Нюхли и Жмыры / Nifflers and Kneazles

      В следующую субботу Гермиона проснулась и обнаружила, что чувствует себя на удивление спокойно. Плечи расслабились, голова не пульсировала от боли, и шея не хрустнула, когда девушка села под одеялом и потянула ее.       Она пыталась убедить себя, что причиной тому стали экзамены и желание побыстрее их сдать. Хотя ей также стало лучше из-за того, что боль в боку, с которой она мирилась два предыдущих дня, наконец прошла.       Гермиона избавилась от Малфоя на следующие сорок восемь часов, и потому она искренне ощутила небывалую легкость.       Вскочив на ноги, она схватила одежду на сегодня и на цыпочках вышла из спальни, чтобы не разбудить однокурсниц.       Она набрала ванну и погрузилась в теплую воду, мысленно прокручивая эту неделю, ни один день которой не обошелся без печально известного блондина.       С тех пор, как Гермиона предложила ему сделку, Малфой – она была уверена – официально собирался ее достать. При любом удобном случае он дразнил ее до последнего, только чтобы перед самым срывом напомнить о ее обещании не доводить дело до больничного крыла.       Ей понадобилось несколько медленных глубоких вздохов, чтобы успокоиться и быть вежливой, а он в ответ только закатывал глаза и ненадолго возвращался к заданию.       Легкость еще большей волной накатила на девушку, когда до нее дошло, что не придется терпеть его по выходным и вообще в свободное от занятий время. Она удовлетворенно откинула голову на бортик ванной, опустившись чуть глубже в теплую мыльную воду.       Когда пальцы окончательно стали похожими на чернослив, она обернулась полотенцем и стала готовиться к следующему важному «заданию»: прогулке в Хогсмид.       Эта вылазка была последней в учебном году, вскоре после нее пройдут экзамены. Поэтому Гермиона, хоть и неохотно, позволила Гарри пойти с ними под мантией-невидимкой, как он уже делал с подсказки Фреда и Джорджа.       Девушка надела пиджак поверх чистенькой футболки и облегающие брюки. Она решила даже не возиться с кучей узлов и завитушек в волосах. Вместо этого она остановила выбор на конском хвосте и небрежно стянула локоны. Лаванда и Парвати, конечно, в обморок могут упасть от такого зрелища, но ей было все равно.       Покинув уборную, Гермиона села у камина в гостиной, положила книгу на колени и принялась перелистывать страницы. У нее остался по меньшей мере час до того, как друзья спустятся, чтобы пойти с ней во двор замка.       Когда девушка, наконец, дочитала книгу, она была окружена гриффиндорцами. Некоторые из них уже привели себя в порядок и были готовы запастись чем-нибудь из «Сладкого королевства» и изобретениями Зонко. Другие же выглядели так, будто в любой момент снова провалятся в сон.       Вскоре по лестнице сбежали Рон и Гарри с плотно прижатой к боку мантией.       Когда разговор коснулся нового домашнего задания по Чарам и нелепости работы в парах со слизеринцами, Гермиона вмешалась, только чтобы сказать, что им пора идти.       – Это полный бред! – прошипел Рон, пока шел за ней по коридору. – Я уважаю Дамблдора, но думаю, что он немного спятил.       – Ну правда, Рон, осталось совсем недолго, – Гермиона улыбнулась другу, остальные ученики шли рядом с ними. – Он сказал, что это только до конца года...       – Только не говори, что тебе это чертовски нравится, – возразил Рон, и на его лице отразилось отвращение. – Ради Мерлина, ты в паре с этим проклятым хорьком Малфоем.       – Рон прав, Гермиона, – прошептал Гарри у ее уха, и она подпрыгнула, когда услышала его голос. Покрытый мантией-невидимкой, Гарри был всего лишь пустым пространством между ней и другими студентами. – Я имею в виду, признай, что это все немного... ну...       – Полная чушь, – закончила за него девушка, запахнув пиджак на груди. Рон быстро кивнул в знак согласия, а Гарри поддакнул рядом с ней. – Это и правда не то, как я себе представляла конец года. Иногда работать с Малфоем все равно, что разговаривать с горным троллем, но...       – Ну, не обольщайся. У тебя тоже особо не на что смотреть, Грейнджер.       Гермиона повернула голову, чтобы заглянуть в серебристые глаза Драко Малфоя, окруженного шайкой своих последователей. Она едва сдержалась, чтобы не нахмуриться, когда Пэнси взяла его под руку и вплотную прижалась к предмету своего обожания.       – Отвали, Малфой, – огрызнулся Рон, прежде чем подруга успела что-то сказать. Гермиона развернулась, и Рон потащил ее вперед, где их ждала Макгонагалл. Девушка шикнула на него, чтобы он подождал Гарри. Только тогда Уизли отпустил ее руку и покраснел от ярости, не встречаясь с ее вопросительным взглядом.       Как только за спиной послышалось шарканье ног, ей захотелось оглянуться, чтобы заверить Гарри, что они его не потеряли. Но когда раздались глупые смешки Крэбба и Гойла, Гермиона решила не сводить глаз с профессора.       Макгонагалл подняла руку, призывая всех к тишине. Профессор выглядела немного бледной и осматривала стоящую перед ней группу.       В ее руке был крепко сжат свиток пергамента.       О нет...       Девушка сглотнула. Слизеринцы разразились приступом смеха, но она не повернулась узнать, что такого смешного они нашли в этом, и вместо этого старалась просто устоять на ногах. По хорошо скрытой нервозности в глазах Макгонагалл и свитку в ее руке она догадывалась, что произойдет.       Мерлин, помоги.       – Прошу минуту внимания, – начала профессор. Ее уверенный тон разом заставил всех замолчать. – Я бы хотела сделать короткое объявление до того, как вы отправитесь на последнюю в этом году прогулку в Хогсмид.       – Как вы все знаете, этот семестр прошел не так, как все ждали, – голос Макгонагалл немного изменился, будто она тоже не догадывалась о плане директора по объединению факультетов. – Тем не менее, профессор Дамблдор готов применить это средство достижения мира между «соперничающими» факультетами и вне занятий.       Как только последние слова сорвались с ее губ, весь двор накрыло волной возмущения. И пока ученики продолжали жаловаться и возражать, Макгонагалл стояла на своем и вновь подняла руку, призывая студентов к молчанию.       – Я понимаю, что это может вас шокировать, и я вижу, насколько большинство из вас недовольно. Однако позволю себе напомнить вам. Несоблюдение дополнения к правилу и отказ быть цивилизованными ведьмами и волшебниками, которыми вы являетесь, приведут к снятию двухсот очков с факультета и исключению нарушителя. А теперь, кто-нибудь желает что-то добавить?       Воцарилась полная тишина, некоторые студенты опустили глаза, чтобы не встретить пылкого взгляда профессора Трансфигурации.       Макгонагалл кивнула, развернула пергамент и начала читать:       – «Под попытку сплотить факультеты попадает и последняя прогулка в Хогсмид. Невыполнение нижеследующего приведет к наказанию, назначенному деканом факультета, в том числе возможное исключение из школы».       Глубоко вздохнув, она продолжила:       – «Студенты могут свободно передвигаться по всей деревне, за исключением ранее установленной правилами границы Хогсмида. По окончании прогулки студенты должны найти напарника с последнего урока и немедленно вернуться в школу вместе с ним».       Желудок Гермионы сделал кульбит, когда она осознала, что профессор только что прочла. Студенты вокруг нее, казалось, ощущали тоже самое.       Ей придется провести свою последнюю прогулку в Хогсмид с Малфоем? Нет.       Она должна пройти вместе с ним всю обратную дорогу в надежде, что они не проклянут друг друга за пределами школы, чтобы избежать исключения? Да.       Хоть ответ на первый вопрос немного успокоил ее, Гермиона все-таки не могла сдержать мимолетную гримасу, исказившую ее лицо, когда она ответила себе на второй вопрос. Она нашла глазами профессора и удивилась, что та сдерживает легкую улыбку, просматривая рукописную страницу.       Макгонагалл подняла голову и попросила тишины, чтобы добавить в заключение:       – По дороге обратно в замок необходимо, чтобы вы пообщались с вашим напарником. Мистер Филч, прошу.       – Хорошо, ребята. У кого есть разрешение, идите за мной. Те, у кого нет, оставайтесь на месте, – сказал мистер Филч с фонарем в руке и повел студентов через весь двор к дороге, ведущей в деревню.       Гермиона развернулась и встала поближе к Рону, который до сих пор не сказал ни слова. Она почувствовала, как Гарри подошел к ним, все еще плотно закутанный в мантию. Всего в нескольких шагах от них стояли Малфой и его приятели.       Пока группа учеников спускалась по лестнице и приближалась к лесу, девушка не могла разглядеть макушку с платиновыми волосами, потому что обзор на напарника закрывали Крэбб и Гойл.       Зато кого она хорошо видела, так это итальянца, который отстал от друзей на несколько шагов и пошел прямо перед ней.       – Не возражаешь? – спросил Рон и отстранился от Гермионы, глядя на Забини так, будто он был соплохвостом.       – Что такое, Уизли? – протянул Забини, шагая рядом с Гермионой. Она перекинула сумку через плечо и шагнула ближе к Рону. В какую бы игру он ни играл, девушка не хотела быть ее частью. – Не хочешь говорить со слизеринцем? Это и правда не гриффиндорское занятие. Если учесть, что вы любимчики Дамблдора и все такое, я предполагал, что вы откажетесь от этой затеи.       Лицо Рона стало почти бордовым, пока он смотрел на Забини. Слизеринец просто пожал плечами и устремил взгляд вперед, не говоря ни слова, по крайней мере, половину пути. Только когда Тео Нотт развернулся в поисках друга, его глаза округлились от вида их троих рядом, а губы скривились от ухмылки. Забини улыбнулся в ответ и наконец снова обратился к Гермионе и Рону.       – Ну так, расскажите мне. Кроме того, что Поттер – Золотой мальчик, а Грейнджер учится при любом удобном случае, как вы, гриффиндорцы, развлекаетесь? – он засунул руки в карманы. Никто из идущих впереди слизеринцев, кроме Тео, не заметил, как их друг-итальянец отступил, чтобы завести разговор с ними двумя (точнее, чего Забини не знал, тремя).       – А кто это спрашивает? – выпалил Рон, прежде чем Гермиона открыла рот. Она почувствовала легкое раздражение из-за того, что ее перебили до того, как она хоть что-то сказала. Но, честно говоря, она тоже хотела спросить что-то в этом роде.       Забини вздохнул и провел рукой по темным волосам.       – Да ладно тебе, Уизли, расслабься, а. Ты разве не слышал ни слова, что я сказал...       – Я услышал достаточно, чтобы понять одну вещь: ты выполняешь грязную работу, чтобы найти способ...       – Рон! – перехватила Гермиона, бросив на него взгляд. – Он просто задал вопрос.       Рон открыл рот от удивления и уставился на нее.       – Гермиона, – прошипел он, глаза его стали размером с галлеоны. – Ты ведь не защищаешь этого парня, правда?       – Конечно нет, – возразила она и посмотрела на Забини через плечо. – Но ведь он просто старался быть вежливым.       – Видишь, Уизли, Грейнджер поняла. Я просто пытаюсь выполнять указ директора, – Забини тяжело вздохнул и перевел взгляд с Рона на Гермиону. – А теперь, если вы не против, давайте попробуем еще раз, хорошо?       Рон послал ему полный ненависти взгляд, от которого череп Забини мог бы превратиться в пепел. Но все-таки держал язык за зубами, уставился вперед и толкнул подругу локтем. Девушка держала дистанцию с Забини, но вместо того, чтобы полностью игнорировать его, решила засунуть неприязнь к слизеринцу подальше и приложить все свои усилия, чтобы быть вежливой.       Она правда старалась. И вскоре обнаружила, что мириться с его комментариями и замечаниями всякий раз, как он посчитает нужным вставить свое слово, было одновременно трудно и легко.       Когда Гермиона пихала его локтем или мулат поднимал брови, Рон что-то тихо ворчал и отворачивался так быстро, как только мог.       Несколько раз она ощущала, как Гарри отходит от нее в попытке поставить Забини подножку во время его болтовни об игре каждого факультета в квиддич. Когда дело дошло до жаркого, но приглушенного спора Забини и Рона о лучшей команде на мировом турнире, Гермиона осталась между ними и забавлялась этой перепалкой шепотом.       Она почти улыбнулась, как вдруг кто-то позвал его.       – Забини! – заорал Тео, чем привлек внимание всех троих, включая их временно невидимого друга. Группа слизеринцев перед ними уже сошла с дороги и вошла в Хогсмид в поисках сбежавшего товарища. Все взгляды были прикованы к итальянцу, когда он оставил Гермиону и Рона и присоединился к остальным друзьям.       Тео ухмылялся.       Большинство из них было в шоке.       Пэнси выглядела потрясенной.       А Малфой оставался... невозмутимым.       Взгляд Гермионы метнулся к его серебристо-серым глазам, и она обнаружила, что он напряженно смотрел на нее. Будто представлял, как она сгорает дотла прямо на том самом месте у ворот маленькой деревни. Так же быстро, как их взгляды встретились, он отвел глаза и посмотрел на Забини.       Девушка слегка встряхнула головой, взяла Рона за руку и повела его прочь, шепотом спрашивая Гарри, куда они хотят пойти для начала. Рон смотрел прямо перед собой. Его прежде раздраженное лицо (в основном из-за того, что кое-кто назвал «Пушек Педдл» мусором, выброшенным течением на берег реки) расплылось в широкой улыбке, когда Гарри предложил взять несколько приколов в лавке «Зонко».       Гермиона закатила глаза, и троица направилась к магазинам. Они обошли все, что было можно: просмотрели все изобретения Зонко, вкуснейшие конфеты «Сладкого Королевства», последние новинки в «Дэрвиш и Бэнгз». В конце концов, девушка потащила их в книжный.       С улыбкой на лице и почти вприпрыжку от радости она гуляла между книжными полками. Рон стонал за ее спиной, а Гарри переминался с ноги на ногу. Она могла бы сказать, что парни были готовы выбежать оттуда в ту же секунду, что они пришли сюда. Но в данный момент она была не в том состоянии, чтобы заботиться о чем-то кроме книг.       Девушка просматривала десятки корешков, пробегаясь по заголовкам и запоминая некоторые для будущих покупок.       Когда одна из книг вдруг привлекла внимание Гермионы, она сжала руку Рона практически мертвой хваткой и еле сдержала порыв завизжать. Несмотря на его бомбардировку вопросами, она бросилась к прилавку и купила книгу на последние галлеоны, отложенные для Хогсмида.       Схватив мантию Гарри и кофту Рона, девушка вытолкала их наружу, не обращая внимания на их возмущение. Сейчас ничто не могло испортить ее настроение...       Ой!       Гермиона врезалась в твердую грудную клетку, как только свернула за угол и отпустила обоих друзей. Ее шокировало и огорчило, что не нужно было даже поднимать голову, чтобы узнать, с кем она столкнулась.       Сейчас ничто не могло испортить ее настроение... кроме блондина, который насмехался над ней сказанным шепотом, но все же слышимым словом.       «Грязнокровка».