Комарово

С каждой новой станцией людей в транспорте становилось все меньше. В итоге в электричке до конечной станции ехали пять, может семь человек. Московский, Романов, парочка молодых людей и несколько женщин. Каждый из них занимался своим делом, был как бы в своем, особом мирке. И вот электричка стала проезжать через лес. Высокие, массивные деревья возвышались над тропой, как бы оберегая путников. Из приоткрытого окна можно было услышать громкий шелест листьев, иногда щебетание птиц, а изредка увидеть в листве маленьких, но ярких жителей леса. Все эти звуки удавалось расслышать не всегда так как скрип шин перебивал их. Московский глядел в окно на лесной пейзаж. Александр стоял рядом с ним, положив голову на плечо любимому и прикрыв глаза. С Мишей рядом ему было так спокойно и уютно. Романов знал, что Московский его в обиду не даст, что можно закрыть глаза и не бояться ничего, открыть их только когда блондин нежно погладил по плечу. Так произошло и в этот раз. Нежный и теплый поцелуй в лоб заставил открыть глаза. Михаил тихо проговорил на ухо Александру: «Сашенька… Милый, просыпайся», — что заставило зажмуриться и улыбнуться от приятных пробежавших по телу мурашек. Тепло. Рядом с ним было так тепло. Северная столица заставляла Михаила улыбаться каждый раз когда он видел брюнета. Эти серые глаза, вьющиеся темные волосы, местами острые черты лица — всё в этом утонченном молодом человеке вызывало нежное чувство. Любовь. Любовь вспыхнувшая в один момент между ними, прошла уже многие этапы. Она уже была такая разная: страстная и неукротимая, будто детская и невинная, нежная и ласковая. Это так завораживало, когда одно чувство резко, будто накрывало и переменялось уже на другое. Вместо объятий хотелось чего-то большего. Хотелось прижиматься телами к друг другу, чувствовать биение сердец, слышать прерывистое дыхание, переходящее в стоны, осыпать жаркими поцелуями тело. Но все это было не сейчас. Электричка остановила движение. Мужчины вышли, и Михаил, вдохнув свежего воздуха, расслабился. Немного сгорбив спину, на его лице появилась милая улыбка. Романов заметил это, провел рукой по щеке любимого и поцеловал его. Наконец. Александр добился того, чего хотел. Он, со своим возлюбленным, смогут расслабиться и отдохнуть. Они медленно побрели по протоптанной асфальтированной дорожке. Машины тут ездили не так часто, а проходя по улице, где сейчас находились главные герои, можно было уединиться с природой и расслышать каждый шорох, треск и стук. Михаил оглядывался по сторонам, его завораживала такая тишина. Такая приятная, местами ласково шумящая, но такая уютная. Некоторое время спустя герои пришли в сам поселок. Немного шумный, но такой домашний. Люди там уже привыкли к Романову, но с недоверием смотрели на Михаила. Иногда шушукались, разглядывая с головы до ног блондина, когда тот проходил мимо. Но через пару минут перешептывания стихли, и жизнь продолжила течь как раньше. Дети бегали с голыми ногами по улице, парочки ходили по дороге за ручку и обсуждали какие то новости. А несколько парней бежали с речки: двое ребят чуть поодаль, а один впереди всех, двое мокрые, наверное их толкнули, заставив окунуться в непривычно прохладную воду. Бабушки сидели на лавочках, обсуждая последние новости. Голуби ходили рядом с ними, покачивая головами, будто слушали последние сплетни, подъедая семечки, которыми их угощали. Пахло чем-то жареным. Неподалеку обустроилась компания, решившая устроить пикник. Пирог, овощи, фрукты, а главное-источник запаха- мясо, жаревшееся на гриле. Где-то неподалеку паслась живность: с одной стороны мычали коровы, кудахтали куры, с другой блеяли овцы и время от времени издавали нечленораздельные звуки индюки и индюшки. Под ногами стрекотали насекомые, будто переговариваясь, перешептываясь. Бабочки летали, сверху вниз, легко порхая своими разноцветными крыльями, как кусочки цветной бумаги падая с высоты, покачиваясь в воздухе то вправо, то влево и снова взмывая ввысь. Все цвело. Запах росы, смешанный со свежестью заставлял почувствовать себя свободнее и раскрепощеннее. Дошли до дома.Коттедж стоял неподалеку от дороги. Со всех остальных сторон он был окружён деревьями. Сосны, клёны, несколько дубов защищали дом. Такой уютный дом. Дом, в котором хотелось остаться и провести всю жизнь. Снаружи выглядел достаточно современно, но дерево, которое часто встречалось в интерьере доставляло неимоверный комфорт. Теплый свет и мягкие цвета и оттенки, как это все было прекрасно. А прекраснее всего в этом доме был Александр. После небольшой экскурсии по дому Московский, поняв что спальни две и одна из них детская, уже предвещал недовольства сына по этому поводу, но слушая голос Романова, приятный, завораживающий, Михаил забывал обо всем. Обо всех несчастьях, неудачах и прочем. Ведь этот голос ласкал слух, заставлял сердце биться чаще. Пройдя на кухню с темноволосым, воцарилась тишина, и их взгляды встретились. Московский медленно подошёл к Александру, заставляя последнего, немного вжаться телом в барную стойку, стоящую ближе всего к ним. Они все ещё не прерывали зрительного контакта. Михаил приблизился к бледной шее и поцеловал её. Романов запустил руки в волосы блондина и блаженно выдохнул, прикрывая длинными ресницами голубые глаза. Они оба понимали к чему это идёт. Московский отстранился и хотел было зацеловать своего любимого, как только был бесцеремонно прерван. Оба неловко взглянули на дверь, откуда донёсся звон ключей. Двое парней ввалились в дом, переводя дыхание. Михаил осторожно отошёл от брюнета и взглянул на мальчишек, Романов последовал его примеру. Выглядит мужчины сейчас достаточно неловко: стояли как бы близко, но в то же время рядом, у обоих румянец на щеках, от стыда и осознания того, что ещё бы пару минут и их могли бы застать врасплох. Первым начал Данил. Михаил ожидал чего угодно, но такой фразы- нет. Сын Московского заявил, что велосипед это, оказывается, не так уж и убого. Сказал он это гордо, ухмыльнувшись. Темноволосый парнишка, стоявший рядом, засмеялся и, толкнув нового товарища в плечо, добавил, смотря на Московского, что это он ещё не пробовал велосипед водить. Михаил неловко посмеялся и, хотел было начать, но Романов, будто уже прочитав мысли, заявил: — Ну, мальчики, раз вы так хорошо поладили, то могли бы и на пляж, да? На часик, другой? — прерывисто вздыхая заявил он. Неловкая улыбка появилась на лице Александра, а затем и Михаила. Тишина. — Да, конечно, пап, — наконец молчание было прервано и Романов младший, с укором посмотрев на друга-блондина, повел его в комнату. Они начали подниматься по лестнице и только в этот момент парень прибавил, — сейчас плавки хотя бы наденем только. Снова тишина. Гробовая. Это был именно тот момент, когда заговорить — было худшим решением, а молчать — ещё хуже. Поэтому мужчины просто стояли. Стояли и ждали, когда смогут остаться одни и дать волю чувствам. Побыть наедине друг с другом в такой приятной обстановке. И эти, на самом деле интимные, моменты никто не сможет прервать. Как же они оба этого желали, но смиренно ждали пока, наконец, останутся одни. Романов неловко перебирал пальцами. Московский, вздыхая, ждал. Оба смотрели в пол, в потолок, на стены- куда угодно, но не друг на друга. Потому что было стыдно. Но как же хотелось продолжить прерванный момент, и они оба это понимали. Но вот топот шагов по лестнице стал громче, и через несколько секунд парни стояли у выхода и, попрощавшись с родителями на некоторое время, вышли, захлопнув дверь, затем закрыв ее на замок. Мужчины с облегчением выдохнули, снова приблизившись друг к другу. На этот раз их ничто и никто не могло прервать.