Ветер Италии

      Я стояла между двух зол и думала, что это конец. Я смотрела на то, как скалятся стражники, как Эцио принял боевую позу, прикрывая меня спиной.       — Ты попал, щенок. Марко Барбариго вздёрнет тебя и твою девчонку без очереди, если мы, конечно, не убьём тебя раньше.       Они мерзко расхохотались и плюнули под ноги Эцио. Я сцедила зубы. Марко Барбариго? Так значит Эцио убил Эмилио? В городе, совсем недавно, прокатилась слух о том, что Эмилио Барбариго — один из богатейших людей и один из самых успешных торговцев Венеции — умер. Его убил ассасин, и я точно знала кто теперь это был. А ещё я видела в небе огромную птицу с белой тенью. Да, да, все были в шоке. Эцио летал. Я видела его в небе и это было просто немыслимо! Он был похож на огромную, красивую птицу, и я не знала, как так случилось, что человек взлетел.       Смерть дожа Мочениго и наблюдавшийся в тот вечер полёт демона, имевший облик странной птицы, ещё много недель будоражили Венецию. Горящие обломки птицы упали на площадь Святого Марка и, поскольку никто не осмелился приблизиться к ним, в скором времени превратились в пепел. В установленный срок избрали нового дожа — Марко Барбариго. Он торжественно поклялся выследить и схватить дерзкого ассасина, подозреваемого в убийстве дожа и благородного Карло Гримальди, много лет верой и правдой служившего Венеции.       Но ведь Эцио говорил, что не убивает невинных! На это должна быть своя причина, и я её выясню, как только мы выберемся отсюда.       В какой-то момент Эцио молниеносно дёрнулся, взмахнул рукой где был тот самый механизм, схватил меня за талию и мои внутренности упали вниз. Мы буквально взлетели, но тут же приземлились на крышу.       — Я их отвлеку, Мари, ты должна найти красный дом. Постучись, скажи, что я твой друг, что тебе нужна помощь, хорошо? Ты слышишь меня? — он схватил моё лицо в свои ладони. Неужели я выгляжу так испуганно?       — Да, я поняла, но здесь тысяча красных домов!       Послышался громкий топот ног. Oh, mio Dio! Эцио обернулся, выглянул и быстро повернулся ко мне:       — Беги же! — крикнул он, и я вскочила и рванула куда-то, пробегая по бетонной балке. Я обернулась и увидела, что вся стража, которая сумела забраться на крышу рванула за ним. А потом… Я увидела, как Эцио сделал резкий выпад и перерезал глотку одному из мужчин в броне. Кровь полилась с крыши.       Меня замутило. Я чуть не сорвалась крыши, ноги стали ватными, сразу хотелось поздороваться с сегодняшним обедом, состоящим из похлёбки и хлеба. Возможно, у него была семья, возможно, он был не таким уж и плохим, а Эцио лишил его жизни. Просто… Так просто, porca puttana!       Но мне нужно было делать ноги. Я спустилась по лестнице с крыши и, постоянно оглядываясь, пошла туда, куда сказал идти Эцио. Красный, кирпичный дом…       Я свернула в какие-то ворота и тут же наткнулась на красный небольшой дом. Может, я ошибусь, но мне кажется, что это то, что я ищу. Я неуверенно постучалась в дверь из дуба. Мне открыл мужчина в красной забавной шляпе и с золотистыми волосами.       — Эцио… Эцио Аудиторе мой друг. Он сказал, что вы можете мне помочь, — проговорила я срывающимся голосом.       — Да, да, — затараторил незнакомец, он взял меня за руку и потянул в дом. Я быстро осела на пол и закрыла руками лицо, неожиданно для себя заплакав. Всё же шок прошёл, а мужчина тем временем принёс мне воды.       — Всё хорошо, dolce signora, — проговорил мужчина, а я выпила воды и вздохнула, откинула капюшон и вытерла слёзы.       — Простите, что вот так вламываюсь в ваш дом и устраиваю истерики, — шмыгнула носом я, смотря на мужчину лет тридцати. Он легко улыбался.       — Всё хорошо, синьора. Друзья Эцио и мои друзья. Я так понимаю, вы Мари де Ляфлёр? Эцио много рассказывал о вас. Да! Он рассказывал о вашем муже. Простите, если затронул не очень для вас приятную тему. Хм, — мужчина задумался, — я был уверен, что он мёртв после того, как моя машина сгорела на площади. Оказалось, что Эцио не так просто убить.       — Простите? — не поняла я. — Это ваша машина?       — Да. Я её изобрёл. У меня есть ещё одна, хочешь покажу? — спросил он и протянул мне руку. Я была шокирована, но всё же приняла его предложение.       — А как ваше имя? — спросила я у мужчины. Он обернулся и услужливо поклонился.       — Леонардо да Винчи, — сказал он, а я улыбнулась.       — Приятно с вами познакомиться, — ответила я.       И вправду, машина походила на птицу. Были крылья и хвост, а ещё этим всем мог управлять человек через рычаги. Я не знала, как это всё работает, но Леонардо — так звали юного гения, — всё старательно мне объяснял. Я поняла только то, что с помощью крыльев и воздуха, который шёл из костра, Эцио мог контролировать свой полёт. Невероятно!       Мастерская Леонардо была невелика, при этом почти доверху набита всяким хламом. На столах громоздились скелеты птиц и каких-то зверьков. С ними соседствовали стеклянные банки, в которых, погруженные в бесцветную жидкость, плавали чьи-то внутренности или что-то в этом роде. Ничего подобного я прежде не видела и даже отдаленно не догадывалась о содержимом банок. В углу стоял широкий верстак, где лежали деревянные, искусно вырезанные предметы. Слева от верстака застыли два мольберта с незаконченными портретами. Оба были выполнены в достаточно тёмных тонах и не отличались прорисовкой деталей.       — Мари! — раздался крик, когда мы с Лео сидели за столом, и я просматривала его зарисовки. Он так красиво рисовал. Леонардо мог воспроизвести всё, что видел когда-то, даже если воспоминания уже устарели.       — О! — я махнула рукой Эцио, хоть у меня ещё дрожали губы от того, что я видела. — Ciao! У тебя просто замечательный друг, Эцио, — улыбнулась я Леонардо, а тот учтиво кивнул.       Эцио снял капюшон и выгнул бровь.       — Уже успели подружиться? — усмехнулся он.       — Рад снова тебя видеть, — поприветствовал его Леонардо. — На этот раз я был уверен, что ты мертв. Я больше ничего о вас не слышал, потом были все эти дела с Мочениго и Гримальди, потом моему патрону взбрело в голову путешествовать и настоять, чтобы я поехал с ним — в Милан, как это случилось — и у меня никогда не было свободного времени, чтобы восстановить свою летающую машину, потому что венецианский флот наконец-то хочет, чтобы я начал разрабатывать для них вещи — все это очень досадно! — Затем он улыбнулся. — Но самое главное, что ты жив и здоров!       Я улыбнулась болтовне Леонардо. Он был таким забавным!       — И самый разыскиваемый человек в Венеции! — Эцио театрально поклонился.       — Ну да. Двойной убийца, причем из числа двух самых известных граждан государства.       То есть Леонардо знает, что Эцио убийца? И спокойно к этому относиться? Как же так? Наверное, друзей не выбирают, а они довольны слажены и понимают друг друга.       — Ты прекрасно знаешь, что в это нельзя верить.       — Иначе тебя бы здесь не было. Ты знаешь, что можешь доверять мне, Эцио, как и всем здесь. — внезапно Леонардо хлопнул в ладоши, и в комнату вбежал какой-то парень лет пятнадцати. — Лука, у нас не найдётся лишних карнавальных масок для наших друзей? Сдаётся, что они вам очень пригодятся.       Я покосилась на Эцио. Карнавальные маски?! Он же не думает, что я пойду на карнавал, когда мой муж будет разгуливать по городу и в любой момент может поймать меня? Нет, я на это не подписывалась! Assolutamente no!       — Grazie, amico mio. А у меня есть кое-что для тебя, — сказал Эцио и подошёл ближе. Он протянул какой-то листок Леонардо, а я взяла красную маску. Какая прелесть!       Тот тут же подошёл к своему рабочему столу, скинул оттуда все свои вещи и раскрыл пергамент Эцио. Тот же подошёл ко мне и сел на против.       — Ты как? — спросил он меня, а его рука легла на мою руку. Я тут же дёрнулась и убрала свою руку и повернула голову в сторону, чтобы не смотреть на него. Я видела, как он поджал губы.       — Ты убил человека, — тихо произнесла я. — Человека, у которого могла быть семья, дети, а теперь он валяется в канаве с перерезанным горлом и его семья, наверное, ещё не знает, что он умер.       Эцио угрюмо протянул «Хм» и откинулся.       — Мари, у этих людей даже нет понятия чести. Они служат таким ублюдкам, как Марко и…       — Это ты убил Эмилио и Карло? — перебила его я.       — Нет. Я пытался спасти Эмилио. Его убил Карло. Как ты можешь так думать, Мари? Я пытался, понимаешь? Карло Гримальди оказался быстрее.       Он смотрел на меня с надеждой в этих тёмных глазах, которые сейчас, при свете, казались, как мёд в лавке. Я сглотнула тугой ком в горле, но не успела ничего сказать:       — Смотри-ка! — через несколько минут воскликнул Лео, поднимая голову. — На этом листе опять чертеж оружия, причем довольно сложного. Похоже, и оно крепится к наручу, но на сей раз это не клинок.       Художник опять склонился над чертежом:       — Теперь понял! Это огнестрельное оружие… совсем крошечное. Прямо-таки колибри.       — Разве такое возможно? — спросила я у него.       — Проверить, так это или нет, можно лишь одним способом: изготовив стреляющую малютку. К счастью, мои венецианские помощники весьма сведущи в механике. Сегодня же и займемся.       — А как же остальная твоя работа?       — Подождет, — легкомысленно ответил да Винчи. — Мои венецианские покровители считают меня гением. Я не пытаюсь их разуверить. Главное — они не вмешиваются в мои дела!       Он всплеснул руками и стал внимательно изучать данный ему документ.       — Лео, мы можем остаться у тебя? — спросил Эцио неожиданно.       — Да. Лука, — он позвал своего парнишку, — Приготовь для моих друзей комнату. Простите, но у меня свободна лишь одна. Думаю, это не будет проблемой?       Мы с Эцио переглянулись и оба кивнули: он, что не против, а я, что против. Леонардо насмешливо на нас посмотрел, а Лука всё же убежал.       Спать в одной комнате с Эцио? Да ни за что!       — Всё равно деваться вам некуда, — сказал художник и вновь склонился над пергаментом.

***

      — Мари не придумывай. Ложись в постель.       Я старалась устроиться поудобнее на полу, но у меня ничего не получалось, а Аудиторе вальяжно расположился на постели и отказывается спать на полу. Мне же пришлось прикрываться простыней. Я задушу его подушкой!       Оказалось, что под робой скрывается мощное тело, которое было всё равно прикрыто от меня белой рубашкой. Зато теперь все его вещи занимали целый стол. Когда он снимал всё это с себя, то я изумилась от того, сколько мелких штук он носит на себе.       — Нет, мне и тут более чем удобно, — ответила я на зло ему.       — Не удобно, я же вижу. Ничего страшного не случится с того, что ты полежишь рядом.       — Случиться.       — И что же? — рассмеялся он.       — Конец света, — буркнула я.       — Охотно верю.       Я услышала, как он встал, а после перевернулась. Эцио возвышался надо мной в полный рост, скрестив руки на груди. Он выглядел одновременно грозно и одновременно игривым из-за его этой полуулыбки.       — Я не дам тебе спать на полу, — серьезно сказал он, — так что если ты не пойдёшь в кровать сама, то я сам тебя отнесу.       — Ты не посмеешь меня тронуть, иначе я задушу тебя ночью подушкой, — ответила ему я.       — Я чутко сплю.       И тут он наклоняется и пытается взять меня на руки. Я брыкаюсь и кричу, чтобы он оставил меня в покое. Но чёртов Аудиторе держит меня крепко и несёт в кровать с поразительной лёгкостью. Будто для него я ничего не вешу.       И тут он падает на кровать, потому я пнула его под рёбра.       — Ау! — шипит он и тут же наваливается на меня, щекоча меня. Я заливисто смеюсь и буквально задыхаюсь, брыкаюсь. — Маленькая паразитка! — восклицает он и его руки пригвождены мои ладони по обе стороны от моей головы. Я всё ещё улыбаюсь и тяжело дышу.       А потом я поднимаю глаза, и встречаюсь с его тёмным взором. Его глаза потемнели ещё больше и это меня напугало ещё больше. Я даже не заметила, что затаила дыхание, когда его глаза опустились на мои губы.       Нет! Нет, нет, нет!       Я не хочу, я не могу. Только ни тогда, когда мой муж ещё жив…       — Ты верна даже мужу тирану? — спросил внезапно он, а я побольше вдохнула воздуха. Неужели я сказала это вслух?       — Эцио… — произнесла я на выдохе, но не успела. Его губы уже накрыли мои. Неожиданно для себя я простонала и вцепилась в его волосы, переворачиваясь вместе с ним. Его губы были мягкие и тёплые, во рту чувствовалось вино. И он точно знал, что делает.       — Эцио, Эцио, — я отрываюсь от него, хотя я категорически не хотела этого делать, но это неправильно. Он сел и попытался вновь поцеловать меня, сжимая моё бедро. — Остановись.       Сказала я ему, глядя в его потемневшие глаза. Он непонимающе смотрит на меня, будто совершенно ничего не понимает. Я убрала с его лба падающую чёлку и поджимаю губы.       — Эцио, я не очередная твоя наивная девчонка, которая хочет почувствовать себя взрослой.       — Ты не такая, — сказал он просто, а я засмеялась.       — Ты пытаешься сказать то, что я хочу услышать, Эцио. Какую-нибудь наивность о том, что я «особенная». Я не такая, верно. Тебе не нужны отношения, как и мне. Тем более в постоянных любовницах у тебя есть Роза.       — Роза? — он усмехается, а потом кусает нижнюю губу, и я понимаю, что наблюдаю за этим действием. — Все воры знают, что мы спим?       — Ага, — кивнула я и села уже на кровать.       — И что? — выдал он просто и лёг на кровать. — С Розой было всего пару раз.       — О, вы мужчины это так просто говорите, — фыркаю я. — А Роза, наверное, мучается от влюблённости к тебе.       — Она? — он хрипло смеётся. — Это была её идея.       Я выгибаю левую бровь. Не ожидала такого от Розы, но я не вправе её осуждать. Она всё же взрослая женщина. Перевожу взгляд на Эцио. Тот кажется наслаждается моей реакцией. Я беру подушку и ударяю его прямо по лицу. Тот хохочет и тоже берёт свою подушку и, буквально, заваливает меня многосерийными ударами, так что я чуть не свалилась с кровати, но Эцио ловит меня и прижимает к себе.       Теперь мы лежим в обнимку в перьях, которые вылетели из подушек. Он обнимает меня со спины и такая нежность мне совершенно не привычна. Меня никогда так не обнимали и не утыкались в волосы. Поэтому я позволяю себе такую иллюзию хотя бы на ночь.       Ночью мне ничего не снилось. Это был прекрасный крепкий сон, которым я никогда не спала. Было странно ощущать себя в безопасности, когда я всю жизнь прожила в страхе.       Утром, когда я открыла глаза, то не нашла Эцио. Тогда я выдохнула и обняла себя руками, вспомнив то, что вчера случилось. Я не хотела давать себе надежду на то, что, возможно, нравлюсь Эцио. Я не могла ему просто так нравится. Я уродлива снаружи, как и внутри. Я сломана, а такая игрушка ему точно не нужна.       Оказалось, что друзья уже завтракали. В последний я видела такой завтрак только в доме своего покойного мужа. Будь он проклят.       — Buongiorno, Mari! — воскликнул Леонардо с улыбкой на лице. Он стоял возле своего стола, а Эцио сидел за другим столом и ел. Леонардо же отказался. Он не ел, пока работал, считая, что еда притупляет мозг. Ерунда какая!       Во время завтрака, я не могла смотреть в глаза ассасина. Я была смущена и мне хотелось поскорее уйти отсюда, чтобы прогуляться возле канала и выветрить из головы глупые мысли.       — Лео, спасибо за завтрак, мне нужно идти, — сказала я, вставая. Эцио тут же подскочил, чего я не ожидала, а Лео обернулся.       — Я пойду с тобой, — сказал Эцио, а я остановила его напор рукой.       — Я сама справлюсь. Сорву листовки, по возможности.       — А вдруг тебя схватят? — не унимался Аудиторе за что я жёстко осадила его взглядом.       — Я не маленькая, Эцио, — грубо сказала я. — Раньше скрывалась как-то, а прогуляться на улице для меня будет не проблемой.       — Эцио, Мари достаточно взрослая, чтобы ходить одна. Оставь её, а с тобой у нас ещё есть дела, — вмешался Лео, чем успокоил такой напор Эцио, который взялся неизвестно откуда. Эцио выдохнул и сел обратно, заведя руку за спинку стула.       — Хорошо, но ты должна к вечеру вернуться, — спокойно сказал он.       — Ты не моя мамочка, — бухнула я ему.       Я обняла Лео, сказав, что мне было очень приятно с ним познакомиться, а после ушла, чтобы в следующий миг ощутить знакомые запахи этого города, хоть не самые и приятные. Люди уже давно проснулись, торговцы выставляли свои лавки, а дети бегали по городу, и какая-то женщина кричала, чтобы они далеко не убегали. Я же шла через мост и улыбалась. Возможно, у меня состоялся не очень хороший разговор с Эцио, неловкий момент вчера ночью, скорее не неловкий, а горячий, но для него это ничего не значит. Он принял меня не за ту. Отныне нас связывают лишь договорённость на словах. Он должен выполнить свою работу, а я привести его к цели. Всё просто… И так гадко.       Проклятье каждой женщины — это бесконечный поток вопросов, которые не следует задавать. А если их озвучить, то за этим последует скандал, потому что нас никогда не устраивают ответы, которые мы получаем. И всё равно мы задаём эти вопросы, не так ли? Если мы не задаём вопросов, то становимся подозрительными, потом приходит черед опустошения, пока, наконец, мы не превращаемся в чокнутых на всю голову.       Я встаю у пристани на деревянный помост, чтобы наблюдать своё отражение. Лицо приобрело, будто новые краски: щёки порозовели, а от синяков не осталось ни следа. Видимо, правда, что я сегодня хорошо спала… в объятиях убийцы.       Я услышала тяжёлые шаги, но совсем не обратила на них никакого внимания… Пока меня грубо не схватили за плечо. Я вскрикнула и меня развернули.       — Ну здравствуй, дорогая.       Безобразное, отвратительное, ненавистное, всеми ужасными прилагательными, лицо мужа возвышалось надо мной. В тот момент я потеряла дар речи, страх поглотил меня целиком и полностью, так что я забыла все свои приобретенные навыки.