произнесла старшеклассница, изредка, замечая непривычное изменение по отношению между тремя школами, которые внезапно перестали вести между собой традиционное разногласие своих первичных взглядов, что в особенности то касалось Спики, которая на постоянной основе рвалась вперёд всего начатого в каком-либо деле. Услышав позади себя малые и не спешные шаги из широкой дали тихого коридора, Томори на несколько секунд облегчённо выдохнула, то что в так «унизительный» для себя момент недавнего безмолвия ей действительно повезло в рисковый миг такой секунды, ибо на её же спокойствие, ей встретилась президент Рокудзо, а не кто-нибудь из высокого школьного совета и благо то была не Сестра, что несказанно радовало чуть испуганную Томори, что уже мало обращала особого внимания на свою «тёмную привычку» по отношению к некотинным веществам. Невольно обернувшись на сумеречную дальность длинных коридоров, Миюки застыла на короткое мгновение своим взором на проходящей Сузуми, которая растерянно бросила на президента тот озадаченный взгляд, всё ещё, вспоминая вчерашний краткий разговор, что касался их обеих подруг. — Сузуми-сан. — как-то спокойно выговорила Миюки, не сводя своих глаз с сизоволосой девчонки. — А... Я... — растерянно хотела было что-то сказать Тамао, как Миюки, тотчас понимающим кивком головы прервала её на начатой фразе. — Спасибо. — с редкой каплей тёплого понимания ответила старшеклассница, в сложенных руках провожая своим взглядом чуть удивлённую Тамао, в глазах которой так и читалось это изумление мягкого поведения со стороны своего президента, несколько примечая ту схожесть и взаимопонимание, ведь Шизума была для неё дорога и близка точно так же, как и Нагиса для Тамао, что даже чуть согревало в ней догорающую в страдании надежду, лишь потому, что она была не одна в этой ситуации. — И, да... — начала светловолосая девушка, скрещивая руки, от чьего голоса, Сузуми невольно приостановилась глядя назад на двоих представителей школьного совета. — Увидишь Амане, то скажи ей, чтобы подошла к зимнему саду... Она там будет нужна. — чуть безразлично прикрывая свои глаза отметила Томори и едва уходящая девчонка уже было кивнула, как резкий голос позади стоявшей девушки, тотчас заставил её вздрогнуть. — И зачем же? — ровно и резко бросила стоявшая позади Оотори, от внезапного голоса которой, Томори недовольно нахмурилась от такой колкой иронии в свою сторону, которая заметно читалась в глазах кумира Спики. — Амане! — слышно выдохнула во весь голос чуть испуганная Шион, на что Оотори лишь безразлично сложила свои руки, не сводя настороженного взгляда со своего президента. — Президент.... — уже досадно выдохнула старшеклассница, из-за чего Томори тут же сбила её очередной своей резкой фразой. — Поможешь Шизуме-сама, для тебя то будет гораздо полезнее, чем мотаться по пустынным ограждениям левады. — как-то торопливо и чуть нервно вымолвила представитель, из-за чего Амане лишь недоумённо бросила на ту свой недоверчивый взгляд, явно предугадывая нечто неладное. — Шизума-сама, «Этуаль» и присматривать за зимним садом – её обязанность, а не моя. — лишь безразлично ей ответила напряжённая такой новостью Оотори, так и не понимая почему именно «она», хоть и мелкие догадки, всё же казались достаточно правдивыми, пусть и мало замеченными. — Ну, пока что её.... — тихо вымолвила Томори, чего не услышала даже рядом стоявшая президент, помимо недоумевающей Амане, которая то расслышала первее взятых. — Это, ваш такой намёк на принуждённый мне выбор «Этуаль», или я чего-то не могу понять? — холодно подала своим голосом девушка, на вопрос который её крайне задел. — Прими это как есть. — лишь бросила в её ответ Томори, удаляясь резкими шагами вдоль тихих стен общежития, на что Амане лишь тяжёло посмотрела в сторону уходящей девушки, с неприятным той досаждением задумываясь о настигающей проблеме так невыносимых ей уговоров на здешний и грядущий статус, – «Она, просто, издевается надо мной...» — раздражённо прошлось в голове у Амане, чей спешный шаг так и давал знать о своём состоянии безысходной растерянности. ******************************** В ветренной тишине утреннего рассвета, среди высоких стен широкой арки, куда лишь попадали тусклые лучи далёкого солнца из синей голубизны высокого занебесья, она так и стояла в скреплённых руках в той длительной, и безмолвной молитве, едва слыша собственный стук изувеченного сердца сквозь тянущее молчание в порыве свистящего ветра, так и не переставая беспокоиться о чём-то ей неизвестном, пусть и тяжёлая волна канувших дней, уже давно как исчезла, но малейшая мысль о затерянном в тех днях прошлом, с каждым мгновением настигала своею тревогой раненую душу девушки, из-за чего Шизума каждый раз приходила к высокой статуи Девы Марии, что была здесь забытой многими, в особенности то касалось летних каникул и прожитых в свободном времени дней. — Аминь... — тихо прошептала старшеклассница, поднимая свой усталый взор зелёных глаз вверх дальней стены, с коротким выдохом отгоняя от себя давящие прошлым мысли, едва обращая внимание на приближенные шаги в сторону академии, от чего её безразличный взгляд, тотчас остановился на проходящей мимо неё Тамао, которая украдкой взглянула на Этуаль, не переставая удивляться такому зрелищу, что приходилось замечать крайне редко, ведь обычно, Шизума мало придавала какого-либо значения здешней веры, что касалось и многих учащихся в Ичиго-Ша, не смотря на то, что ей всё же приходилось брать в том участие, каждодневно читая утреннюю и вечернюю молитву. — Ты куда? — как-то холодно подала своим строгим голосом Этуаль, не сводя столь высокого взгляда с девчонки, из-за чего Тамао чуть испуганно обернулась назад, пересекаясь с тем пристальным взглядом старшеклассницы. — Я, хотела навестить Нагису-тян... — с долей неловкости вымолвила сизоволосая, нервно сжимая свои ладони, уже предвещая нечто тяжёлое и мало приятное в свою сторону. — С ней всё в порядке, нет в том нужды. — безразлично, прикрывая свои глаза ответила Ханадзоно, чьи длинные волосы слегка колыхались от проникающего ветренного порыва, к чему Шизума давно как привыкла, уже почти не замечая такого лёгкого неудобства. — Но... Президент Рокудзо-сама сказала, что... — хотела уже договорить ей Сузуми, обеспокоенно пронзая своим синим взглядом стоявшую поодаль от неё Этуаль, на что старшеклассница иронично ухмыльнулась, чуть бросая свой взгляд кверху на какое-то короткое мгновение. — Миюки? Ясно.... Даже не удивлена. — сложа свои руки, в той же халатной тонации произнесла девушка, на что Тамао, едва сдержалась прикрыться ладонью от резко сказанного собою, неосознанно наблюдая за уходящей перед собой Этуаль, чьи длинные пепельные пряди волос так и развивались завораживающей россыпью от настойчивого утреннего ветерка и, всё же, немного растерявшись, она едва решительно окинула своим взглядом дальнюю лестницу, чуть сохраняя ускоренный шаг, по-прежнему не выбрасывая из своей головы только что сказанные слова Шизумы, что было неожиданным для Тамао, которая и так была потрясена случившимся после недавней аварии – «Да чтобы она меня ещё к ней не пускала....» — чуть ревниво произнесла про себя сизоволосая, твёрдо направляясь в пределы своей родной и в то же время, пустой академии. ***************************** В потоках тёмной и в то же время, чем-то леденящей бездны, Нагиса временами видела мелькающие в этом страшном ей сне картинки, которые едва мало что могли ей рассказать, так и появляясь мгновенными частицами перед её глазами, на заднем плане дальних голосов, а изредка, ей даже казалось, что её кто-то завал по имени, из-за чего она так и металась по тёмным сторонам пустых коридоров общежития, отчаянно пытаясь найти тот источник давящего голоса, который на протяжении всего этого мелькающего хаоса вокруг неё, был единственным лучом какого-то света. Проходя по тёмному пространству широких стен, она так и видела перед своими испуганными глазами ужасающий фрагмент воспоминания случившейся автокатастрофы: когда от громкого и болевого удара у неё заметно потемнело в глазах и всё, что на данный момент она чувствовала так это, безудержную головную боль, уже мало обращая внимание на остальные мелкие царапины на своём теле. На тот момент, она помнила всё: каждый шорох, каждый испуганный крик той боли, каждый унесённый ритм своего дрожащего от страха сердца, после чьего громкого устука всё разом вокруг неё, словно бы исчезло. Такое резкое проявление забытого ей мгновения внезапно проявилось в её утраченной и затеряной памяти, из-за чего Нагиса так и жалела об этом, что, всё же вспомнила весь позабытый ею кошмар, помимо которого у девчонки никак не отходило посторонее ей чувство чего-то другого, чего-то так важного.... То, что она просто была обязана вспомнить в гулких отголосках сущего кошмара тех мелькающих картинками вспышек, которые мало о чём ей могли рассказать, как скорее испугать её своими резкими появлениями. И вскоре, всё это для неё стало невыносимым и тяжёлым, из-за чего она в ускоренном темпе со всех ног так и бежала по бесконечному ей коридору, уже обессиленно закрывая свои уши холодными ладонями, едва понимая, что так и не могла закричать в бушующую, дальними воспоминаниями, бездну тёмного кошмара, и уже остановившись возле очередной симметричной двери широкого пространства коридора, она глубоко сделала последний выдох в выступающих слезах всего шокового испуга, так и пытаясь подать хоть единый звук своего застрявшего в груди голоса, из-за чего у неё лишь выходило какое-то сиплое звучание застывшего стона, в гулкую тьму непонятной ей бездны.... В последнем обессиленном выдохе, она, тотчас открыла свои пропитанные тем испугом рубиновые глаза, в тяжёлом дыхании осматриваясь по пустым стенам тихой комнаты больничного крыла, так и чувствуя усиленный ритм своего сердца от недавних сонных наваждений, всё ещё пытаясь найти так нужный ей покой, едва приходя в себя от предвиденного ужаса сонного плена, что режущими обьятиями так и принуждал Нагису кинуться в горькие слёзы. В холодной дрожи, она невольно осмотрелась по сторонам, обессиленно привставая с кровати, тотчас замечая для себя, что, всё же не смогла по нормальному выспаться, едва вспоминая свои вчерашние слова перед «Этуаль», которые на удивление же Нагисы стали твёрдым подтверждением после всего ей увиденного. В слабых и дрожащих ногах, она подошла к узкому деревянному подоконникй, отодвигая тонкую ткань свисающих на окне штор, от чего в тусклые стены её одинокой комнаты, яркими лучами пробивался золотистый отблеск высокого солнца, неприкосновенно падая своим осветлённым потоком тёплого свечения на каждый тёмный угол четырёх брзмолвных стен, малым отблеском лучистого света, отражаясь в испуганных глазах пламенноволосой, чей уставший взгляд, медленно прошёлся по холмистой местности Ичиго-Ша, временами, всматриваясь в пышность низких макушек спящей сакуры среди остальных таких величественных летней зеленью деревьев, которые занимали, фактически, всю местность высокой возвышенности холма, от чего Нагиса невольно начинала признавать так родные ей места студенческих пределов, пусть то было слабо удержимым мгновением, в которое приходилось лишь верить и признавать внутренними порывами души, чей глубокий голос так и говорил слабым импульсом на покорное принятие таких мгновений. Дальний звон тяжёлого колокола, тотчас пробудил в Нагисе очередной отблеск всплывшей памяти и уже замерев на одном месте, она стеклянным взглядом пронзала зелёную пустоту летней палитры пушистых ветвей деревьев, так и предвкушая нечто знакомое, и такое же схожее с чем-то родимым, и близким, пока резкий звук щелчка открывающей двери, не заставил девчонку тут же обернуться назад. — Нагиса-тян! Тебе уже лучше? — радостно выдала подбежавшая к ней Тамао, счастливо обнимая плечи своей подруги при таком внезапной ей виде, что та была почти на ногах, а не в обессиленном состоянии, лёжа на белой кровате, на что мягкие объятия Аой с той же взаимностью обвили её плечи, так и продолжая радоваться, что этот напряжённый, длительный в страхе миг – заметно исчез навсегда при первой же секунде услышанного голоса от своей лучшей подруги, которая, словно бы была сейчас для Нагисы тем «лучом света», разгоняющим тяжёлую пустоту настигшей на неё тьмы, забытых ею воспоминаний. — Спасибо... Тамао-тян. — чуть жалобно вымолвила Аои, благодарно утыкаясь своим носом в плечо сизоволосой девчонки, что несказанно бросило Тамао в удивление от произнесённого Нагисой. — За что же, Нагиса-тян? — чуть отстранив свою голову от чужого плеча спросила Сузуми, пока рыжеволосая девчонка не качнула своей головой в сторону, сохранив ту тёплую улыбку на своём лице. — Не важно, но всё равно, спасибо тебе за это. — чуть отстранённо ответила ей Нагиса, на что Тамао едва осознанно понимала такой странный ответ благодарности со стороны Аои, лишь молчаливо одарив её радостной и ободряющей улыбкой, которая была сейчас нужна на данный момент рыжеволосой, что вновь мягко прильнула к ней в дружеском и тёплом объятии, протягивая между собою умиротворённое молчание коротких секунд, не смотря на то, что у обеих сейчас в этот момент так и бушевала свора диких вопросов, и страстных желаний на нужный тем ответ. — Ты как, Нагиса-тян? Хорошо спалось? — вновь обеспокоенно протянула Тамао, отстранившись от девчонки на короткое расстояние между обеими, от вопроса которой, Нагиса мгновенно дрогнула, слегка вспоминая последствия этой ночи, от чего девчонка мало заметно покраснела, туманно вспоминая постороннюю близость сквозь свой умеренный в той лёгкой глубине сон, из-за чего временами даже казалось, что то ей лишь обманчиво предвиделось, до сих пор теряясь между глубоким ей сном и навязчивой реальностью. Уж не показалось ли ей это? Или Шизума действительно была на тот момент рядом? Тогда, от чего же ей было так спокойно и тепло? Как-то растерянно посмотрев на Тамао, она в том же смущении подала ей лишь своей слабой и неуверенной улыбкой, от которой взволнованный взгляд подруги заметно сменился привычным спокойствием. — Ты надолго? — чуть печально посмотрела на неё девчонка, без единого желания вновь остаться на единое с собой, от чего Нагисе временами было страшно, лишь подумать о тяжёлом продолжении недавних раздумий и сонной отдышки, по вине настигающих её кошмаров ненужной для неё памяти. — Нет, я... — начала было Тамао, как резкая просьба президента, тотчас заставила девчонку задуматься над вчерашним разговором. — Я, как раз хотела немного прогуляться по нашей академии. Нагиса-тян будет не против со мной пойти? — чуть ложно и торопливо произнесла сизоволосая, так и пытаясь найти весьма нелёгкое решение такой задачи, в особенности, когда она мало что знала о их с Шизумой «связи», отчаянно пытаясь найти в чём-либо так нужное для неё решение столь трудного поручения от президента Миатору. — Конечно же нет. К тому же, мне сейчас намного лучше. — согласно ответила той Нагиса, на что Сузуми ободряюще посмотрела на неё тем тёплым и весьма решительным взглядом, в котором заметно была видна умеренная волна какого-то спокойствия. — Идём... — с тёплой и довольной улыбкой ответила ей Сузуми, бережно подавая в знак приглашения свою ладонь, в отчаянной надежде хоть как-то найти в этом пользу, пусть то было сейчас – мало ей вероятным и чем-то полезным, но все же, надежда должна умирать последней, как на постоянной основе только и могла думать Тамао, в долгих и отчужденных сей атмосферой днях бесконечных секундных протяжений. **************************** В безмолвной тишине сквозь далёкое и уличное пение утренних птиц в кабинете совета тянулось звенящее и одинокое молчание, в котором президент Миатору едва терпела такую напряжённую неловкость, временами оглядываясь на Сестру Мидзуэ, которая глухо издавала щелчковые стуки своей ручкой, озадаченно глядя на какую-то кипу бумажных листов, так и не заводя лишних ей разговоров с остальными присутствующими. Конечно, Миюки понимала почему вся эта прелучебная программа в школьном совете Ичиго-Ша внезапно затянулась на лишнюю им неделю, ибо случившейся инцидент автокатастрофы стал тем проблемным расколом на студенческой работе всех трёх школ, из-за которого оставались только желающие, хоть и то было мало допустимым, ибо каждый президент своего школьного совета не имел такового права отказываться от своих обязанностей, как и прочие члены студсовета. Но, поскольку многих решились отпустить из-за случившегося бедствия, в таком деле школьных предприятий оставались лишь желающие, что по сей день так и удивляло Миюки, ибо среди двух старших преподавателей, включая «Этуаль» и «Ореола» их сопернический академии осталась даже сама Томори, которая на протяжении всей весны и остальных дней никак не прекращала биться за желаемое для неё главенство в собственной правоте – ради выгоды и по сравнению с теми спорными буднями, президент Миатору видела перед собой, словно бы другого человека, который точно так же был готов помочь их академии в оставшихся делах и такой странный ей союз, изредка выводил девушку на призрачные подозрения какого-то корыстного доверия, но при едином виде такого взаимопонимания в свою сторону, пусть и было видно, что Шион делала это нехотя, Миюки в который раз убеждалась в обратном направлении такой положительной для них помощи, что и можно было сказать про Осаки с Мидзуэ, которые мало что могли понимать в таком далеком деле студенческих решений. Задумчиво бросив свой тёмный взгляд на сторону золотистого от солнечных лучей окна, седоволосая женщина кратко прошла к нему ближе, наблюдая за яркими бликами лучистых отливов высокого шпиля часовни, временами вслушиваясь в утихающее песнопение птиц, что резким взмахом разлетались по тонким ветвям обширных деревьев. — Кто-нибудь знает, где находится приказ от директора и как правильно его подписывать? — чуть растерянно забегала глазами преподаватель, что сидела во главе стола, на что Миюки внимательно окинула взглядом лежавшие на столе документы, продвигая один из файлоф ближе к рыжеволосой женщине. — Да, там должна стоять наша печать с нижней строки. — чуть приветливо подала голосом темноволосая старшеклассница, пока Тамори, что сидела за таким же бумажным увлечением, чуть покосилась в сторону президента, досаждающе чувствуя резкую усталость в своих глазах от напряжённой усидчивости. — Благодарю, Рокудзо-сан. — с той же мимолётной улыбкой ответила препрователь, как после недолгой и двухминутной тишины, в кабинете совета, тотчас раздался хриплый голос от стоявшей у высокого окна Сестры, которая так и не сводила своего задумчивого взгляда с пейзажных местностей зелённой аллеи их жилой территории. — Вы ещё не были сегодня у Аои-сан, Осаки-сама? — ровно вымолвила старшая смотритель, невольно удерживая свои руки за спиной, так и не сводя глаз от блестящего шпиля высокой крыши дальней Ратуши. — Нет, но я как раз хотела сегодня туда зайти. Шизума-сама ещё не вернулась? — монотонно спросила с тем интересом кареглазая женщина, бегло оглядываясь на двоих представителей школ, что сидели напротив друг друга. — Лично я, не её видела ещё со вчера... — как-то безразлично бросила светловолосая девушка, словно бы её это ни капли не интересовало, как могло интересовать прочих. — Нет, но... Она должна быть сейчас в зимнем саду или... — хотело было уже ответить президент Миатору, на что от резкого дверного щелчка приоткрытой аудитории, она тотчас подняла свой взгляд на широкий и светлый проём двери, встречающим взором глядя на стоявшую в нём Этуаль, которая холодной украдкой осмотрела всех присутствующих в просторном кабинете, каким-то кивком в сторону созывая свою подругу пойти за ней, от чего Миюки слегка заторможенно привстала со своего места во втором таком настойчивом кивке в свой адрес, уже убеждаясь такой безмолвной просьбе от Шизумы, прикрывая за собой кабинетную дверь, после чего следом и поднялась Осаки, замедлёнными шагами направляясь к балконной двери тихой аудитории. — Осаки-сама? — чуть недоумённо посмотрела на неё стоявшая женщина, на что рыжеволосая преподаватель чуть прикрыла глаза. — Я не надолго, проведаю заодно как там наша девочка. — спокойно ответила она, тихими шагами следуя по мягкой и шелестящей травянистой поверхности, пока Мидзуэ задумчиво наблюдала за уходящей женщиной, временами ощущая прохладный напор летнего ветра, что своим свежим благоуханием от спелой листвы деревьев, изредка нёс за собою фантомные навевания далёких воспоминаний прошлых времен летней давности. ******************************** Торопливо пройдя несколько метров, чеканным шагом, создавая звонкие отзвуки цокота по гладкой и холодной плитке, так и не останавливаясь ни на малейший шаг в тусклом сумраке широких коридоров, отчаянно следуя за спереди идущей старшеклассницей, длинные волосы которой с глухим шуршанием сплетались в этой гулкой пустоте относительной тишины, не проронив в таком пути ни единого между ними слова, от чего Миюки уже начинала впадать в тёмное смятение от такого резкого для неё визита представителя трёх школ, что гордой походкой торопливо направлялась вдоль жёлтых коридоров среди выцвевших стен, по-прежнему ничего не произнося меж этой чеканной и чём-то давящей тишиной, изредка, ускоряя свои ритмичные шаги по которым Миюки мгновенно осознавала что-то неладное, в особенности, когда Шизума на протяжении всего молчания даже не пыталась подать хоть малейших знак какого-нибудь намёка в адрес президента Миатору. Уже спешно выйдя из нижнего холла общежития к тропе ведущей в сторону зимнего сада, она чуть колко бросила свой взгляд на позади идущую девушку, так и протягивая вставшее безмолвие ветренной тишины, временами, кратко мотая головой, от навязчивых прядей своих пепельных и сильных волос, которые от лёгкого дуновения в свою сторону расыпчато касались её бледного лица, пока она, всё же не приостановилась возле одной из тропинок, что уводили прямиком к дальней оранжерее, отражающей солнечными бликами. — Может, уже скажешь, что так хочешь мне сказать, или мне всю дорогу гадать о твоём диалоге со мной? — ровным голосом произнесла старшеклассница, останавливаясь позади Этуаль, что на нескольких кратких шагах замерла на месте от услышанного позади себя, терпеливо сдерживаясь своего срывающего голоса, который едва затихал внутри длинноволосой, сквозь это протяжное и утомительное напряжение. — Хорошо, раз ты так этого хочешь. — тихо, но столь холодно ответила ей Шизума, так и не поворачиваясь лицом к президенту, продолжая находиться на отдалённой позиции от неё. — Шизума, я всё понимаю... — хотела уже начать Миюки, невольно подойдя к ней ближе, на что, тотчас прервалась на своей недосказанной фразе от резкости голоса со стороны Этуаль, что леденящим взором пронзала девушку насквозь, всем видом давая понять о молчании в свою сторону. — Да ничего ты не понимаешь! Уж, понимала бы, то давно бы уже решилась сделать свой шаг, а не приводить мне «посыльных» только потому что видишь, что кому-то из нас плохо! — с жалостный рёвом съязвила длинноволосая представитель, дрожащей ладонью сжимая свои пальцы рук по самую боль того побеления костяшек, едва сдерживаясь от горького натиска своих слёз. — Шизума.... — с глубоким удивлением вымолвила старшеклассница, так и всматриваясь с той режущей болью в её пропитанные тем солёным блеском глаза, так и чувствуя свою незамеченную вину перед девушкой, которая на постоянной основе утопала в горьком сгустке тех тревожных страданий за близкого ей человека, каждую ночь просыпаясь от собственного снонущего крика, из-за очередной картины прошлого, ведь всё, чего Шизума боялась больше всего, так это – увидеть очередную глубину своего болевого прошлого, из-за которого, она совсем недавно смогла выбраться и зажить здешней жизнью в новых ей лучах надежды, лишь потому, что Нагиса была этим «Светом», в её израненной тем прошлым жизни, чей счастливый и лучезарный голос, как этот тёплый и радостный взгляд на постоянной основе не давал ей пасть духом, поднимая её «изнеможённые крылья» вновь в эту высоту, лишь одним своим присутствием. Едва только стоило ей вспомнить то усердное рвение в наступившее и желанное Нагисе лето, которого она чуть ли не лишилась раз и навсегда, как Шизума моментально впадала в горячие слёзы, сквозь горестный крик своей души: ибо, прекрасно понимала её внутренний мир, что был достоин лишь счастья и так разгорающейся ей радости, которые безпамятно растворились в никуда, оставляя после себя лишь малые отголоски прошлого, в которое Нагиса, едва могла поверить. Девушку давно как не беспокоила даже эта потеря памяти о ней, как до глубины души резало то, чего Нагиса не смогла получить, оставаясь в пустынной ей тьме колыхающей растерянности и страха, который она в ней увидела со вчерашнего вечера: и не потому, что Нагиса ей в этом призналась, а потому, что Шизума ясно и четко заметила те тревожные нотки бушующего в ней волнения, что и понимать ей было здесь не так не нужно, ведь она это чувствала. — Нет, и ни слова больше! Тебе хоть раз было дело до других, помимо собственной позиции и статуса «Этуаль»!? Ты хотя бы задумывалась о моих переживаниях!? Что я на тот момент и сию секунду испытываю? Как разрываюсь между прошлым и реальностью!? И ты сейчас спрашиваешь почему?! Ты никогда не беспокоилась о Нагисе, даже не удосужилась к ней прийти! Когда, зная мою неумеренную боль и страдания, я на тот момент, всё же осталась с ней! А ты, даже не попыталась к ней прийти и спросить как она себя чувствует! Тебе это ничего, часом, не напоминает? — в горестном порыве тревожной дрожи она так и срывалась в повышенную тонацию своего обессиленного голоса, почти не замечая поток тонких слезинок, что невольно скатывались по её бледным щекам в том безудержном страдающем порыве пылких ей эмоций, от чего Миюки на короткое мгновение едва заметила в ней свою подругу: ту, что была с ней изначально в далёком прошлом, ибо сейчас перед ней стояла далеко не та серьезная «Этуаль», по которой пол-Ичиго-Ша сходили чуть ли не с ума, в потоках волнительного им уважения и величественной высоты сего статуса, а именно та , которая была с Миюки с самого детсва, что несказанно изумило президента Миатору, ибо увидеть такую откровенную волну от здешней Шизумы было редчайшим открытием. — Ты.... — начала было Миюки, когда неосознанно стала понимать малые догадки по отношению к Нагисе, что подтвердила всплывшая в воспоминаниях картина зимнего сада при счастливом виде обеих в тот неожиданный для старшеклассницы момент. Тогда, она впервые запечатлела искреннюю улыбку девушки, которую Миюки уже не видела несколько лет после смерти близкого и родного ей человека: но, кто бы мог подумать, что её угасшую надежду на здешнюю жизнь сможет вернуть какая-то приезжая девочка... — Да... Я... — горько ответила ей Шизума, в потоках тревожной безудержности порывов горьких и блестящих слёз, которые могли рассказать гораздо больше чем какие-либо пылкие слова отчаянных фраз. — И если, ты хочешь услышать что-то от меня ещё, то просто взгляни в мою обнажённую перед тобою душу! Ведь, я тоже человек, как и все! Или ты думала, что став «Этуаль» я уже не имею прав чувствовать!? — с тем же рыком бросила старшеклассница, чьи горящие слёзы так и спускались солёными каплями ей на губы, в порывах тяжёлого ритма сердца и колкой раскрытости, которую Шизума впервые не отрицала, считая ту чем-то ей «отчужденным». — Перестань! Я никогда так о тебе не думала. Успокойся, пожалуйста.... — с надёжной долей того понимания произнесла темноволосая представитель, уже собираясь подойти к ней ближе, как девушка, тотчас увернулась от её утешающей близости, отворачиваясь к ней спиной, из-за отстранения которого, Миюки с раскалённой болью в своих жёлтый глазах посмотрела на Шизуму, молчаливо слушая её прерывистые и глухие всхлипы стонущих слёз. — Я устала.... Я больше так не могу, Миюки... Это невыносимо.... — жалобно вымолвила в своих дрожащих губах старшеклассница, чьи солёные слезинки скатывались по её щекам, вялыми каплями падая на траву, так и удерживая бедную девушку в этом режущем удушье, что было сейчас острее любой наточенной стали, до боли впиваясь в глубину её сердце, посылая, тем самым так горестный ритм. — Прекрати! Не смей так говорить, слышишь!? Это целенаправный эгоизм! — в тех же начатых слезах крикнула президент Миатору, едва задерживая скрывающих стон в своей пылкой тонации осевшего голоса, временами, задумываясь над такими двусмысленными ей словами, от чего лишь делалось страшнее даже понять таковой на них ответ. — Ни тебе мне сейчас говорить об эгоизме! — тотчас бросила Ханадзоно, с резким рывком всматриваясь в сверкающие глаза темноволосой девушки, хоть и сама Шизума понимала, что лишь делала ей только хуже, отбрасывая эту дружескую и взаимопонимающую волну в свою сторону, несмотря, на то что она прекрасно осознавала внутреннюю скрытую слабость своей подруги, которая твёрдым шагом резко сократила ту дистанцию между обеими, чего не смогла сейчас ожидать от неё Шизума, тревожно всматриваясь в её пропитанные слезами глаза. — А ты, перестань думать только о себе! Ведь, ты мне клялась, что не уйдёшь однажды безвозвратно! — в тревожной горести рыкнула ей президент, дрожащей рукой цепляясь за высокое плечо своей подруги, по щекам у которой текли блестящие от солнечных потоков слёзы и сквозь стонущий всхлип темноволосой девушки, она с тонной боли подцепила её за подбородок, всматриваясь через вязкие капли на своих глазах в яркую радужку президента, с густых ресниц у которой малыми крупицами застывали тонкие слёзы по бесконтрольной вине Шизумы. — Я жить не хочу.... Видя, как она страдает.... Понимая, что она никогда больше не вспомнит меня.... — тихо вымолвила длинноволосая, дрожащей тонацией заглушая ноющий крик собственного раненного сердца и от таких «громких» слов, президент, тотчас одним рывком прижала девушку к тонкому стволу дерева, яростно и столь жалобно пронзая старшеклассницу своим обессиленным взглядом, мало обращая внимания на тянущие слезинки сквозь эту болезненную дрожь в своих руках, от резкого рывка которой, Шизума лишь обессиленно облокотилась спиною об дерево, измотанно, пронзая свою лучшую подругу угасающим в слезах взглядом. — Прежде чем так громко говорить о своей «никчемной» тебе жизни, ты лучше скажи спасибо Богу, что она осталась жива! Ты... Ты... Самая настоящая эгоис... — уже едва протяжно вымолвила старшеклассница, досаждающе сглатывая горький привкус собственных эмоций, как в одно же мгновение, тут же замерла на месте от наглого и резкого поцелуя в свои дрожащие губы, из-за чего у темноволосой девушки мигом ослабли пальцы собственных рук, что недавно вгрызались в плечо длинноволосой старшеклассницы, губы которой мгновенно заставили её, всё же, замолчать. В обессиленной волне шокового состояния, Миюки мигом застыла на месте, так слыша свой давящий на голову знонкий пульс в висках, из-за чего она мало, что могла для себя понимать на такую дерзкую выходку Шизумы и, всё же, то не удивляло Миюки, ибо обе сейчас были далеко не в себе от происходящего. Но, протянув ту звенящую напряжением тишину между обеими, она тотчас резко оттолкнула от себя длинноволосую девушку, заставляя оторваться ту от своих губ, в порыве тяжёлого и раваного дыхания, что накрывало в гиблой тишине сейчас обеих. По-прежнему, отходя от произошедшего «ложного поцелуя», президент Миатору едва сдержалась дать лёгкую пощёчину своей подруге, хоть и понимала прекрасно такое последствие от нервного срыва, что как раз-таки был свойствен поведению Шизумы, в особенности, когда она мало что понимала из собственных, сказанных слов в адрес Миюки. — Дура! Ты что делаешь!? — в тяжёлом дыхании съязвила темноволосая представитель, колко бросив чуть ли не яростный взгляд в сторону Этуаль, что напряжённо прикрыла свои глаза на долю секунды, едва понимая такую пылкую и безконтрольную выходку, из-за которой у неё заметно поступала признанная Шизумой вина. — Прости.... Не хотела... — тонко выдала ей Шизума, невольно поправляя свою упавшую на сторону лица пепельную прядь, по-прежнему чувствуя тонкую дорожку от павшей слезы, так и разрываясь между тревожным мгновением сей безконтрольности, пока стоявший поодаль от неуе президент Миатору так и оставалась смотреть в одну точку, досаждающе чувствуя раскалённую и горькую тяжесть на своих губах из-за случившегося, в напряжённом молчании утопая в шоковом состоянии, мельком взираясь на Шизуму, что с волнительной болью пронзала блестящим взглядом мягкую поверхность шелестящей травы, так и проклиная себя от нервного срыва в сторону близкого ей человека, который лишь только пытался её поддержать, чего мало на тот момент замечала старшеклассница. — Прости.... — горько прошептала девушка, поднимая свой тяжёлый взгляд на президента, руки которой нервно сжались в кулачке. — Уйди.... — с болью в своём голосе произнесла темноволосая, в накате навязчивых слёз, из-за чего Шизума виновато сделала свой шаг к ней ближе, уже понимая, что натворила и до чего это всё дошло. — Миюки.... Я... — хотела уже начать длинноволосая представитель, едва приблизившись к старшекласснице в солёных дорожках своих мокрых слезинок. — Не подходи ко мне! Уходи сейчас же! — со раскалённым стоном протянула Миюки, нервно и резко отмахнувшись своими руками от прощально-виноватой близости Этуаль, на что её подруга, моновенно замерла на таком действии, так и пронзая своим растерянным и ошарашенным взглядом стоявшую перед ней Рокудзо. — Если сможешь простить, то прости..... — стиснув зубы прошептала ей в последний раз Шизума, виновато опуская свой подбородок книзу, слыша протяжные всхлипы со стороны стоявшего представителя и едва протянув секундную тишину, она резкими шагами сорвалась с места, так и удерживая болевой соблазн оглянуться назад. — Оставь меня в покое...... — сипло прошептала президент, чьи заметные до боли слезы по-прежнему скатывались мокрыми дорожками по её лицу, уже не задумываясь о последствиях, что кто-нибудь мог её, всё же, так увидеть. «Ненавижу тебя....» — в очередной мысли произнесла про себя девушка, до боли впиваясь в свою прокусаную губу от недавнего, хоть и прекрасно осознавала такое поведение от Этуаль: ибо, она была просто напугана происходящим, абсолютно бтно также, как и сама Нагиса, что мало понимала сию реальность вокруг себя. *********************************** В глубоких запутанных раздумиях, в дальней тишине пустынных коридоров одинокой академии, Нагиса, с каждым пройденным ею шагом растерянно озиралась по сторонам, словно бы это ей было знакомо, но тем же временем, так далёко и отчужденно, из-за чего у неё возникало пустое и тяжёлое чувство, что так и вторило один и тот же вопрос по замкнутому кругу утраченной, и забытой памяти ясных ей дней, проведённых в Ичиго-Ша. «Где она? И почему ей так тяжело?» — с каждой секундой прожитого мгновение повторяла про себя девчонка, невольно теряясь в отголосках своей погибшей памяти, но даже и это было не сравнимо с тем, что она сейчас чувствала, то от чего так и болела душа, последними криками заставляя её сердце так и разрываться на части от осевшей внутри боли. Каждый уголок и пустой кабинет напоминал ей то, чего она так и не могла вспомнить, а лишь принять родное ей чувство всего находящего вокруг неё, по-прежнему, теряясь и так же печально осматриваясь по сторонам, всеми силами пытаясь заставить себя проснуться от долгого ей забвения из-за чего ей временами лишь хотелось всё это бросить у уйти, ибо такое длительное для неё памятное принуждение – было через чур тяжёлым, в особенности, когда у неё мгновенно высвечивались блики всплывшей памяти, которые Нагиса была не в силах удержать, как бы ей не хотелось того. «Такое ощущение, что я страдаю, но не знаю от чего....» — мельком прошлась первая мысль от которой её сердце так и сжималось до тревожного ей ритма, одна лишь попытка задуматься о том, что так её беспокоило – только терзало её изнутри, на постоянной основе, продолжая теряться в своих чувствах новых для неё раскрытий, пусть и те были у Нагиса не впервые. Всю дорогу, Тамао так и не сводила с её взволнованного взгляда своих обеспокоенных тем же глаз, понимая насколько сейчас той было сложно принять всё как есть, так как Нагиса очнулась совсем недавно и так же недавно начала заново жить, но при одной лишь секунде осознать, что её лучшей подруге было, на данный момент, сложно впитать в себя прежнюю ей жизнь, Тамао так и хотелось всё бросить и позволить Нагисе уйти от того подальше, только, чтобы не заставлять её переживать всё это снова и лишь горящая просьба президента не давала Сузуми вот так просто сдаться, ведь она прекрасно могла её тоже понять на примере своей лучшей и близкой подруги, что пусть того мало понимала, но всё же, точно так же страдала подобно Шизуме, чего могла лишь не понять Тамао, в отличии от президента Рокудзо, чей тревожный и редкий взгляд в тот поздний вечер ясно дал о себе знать как и о своей безысходности в сторону Шизумы «Я хочу ей помочь.... Но я, не знаю как....» — тревожно задумалась сизоволосая, наблюдая как Нагиса замкнуто протягивала то вставшее молчание между ними, так и пытаясь понять, те гложащие её душу ощущения, в порыве внутренних эмоций, которые у девчонки возникали впервые. — Тебя что-то беспокоит? — сквозь минутное молчание, всё же решилась спросить Сузуми, хоть и без того могла понять ту вжатую в Нагисе тревогу, которая никак не отпускала её на всем пройденном пути от самого пробуждения. — Честно.... Сама не знаю... — задумчиво подала своим тихим голосом Аои, пронзая тем же тяжёлым взглядом пустоту тихих стен академии, которая малыми мгновением выдавала знакомые ей местности, но даже и такие фрагменты воспоминаний были ей не такими важными, как то, что она сейчас испытывала, всеми силами пытаясь унять в себе стонущий ритм сердца. — Нагиса-тян... — печально вымолвила Тамао, не сводя своих синих глаз с озадаченности подруги, которая застывшим мгновением так и отражалась на её выражении лица. — Нет... Со мной всё в порядке, правда. Просто... — начала было Нагиса, невольно отводя свой взгляд на безмолвную статую Девы Марии, едва вспоминая свою начатую речь от мелькнувшего отголоска в голове. — Мне, иногда, кажется, что я забыла что-то важное... Но я так и не могу понять что именно.... — грустно ответила ей девчонка, опуская свои усталые глаза книзу, по-прежнему не в силах избавиться от этого настигающего смятения между реальностью и мнимой ложью, так и не выбрасывая с головы странное ощущение, что возникло у неё сквозь тёмный сон. «Почему же я тогда была спокойна?» — озадаченно прошлось в голове у Аои, которая так и не могла понять глубокого сонного последствия, от которого ей так и казалось, что на тот момент она была не одна. Тамао прекрасно понимала о чём ей сейчас хотела сказать Нагиса, из-за чего девчонке так и хотелось закричать одним словом её затерянный в памяти ответ, но всё же – не смогла, хоть и не знала сама почему, словно бы её голос на короткое мгновение застыл где-то в глубине на тот момент. — Ты не устала, Нагиса-тян? Мы могли бы ещё немного прогуляться по местности... — с лёгким выдохом произнесла ей Тамао, едва избавляясь от странной тяжести в своём голосе, на что Нагиса в глубокой задумчивости смотрела на каменную статую, изредка, вспоминая малые фрагменты сей задремавшей памяти этой ночи. — Нет... Я... — хотела уже ответить Нагиса, в медленной тонации тихиго голоса, пока обе не обернулись в сторону посторонних шагов меж парадной арки академии. — Аои-сан, Сузуми-сан.... — весьма бодрым голосом произнесла женщина, подойдя чуть ближе, из-за чего обе подруги в легкой неожиданности повернулись в сторону пришедшего преподавателя. — Рада вас видеть вне стен больничного крыла. Тебе уже лучше, Нагиса? — с той же улыбкой спросила она, довольно рассматривая рыжеволосую девчонку, что тут же обратила свой взор на женщину. — Да... Намного. — так же тихо вымолвила Аои, растерянно осматриваясь вдоль зелёных ветвей. — Я рада, что это действительно так. — бодро ответила Осаки, глядя на обеих девчонок, изредка, улавливая смятение Нагисы, которая временами поднимала свой печальный взгляд на женщину. — Мы решили немного прогуляться... — спокойно произнесла Сузуми, на что кареглазая поддерживающе кивнула обеим в ответ на такую полезную идею. — Конечно, обязательно пройдитесь. Погода сейчас просто замечательная, да и тебе, Нагиса, было бы неплохо сейчас подышать свежим воздухом. — с той же поддержкой ответила женщина, так и не сводя своих глаз с Аои, что растерянно окидваала сзором своего классного руководителя. — Спасибо, Осаки Сенсей. — в довольной благодарной улыбке произнесла Тамао, на что стоявшая женщина лишь твёрдо подала той кивком, подойдя ближе к Нагисе. — Можешь сегодня уже вернуться в общежитие, если хочешь, одиночество мало что может тебе дать. Тебе сейчас нужно больше общаться и учиться привыкать ко всему. — заботливо проговорила кареглазая преподаватель, на что Нагиса удивлённо посмотрела на неё от такого ответа и радостной новости. — Вы правда так думаете? — едва уверенно спросила Аои, не переставая радоваться такому ответу от своего преподавателя. — Я полностью уверена в этом, Нагиса. — подтверждающие произнесла Осаки, мягко приложив свою ладонь на её плечо, чуть вызывая малое стеснение у девчонки, пока Тамао задумчиво пронзала тем взглядом пустоту дальней поляны, так и решаясь осуществить возникшую у той идею, что на данный момент, скорее могла ей в чём-то да помочь, ибо слова Нагисы несказанно застали её врасплох, ведь в отличии от её подруги, Тамао хорошо понимала её тревожность в натянутом смятении за весь этот путь. **************************** Спустя длительное молчание в глубокой тиши, среди мелодичного пения птиц и легкий порыв шумного ветра, она так и не могла избавиться от случившегося состояния после столь тревожного, и так терзающего душу разгоаора: ведь всё, чего хотела девушка, так это – хоть как-то помочь Шизуме, помочь ей избавиться на короткое время от зловещих отголосков её прошлого, что казалось, с каждым днём, если же не минутой прожитой жизни стало к той гораздо ближе обычного. Знала бы только сама Шизума, какие переживания могла сейчас терпеть и переносить за неё Миюки, лишь стоило вспомнить хоть один фрагмент давно забытых ими дней: когда обе, едва смогли избавиться от разрывающего их сердца горя, как президент в трясущих руках начинала панически искать всю возможную поддержку и помощь, ведь приди она тогда сама к Нагисе, то чтобы она ей сказала? Как бы она начала хоть малейший диалог с тем, кого знала хуже Этуаль, ибо Нагиса была гораздо ближе знакома Шизуме и её подруге в отличии от самого президента Миатору, из-за чего девушка с каждым таким задумчивым мгновением начинала чувствовать едва заметную ей вину, так как, мало хотела погружаться в дорогу забытых всеми дней: ведь, Миюки прекрасно видела знакомую ей картину при виде Нагисы и своей лучшей подруги, от чего и отпадало всякое желание всё это переносить вновь. Она хотела избежать настигающего, потому что ярко замечала всё резкое изменение в поведении Этуаль, что казалось ещё недавно избегала своей роли, как уже благополучно шла в кабинет совета, решая возникший всклок обычия между тремя школами Ичиго-Ша, и в который раз Миюки могла принужденно себе признать, что просто не хотела лишних сближений с кем-либо в плане Шизумы, ибо то, что происходило между двумя девушками, как сама видела Миюки – была давно как не игра.... «Неужели, ты действительно любишь....» — неохотно прошлось в голове у старшеклассницы, когда она, всё же, решилась вновь задуматься над сегодняшним ответом от Штзумы, в котором так и прозвучало то «Да», без лишних продолжений обоснованных слов, ведь тут было и так всё понятно, к тому же, то относилось к президенту Миатору, которая с первого же кричащего срыва в чужой тонации голоса смогла это понять. — Значит.... Всё это время, я просто в пустую наблюдала за тем, чего больше всего боялась.... — грубым голосом произнесла старшеклассница, в своих сложенных руках пронзая ветренную пустоту тихой тропы меж сторонних деревьев, как дальние шаги, тотчас заставили девушку обернуться назад, встречаясь взглядом с напротив идущей в её сторону Томори, что при виде выражения лица президента Миатору так же озадаченно протянула между собой минутную тишину вставшего молчания, временами, стараясь не подавать сию внимательность на подавленный вид Рокудзо, что всеми силами пыталась закрыть то своей «прирождённой сталью» и «холодной выдержки». — У вас что-то случилось, президент? — так же монотонно спросила темноволосая, дабы прервать эту давящею между обеими тишь, пока Томори безразлично смотрела в правую сторону зелёных ветвей, что шелестели поодаль от стоявших на узкой тропе аллеи, словно бы пыталась собрать свои мысли во едино. — У меня нет, а вот у вас, кажется, да... — всё же осмелилась выпалить светловолосая, отойдя к белой ограде шершавой репицы асфальта, чуть облокотившись на белый бортик деревянного ограждения. — Вы, должно быть, ошибаетесь в этом. — с тяжёлой тонацией произнесла Рокудзо, так и наблюдая в своих сложенных руках за девушкой, которая нервно подожгла тонкую сигарету, плавно вытягивая лёгкий слой дыма, уже без малейших стеснений на что-либо, пока Миюки нервно покосилась в её сторону, временами, ощущая исходящий запах серой горечи летящего в её сторону дыма, хоть и после всего, что случилось на короткий но, всё же, тяжёлый период, мало могло удивить девушку, по-прежнему не выдыавая недавнюю память о пылком разговоре. — Буду сейчас откровенна.... Я прекрасно вижу, что между вами происходит. И меня не волнует, что вы обе скажете «нет», так или иначе, я была всё это время с вами, пусть и в далёком прошлом... — в едва ровном голосе ответила ей Томори, так и проклиная себя за столь смелый диалог, на что темноволосая представитель чуть подошла ближе, осознавая правдивую суть такого неожиданного ей ответа. — Не понимаю о чём вы.... — с ложной ровностью произнесла старшеклассница, уже догадываясь, что ещё один такой ответ или колкая фраза в свою сторону, то она вряд ли сможет то выдержать привычным ей скрытием ненужных эмоций. — Правда что-ли, не понимаете? Или просто нагло скрываете то, в чём сейчас мало правы? — с лукавой ухмылкой ответила девушка, нервно стряхивая серый пепел с тлеющей сигареты в своих пальцах. — Президент.... — чуть собранно вымолвила старшеклассница, пристально пронзая свои жёлтым взглядом Томори, чья фраза, тотчас выбила её из собственной колеи, заставляя замереть от наката усиленной ментальной тяжести. — Этуаль-сама и эта девочка... Как Каори и Шизума, верно? Или ты просто боишься это признать, скрываясь под маской привычного всем безразличия.... — в тяжком и сиплом выдохе с горьким привкусом плотного дыма произнесла президент, задумчиво глядя в густую травянистую поверхность под ногами, уже понимая, как могла сейчас сильно «перегнуть палку», пусть и без этого было уже невозможно терпеть напряжённый союз между всеми, включая и сам Миатору. — Да что ты вообще об этом... — хотела уже съязвить Миюки, едва перенесся такой поворот начатой темы прошлого, как чёткий голос Шион, мгновенно заставил её прерваться на недосказанной фразе. — Знаю! Видела и прекрасно понимала, почему она решилась податься на выборы «Этуаль»! — резко остановила её светловолосая девушка, едва обращая внимание на летящий дым от своей сигареты в свою сторону. — К чему это всё? — едва спокойно посмотрела на неё стоявшая представитель, в чьём вдгляде заметно выделялся колкий холодок, что и заметила в ней сама Томори. — К тому, что ты делаешь ей только хуже! Пытаешься в одиночку найти способы остановить начатое! А ведь сама понимаешь, что это невозможно.... Как и в прошлом... — её слова звучали столь твёрдо и проникновенно, что Миюки не смогла себе признать свою «победу собственной позиции», ибо всё, что ей сейчас пыталась донести старшеклассница: было глубочайшей правдой, которой так сейчас не хватало девушке. — Это помогает? — спустя длительную минуту гиблого молчания, всё же произнесла темноволосая, запечатлеюённо не сводя своих глаз с тянущего слоя серого дыма. — Когда как.... — с мелкой ухмылкой ответила Томори, в дрожащей руке протягивая девушке тонкую сигарету, от чего Миюки неуверенно покосилась на президента Спики, проклиная себя за такой неуместный поступок нарушения собственной дисциплины, всё же, соглашающе принимая то в свои дрожащие пальцы рук. «Что я вообще делаю!?» — продолжала выругиваться в собственных мыслях старшеклассница, едва сдерживаясь отвернуться от лица светловолосой: ибо, сама на тот момент ненавидела себя не меньше Шизумы, по чьей вине произошёл данный срыв. — Что ты делаешь? — чуть усмехнулась Томори, наблюдая за девушкой которая нервно пыталась поджечь тонких кончик сигареты, так и избегая чужого взгляда в стороне себя, заледеневшими кончиками пальцев едва удерживая металлическую зажигалку в своих тонких пальцах, отданную Томори ей в руки. — То, что хочу сделать. — едва смущённо произнесла старшеклассница, в режущей панике задерживая своё нервное дыхание на несколько коротких секунд. — Подойди. — спокойно вымолвила светловолосая, чуть приблизившись к Миюки, которая так и благодарила падкий ветер, что помогал скрывать собственными волосами своё поражение на лице. Приблизившись к старшекласснице, светловолосая представитель легко стприкаснулась своим кончиком тлеющей сигареты с чужой, туго вдыхая протяжный привкус режущего горького никотина, от чего Миюки непривычно ощутила раздражающую резьбу в своём горле при первом малом же вдохе, едва воздерживаясь гложащего кашля внутри себя. — Вдохни и держи.... — не вынимая из своих губ горького фильтра произнесла старшеклассница, вторым вдохом уже поджигая тонкий и дымящийся кончик, уже слушая первый срыв раздражённого кашля от президента Рокудзо, что отстранив от себя тянущую сигарету, невольно прокрихтела в том прорезающем кашле, пока лукавый взгляд президента Спики, так и зависал на девушке. — Первый раз? — с некой ухмылкой выпалила Томори, на что Миюки сдержанно выдохнула, отстраняясь от мягкого фильтра накатившей горечи на губах. — Глупый вопрос... — грубым голосом произнесла старшеклассница, коротко вдыхая очередную дозу едкого потока, протягивая вставшее между обеими молчание, изредка, опуская свой печальный взгляд книзу, так и не решаясь продлевать начатую тему, которая принуждённо давила на девушку, пусть и то было уже давно как забыто всеми, но Миюки, всё же осознавала странную волну отношений Шизумы к Нагисе, от чего с каждым разом делалось больнее, лишь принять эту горькую истину прошлых отголосков утраченных дней. — Ты по-прежнему боишься что она делает это всё не специально? — спустя несколько секунд тяжко ответила Томори, чуть избегая навязчивого наблюдения за президентом. — Она сама не понимает что делает, нечего и обсуждать.... — холодно подала своим голосом темноволосая, с малым облегчением прикрывая глаза, чуть привыкая к тяжёлому запаху, что исходил от кончика тонкой сигареты. — Я так не думаю. Если бы она того не понимала, то вы бы сейчас не разошлись по сторонам, не так ли? — в последнем едком выдохе протянула ей Томори, сбрасывая рассыпчатый пепел к земле. — Ты, всё же, нас видела? — чуть удивлённо спросила старшеклассница, отводя свой взгляд к её стороне. — И не удивляйся даже... — безразлично ответила ей Шион, чуть выпрямляясь в своей осанке, явно предчувствуя какой-нибудь ошарашенный бросок на такой ответ, едва Миюки уже хотела что-то да сказать, как голос президента Спики тотчас оборвал её на такой мысли. — А вот нам, сейчас, лучше разойтись.... — как-то спокойно произнесла девушка, не сводя своих синих глаз с левой стороны куда в ту же секунду повернулась президент Рокудзо, улавливая дальним взглядом два силуэта, что приближённо направлялись ближе к двум представителям, от чего темноволосая, тотчас бросила тлеющую сигарету в густоту зелёной травы, нервным шагом удаляясь прочь с привычного обеим места, изредка, улавливая боковым взором Томори, что точно так же скрылась с местности оставляя после себя ту ветренную тишину мелодичного пения, так и благодаря малую удачу неважного столкновения с двумя девчонками, ибо будь то Сестра или же даже Осаки, у двоих могли начаться серьёзные проблемы с неприятными им последствиями в высокой уклонности статуса обеих, что несказанно вгоняло двоих в холодное облегчение такого везения. ************************** Бегло осматриваясь по сторонам зелёных и так забытых ей родных аллей студенческой местности, Нагиса, временами, осознавала ту родимую ей тягу к этим едва знакомым улицам холмистого простора, на прежней волне стараясь не впадать в растерянную панику всего происходящего вокруг неё, к тому же, она боялась лишний раз задеть беспокойство Тамао, что на протяжении всего времени так и не спускала пристального взгляда с Нагисы, чего не смогла и не заметить Аои, ведь сейчас, на данный момент, Тамао была для неё «светлой нитью» на столь незнакомом ей пути, как и тем надёжным «проводником», который просто обязан был не дать ей сбиться. Неосознанно прислушиваясь в мелодичную трель уличного пения птиц, сизоволосая девчонка на постоянной мысли старалась осуществить так нужное для своей подруги, до сих пор не выбрасывая из головы вчерашних слов президента, из-за чего она досаждающе впадала в сию затерянность такого сложного для неё поручения, что было подобно – замкнутому кругу. «Если бы я знала Шизуму-сама гораздо лучше, как знала ты....» — как-то печально прошлось в голове у Тамао, которая никак не могла выкинуть своей последней мысли в догорающей надежде, что сейчас была единственным спасениям из плена собственных смятений, пока голос Нагисы, тотчас, не заставил её очнуться в былую реальность. — Тамао-тян.... — неуверенно вымолвила пламенноволосая, чуть иронично взглянув на свою подругу, ибо сама мало что могла понимать, что несказанно её забавляло, ведь впервые Нагиса впадала в то смятение, хоть и понимала, что здешние края были ей не в новинку из-за чего Аои, изредка усмехалась над собой, ведь такие «туманные» ощущения с каждой секундой исчезали в замедленном действии. — Да, Нагиса-тян, что такое? — чуть резковато встрепенулась Сузуми, так и отбрасывая на каждом пройденном шагу то затруднение в начатом. — Так куда мы, всё же, идём? Ты так и не сказала... — в той же улыбке полной растерянности спросила Нагиса, блаженно улавливая лёгкие потоки летнего ветра в свою сторону, которые плавными касаниями всколыхнули её непослушную чёлку. — Да... Верно... Сейчас увидишь. — с тяжёлой тонацией произнесла сизоволосая девчонка, украдкой поглядывая на отдалённую оранжерею, что так и бросала своим чистым отражением стекол солнечные отблески, уже предчувствуя насколько начинал утопать в нервной дрожи каждый пройденный ею шаг, так и отгоняя от себя столь навязчивую тёмную мысль со словами — «А, если нет....», а если и действительно не вспомнит, то что же тогда? Остановившись на середине пути, Нагиса едва внимательным взглядом бросила свой янтарный взор на высокую даль алой репицы крыши, предчувствия лёгкие отголоски чего-то забытого и такого же далёкого, что казалось, случилось совсем недавно для неё, так и неосознанно делая малые шаги в сторону зелёной аллеи, пока Тамао, так же пристально смотрела на свою подругу в едва умирающей надежде на лучшее. — Это.... — неуверенным голосом подала Аои, всматриваясь в дальние стены трёхэтажного здания, что скрывалось за густой листвой тонкий деревьев. — Да, это общежитие, должно быть, ты и его забыла... — с долей понимания ответила Сузуми, бросая свой печальный взгляд куда-то вниз, на тот момент, пока Нагиса ознакомляюще рассматривала затерянное здание в листве деревьев, мало впадая в яркую память кратких картинок, что мимолётно проявлялись в её голове. — Не совсем... Просто, иногда кажется, что меня здесь не было целую вечность.... — так же задумчиво произнесла девчонка, пережидая короткое мгновения такой паузы. — Если хочешь, то мы можем туда подойти. — дружески улыбнулась ей подруга, едва-едва заглушая в себе силы сдаться, ибо всё это для неё стало нещадной пыткой, наблюдать за такой же растерянностью близкого человека, что был заметно напуган, чего не могла, всё же не заметить Тамао, наблюдая за Нагисой всю дорогу с конца их академии: ведь она прекрасно осознавала, что такая невинная прогулка могла быть для обеих чем-то тяжёлым и тревожным, в особенности то касалось её подруги – Нагисы, которая невольно переносила ту затерянность в себе. — Да, но, ты же хотела что-то показать.... Поэтому, это подождёт, верно? — с лучезарной улыбкой на своих устах ответила рыжеволосая, по сею секунду не переставая забавляться над своим падким и щекотливым состоянием, уже в который раз понимая насколько её спасало присутствие Тамао от врутренних уклонов в паническую сторону. — Верно... — с поникшим голосом вымолвила Сузуми, целенаправленно замедляя свой шаг к стеклянному строению, так и не переставая всматриваться в сторону Аои, что затерянно пересекалась с её синим взором. В гулком и долгом молчании обе девушки так и тонули в собственных мыслях, в которых каждая была погружена в гложащие грезы ушедшего, едва приблизившись к одинокой пустоши этой ораньжереии, Нагиса невольно дрогнула от мелькнувшей картинки перед своими пропитанными каким-то страхом глазами, понимая, что сейчас сама увидела в глубине осевшей памяти, всё ещё, не понимая что же произошло в эту секунду расплытого мгновения. «Что это было? Я...» — испуганно подумала девчонка, останавливаясь в дрожащих коленях на полпути, едва признавая себя сумасшедшей от живой картины недавнего, что несказанно испугало Нагису, ведь таких ярких видений у неё ещё никогда не было. — Нагиса-тян... — взволнованно выпалила Тамао, мягко прикладывая свою руку той на плечо, испуганно наблюдая за своей подругой, что смотрела куда-то в пустоту земли, тревожное выражение лица которой всем видом давало знать о неладном, из-за чего Сузуми начинала злиться на себя: ведь для Нагисы всё это было безжалостной пыткой грядущего. — Ничего, я... — в тихом и каком-то тяжёлом голосе начала было девчонка, краем глаза улавливая пристальный взор от своей лучшей подруги, рука которой осторожно развернула её плечо в свою сторону, печально пересекаясь синим взором с «янтарной глубиной» Аои. — Прости.... Я должно быть, сделала только хуже... Прости пожалуйста.... — в блестящих глазах произнесла сизоволосая, признавая ту вину, что заставила Нагису неосознанно страдать от коротких мгновений прошлого. — Тамао-тян.... Ну, что ты... Нет конечно, ты здесь ни в чём не виновата. — качнув головой в сторону ответила ей рыжеволосая, чья тёплая улыбка так и вселяла в её подругу былую надежду на лучшее, и смахнув лёгкую слезинку с густых рестниц, она дружески обняла Нагису едва избавляясь от холодной вины случившегося. — Нагиса-тян... — тепло и в то же время печально вымолвила Сузуми, легко приобняв Аои своей рукой, пока Нагиса в то же время осознанно чувствала нечто родное и столь знакомое в этих местах, так и не сводя своего взгляда со сверкающей от палящего солнца ораньжереии, уже признавая насколько её тянуло приблизиться к ней, словно бы ей это было нужно, от чего Нагисе даже на малый миг казалось как шептал ей то ветер, маняще созывая её сделать так желанный шаг в забытую истину. *************************** В долгом и напряжённом раздумии, что с каждой секундой досаждающе давило на девушку, Шизума бездонно смотрела куда-то вдаль сверкающих стен зимнего сада, не переставая избавляться от смешанных и гнетущих мыслей вокруг себя, которые «тёмной стаей» давили на неё, не отпуская её изувеченую душу тем прошлым, от которого старшеклассница с горем пополам смогла избавиться, пусть и на короткое мгновение начатых процветающих дней. Она долгое время никак не могла простить себя за случившееся, проклиная свой безудержный пыл характера, ведь Миюки, всё же, хотела ей помочь, пусть то и было неправильно по отношению к Шизуме, но она точно так же волновалась за неё, как и многие здесь могли беспокоиться за Нагису. Девушка знала, что её подруга не могла здесь ничего больше сделать, как попросить кого-либо присмотреть за ней и такая скрытая черта на постоянной основе раздражала Шизуму, хоть и через последние силы пыталась это в ней принять. Множество тревожных мыслей за последнее время так и вгрызалось в душу девушки, из-за чего ей впервые захотелось уйти в себя и сбежать от этого подальше, но лишь мысль о Нагисе не позволяла ей вновь так опуститься в своих глазах, а лишь давала ту надежду продолжать жить дальше, из-за чего Шизума неохотно верила в дни лучшего, пусть и те были, всё же такими одинаковыми, какими и стали после случившегося. Уже позабыв о времени и о чужом присутствии Амане, она так и продолжала тревожиться о не сдержанном поступке в сторону Миюки, уже осознавая каково могло быть на данный момент той – больнее обычного. И повернув свою голову в сторону стоявшей старшеклассницы, она слабо улыбнулась, замечая насколько такое малозаметное присутствие кого-либо, всё же удерживало её на ногах. — Этуаль-сама... — едва недоумённо посмотрела на неё девушка, замечая посторонний взгляд на себе. — Спасибо. — в каком-то выдохе ответила ей Шизума, отведя свой взор на яркие лучи пронзающего солнца. — За что же вы меня благодарите? — растерянно и чуть смущённо выпалила Оотори, ибо такие внезапные слова вводили её в заблуждение, в особенности, после длительных минут между ними вставшего молчания. — Не подумай, но... — едва сдерживая слёзную дрожь в своей тонации начала длинноволосая. — Если бы не ты, то я бы сейчас забылась кем являюсь. Просто, благодарю... — искажённо признавая свою слабость ответила ей Ханадзоно, до боли впиваясь в свою губу, а временами, удивляясь такой лёгкости по отношению к другим, пусть и понимала, что Амане была не из тех, кто мог кого-то да осудить. — Вот как... — в тёплой улыбке произнесла старшеклассница, поднимая свой взгляд на сторону дальнего пространства, которое было заполнено различными цветущими контрастами в ярких лепестках растений, изредка, создавая цветовую гамму своим живым существованием под стеклянным куполом холодных стен, которая так и скрашивала сей одинокий воздух среди серого пространства здешней пустоши хрустального павильона. В протяженном и том же лёгком молчании, обе старшеклассницы, тотчас обратили своё внимание на дальний отзвук открывающей двери зимнего сада, что заставил двоих обернуться, из-за чего пожалела сама Шизума, украдкой окидывая взглядом вошедших подруг, невольно отворачиваясь к сторону высокого стекла, в тяжёлом выдохе улавливая растекающее напряжение, уже понимая, что не сможет и секунды выдержать такого ментального давления от внезапной ей встречи. Пройдя несколько метров по родным ей местам, Нагиса тревожно осматривалась по сторонам стеклянных стен зимнего сада, желанно улавливая так знакомое ей чувство растворяющих во тьме воспоминай, которые она была просто не в силах удержать, лишь принимая такие вживающие ощущения чего-то знакомого и родного, на тот момент, пока Тамао дрожащими пальцами сжимала края своей школьной формы, всеми силами надеясь на лучшее: что такой приход сюда не окажет травматичных воздействий на её подругу, хоть и прекрасно могла понимать, что сейчас испытывала Шизума при малейшем виде Нагисы рядом с собой, что глубоком вдохе наблюдая за Аои, что осматривала каждый цветущий уголок в замедлённом шаге, застывая своим туманным взором на ярких и благоухающих лепестках пышных цветений. Но на удивление Тамао, Нагиса была спокойна и весьма запечатлена на цветущей округе хрустального купола, заворожённо окидывая своим взглядом ряды одиноких растений, которые, как казалось самой Нагисе, выводили её на положительную волну забытого раздумия, неосознанно поднимая свой взгляд к высокому пьедесталу, что находился поодаль от обеих. В фантомном ожидании, Тамао сделала некий вздох, тихими шагами следуя за своей подругой, предвкушая настигший поток какого-то волнения, из-за которого ей едва хотелось всё это остановить, от чего оставалось лишь терпеливо ожидать чего-то приближенного, пусть то могло быть «ложным ожиданием», но Тамао была не из тех, кто быстро сдавался в чём-либо, в особенности, если то касалось её близких людей. Едва удержав свой поникший взгляд на ярком блике солнечного отражения, Шизума печально повернулась назад, застывая своим взором на Аои, которая растерянно осматривалась по сторонам, низко пересекаясь с дальним взглядом Этуаль, из-за чего у неё вновь поступила та колкая волна тревоги, которая с первого начала её дня – не давала девчонке покоя. «Опять, это чувство.... Но почему?» — во внутренней дрожи прошлось в голове у Нагисы, которая едва-едва пыталась найти в себе недавний покой от местного давления, так и не понимая причины этого волнения, которое просто разрывало её изнутри. Долго Шизума, всё же не смогла так оставаться в порывах собственных страданий, что остро терзали её с каждой секундой такого безмолвного моновения, из-за чего девушка в глубоком выдохе, тотчас направилась прочь, сквозь последние силы шаткого ей терпения воздерживаясь навязчивых слёз, в чеканных шагах покидая хрустальные владения зимнего сада, оставляя после себя какой-то резкий хлопок дверей, что загоняло в недоумение всех присутствующих в нём, включая и саму Амане. — Этуаль-сама... — тихо прошептала старшеклассница, уже догадываясь о таком пылком поведении со стороны ушедшей девушки в ту же секунду, бросая затерянный взгляд на Нагису, что настороженно косилась на дальнюю дверь, едва понимая произошедшее в этом вставшем молчании, постепенно приходя в обратную здравую реальность, временами обращая внимание на чуткий ритм своего сердцебиения от такого странного пересечения своего взгляда с Этуаль, неосознанно признавая истинные последствия прошедшей ночи. — Неужели, мне так и не показалось? Что.... — сдавленно прошептала девчонка, нервно сжимая свои пальцы возле груди, уже переключая всё внимание с отдалённой ей растерянности на отголоски чего-то иного, как настигающая тревога «родимой неизвестности». — Нагиса-тян. — тихо протянула Сузуми, подойдя к ней ближе в том же обеспокоенном взгляде, который мало зацепил её подругу, ибо резкие скачки ярких проявлений в её осевшей памяти, просто, выбивали Нагису из колеи, издевательски растворяясь в обратном забвении. Наблюдая за всем происходящим Амане поражённо начинала признавать всю накалённую ситуацию между осталтными, в особенности, то касалось Шизумы, ибо девушка прекрасно могла понять её страдания, что и подтверждали вчерашние слова её президента: будь она на месте Этуаль, ведь точно так же могла беспокоиться за Хикари. — Так вот почему она меня благодарила.... — запоздалой догадкой выпалила Оотори, со всей силы сжимая свои ладони в кулачки, с той же болью поднимая усталый взгляд к застекленному небу в какой-то глубокой задумчивости. — Ты как, Нагиса-тян? — пристально посмотрела на неё Сузуми, так и осознавая колкую ошибку содеянного, но кто же из них знал, что так получится? Она хотела как лучше – помочь Нагисе лишь вспомнить то, чего та так желала, уже невольно чувствуя ошибочную вину перед самой Шизумой, чей резкий уход говорил о себе больше обычных слов и безмолвного поведения замкнутости. — Мне хочется уйти.... — чуть горько ответила Аои, едва вслушиваясь в отголоски увядающей памяти, на что Тамао заботливо взяла её холодную руку в свою ладонь, спокойной всматриваясь в её печальный взгляд рубиновых глаз. — Хорошо. — со слабым кивком ответила сизоволосая, спешным шагом уводя за собой подругу, заметно ощущая нервную дрожь в своей ладони, которая исходила от руки Нагисы, так и не переставая загоняться в собственную вину перед собой. **************************** Едва унимая в себе сдержанные до невыносимой ей боли слёзы, Шизума твёрдо направлялась в неизведанную глазами дорогу, не пытаясь и задуматься куда ей так торопиться и даже идти, и стоило ли вообще уходить? Но лишь вспомнить только недавний взгляд Нагисы, что прорезал своей незнакомой затерянность острее любого ножа до глубины души, как Шизума впадала в очередную тяжёлую вязь неудержимых чувств этого «едкого одиночества» в порывах ментальной тревожности и боли, ибо девушка прекрасно осознавала кем да данный момент она могла быть сейчас для самой Нагисы – всего лишь, красивой оболочкой в высоком величии статуса. И от такой мысли, Шизума готова была испариться из собственной жизни, только, чтобы не видеть этого и перестать чувствовать ту тоску призрачной потери. Нагиса была всем для неё: силой, что заставляла её вновь продолжать радоваться своей жизни; счастьем просыпаться каждое утро и понимать что она теперь была не одна; надеждой на нечто лучшее; мощным источником собственных сил. И всё лишь потому, что Нагиса была рядом, пусть и то «рядом» могло быть не в буквальном значении, но всё же – имело свойственный смысл такой нужной для Шизумы поддержки. В очередной раз, она едва верила в то, что Нагиса сейчас испытывала, какой страх могла переносить от здешней открывшей реальности в потоках тёмного забвения утраченных воспоминай, что, изредка, давали той о себе знать от чего девушке делалось вдвойне больнее – понимать потерю так желаемого ей счастья в свободе летних дней, к которым девчонка так отчаянно стремилась. Остановившись возле одного из деревьев, Шизума печально обратила свой взор на мерцающую гладь реки, невольно прислушиваясь к птичьему пению где-то возле тонких ветвей обширной листвы деревьев, больно вспоминая их недавние занятия по французскому языку, замечая насколько Нагиса была в тот момент пусть и растерянна, но всё же, до тепла счастлива, что её наконец кто-то да понял, принимая сию проблему в собственные руки, от чего старшеклассница впервые признала и себе, как на тот момент радовалась такой нужной для Аои помощи, ибо видела самое дорогое, что могло на данный момент у неё быть – лучезарную улыбку Нагисы, которая подобно радуге скрашивала с каждым таким проявлением её застывшую в одиночестве душу. Но понимать по сей день, ту отдалённость от себя и видеть то в глазах Аои, Шизума предельно была уже не в силах видеть то отстранение в ней, в особенности, когда то происходило в присутствии её подруги – Тамао: ведь Нагиса её хорошо помнила и не забыла, что в который раз не давало старшекласснице очередного покоя с едким вопросом, терзающим её сердце каждый день – «Не справедливо....» — в который раз повторяла девушка, понимая насколько была жестока такая фатальная ситуация для неё, ибо Нагиса была достойна поддержки и понимания, которое лишь исходит от любви, чем от навязчивой дружбы со стороны Тамао, как казалось Шизуме, что сейчас так готова была исцелить в ней те тревожные раны той глубокой и нежной любовью, дать ей всё чего сейчас так и не хватало Нагисе. «Ты достойна большего, ты вообще не должна сейчас дышать этим страхом....» — горестно прошлось в голове у старшеклассницы, из-за чего по её бледным щекам так скатывались сверкающие на солнце слёзы, в порывах безудерной боли и страданий, которым Шизума была уже не в силах сопростивляться, медленно опуская свой зелёный взор к траве, не переставая избавляться от гложащих её терзаний.... ******************************* В глубокой тишине жилой комнаты, заметным эхом со стороны открытого окна раздавался дальний и тяжёлый бой железного колокола, чей звук предвещал Нагисе что-то знакомое и такое же близкое, как и впрочем, увиденные ею стены местности общежития, в которых ей казалось, что она была совсем недавно — ещё вчера, перед поездкой в летнюю школу. Всё, точно так же, в голове запутанно смешивалось, не оставляя и единого порядочного узла в давних отголосках воспоминай, что постепенно воскрешались в её застывшей ударом памяти и, как казалось, на удивление самой Нагисы, такое частое раскрытие у неё случилось впервые за сегодняшний день, ибо ещё со вчера, освободившись от тёмной дрёмы, она мало что могла понять вокруг себя, как и определиться в пространстве всего времени. Так и не в силах избавиться от того давящего чувства «фантомной тревоги», которая у неё до сих пор не проходила, с каждой секундой натяжного мгновения усиливаясь внутри, словно бы, зазывая её внутренним криком куда-то уйти — найти то, что так терзало девчонку на протяжении всего дня и времени. В том же монотонном молчании, Тамао, так и продолжала наблюдать за ней, уже понимая, что идея прийти с ней в зимний сад оказалась самой глубочайшей ошибкой по отношению к обеим, ибо она видела, что на тот момент смогла перенести Шизума, покидая спешными шагами стенки ораньжереии как и сама Нагиса, которая была просто не в силах оставаться там, словно бы обе чувствовали собственное переживание, тревога которого пересекалась друг с другом в тех болевых эмоциях невозможного. — Скажи что-нибудь.... — печально и столь виновато выпалила Сузуми, опуская свой взгляд к полу, уже чувствуя насколько сильно давила эта тишина. — Что именно? — так же растерянно посмотрела вниз Аои, нервно сжимая кончики пальцев на простынях своей родной кровати. — Не знаю.... Может, Нагисе-тян станет лучше, если она выговорится мне... — грустно протянула девчонка, на что Нагиса тяжело посмотрела на свою подругу, что сидела напротив неё с краю своей кровати. — Тамао-тян.... Знаешь, мне просто не хочется вспоминать то, что было мною забыто.... Мне страшно вспоминать ту темноту и посторонние голоса, которые меня оттуда звали.... Мне кажется, если бы не тот голос, который всё время звал меня из зловещего света, то я бы никогда уже не проснулась... Просто, не понимала этого, что нужно идти за ним. — в её рубиновых глазах ярко блеснула волна солёных слезинок, которые Аои едва могла удерживать в своём расплавленном голосе, неохотно вспоминая призрачный случай безвременной бездны, от которой она неимоверным чудом смогла, всё же, уйти. — Нагиса-тян, прости..... Прости меня... — подлетев к ней произнесла Тамао, обняв девчонку обеими руками, уже слыша жалостный и испуганные всхлипы от своей подруги, из-за чего сизоволосая с болью в своих же слезах прикрыла глаза, утопая в тёмной стороне этой жалостной дрожи. — Тамао-тян.... — с тяжестью в голосе протянула ей Нагиса, утыкаясь носом в плечо подруги, словно бы, пытаясь найти так нужное для неё утешение, стараясь не причинить лишней боли Сузуми, ведь она, всё же понимала насколько та могла сейчас за неё волноваться, даже без малейших слов одним только взглядом говоря сию тревожность, которую не смогла не заметить Нагиса. — Что тебя так беспокоит? Скажи? — в полушёпоте вымолвила девчонка не размыкая кольца обьятий, над вопросом которой, Аои глубоко задумалась, ибо сама мало могла разобраться в этом объяснении, хоть и подразумевала вопросительный смысл таких слов. — Это.... Сложно обьяснить, но.... — хотела уже продолжить Нагиса, как резкий хлопок оконной рамы от пробоев сквозняка, тотчас вывел её из раздумий, обратив свой спонтанный взор на источник такого громкого хлопка, и отстранившись от объятий она медленными шагами подошла к подоконнику, ощущая порыв ветреных потоков летнего дыхания, которое настойчиво всколыхнуло её собранные в хвост волосы. — Ничего страшного, всего лишь сквозняк.... — тихо произнесла Тамао, выпрямляясь в своих плечах, пока Нагиса бездонно и столь внимательно оглядывала зелёный простор холмистой местности Ичиго-Ша, неосознанно вслушиваясь в мелодию летнего ансамбля на лёгких потоках свистящего ветра, что нёс за собой уличное благоухание пышной листвы высоких деревьев, так и вселяя в Нагису малые отголоски прошлого. «Что же это такое? Почему мне кажется что я должна это вспомнить....» — напряжённо прошлось в голове у девчонки, чей задумчивый взгляд медленно обходил нижние пределы зелёной поляны, не избавляясь от странного пересечения внутренних голосов, как вскоре Нагису словно бы провернуло колким током от мелькнувшего наводнения, из-за чего она мгновенно замерла на своём месте, обеспокоенно хватаясь одной рукой за свой висок головы, в порывах стучащей тем давлением головной боли и всплывшего воспоминания о чём-то нужном, таком же родном и близким, из-за чего Нагиса в паническом вздохе тяжело подняла свой испуганный взгляд на зелёную дальность высоких деревьев, едва слыша собственный ритм сердца, который тяжёлым пульсом так и отдавался у по её по вискам. — Нагиса-тян? — взволнованно произнесла Тамао, привставая с кровати, чей синий взор пропитанный в слезах по сию секунду не сходил со спины девчонки, которая в тяжёлом дыхании зажмурилась от шокового навождения в том испуге такой резкости ей в обратное. — Это... Взаправду? — в том же затерянном ощущении прежних смятений прошептала Аои, обессиленно поднимая свой взгляд на даль зелёного простора, бегло осматривая малую высь Ичиго-Ша и в последний раз покосившись обратно на дверь, Нагиса, тотчас бросилась в бег, уже забывая о присутствии своей подруги, продолжая следовать по «фатальному перепутию» только что вспыхнувших грёз, так и не понимая почему она вообще верит едва трезвому сопутствию проявляющей памяти. — Что же.... — растерянно произнесла сизоволосая девчонка, бездонным взглядом пронзая закрывшуюся с твёрдым хлопком дверь, не пытаясь и подать ответного шага вслед за подругой, ибо сама на тот момент осознавала безудержную панику Нагисы, для которой просто требовалось терпеливое время — дать ей сейчас возможность побыть наедине с собой. ***************************** Сама того не понимая, Нагиса в ускоренном шаге едва срывалась в спешный бег, неохотно веря происходящей запечатленности от увиденного навождения, которое странным ей посылом, словно бы звало её найти так предвиденный маршрут, которому она с большим трудом верила, лишь следуя по призрачному пути, что внезапной вспышкой ярко мелькнул в её мыслях, пусть сама Нагиса не понимала почему так торопится и стоит ли вообще ей верить своему туманному разуму: она же совсем недавно начала приходить в себя, да как можно вообще на такое вестись? Так и не понимая роль сей срывной спешки, Нагиса уже в нетерпеливом и резком шаге брела по каменной тропе, что с каждым сантиметром отдаляла от неё владения общежития маняще созывая на едва знакомую ей тропу дальней поляны, где стояла лишь гиблая тишина на глубокой мелодии птичьей трели, с каждым шагом, словно бы направляя её в так нужное место, чему не могла не изумиться на данный момент Нагиса, ибо дорога по которой она сейчас шла, оказалась реальной, пусть и была «мысленной сказкой» что совсем недавно снизошла в чертогах её утраченных воспоминаний, которые девчонка временами могла путать с «ложной смешанностью», как и отличить сны от яви. «Не может быть.... Ни за что не поверю!» — в пылком накате усиленного страха произнесла про себя Аои, уже осознавая насколько то могло казаться реальностью и вовсе не мысленной ошибкой в нетрезвой игре памяти, ведь то, что сейчас видела перед собою Нагиса – было совсем недавно той «ментальной картой» предвиденного ей маршрута, что не подвел её таким диким явлением. — Почему... — напряжённо выпалила девчонка, уже успокоенно следуя по зелёным пределам тиши, догадливо осознавая новые открытия своих потерянных воспоминаний. — Меня как будто что-то зовёт.... — так же устало и обессиленно произнесла Нагиса, продолжая не переставать удивляться такому поражению, уже почти признавая себя сумасшедшей, хоть и понимала насколько была сейчас слаба чтобы противоречить нахлынувшим чувствам навязчивой неизвестности, временами озадачиваясь над внутренней тревогой, которая так и кричала в глубине её души о чём-то ей важном, чего никак не могла вспомнить Нагиса, слегка неуверенно следуя по ровной поверхности земли, которая как казалось Аои была едва уже ощутима под ней, словно её каждый шаг что-то толкало вперёд, то чему не в силах сейчас была противиться Нагиса, уже мало удивляясь увиденным и, в то же время, почему-то знакомым ей местам. — Такое ощущение, что я здесь уже была... — затерянно протянула девчонка в эту тишину, внимательно осматриваясь по тихой окраги спящей пустоши, уже позабыв о недавнем срыве, благодаря которому она оказалась здесь, так как, то уже мало могло беспокоить её. Остановившись возле пустынной поляны, что была насыщенно пропитана зеленью в холодных тенях свисающих ветвей одиноких деревьев, она растерянно осмотрелась по округе, так и не понимая своего присутствия в сию местность, где никого не было и такая мысль постоянно начинала внутренне пугать Нагису, ведь она увидела точное место в своей голове, на котором стояла сейчас, но в отличии от такой спонтанности и недопонимания в сторону своих хлипких мыслей, она не беспокоилась так, как беспокоилась о усилении неизвестной ей паники, что на протяжении всего дня давила на девчонку, ответа которого Нагиса никак не могла и понять, кроме как – почувствовать её своим нутром. — Почему я здесь? Что со мной такое происходит? — в тяжёлом дыхании от торопливого бега обессиленно вымолвила Аои, едва сдерживая слабые слёзы от собственного страха, уже без малейшего желания поверить в очередное предвидение, которого Нагиса с каждой секундой прожитого ей мгновение начинала всё больше и больше пугаться, в особенности, если то могло сбыться, оказавшись очередной явью отголосков прошлого, но всё, что могло сейчас успокаивать девчонку, так это предчувствие чего-то близкого и родного, что с каждым мгновением, словно бы, манило её приблизиться к той замкнутой в памяти тайне. Нервно схватившись пальцами в школьную ткань на своей груди, она тяжело повернула свою голову в сторону мерцающей глади озерных вод, куда спускалось само яркое солнце, заставляя загораться тем пламенем каждую её мятежную волну от лёгкого дуновения ветра, что несказанно чуть отвлекло Нагису от столь усиленных в этой тревожности нахлынувших ощущений, которые начинали казаться тем нещадный и безжалостным пленом, во тьме которого не было и единого шанса на выход, и желанного освобождения. Она бы рассказала об этом другим людям, что находились в таком положении возле неё, рассказала бы о том Тамао, которая всегда была готова её выслушать и помочь найти любой выход, но если бы только сама могла понять, что именно её могло так беспокоить: ведь то было не сравнимо с каким-либо волнительным чувством и болью, чего Нагиса не могла объяснить даже на своём языке другим людям, как бы того ей и не хотелось, ибо то, что происходило внутри неё – невозможно и было описать любыми словами... Испуганно осмотревшись в последний раз в умеренной тишине этой загадочной ей местности, Нагиса тяжелыми шагами подошла к одному из стволов деревьев, отчаянно прикрывая свои янтарные глаза в пропитанных потоках тёмного забвения и неизведанной ей безысходности, по вине которой она сейчас мало могла что понимать, обессиленно вслушиваясь в густую тишь шелеста сторонних деревьев, временами, нарекая себя сумасшедшей от содеянного срыва в сию пустошь – почему-то, знакомой ей поляны, что казалось хранила в себе тот желаемый ответ, в котором сейчас так и нуждалась Нагиса. Неосознанно обернувшись чуть в сторону насыщенных ветвей обширной листвы, она уже хотела сделать свой шаг в обратную пройденную дорогу по «компасу» собственного подсознания, что привёл её в эту глухую тишь, пока не расслышала посторонний шелест трявянистого ковра, который мгновенно заставил Аои обернуться, изумлённо встречаясь со взглядом Этуаль, которая точно так же не могла ожидать для себя такой неожиданности, едва испуганно встречаясь своим взглядом с тревожностью Нагисы, что так же стояла возле ствола крепкой берёзы из-за чего у Шизумы мгновенной волною по телу пробежался терзающий ток, что тотчас заставил усилиться частоту ритма её израненного сердца: ведь, каждая такая встреча могла вновь предвещать очередную едкую дозу страданий, чего уже смирённо ожидала и Шизума, оставаясь на прежнем расстоянии поодаль от Нагисы, тяжёлым взором так и застывая на девушке, виной которому были те разрывающие чувства, что несказанно усиливались с краткой секундой этого протяжного тяжестью мига. — Этуаль-са.... — хотела было уже произнести девчонка, не замечая резкого шага Шизумы в свою сторону, как мгновенно сбилась с начатой фразы, которую хотела уже сказать из-за настойчивого пересечения взгляда с чужой «глубиной зелённой бездны» в которых до боли отражалась тонкая пелена сверкающих слёз, чего не замечала уже сама старшеклассница в этой безмолвной пытке вставшего между ними молчания. — Молю... Не произноси это... Не надо.... — жалобно вымолвила девушка, плавно приложив свою ладонь к губам Нагисы, от чего у той так и замирало дыхание от такого поворота событий, на что девчонка, тотчас обратила на неё свой растерянный взор, уже улавливая ту жалостную боль в её мерцающих глазах, в которых она едва видела нечто близкое и родное, уже предчувствуя раскалённую тягу, боль которой – до жестокости вгрвлазась ей в душу, вызывая безудержные потоки накопивших слезинок, что тотчас ощутила Нагиса, вглядываясь в тревожность длинноволосой девушки, пронзающей её тем измотанным взглядом насквозь. — Только не сейчас.... — уже в болевом полушёпоте произнесла ей старшеклассница опуская свой горький взор вниз мягкой травы, малокасаемо убирая свою бледную ладонь от губ Аои, уже понимая сию пытку находясь с ней рядом, в чём так и не смогла разобраться сама Шизума: что было лучше для неё — быть рядом или же наоборот избегать таких встречь? «Снова это чувство... Мне почему-то это знакомо.... Почему???» — испуганно прошлось в голове у Нагисы, чей пристальный и ошарашенный взгляд так и оставался на стоявшей перед собой Этуаль, в новых порывах уже усиленной тревожности, в которой, как казалось Нагисе – не было какого-то страха, но было то, чего она никак не могла понять. Глубоко сделав тихий выдох в блестящей пелене срывающих слёз, Шизума отчаянным взором подняла глаза на девчонку, которая невольно сделала свой шаг назад к стволу дерева, по-прежнему наблюдая за старшеклассницей в том же подозрении на что-то дальнее и такое же приближённое, как аккуратные ладони девушки мягко прилегли ей на плечи, а усталый той горестной печалью взгляд «зелёной бездны» уже в едва сдержанных слезинках пересекался с рубиновыми глазами Нагисы, что на удивление Шизумы, даже не шевельнулась как, то бывало и могло быть в прошлые разы, пусть и она могла, на данный момент, понимать причину такого странного спокойствия. «Никогда бы не подумала, что отпускать так будет больно.... Кто бы мог подумать.... Я действительно влюбилась снова....» — в стальной тяжести чуть иронично произнесла про себя Ханадзоно, медленно приблизившись к её рыжему виску в бешенных и болевых ударах собственного сердца, осторожно проходясь длинными пальцами по чужой щеке единым мимолётным касанием, что заставило Нагису впасть в щекотливую волну лёгкой дрожи от таких акуратных ощущений, уже замирая на месте в накатах этой странной ей близости со стороны Этуаль, обессиленный взгляд которой на короткое мгновение пересёкся с её недоумённым взором, едва слыша как отбивало учащенным пульсом в собственных висках от такого прорыва неимоверной боли и желаемой тяги к близкому ей человеку, которого, всё же придётся отпустить, сквозь стонущее в гложащей тревоги сердце, пусть и Нагиса сейчас мало чего могла понимать, а лишь своим внутренним волнением ощутив эту болевую горечь, в которой как показалось Аои и был тот желаемый ответ на всё это страдание, что на протяжении начатого дня безжалостно разрывало её душу на части. — Прощай.... Нагиса.... — горько прошептала ей Шизума, оставляя столь теплый шёпот своим плотным в тяжести дыханием возле её виска, нежно и трепетно оставляя на нём горький и лёгкий поцелуй, уже в прикрытых глазах ощущая тонкие потоки нахлынувших сквозь сдержанную силу слёз, что беглыми дорожками скользили по её бледному лицу сквозь этот тёплый и прощальный поцелуй, осторожно прислонившись своей ладонью к гладкой щеке Нагисы, которая в шоковом и безудержном состоянии замерла в своих ногах от такого терзающего душу мгновения, так и чувствуя чужие и мягкие губы на своём виске. «Почему.... Почему мне так больно??? Этуаль-сама плачет? Неужели это всё из-за меня???» — в смешанном смятении только и могла спрашивать себя Нагиса, в навязчивых и горячих слезах впадая в неимоверную дрожь от таких режущих эмоций, так и продолжая жмуриться в нахлынувших слезах от случившегося, словно бы, понимая язык собственной души, что кричала ей лишь обратное. В безудержной тревоге и неразделённых страданий, девушка неохотно отстранилась от Нагисы, из последних сил заставляя себя покинуть эту вставшую между ними близость, в пропитанных болью слезах окидывая последним взором девчонку, и едва Шизума уже было сделала свой шаг назад, как резкая хватка Аои, тотчас мгновенно заставила её остановиться, чувствуя как крепко и пылко вцеплялись в её бледное запястье чужие пальцы рук, на что Шизума невольно обратила на неё чуть ошеломлённый взгляд, так и не избавляясь от мокрых дорожек мерцающих слёз. — Нагиса? — сиплым полушёпотом вымолаила старшеклассница, не убирая счоей руки от хватки девчонки, пальцы рук которой заметно подрагивали, сжимая её запястье в своих пальцах. Сквозь напряжённую тишину зелёной пустоши, Нагиса так и стояла на месте, уже едва ощущая нарастающую волну чего-то родного и процветающего, из последних сил пытаясь вымолвить так нужное ей слово, которое, словно было тем ключём к чему-то желаемому и такому же таинственному в учащённых порывах усиленного сердцебиения, что так и заглушало в ней стон подавленного дыхания и через утекающую силу, что казалось последней каплей оставалась внутри девчонки. Нагиса в несдержанных и горьких слезах подняла свой взгляд на старшеклассницу, уже в тревожном состояние пытаясь найти так ей нужный дар речи, который, на данный момент, просто исчез в никуда, заглушая за собой обессиленные связки голоса. Заметив её чем-то напуганный взгляд, Шизума настороженно отшатнулась назад, уже понимая насколько такие тонкие и недавние действия со своей стороны могли, всё же испугать Нагису: ведь, она неосознанно забылась о её чуткости, что и могло привести к такому фатальному повороту в её поведении, из-за чего девушка дрожаще напряглась в блестящих глазах, наблюдая за Аои, которая в последний раз опустила свой взгляд к земле, едва заставляя проснуться собственному голосу. — Шизума.... — стонуще вымолвила девчонка, в безудержных слезах крепко впиваясь в чужое запястье. — Шизума.... — в горькой тонации простонала Нагиса в усиленных порывах сверкающих слёз, что оставались горькой солью на её устах сквозь этот сдавленный и дрожащий голос. — Нагиса... — в той же не умеренной тревожности нахлынувших ощущений произнесла девушка, сквозь заполоняющие блики собственных слёз, улавливая испуганный и растерянный взгляд со стороны Нагисы, которая из последних сил продолжала шептать дрожащими устами её имя, напряжённо сжимаясь в своих ногах в сей обессиленности вспыхнувших эмоций. — Шизума-сама.... — с болью в голосе протянула Нагиса, уже падая в её тёплые руки, которые, тотчас желанно и мгновенно притянули девчонку в себе, с той же тревожностью утыкаясь своим кончиком носа в макушку пламенных волос, слыша стонущие и рыдающие вздохи, что обжигали её тело насквозь до самой глубины души. — Всё хорошо... Я рядом, всё хорошо, Нагиса... — дрожащим голосом прошептала старшеклассница, успокаивающе поглаживая Нагису по голове, ласкающими движениями переходя чуть на спину, в крепкой и надёжной хватке прижимая её ближе, до дрожи обжигаясь этим горячим в порывах горестных всхлипов дыханием, крепче обвивая руками девчонку, давая ей так желанную возможность сейчас успокоиться, уже не обращая особого внимания на собственный рим своего горячего сердца, как и на режущие потоки тех же солёных, и горьких слёз сей раскалённой тревожности. — Шизума.... — неосознанно вымолвила Аои, словно то давало ей какие-то силы избавиться от наката безудержных эмоций тревожного пыла, как холодные кончики длинных пальцев Этуаль осторожно подцепили её за подбородок, уже улавливая до боли раненный взгляд от Нагисы, которая в том же невольном пересечении пронзала её тёмно-зелёную глубину терзающей бездны, уже ощущая тёплое дыхание на своём лице, что смешивалось со сладким запахом палитры различных цветений. — Да... Да... — сиплым шёпотом протянула ей старшеклассница, едва касаясь своими губами чужих, замерев на недолгое мгновение в столь утешающем объятии замкнутого кольца своих рук, едва пытаясь прийти в себя от таких не удержимых эмоций, уже мало понимая, что сама делала точно так же, как и Нагиса, чьи пылкие губы сами притянули девушку к себе, чуть приподнявшись на своих носочках в тяжёлом и последнем вдохе. От такого внезапного и не предсказуемого действия, Шизума изумлённо на короткую секунду раскрыла глаза, ощущая плотное дыхание, исходящее от чужих губ на своих и в том же безудержном порыве, она жарко притянула к себе девчонку, сладостно отдаваясь такому сближению, мягко посылая своими губами нежные ответы в утешающем и в тоже время пылком поцелуе, ласкательными движениями поглаживая Нагису по спине, временами, перебираясь рукою чуть выше, щекотливыми касаниями задевая её шею, на что руки Аои трепетно обвили её за талию, нежно и жарко прижимаясь к девушке вплотную, без единого желания разомкнуть свои уста с чужих губ, уже не слыша голоса своего здравого разума: ибо, всё это – было сейчас единственным исцелением для обеих, в потоках пылкой и едва сдержанной близости. Ловко сплетаясь с её холодными пальцами, Шизума нежно впивалась в её верхнюю губу, наслаждённо млея от горячего дыхания Нагисы, временами, ощущая тот солёный привкус от поступающих слезинок, которые были пропитаны уже как нотками насыщенного счастья, чем недавно первичной болью тревожности, на что девчонка близостно потянулась в этом поцелуе чуть выше, так же неосознанно поглаживая руками густые пряди волос Этуаль, без малейшего страха и желаний отстраниться, так и находя то спасение в этом трепетном поцелуе, блаженно чувствуя тёплые руки Шизумы, что были в неразрывном кольце на чужой талии, тем самым, одаряя Нагису новой волной успокоения. Если то изначально было инициативой сближения со стороны Нагисы, то сейчас же — эту манящую власть, давно как, удерживала Шизума, мягко отдавая трепетные ответы в своих губах, изредка, протягивая краткие паузы в нежном и таком же пылком поцелуе, ласкающе поглаживая Нагису по спине, временами, перебираясь пальцами на тонкую талию Аои, у которой в такие мгновенные секунды так и пробегались лёгкие потоки мурашек от приятных ей ощущений, в новых нотках «тактильной мелодии успокоения», понимая насколько ей могло не хватать Шизуму всё это сонное и призрачное время. И она, наконец – нашла тот ответ, которого так желала. Едва слыша собственный бешенный ритм своего сердца, Нагиса в последний раз моргнула в прикрытых глазах, мимолётно чувствуя скатывающую тонкую струйку по своим щекам, мягко позволяя отстраниться Шизуме от своих губ, рваное и мало заметное дыхание которой на первой же волне оставляло приятный ожёг на её детской коже, всё ещё, оставаясь в том «нетрезвом подсознании» недавнего порыва, так и чувствуя мокрую тяжесть на своих губах, что оставалась тем безудержным следом от столь жаркого поцелуя. «Она сама меня поцеловала? Удивительно....» — едва здравая мысль пролетела в голове у старшеклассницы, что в лёгком шоке протягивала то безмолвие, в ветренных отзвуках дальнего пения птиц, так и не выпуская из своих рук хрупкое тело рыжеволосой, чей «янтарный взгляд» от тусклых лучей отражал в себе целое солнце, заставляя девушку запечатлиться на таком манящем явлении. — Я... Мне... — растерянно хотела было сказать что-то Нагиса, едва-едва находя в себе так потерянный недавним тревожным всплеском дар ссобственной речи, как вновь приостановилась на полуслове, когда почувствовала лёгкое касание чужого кончика пальца на своей гладкой щеке, что бережно смахнуло её выступившую слезинку на лице, медленно останавливаясь на мягких губах Нагисы, плавными прикосновениями одаряя её трепетной волной навязчивой дрожи, из-за чего Аои чуть смущённо выпалила слабую улыбку, уже тотчас замеченную самой Шизумой. — Тсс..... Ничего не говори... — тёплым и манящим шёпотом произнесла старшеклассница, кратко оставляя лёгкий поцелуй на кончике её носика, жарко прижимаясь к ней ближе, позволив Нагисе желанно утонуть в столь родных и нежных объятиях всем телом, на что рыжеволосая охотно прильнула к её груди, наслаждаясь каждым мгновением протекающих между ними секунд, изредка, замечая отдалённую дрожь от недавнего горя, так и млея от каждого ласкательного прикосновения с поглаживаний Этуаль, длинные пальцы рук которой медленно ласкали её по спине, мягко переходя чуть кверху шейки, призывая новую волну блаженной дрожи, что так и растекалась тянущей негой по телу Нагисы. — Девочка моя.... Милая.... — успокаивающе шептала ей Шизума, нежно прикасаясь губами к пламенной макушке её головы, наслаждаясь каждым вдохом от родимого и столь близкого запаха, что на постоянной основе исходил от Нагисы, храня в себе малые контрасты слащавой клубники, вперемешку с запахом зелёного чая, который девушка, временами, могла лишь уловить, что происходило крайне редко, ибо Нагиса не часто могла к себе подпустить, но даже если и то случалась, то Шизума на максимальной осторожности только и могла позволить себе лишь обычный разговор с ней, дабы не испугать в лишний раз девчонку, как это делалось в прошлые дни их первой встречи. — Мне было так страшно.... Понимать, что я одна... — жалобно, но в то же время спокойно произнесла Нагиса, мягко утыкаясь в её плечо, отдаваясь всей нежности и теплу старшеклассницы, облегчённо выдыхая через раз, пока длинные кончики акуратных пальцев ласково поглаживали её со спины, одарив её душу какой-то спокойной тишиной безмолвия. — Не бойся.... Всё будет хорошо.... Милая ты моя... — заботливо шепнула ей девушка щекотливо задевая своей упавшей пепельной прядкой её кончик носа, прильнув своим подбородком к мягкой макушке головы Нагисы, заметив как учащённо сейчас билось её сердце, чей грубый ритм отдавался у Шизумы в самих висках, ибо ей едва верилось в происходящее, так и теряясь в своих собственных чувствах между тем шоковым состоянием и счастливым мгновением пришедшей реальности. Нежно и трепетно проходясь своей ладонью по упругой спине Нагисы, девушка осторожно приблизилась к её ушку, протягивая какую-то недолгую минуту вставшего молчания сквозь лесную тишину одинокой поляны, неосознанно оставляя то тёплое дыхание на столь чуткой коже девчонки, едва-едва сдерживаясь произнести так манящие ей слова, что встали той колкой тяжестью на кончике самого языка, как показалось то Шизуме, так и боясь спугнуть Нагису, руки которой с некой теплотой приятной близости по-прежнему обнимали талию девушки и продержав то длительное мгновение между собой, старшеклассница тихо шепнула ей в сиплом полушёпоте, ласкающе поглаживая Нагису по щеке. — Я люблю тебя.... — тихо произнесла Шизума, маняще переводя свои пальцы в том поглаживании на чужие губы, так и замирая на прежней позиции, дабы услышать какой-нибудь ответ. В накате усиленного сердцебиения и колкого тока, что проходился трепетной волною по всему телу, Нагиса смущённо воздерживалась своей робкой улыбки от столь чувственного признания: ибо, ей впервые кто-то открылся душой, позволяя переступить тот порог в само обнажённое сердце, от чего Нагиса щекотливо зажалась от новых прикосновений сей нежности, которыми одаряла её Этуаль, трепетно поглаживая её своими аристократическими пальцами по губам, ненавязчиво касаясь подбородка, и от таких приятных ей ощущений Нагиса вновь впадала в очередную негу окрылённости, неосознанно приблизившись к губам Шизумы, уже сама не понимая что делала, так же тихо прошептав свой ответ. — Я не могу без Шизумы-сама... Не могу дальше жить без тебя... И не могу объяснить что со мной происходит.... — робко и столь волнительно произнесла Аои, на что тёплый взгляд девушки с долей какого-то понимания вонзился в «рубиновую пелену» Нагисы, а после чего она мягко соприкаснулась своим кончиком носа с её, тихо вдохнув в себя ветренный воздух, маняще ощущая чужое дыхание на своих бледных устах. — Так останься со мной.... И ты поймёшь всё... — нежным полушёпотом вымолвила Шизума, щекотливо касаясь своей пепельной и непослушной чёлкой лица Аои, что затерянно не сводила своих глаз со взгляда Этуаль, понимая насколько сейчас была рада и счастлива находится рядом с ней, чего ей всё это время до безумия так и не хватало. — Шизума-сама.... — смущённо протянула рыжеволосая, туманно всматриваясь своим мерцающим взглядом в томную глубину длинноволосой девушки, плавная ладонь которой щекотливо прошлась по её щеке, невольно притягивая Нагису. — Иди сюда.... — в чуть обессиленном выдохе, желанно шепнула ей девушка, мягко вводя свои губы в нежный поцелуй, бережно запуская свои пальцы в макушку головы Аои, одаряя её новыми «красками» осторожной и блаженной близости, медленно проявляя лёгкую долю манящей пылкости, почти не ожидая какого-либо ответа со стороны Нагисы, губы которой неумело прихватывали её тёплые уста своими, чувствуя насколько ей было сейчас приятно находиться с ней рядом, временами, избавляясь от робкого страха каких-либо отстранений, свойственных Аои: чего и могла так же бояться сама старшеклассница, нежно целуя её губы в этом сладостном сближении, едва чувствуя тёрпкий привкус от чужих губ в потоках тягостных и усиленных желаний – быть ближе. Неосознанно встретившись с её кончиком языка на короткое мгновение, Нагиса блаженно ощутила весьма приятные поглаживания по своей спине, что были такими же трепетными и мягкими, но в то же время – настойчивыми и ясно ощутимыми, из-за чего она сладко прильнула к Шизуме ближе обычного, едва замечая накат настойчивости в мягком поцелуем, который заметно переходил в новую волну малой страсти, постепенно лешая двоих того первичного контроля, что тотчас исчезал в пылких губах старшеклассницы, которая уже жарко и как-то резко сплелась с мокрым язычком Нагисы, по-прежнему боясь её испугать таким безудержным порывом, неохотно заставляя себя отстраниться, каким-то внимательным взором пронзая девчонку, учащённое дыхание которой заметно выдавало это желание в дальнейшем продолжении. Чуть притолкнув её к стволу позади стоявшего дерева, Шизума вновь одарила её губы тем страстным поцелуем, боготворя Высшие силы, что весь этот кошмар возле них наконец-таки окончился, уже чувствуя как неумелые губы Нагисы рванно подавали ей жаркую отдачу тех ответов в потоках пробегающей дрожи, полностью отдаваясь в пленящую власть Этуаль, бледные руки которой так же ласкающе проходились по её талии, временами, переходя на упругую спину девчонки в этом чувственном и сладостном поцелуе, что с каждой секундой крепко связывал обеих, заполняя их души любовной волною столь жаркого порыва. Робкие ладони Нагисы мягко путались в величественных и длинных прядях волос девушки, уже вовсю вдыхая так близостный и ощутимый ей запах исходящий от старшеклассницы, что, тотчас вскружил голову Нагисе, губы которой невольно приоткрылись, позволяя вновь перейти Шизуме на тот интимный поцелуй, который девчонка при первом же мгновении ощутила на своём языке мягко сплетаясь с чужим кончикам, на что старшеклассница неосознанно прикусила Нагису за верхнюю губу, наслажденно сглатывая вязкую струйку слюны, что сливалась с чужой воедино, не прекращая те трепетные ласки, исходящие от рук Этуаль, чуть осторожно переключаясь своими ловкими пальцами на бедро пламенноволосой, слегка сжимая его аккуратно прильнувшей ладонью, от чего Нагиса невольно подала глухим стоном, плотно загоняясь спиной в твёрдый ствол дерева, как рука Шизумы, тотчас ловко приобняла её талию, в тяжёлом дыхании отстраняясь от жаркого поцелуя чей сладостный привкус так и оставался у обеих на кончике языка в дрожащих губах желанной страсти. — Дрожишь.... Тебе страшно? — мягким, томным голосом спросила её длинноволосая представитель чувствуя какую-то напряжённую дрожь в чужом теле, на что Нагиса смущённо отвела свои глаза вниз, едва признавая в себе разгорающее желание чего-то ей неизведанного. — Здесь... — робко начала было Нагиса, в том же рваном протяжном дыхании, на что бледная ладонь девушки мгновенно прилегла на её рыжий висок головы, приближённо обдавая жарким шёпотом её раскалённые губы. — Тише... Здесь никого больше нет.... — нежно шепнула ей Шизума, мягко прильнув её бледным устам своими мокрыми от недавнего поцелуя губами, сплетаясь с пальцами Нагисы, которая, тотчас невольно прижималась к ней всем телом в прикрытых глазах, улавливая лёгкие ответы от старшеклассницы. Тёплая ладонь Шизумы бережно прошлась аристократическими пальцами по бедру Аои, ласкающе пробираясь к оголённой части ноги, на что Нагиса чутко дёрнулась в этом поцелуе, на прежней волне неосознанно сгибая своё колено под рукой девушки, из-за чего Шизума осторожно прихватила её ногу под локоть, давая возможность прижаться Нагисе к ней вплотную. — Шизума-сама.... — глухим стоном протянула девчонка, когда почувствовала неизведанную волну тянущих ощущений, чуть настойчиво обвивая руками старшеклассницу, так и дрожа от приятной волны близостного наслаждения, пока губы Шизумы нежно проходились мокрой дорожкой поцелуев возле щеки Нагисы, маняще схватывая жаркими губами её за мочку ушка, одновременно, оставляя на ней нежный поцелуй, от которого девчонка так и бросалась в волну безудержной дрожи, невольно прижимаясь к чужому телу с тающим стоном в порыве прохладного ветерка, уже ощущая манящие до изнеможения поцелуи на своей гладкой шее, которые пылко и так же нежно исходили тёрпкой волною от Шизумы, заставляя Нагису изгибаться в пояснице с протяжным стоном сдержанного голоса. Осторожно проводя пальцами по чужой обнажённой коленке, девушка как-то маняще провила кончиком своего мокрого язычка вдоль тоненькой шеики Нагисы, насыщаясь столь слащавым привкусом её нежной и бледной кожи, что заставило девчонку резко выгнуться в упругой пояснице, находившейся в «плену обьятий» Этуаль, вновь проходясь очередной волной кратких поцелуев, ласково проводя пальцами вдоль внутренней части бёдра Нагисы, протяжный стон которой жарким шелестом задел висок старшеклассницы, невольно поглаживая своими пальцами её длинные пряди серебристых волос, уже едва теряя рассудок от тёрпких контрастов манящего запаха, что сладко исходил от представителя трёх школ. — Расслабься, девочка... — нежно произнесла ей Шизума, навязчиво прижимаясь своим коленом к пламенноволосой, в томном порыве едва сдержанного выдоха осторожно распуская тугой узелок школьной формы, из-за чего Нагиса заметно зажалась, смущённо застывая на прежней позиции. — Мне неловко... — смущённо выпалила девчонка, чуть отводя свои глаза в сторону сверкающей реки, на что Шизума, выпустив приподнятую в руках коленку, трепетно оставила на её губах мягкий поцелуй, успокаивающе произнося в этом полушёпоте возле тёплых губ Нагисы. — Со мной тебе нечего бояться. Это будет легко... Не переживай... — заботливо ответила ей девушка, чьи надёжные слова мгновенно успокоили недавние волнения в Аои, что временами смущало её от такого откровения со стороны Этуаль. Плавно приобняв её тело в тёплых объятиях, она осторожно спустилась вместе с Нагисой к мягкой траве, медленно нависая над её хрупким телом своим, с нежным шёпотом произнося возле её рыжего виска так нужные для Аои слова в дразнящей фразе «Люблю тебя...», которые просто заставляли её тянуться к девушке, растворяясь в столь пылком и нежном поцелуе, разрешённо позволяя чужим рукам освободить себя от сковывающей одежды, и на удивление Шизумы – это получилось с первого раза, без единых сопротивлений робости со стороны Нагисы, при каждом таком не спешном действии оставляя на оголённой части её гладкой кожи очередной поцелуй, пропитанный нежностью, от которых Аои так и утопала в настойчивой волне щекотливой дрожи, уже едва расслабляясь в своём теле, временами, смущенно пересекаясь своим взглядом с томным взором Этуаль, аккуратные ладони которой бережно проходились по каждому миллиметру её кожи, дразняще пробираясь цепочкой жарких поцелуев к заострённой ключице Нагисы, глубокий выдох которой тотчас давал о себе знать, наслаждённо утопая в «любовном плену» старшеклассницы, чьи ловкие пальцы осторожно распустили её пламенные пряди мягких волос, от чего девчонка мгновенно ощутила расслабленную лёгкость, пересекаясь с желанным взглядом Шизумы в тёмной тени зелёных ветвей. — Нагиса... — чуть пылко произнесла старшеклассница в оставшемся сиплом выдохе оставляя на её губах столь страстный поцелуй, медленными движениями поглаживая её упругую грудь в тех легкий касаниях, не спешно переходя пальцами на тонкую талию, уже вовсю чувствуя нарастающую дрожь от чужого тела, в том жарком и безудержном поцелуе, который, тотчас затмил ей разум, так и принуждая ей подать пламенную резкость в трепетной ласке, чего на данный момент могла желать Шизума и лишь единая мысль об лёгкой аккуратности по отношению к Нагисе – не позволяла ей тому случиться, ибо она прекрасно понимала, что для неё это было впервые, в чём и стоило проявить нежную долю осторожности. Отстранившись от мягкого поцелуя, губы девушки трепетной дорожкой начали покрыть чуткую шейку девчонки, спускаясь к самой груди, так же нежно оставляя дразнящие поцелуй на её розовой коже, от чего она, тотчас уловила протяжный сладостный стон от Нагисы, так же ласкающе впиваясь кончиком своего языка в затвердевшую алую плоть, расслабленно смакуя этот слащавый вкус на своих губах, полностью вдыхая приятный запах, что исходил тёрпким ароматом от столь желанного тела в насыщенных контрастах нежной лаванды, так же трепетно касаясь в этих поцелуях упругой талии Нагисы, от которых она безудержно выгибалась в спине, рвно оставляя за собой очередные томные вздохи, в сладостном и манящем пледе любовной власти. Тяжело выдыхая в плотном и жарком порыве, Шизума трепетно прошлась своими пальцами вдоль её бедер, перемещаясь теми манящими поцелуями чуть ниже, дразняще касаясь своим кончиком языка гладкой кожи девчонки, уже последним дыханием обдавая желанную точку дрожащей области, догадливо улавливая столь не сдержанный стон от Нагисы, которая опьянённо сходила с ума от такой нежной и заводящий ласки, невольно сжимая пальчики своих ладоней в новом длительном выдохе, так и сжимаясь от мягкого напора губ Шизумы, которые сквозь сладкие поцелуи плавно ласкали её возбуждённую плоть, до последней капли собирая любовные соки в такой манящей ласке, что несказанно топили её здравый рассудок под напором сладостных стонов Нагисы, которве так и заставляли её углублённо то сделать вновь, из-за чего девушка твердо прошлась своим язычком по влажным стенкам запретной точки принуждённо доводя её растаять в собственных стонах, в перемешку с сближеной волною кратких поцелуев, всё же, позволяя Нагисе почувствовать нечто неземное и столь прекрасное, как-то легко и влажно перемещаясь своими поцелуями кверху, едва касаемо прильнув пальцами к пульсирующей точке. Чуть замирая на таком мгновении, так же уверено пересекаясь со взглядом Нагисы, которая в дрожащих потоках того растекающего наслаждения учащенно задышала, уже неосознанно поддаваясь манящему поцелую Этуаль, позабыв о недавнем страхе и робком смущении, словно бы, отбросывая от себя так ненужные ей оковы под волной любовной власти Шизумы, чьи мокрые губы мягко впивались в неё настойчивым поцелуем, уже наслажденно вдыхая в себя так родимый и желанный запах. — Люблю... — рвано прошептала девушка в мягкие, жаркие губы Аои, прерываясь на короткое секундное мгновение в своём туманом вдгляде, который так и топила сия блаженная близость, в ярких и счастливых отблесках разгорающихся желаний. — Шизума.... — едва смело вымолаила Нагиса, уже осознавая столь малую ошибку в произнесённом имени, пока сама девушка не выпалила ей свою искреннюю улыбку от услышанного из её уст собственного имени, в котором впервые не было каких-либо рамок с личным и уже давно как «надоедливым уважением», чего, на данный момент, ей сейчас мало хотелось слышать от Нагисы. — Иди ко мне... — нежно произнесла старшеклассница, сладостно и жарко впиваясь очередным поцелуем в её тонкую шею, от чьего раскалённого прикосновения к столь уязвимой зоне своего тела, Нагиса сжато пискнула, напряжённо сжимаясь в расслабленных мышцах, пока девушка так же осторожно и чувственно соприкасалась своим языком с дрожащей кожей Аои, в тонкой волне манящих прикосновений, что так и заставлиляли её впадать в трепет от игривой нежности в желанных губах Шизумы. — Я так скучала.... — жарко прошептала старшеклассница, бережно обвивая её тело в своих тёплых, манящих руках, так же ласково путаясь своими аристократическими пальцами в её мягких прядях огненных локонов, по-прежнему одаряя Нагису блаженной волною такой чуткой и «осторожной ласки», от чего она умиротворённо прикрыла свои глаза, маняще оставляя тёплое дыхание на чужой бледной шейке, невольно прижимаясь своими бёдрами к девушке от недавнего напора «раскалённой нежности», на что Шизума, медленно прошлась своей ладонью по её внутреннему бедру, так и созывая колкий поток приятно ощутимых мурашек в теле Нагисы, что неосознанно дёрнулась под ней, вновь ощущая ту нарастающую, неизведанную тяжесть, которая разгоралась в самом низу живота, временами, вводя девчонку в заблуждение: ведь, в отличии от Шизумы, она мало могла понимать что с ней происходило, изредка, теряясь в столь пылком смятении между желанием и отстранением, пока гладкая ладонь девушки не остановилась на её груди, что заставило Нагису мгновенно дрогнуть в теле, уже невольно прикрывая свои рубиновые глаза от окрыляющей ласки, исходящей от тёплой ладони Этуаль, что нежно поглаживала аккуратную грудь Нагисы, в плавных движениях, едва задевая её твёрдую алую кожу, запечатлённо наблюдая сверху вниз за рыжеволосой, чей янтарный взор в робком смущении неохотно пересёкся с её высоким взглядом, что несказанно даже забавляло Шизуму от сей ментальной чуткости Нагисы. Мягкой лентой нежных поцелуев, девушка так же щекотливо и заводяще посылала своими устами на упругую грудь Аои, ласкательными движениями не прекращая своих лёгких поглаживаний, что исходили от её гладких ладоней, из-за чьих прикосновений, Нагиса плотно ловила на каждом глубоком выдохе прохладный тем ветром воздух, неосознанно запуская свои пальцы в длинные и тяжёлые пряди волос Шизумы, так и млея от каждого тающего поцелуя на своей груди. В том же учащённом сердцебиении, что просто связывалось в трепетном ритме Нагисы, девушка в последний раз обвила раскалённым кончиком язычка её мягкую грудь струйкой влажных поцелуев, медленно спускаясь ниже, в порывах сладостных выдохов Аои, чьи пальчики рук ласково поглаживали её пышные волосы, изредка, спускаясь сквозь густые серебристые пряди к изгибу поясницы, от чьего прикосновения Шизума, тотчас напряглась в нахлынувшей волне той беглой дрожи, что первой же каплей тёплого трепета невольно расслабила её тело. — Ах... Нагиса... — как-то безудержно протянула Ханадзоно, желанно отдаваясь такому сближению со стороны любимого человека, временами наслаждаясь её неумелым касанием, что с лёгкими поглаживаниями принудительно расслабляли девушку, от чего ей пришлось, всё же, спуститься со своих локтей к манящему телу Нагисы, не прерывая нежную цепочку своих поцелуев, которые влажно таяли возле чужих бёдер и от этих дерзковатых ощущений, Нагиса в сиплом вздохе тяжёло заглушала срывающий стон столь безумно приятного наслаждения, уже полностью не желая какой-либо остановки или паузы в сей манящей и сладостной ласке, полностью отдаваясь насыщенному плену такой жаркой и чувственной любви. — Мм... Шизума... — слабо простонала Нагиса, от имени которого девушка мгновенно прильнула своими губами к запретной области Аои, уже едва контролируя собственный пыл от учащённого и громкого дыхания, что исходило от Нагисы, мягко поглаживая её язычком внутри возбуждённых стенок пульсирующей плоти, так и теряя рассудок от любовного привкуса желанных выделений, уже в туманном разуме прикрывая свои зелёные глаза, удовлетворённо млея от ласкательных прикосновений к своим пепельным и длинным прядям, которые трепетно отдавала ей Нагиса в шоковом порыве того «пьянящего земного полёта», от которого так и замирало дыхание, в диком ритме бешенных ударов её алого сердца. Сладко оставляя свой горячий поцелуй возле внутреннего бедра Аои, она так же нежно и аккуратно подавала своим раскалённым кончиком очередные ласкательные движения, временами, отдавая манящие поцелуи, оставаясь на прежней заводящей волне, что несла за собой плавные ласки, от которых Нагису так и бросало в безудержную волну до безумия приятной дрожи, чьи медленные импульсы мгновенно растекались по каждой клетке её чуткого тела, уже неосознанно предвкушая нечто насыщенное в страстной мелодии чего-то прекрасного и такого же неизведанного. Уже предчувствуя нарастающую волну манящего всплеска, Шизума, тотчас замерла в мягком поцелуе, ощущая на своих губах ту неумеренную волну растекающего наслаждения в сладостном стоне Нагисы, чей звучный голос на протяжении всей страстной идиллии так и ласкал старшекласснице слух. Под порывом напористого потока невольной и так приятной ей дрожи, Нагиса в столь глубоком и томном выдохе прошлась пальцами по чужим волосам густых локонов, так и слыша собственное биение сердца, чей импульс заставлял её задрожать едва отходя от пьянящей волны такого сладостного мгновения, что касалось и самой Шизумы, которая в порывах тяжёлого дыхания желанно провела своим язычком по влажным стенкам раскалённой в том возбуждении зоны, туманно насыщаясь столь сладкому привкусу любовного сока, который горячими струйками обжигал её мягкую кожу на алых устах. — Милая моя... — невольно промурчала старшеклассница, обнимая девчонку за плечи, жаркие руки которой мгновенно притянули девушку ближе, так и наслаждаясь столь манящим запахом, который нёс за собой что-то родное и такое же близкое, нужное. Расслабленно прикрывая свои пропитанные той томной негой глаза, Шизума мягко прильнула к Нагисе, давая ей ту возможность прийти в себя от насыщенной резкости новых для неё ощущений, которые, лишь были вызваны тем «жарким огнем безудержной любви», от чего Нагиса желанно вдохнула в себя исходящий от девушки запах, так и стараясь перевести своё учащённое дыхание в умеренный поток ритма. Мягко прижавшись к девчонке, длинные пальцы Этуаль плавно прошлись по её распущенным прядям волос, ласково затрагивая своими заострёнными ноготками её голову, чуть помогая Аои расслабиться, уже без малейших заводящих касаний обнимая её хрупкое тело в своих нежных руках, по-прежнему сохраняя между собою то умиротворённое безмолвие в «ветренной музыке» летней прохлады, которая, на данный момент, была не в силах задеть своим холодом Нагису: ибо, её окружал сейчас тот «пламенный заслон любовного тепла», которым ограждала её старшеклассница, тепло обдавая своим близким дыханием нежную шейку девчонки, воедино сливаясь своим ритмом сердца в единый такт чужого сердцебиения. — Теперь, ты знаешь... — томно прошептала ей Шизума, мягко оставляя на её устах трепетный поцелуй, воедино сплетаясь с её пальцами, чьи кончики ответно обвили её аккуратную ладонь своими, так же счастливо и столь томно пронзая своим рубиновым взглядом Шизуму, одновременно, впитывая в себя так нужное ей тепло, что казалось, исходило от самой глубины её пылкого сердца. — Да.... — маняще шепнула Нагиса, неосознанно потянувшись за тем желанным ей поцелуем, уже в приоткрытые губы оставляя тот ответный шёпот, что чувственно обжег чужие уста — Спасибо.... — нежно произнесла ей Нагиса, неспешно и плавно сливаясь своими губами с манящим и ласковым поцелуем Этуаль. Плавно переходя на трепетные касания нежных ответов, Шизума пылко дыхнула в мягкие губы Аои, осторожно соприкоснувшись своим кончиком языка с нижней губой девчонки, так же трепетно путаясь в её мягких, пламенных локонах, что сквозь солнечный рассвет так и отливали тем медным огнём по самую тонкость каждого волоска, маняще оставляя на её устах столь тёплое дыхание вперемешку со слащавым запахом вишни, на что ладони Нагисы бережно прошлись вдоль её тела, заставляя дрожать от такого прикосновения девушку, по-прежнему касаясь её длинных и пышных волос кончиками своих тоненьких пальцев, уже чувствуя щекотливую волну от прикосновения чужого язычка в этом блаженном поцелуе. Плавно поглаживая её по мягким и тонким волосам, Шизума как-то нежно прикусила Нагису за верхнюю губу в длительном протяжении близостного поцелуя и вскоре, как-то мягко отстранившись от неё, она заботливо стянула со своих акуратных плечей летний палантин шелковистой ткани, заботливо укрывая им Аои, уже улавливая ту смущённую улыбку в тёплой благодарности на такую заботу со стороны старшеклассницы, которая, тотчас, осторожно отпустила со своей «власти» Нагису, мягко ложась рядом с ней. — Не забывай меня больше... — чуть сипло вымолвила Шизума, аккуратно обнимая её в тёплом кольце своих нежных рук, позволяя девчонке прильнуть всём телом в столь трепетном и родимом объятии ближе. — Никогда больше. — мотнув своей головой, тихо ответила ей Нагиса, умиротворённо прикрывая глаза в таком успокоении, по-прежнему наслаждаясь её исходящим запахом цветочного контраста, так и улавливая, лёгкие касания от длинных прядей Шизумы на своём кончике носа, уже полностью забываясь о пройденном пути тех «тёмных смятений», которые сковывали в своих «режущих цепях» обеих девушек, чего Нагисе вовсе не хотелось вспоминать, как и самой Этуаль, чьи бережнее руки заботливо обнимали её, словно бы, отгоняя от Нагисы те разрывающие чувства былого страха, а вместе и с ними – собственный пыл. — Скажи что-нибудь... — тихо шепнула ей девушка, щекотливо каснувшись своей непослушной и длинной чёлкой её щеки, томно всматриваясь в умиротворённое выражение лица Аои. — Я люблю тебя.... Шизума... — смущённо подала своим голосом Нагиса, едва проклиная себя за очередную ошибку забытого статуса, чей чувственный ответ таких ценных для Шизумы слов — мгновенно призвал на её лице ту тёплую и искреннюю улыбку. «Назвала моё имя... Так просто....Боже...» — в маняще, в счастливом вдгляде прошлось в голове у Ханадзоно, нежные губы которой легко одарили Нагису дрожащим поцелуем, едва удивляясь такому новому уровню в плане своих прикосновений, на которые девчонка, впервые, могла реагировать так спокойно и непоколебимо, позволяя Шизуме вновь дотрагиваться до её тела без единых сомнений и страхов как, то — могло быть раньше. — Я тоже.... Тоже люблю тебя, девочка моя. — заботливо произнесла старшеклассница в сверкающем вдгляде так и пронзая её «рубиновою бездну» счастливого взора того умиротворения, чуть устало прикрывая свои зелёные глаза, так и не отстраняясь от Нагисы, что слабо задремала в её бережных и тёплых объятиях. «Пусть поспит.... Ей нужен отдых...» — в последний раз произнесла про себя старшеклассница, ласково поглаживая её по голове теми лёгкими и чем-то успокаивающими прикосновениями, умиротворённо прикрывая глаза, временами, ощущая лёгкие порывы слабого ветра, что проходились по длинным и величественным прядям её пышных волос, так и протягивая то сонное мгновение между обеими, в тающей и отдалённой мелодии птичьего песнопения, которое было единственным звуком в пустынной тишине этой одинокой поляны. ***************************** Возле широких дверей трёхэтажного жилого здания уже заметно отливало алым закатом палящего в глубоком небе солнца, чьё пламенное раздолье так и спускалось на красную репицу высокой заострённой крыши, одаряя пламенными и одновременно тусклыми потоками прозрачных лучей шелестящую и мягкую травянистую местность, так и удерживая огненные отблески на тонком отражении оконных рам, куда ложился сам теневой уклон блестящего освещения, чьё высокое солнце уже давно тонуло за глубоким склоном холмистых переделов, оставляя золотистый отблеск танцующего пламени, что выстроилось неровной дорожкой на затихшей глади водной поверхности тихих зеркал реки. В той же таинственной и чем-то предвещающей летней тиши, возле высоких ворот общежития так и разлетались гулкие отголоски последнего пения птиц в умеренной тишине лесной алеии, что так же хранили в себе летние силы звучного тишиной безмолвия, от которого у Тамао постепенно начинала болеть голова, из-за весьма напряжённого и в то же время чем-то пугающего ожидания, всё ещё не в силах выбросить мысли о Нагисе, странное и неестественное поведение которой, так и оставалось для Сузуми отдалённо-призрачной загадкой. «Что же случилось?» — с прежней долей острого волнения спрашивала себя сизоволосая, продолжая оставаться на том же «замкнутом круге», в вечных попытках найти нужный для себя ответ, от которого лишь могли исходить её ложные догадки. Более того, Нагисы уже не было как несколько часов после того случая её резкого ухода из комнаты, что несказанно выводило Тамао на очередной уровень беспокойства и тревог: ибо, такое длительное отсутствие её подруги было впервые, да и куда же она могла пойти? Что же её заставило так себя повести? — Сузуми-сан. — раздался позади чей-то ровный и монотонный голос, что невольно заставил девчонку обернуться, растерянно встречая своим печальным взглядом стоявшего позади президента, которая слабо искозилась в тревожной гримассе, улавливая заметно озадаченный взгляд со стороны Тамао. — Рокудзо-сама? — чуть удивлённо произнесла девчонка, ровно скрепляя руки в аккуратном замке, в то же время, затерянно бросая свой синий взор к стороне пламенных от солнечных отблесков ворот общежития, из-за чего старшеклассница без малейшего сомнения смогла понять её ожидание чего-то. — Что-то случилось? — спокойной бросила ей девушка, останавливаясь рядом с Тамао, чей взволнованный взгляд бегло окинул саоего представителя. — Нет.... Не совсем... — едва умеренно и ровно вымолвила девчонка, чуть опуская подбородок книзу, пока пристальный и весьма внимательный взгляд президента Миатору твёрдо пронзал девчонку, терпеливо ожидая очередного ответа, уже боготворя собственное терпение своей отходчивости в непоколебимом характере, ибо прекрасно чувствала и замечала какое ровное спокойствие стояло у неё внутри, словно ничего и не было несколько часов тому назад, что сейчас оказыалось ей только на руку: ведь, всё что произошло в прошлых секундах былого времени –было глубочайшей ошибкой срывной резкости, чего мало хотела и припоминать себе Миюки, уже не замечая приближённые шаги по твёрдому аллейному парапету, на что усталый взгляд Сузуми, тотчас сменился в радостном ожидании при виде своей лучшей подруги. — Нагиса-тян! — восторженно воскликнула девчонка, в спешном шаге направляясь навстречу подбегающей к ней Аои. — Нагиса-тян! Ну, где ты пропадала, я же волновалась за тебя... — настоятельно ответила ей сизоволосая, обнимая за плечи свою подругу, руки которой ответно обвили её, в некой растерянности поглядывая в пустоту зелёной стороны деревьев. — Прости меня, Тамао-тян... Я не хотела заставлять тебя лишний раз беспокоиться. — в виноватой улыбке протянула ей Нагиса, осознавая свою ошибочную линию того закалённого поведения своего резкого ухода из комнаты. — Нагиса-тян.... — так же тревожно простонала девчонка, дружески утыкаясь своим подбородком в плечо Аои, по-прежнему оставаясь в каких-то утешающих и трепетных обьятиях тёплых секунд того мгновения. — Прости.... — тихо произнесла ей рыжеволосая, мягко погладив Тамао по левому виску в этом объятии, изредка, смущённо поглядывая на Шизуму, что в тёплой и слабой улыбке бегло посмотрела на неё, печальным взглядом пронзая стоявшего перед собой президента, безразличный взор которой чуть бросился в пустынную сторону уличного свечения рыжих отливов высокого заката, пока длинноволосая девушка не сделала к ней шаг ближе, так же виновато опуская свой взор к земле, чётко осознавая как тяжело могла ранить на тот момент свою подругу, уже вовсю проклиная собственный пылкий характер, что точно так же был свойствен Шизуме, на протяжении с самого начала её прошлых и далёких дней. — Вернулась наконец.... — чуть едко произнесла темноволосая, в сложенных руках пронзая строгим взглядом представителя трёх школ, чей печальный взор так же виновато пал в сторону пушистых деревьев, едва находя в себе нужные слова извинений. — Ты... Сердишься... — с поражённой тонацией вымолвила девушка, нервно сжимая свои ладони, как досадный взгляд Миюки, тотчас напряжённо прикрылся в в своих жёлтых глазах. — А сама то как думаешь... — ровным голосом безразличия ответила ей президент, чеканной походкой направляясь в сторону ведущей тропы к каменным воротам. — Я хотела бы извиниться за.... — виновато начала было Шизума, не переставая пронзать своим печальным взглядом каменные пределы ведущей перед ними тропы, как лёгкая ладонь со стороны её подруги тепло и утешающе задела её по плечу, из-за чего длинноволосая девушка недоумённо подняла на ту свой изумлённый взгляд, уже замечая то спокойствие со стороны Миюки. — Нам свойственно ошибаться в этой жизни, как и учиться на этих ошибках всю жизнь, а без пылких эмоций мы бы не смогли чувствать свою вину, как и осознавать свои поступки. — ровным голосом произнесла старшеклассница, чьи слова несказанно заставили задуматься девушку, которая в длительной минуте погрузилась в скованное раздумие. — Миюки... — в слабой и какой-то искренней улыбке благодарности тихо протянула ей Ханадзоно, не спешными шагами следуя вперёд пустынной тропы, среди алых ветвей солнечных бликов. — И всё же, твой пыл иногда раздражает! — сложа руки, строго и обидчиво выпалила той подруга. — Но.... Я бы хотела его видеть чаще... А ты совсем забыла про себя.... — столь печально ответила темноволосая старшеклассница, невольно осознавая насколько такая черта могла её чем-то радовать, ибо она словно бы, возвращала на прежнее место ту Шизуму, которая бесследно исчезла сквозь мрачные тем одиночеством годы, но от увиденного сегодня, Миюки чуть даже обрадовалась в глубине своей души от такого страптивого наставления в свою сторону разгареченности Этуаль. — Так значит... Ты не в обиде на меня? — спокойно произнесла девушка, так и расплываясь в слабой и чуть ироничной улыбке, не отводя своих тёмно-зелёных глаз с поражённого лица президента. — Да успокойся ты уже. — смущённо выпалила Рокудзо, отбрасывая свой взор чуть в сторону. — И как обычно: испортила всем настроение, а потом пришла счастливая! Раздражает... — нервно, в том же нахлынувшим смущении ответила старшеклассница, уже слушая лёгкий смешок от своей подруги, которую тотчас заставил её впасть в накат собственных стеснений. — И это настолько тебя забавляет, Миюки? — в поражённой иронии выпалила Шизума, уже получая тонну пылкого молчания со стороны президента, что гордо приподняв свой подбородок так и протягивала ту тишину между обеими, чье поведение как-то игриво забавляло старшеклассницу, по-прежнему понимая насколько сейчас оказалось бесценно их общение, так и облегченно выдыхая от освобождение прошлых страданий, которые раз и навсегда пусть и останутся глубоким следом в жизнях обеих, но всё же только благодаря этому нещадном событию, что безжалостно оставляло в их душах тот кровоточащий шрам благодаря которому, Нагиса смогла поддаться внутренним чувствам, будучи уже счастливой, встречая новый рассвет восходящего лета. И пусть она его могла представлять иначе, в отличии от пришедшей реальности, но всё же пройдя через агонию забытой бездны, она наконец нашла своё место, которое так долго пыталась найти сквозь неизвестную ей тревогу, место в любящем сердце в потоках восходящих летних дней так долгожданного ей времени, что снизошло на её жизнь столь ценным и согревающими счастьем. Теперь это лето останется надолго в её памяти, ибо она в нем была не одна...