Заболел

                  На большой кровати, в тёмной комнате, освещаемой только лунным светом, лежал Тони Старк, пролистывая ленту в Инстаграме. Рядом пустовало место его любимого.       — Почему он не пришёл? Неужели не хочет помирится? — Тони только предстоит узнать ответы на эти вопросы.       Энтони поднялся с постели и, надев чудные тапочки с кроликами, направился в комнату своего избранника. Постучав в дверь, мужчина получил в ответ грубое: «Уйди». Тони всё-таки решился войти, несмотря на плохое настроение Бога Коварства. Смертный застыл в дверях, увидев Локи, закутанного в тёплое одеяло и с чашкой чего-то горячего в изящных руках.       — Локс, всё в порядке? — осторожно спрашивает Тони, садясь перед Богом Коварства на одно колено и сбрасывая с его головы одеяло.       — Уйди… — шмыгая носиком, ответил Лафейсон, сильнее закутываясь в тёплый кусок ткани.       — Как ты себя чувствуешь? — забеспокоился гений, ответом ему был дикий кашель Лафейсона.       Локи болел редко, но метко, без осложнений никогда не обходилось. Но принц никогда не жаловался на своё самочувствие и, не желая тревожить Тони, лечился сам.       — Ну-ка, — миллиардер приложил руку ко лбу Божества.       Локи прижался к холодной руке любимого, пытаясь остудить жар. Его смертный пришёл к нему с миром. Он не будет ругаться.       — Пятница, измерь температуру, — потребовал Тони, убирая со лба Божества мокрые чёрные пряди волос.       — 39 и 7, босс, — учтиво отозвалась Пятница.       — Она врёт!       — Локс, ты правда неважно выглядишь… Позволь меня помочь тебе, родной, — Локи отрицательно помотал головой, отпивая тёплую жидкость из своей любимой кружки.       Божество невероятно привязалось к смертному, но так и не научилось принимать от него ласку и помощь. Ему всё время казалось, что если он что-то сделает не так, то гений будет зол и обязательно ударит.       — Посмотри на меня, — приказал мужчина, всматриваясь в блестящие зелёные глаза. — Как давно тебе плохо?       — Дня т-три, — признаётся принц.       — Почему не сказал?       — Боялся, что ты посчитаешь меня с-слабым…       — Именно по этому ты со мной поссорился?       — Д-да. Я думал, если ты будешь зол на меня, то не станешь помогать, — горько произнёс Локи.       — Глупенький…       Тони забирает из рук Бога Коварства чашку и прям в одеяле подхватывает на руки, собираясь перенести принца в свою комнату. Локи прижимается к избраннику, обнимая его за шею. От Старка пахнет дорогим и таким родным парфюмом, это успокаивает принца.       — Куда ты меня несёшь?       — В свою комнату, лечить тебя буду, — мужчина целует смутившегося Лафейсона в висок.       — М-может, всё-таки не надо? Я… я сам поправлюсь, честно! — залепетал Локи, закутавшись ещё и в Тонино одеялко.       — Не говори глупостей, родной, — Старк склоняется над лицом принца, смотря ему в глаза. — Мне не сложно позаботится о своём больном принце.       Локи хочет притянуть к себе Энтони и поцеловать за ласковые слова. Но позволено ли ему сейчас? Он и так виноват, что заболел и заставил смертного переживать, а тут ещё и с поцелуями полезет.       — М-можно я тебя поцелую? — робко спрашивает Локи.       Тони лишь смеётся. Какой же он забавный, когда болеет. Такой робкий, милый. Мужчина, ни говоря ни слова, втягивает избранника в лёгкий поцелуй, покусывая его губы. Локи расслабляется, понимая, что на него не злятся и больно не сделают.       — Какой ты красивый, — мурлычет Тони, проводя большим пальцем по щеке принца. — Давай раздевайся.       — Полностью? — Агась, — отвечает Тони и выходит из комнаты.       Локи выбирается из плена одеяла. И медленно, потому что сил не было совсем, стягивает с себя серую футболку с зеленоглазым котиком. Становится холоднее, но раз смертный приказал раздеться, значит, нужно исполнить. Просторные зелёные штаны летят на пол, туда же отправляются боксеры. Единственное, что принц не стал снимать — носки с надписью «Непослушный мальчик».       Тем же временем на кухне Старк колдует над лекарствами для Бога Коварства. В кипящую воду закинул горчичники, где-то откопал бутылку водки, ядерную мазь «Звёздочка», мёд, лимон, варенье, — всё что попадалось ему под руку. Заварив для принца, сладкий чай с лимоном, Тони принялся за молоко с содой и мёдом. В стакан с тёплым молоком он добавил ложку мёда и шепотку соды. Гадость, конечно, но ничего не поделаешь… На всякий случай подготовил солевой раствор, это уж если водка не поможет. Вытащив из воды горчичники, Тони положил их на тарелку и вернулся в комнату.       — А… а зачем с-столько? — испугался принц, рассматривая в Тониных руках забитый лекарствами поднос.       — Боишься? — мужчина сел рядом с поникшим Лафейсоном, приобняв его за плечи.       Локи напрягся. Может, он поторопился с тем, что ему не сделают сегодня больно? Тони будет его мучать? Страшно… Некая обида поедает Божество изнутри. Смертный хочет вылечить или убить?       — Будет больно? — прошептал Локи, положив голову на колени мужчины.       — Ты думаешь, я способен на это? Локс, да это не очень приятно. Но ты поправишься в разы быстрее. Я хочу, чтобы тебе стало легче.       — П-правда?       Тони понимал, что страх любимого обоснован. Страх боли, вызванный пытками Таноса. Его принца беспрерывно пытали. Шрамы на изящном теле не давали этого забыть. Простая злость гения, вызванная очередным собранием директором, заставляла Локи сидеть тихо и не высовываться до лучших времён. Божество приходилось вытаскивать из разных уголков башни только лаской.       — Конечно. Ложись на спину и ноги расставь, — озвучил смертный приговор Тони.       Локи осторожно перелёг с колен избранника на спину, расставив ноги и согнув их в коленях. Наблюдая, как Тони смазывал градусник смазкой, принц нервно сглотнул.       — Локс, это не больно, — улыбнулся Тони, садясь между расставленных ног Лафейсона. — Расслабиться, пожалуйста, градусник не шире моего пальчика.       Но Бог Коварства только сильнее напрягся. Ох, как ему это не нравилось… Старк принимает решение расслабить этого пугливого малыша. Нежно, как любит принц, массировал большим пальцем его дырочку, немного надавливая, попутно шепча разные глупости:       — Мой больной непослушный мальчик. Мы сейчас тебя подлечим, и ты получишь феерическое вознаграждение.       Локи заметно расслабился. Тони не терял зря времени и медленно ввёл градусник. Принц вскрикнул от неожиданности, сильно сжав стеклянную трубочку ягодицами.       — Больно?       — Н-нет, неожиданно п-просто…       Тони переползает к голове Божества. Локи чувствует лёгкое «кусь» в районе ключицы. Лёгкими поцелуями Старк спускается к груди ненаглядного. Принц начинает чаще дышать. Вот как у этого смертного получается так быстро выбивать его из колеи?! Но Энтони ласк не прекращает. Водит руками по всему телу Бога Коварства, зацеловывая его с ног до головы.       — Так давай проверим температуру, — Тони вытащил градусник и нахмуримся.       — С-сколько?       — 39 и 9, родной…       — Ещё одна десятая и я водка, — рассмеялся Локи, заходясь в кашле.       — Вот ей-то я тебя и натру…       Мужчина взял бутылку с водкой и, открутив крышку, вылил себе немного на руки, растирая её в ладонях. Локи морщится, чувствую неприятный запах спирта, растираемого по его груди сильными руками смертного. Тони растирает каждый сантиметр тела больного Бога Коварства, разминая каждую его мышцу.       — Тони-и-и, — поскуливает Лафейсон, извиваясь под руками любимого. — Ты меня-я с ума сво-о-одишь…       — Давай переворачивайся, — скомандовал Тони, наливая в ладонь новую порцию спирта.       Локи перевернулся на живот, положив руки, от которых несло спиртом за километр, под голову.       — Тони, это больно! — заскулил Локи, чувствуя, как не очень нежно, смертный растирает ему спинку.       — Всё-всё, я уже закончил, родной, поворачивайся. Хотя нет, лежи так. Горчичники тебе поставлю, — заявил Старк, беря в руки тарелку.       — А ч-что это такое?       — Сейчас узнаешь.       — Т-ты хочешь сделать мне больно? Не надо, пожалуйста, я не хочу! Пожалуйста, нет! — Локи подскочил с кровати и забился в угол, трясясь от страха и давясь слезами.       — Локс… — Тони лишь закатил глаза, поставив тарелку на кровать.       — П-пусть я лучше умру, чем ты сделаешь мне больно!       Как же Тони ценил эти истерики. Локи никогда не показывал своих страхов при посторонних. Только для него, смертного, было огромное исключение, хоть и редко. Принц любил его больше всего на свете, но простить принесённую боль он ему не сможет.       — Родной, я не сделаю бо-бо, иди ко мне, — Старк резко сменил манеру общения, стал невероятно ласков, будто перед ним трёхлетний ребёнок.       Тони присел перед рыдающим принцем. На него смотрели оленьи глазки. Такие добрые и светлые, но чертовски заплаканные. Мужчина потянулся, чтобы стереть с милого личика слёзы. На удивление Локи разрешил это сделать.       — Локс, не нарёвывай себе температуру, ты и так уже кипяток…       — Расскажи, что э-это, — пропищал Лафейсон, кивая в сторону кровати.       — Ох, как тебе объяснить то… Горчичники прогреют твою спинку, они немного жгут, но это не критично.       — А… а сразу с-сказать нельзя было?..       — Согласен, мой прокол. Давай перебирайся в постельку.       Локи на негнущихся ногах добрался до кровати и лёг на живот. Старк уложил три горчичника на спинку Божества и накрыл его одеялом…       — Горячо… — запротестовал Локи.       — Родной, потерпи, это не критично.       Лафейсон был не в восторге от этой жгучей ерунды. Но Тони же хочет, чтобы ему стало лучше, значит, он потерпит. Неприятное жжение усиливалось с каждой минутой, и Божество всё чаще пыталось встать с постели, чтобы избавится от горчичников. Старк не давал этого сделать, каждый раз придавливая Локи к постели.       — Тони-и-и!       — Тише-тише, малыш, потерпи…       — Жжётся! — принц держался из последних сил.       — Да, котёночек, я знаю. Ещё три минутки и всё закончится, — шептал мужчина, поглаживая принца по волосам.       Тони честно засёк три минуты, и по истечению времени освободил Локи от горячего плена.       — Ура, Добби свободен…       — Ещё нет, Локс…       — Ч-что ещё?       — Тёплое молоко и… клизма. Температура у тебя так и не спала.       — Ну этого я не боюсь, — слабо улыбнулся принц, — командуй, смертный.       Энтони взял с тумбочки стакан с молоком и протянул его Божеству, приказав пить. Локи, взяв стакан в руки, принюхался. Тони рассмешила эта картина. Бог Коварства забавно морщил носик с явным нежелание пить эту гадость. Но ничего не поделаешь. Зажмурившись, он опустошил стакан залпом.       — Умничка.       — Гадость какая, бр-р…       — А ты как хотел? Давай ложись набок, колени к животу.       — Я хочу у тебя на коленочках, — улыбнулся Локи.       — Ути пути, какие мы, — умиляется Тони.       Старка удивляет это биполярное расстройство его любимого. То он от него, понимаете, по всей башне бегает, то на колени забирается. Странные создания эти Боги…       Пару не хитрых манипуляций, и Локи лежит поперёк Тониных колен. Такая лапочка. Покорно подставляет попу для процедуры. Всегда бы так… Мужчина нежно обводит колечко мышц Божества, хорошенько смазывая. Лафейсон сильнее прогибается в спинке. Скользкий наконечник клизмы проникает в тело больного ребёнка. Солёный раствор неприятно щиплет, но Локи терпит. Тони медленно сжимает спринцовку, заполняя Бога Коварства солёной водичкой. Смертный гордится своим принцем, который спокойно принимает всю отведённую ему жидкость.       — Тони-и, животик болит…       — Котёночек, пять минуток, и твои мучения закончатся, обещаю, — нежные руки Тони мнут поясницу Божества, скрашивая минуты ожидания.       По истечении времени Локи направляется в ванную приводить себя в порядок.       — Малыш, ты куда? — спрашивает Тони, когда Локи пытается от него снова сбежать, проскальзывая из ванной к двери комнаты.       Принцу заметно лучше, на лице появился румянец. Глаза больше не блестят от температуры.       — Я… я и так доставил тебе слишком много хлопот, — оправдывается Бог Коварства, — спасибо тебе, но я пойду… Я слишком плохо себя вёл…       — Локс, останься… Мне не в тягость заботится о любимом Боге.       — Тони, я всё же пойду… Спокойной ночки, — обнажённый принц выскакивает из комнаты.       — Спокойной, — отзывается в след больному Тони.       Старк прибирает все лекарства и заваливается на постель, желая всё-таки уснуть. Как только смертный начинает проваливаться в сон, кровать глухо скрепит по весом Бога Коварства.       — Я у тебя одеялко забыл, — оправдывается Локи, забираясь в постель.       — Иди ко мне, — позвал Энтони, откидывая своё одеяло.       Лафейсону дважды повторять не надо. Он прижимается к Тони, обнимая его за талию. И всё-таки он любит своего смертного больше всего на свете.