Sinful feelings

Дэмиен никогда не был поклонником историй о сверхъестественном. Такие байки не казались чем-то притягательным, наоборот, даже в какой-то степени отталкивающими. Сказки про демонов не пугали, но и не тянули услышать больше. Страшилки о монстрах не заставляли бояться, Дэмиен знал, что в жизни были вещи намного страшнее. Такие как смерть близких. Торну только исполнилось четыре когда скончались его родители. Он едва помнил что-то. И чувствовал тоже. Подколы и насмешки одноклассников не задевали, но заставляли злиться. Сколько не из-за родителей, сколько из-за самого факта насмешки. Пускай Дэмиен и упрямо продолжал приходить на могилы родных, почтенно класть цветы и рассказывать о событиях из жизни. Торн, наверное, впринципе мало чего чувствовал. Злость и редкая радость. Остальное казалось чем-то за гранью понимания. Грусти не было, страха, любви или отвращения подавно. Он не думал что сожалел об этом. Перевод нового ученика не заставлял чувствовать интереса, как и впрочем, любые другие вещи. Светловолосый парень с необычайно чарующими красными глазами в кепе. Он выглядел как истинный… джентльмен? Именно это слово было первой и единственной ассоциацией с Филиппом Пиррипом. В белых перчатках, с галстуком-бабочкой и в красном пиджаке. — Итак, дорогие одноклассники — Пиррип поправил перчатку — Прошлое моё пребытие не увенчалось успехом, но я надеюсь, что мы сможем стать друзьями! — он сел за последнюю свободную парту и встретившись взглядом с Дэмиеном, лучезарно улыбнулся. «Они его на британский флаг порвут» — Торн смерил блондина холодным взглядом, не выражающим ни презрение, ни жалость. И сказать, что на Филиппа накинулись в следующую же перемену — ничего не сказать. Всем одноклассникам хотелось поскорее поговорить, посмотреть, пощупать — не резиновый ли этот новенький паренёк. А тот продолжал коситься на Дэмиена, вежливо улыбаясь и отвечая на вопросы. Торн же безразлично глядит в учебник, упорно игнорируя блондина. Филлип пытается — пытается догнать после уроков и завести диалог. Пытается расспросить одноклассников. Дэмиену казалось что всё вот-вот дойдёт до маниакального преследования. Торн единственный, кто продолжает игнорировать его. Он смотрит на в упор приближающегося Пиррипа и всё равно продолжает игнорировать. И очень даже зря, потому что в следующую секунду они сталкиваются и оба падают на пол. Гул в коридоре стихает, пока ученики уходят домой, оставляя посреди суеты Филлипа и Дэмиена. Встать сейчас — опасность, лучше дождаться пока толкучка рассосётся. А может наоборот, нужно было сразу подняться? В коридоре не осталось почти никого, редкие ученики — в большинстве своём заучки и изгои — собирали портфели. — Сэр? — ободряющее, с дежурной улыбкой сказал Пиррип, что успел оклематься и собраться. Блондин щёлкнул перед носом Торна, стараясь вывести его из транса. — Отвали — скорее на автомате выпалил Дэмиен, поднимаясь с пола и оттряхиваясь. — Я собрал ваши принадлежности! Мы же, если я не ошибаюсь, в одном классе? — глаза Филиппа выдавали его восторг — обратить на себя внимание получилось. — Ага — коротко сказал чёрноволосый, стараясь побыстрее закончить диалог — вариться в своём «почти одиночестве» ему более чем комфортно. — Вы же Дэмиен Торн? — в ответ кивок. Зелёный свет для Пиррипа — Ого, приятно познакомиться! Вы, похоже, единственный с кем я не успел познакомиться. Блондин протягивает руку для рукопожатия, в то время как Торн грубо проходит мимо. Он не оборачивается и уверенно идёт к выходу. Останавливают Дэмиена прямо на выходе с территории здания школы. — Ох, это было достаточно грубо! — голос возникшего сзади Филлипа раздаётся прямо над ухом и Дэмиен вздрагивает. Почему этот надоедливый новенький никак не отстанет? Торна начинает выводить из себя такая навязчивость. Парень отмахивается, глубоко вдыхает и считает до 10 — всё по советам школьного психолога. — Не игнорируйте же меня! — одноклассник, жадный до чужого интереса, опять напоминает о себе, перегоняя Дэмиена и заставляя чёрноволосого остановиться посреди школьного двора — Давайте начнём с начала. Я — Филипп Пиррип, но некоторые зовут меня Пип. Пип снова ожидающе подаёт руку. Если этот странный паренёк так хочет дружить с едва ли не «изгоем» класса — Дэмиен не будет ему более мешать. Интересно даже, что получится. В конце концов, первый блин всегда комом.

***

С того дня Филлип приелся к Торну. На обедах — подсаживаться, пускай и под этими пристальными взглядами остальных, в перемены — к Дэмиену, обязательно рассказать произошедшее недавно, узнать домашнее задание — звонок в дом приёмных родителей и такое резкое «Дэми, тебя к телефону!». Ну а Дэмиен… что Дэмиен? Ему всё равно. Послушать одним большим, одним меньше, не важно. Это раздражает, иногда мешает или выводит из себя, но повторяя всё по кругу — глубокое дыхание и победный счёт до 10 — всё, возможно, становилось чуть легче. Однажды один психолог, далеко не школьный, сказал, что он просто не может оправиться от потери. Что он боится людей и что ему нужно учиться разговаривать с людьми. За его безразличием скрывается грусть и ему срочно нужно куда-то в другое место. Для Торна это звучало, как лапша — легче сдерживаться и считать. На следующий сеанс Дэмиен, кстати, не пришёл. Время шло. Мачеха так и говорила — какой же славный паренёк заносит чёрноволосому конспекты и объясняет темы уроков когда он болеет. Со временем это перестало злить и надоедать. Со временем это стало обычаем. «Пип» — Торн, наверное, иногда забывал настоящее имя Филлипа при помощи этого прозвища — медленно вникал в жизнь Дэмиена. Въедался в аромат его комнаты, в почерк, в само пространство окружавшее Торна. Со временем Дэмиен даже начал чувствовать некоторое успокоение от присутствия одноклассника. Вокруг Пиррипа всегда маячил кто-то. Он был приторно-милым и обходительным. Воспитанным, интеллегентным, галантным. Даже если женская часть класса едва ли не обожала Пипа, другая… не любила. Филлип был таким по-джентльменски прекрасным, что аж тошно. Пускай от него всегда было это ощущение лукавства. Словно актёр, не до конца убедивший и убедившийся в своей роли. Красные глаза всегда смотрели угрожающе. Они разбирали тебя изнутри, внимательно пересчитывая каждую косточку твоего сознания, а затем возвращали всё на место, оставляя мурашки на твоей спине. Дэмиен был его противоположностью. Его чёрные глаза не могли насеять на вас тревогу, но могли придать чувство удивительного спокойствия. Возможно поэтому его не любил никто. Спокойствие, пожалуй, именно то, что не было присуще такому городку, как «Южный парк». И Торн привык. Для Филлипа было не важно — прошёл месяц или год, Филлип был рядом. Его цель была достигнута. Жадный до внимания, до интереса других, он смог добиться даже «скучного для издевательств» парня с последней парты. Раскрывать все карты сразу глупо — подберись поближе и шокируй. Ещё чуть-чуть. — Дэмиен, скажи, ты религиозный человек? — Пип, идущий с Торном после школы, опять интересуется чем-то из жизни Дэмиена. — Не очень — короткий ответ, привычный для чёрноволосого — Даже в церковь по воскресеньям не хожу — Почему? — впоследствии их общения чёрноволосый заметил эту странную одержимость. Одержимость двумя вещами — Дэмиеном и религией. Филлип, не причисляющий себя ни к одной из существующих религий, был влюблён в неё. Как он всегда отмахивался от редких вопросов Торна — «почему?» — выбор слишком велик. В первый раз подобный вопрос не вызывал негативной реакции. Это и был тот первый раз — Дэмиен помнит его как вчера. В тот момент на Торна обрушилась тонна информации. Филлип начал, не до конца разборчиво, говорить про всевозможные конфирмации проходящие в ближайшей церкви которые упускает Дэмиен. Пип сам не заходил на них — о всех мероприятиях было рассказано кем-то другим.Чёрноволосый, на тот момент не очень хорошо знавший Филлипа, безразлично взглянул на него. Парень, уже ушедший в порядок таинств католичества, начинал надоедать Торну. — Заткнись уже — Дэмиен слегка толкает Пиррипа в плечо. Слушать подобный бред не хочется, да и ловить странные взгляды прохожих тоже. — Прости, ха-ха! — светловолосый нервно сглатывает — Меня опять понесло — более привычно и понятно протараторил Пип, отводя глаза вниз.

***

— Ты умеешь кататься на коньках? — Филлип искоса смотрит на местную парочку — Стэна и Венди, весело обсуждающих их совместные выходные. Ни капли зависти, лишь любопытство. — Нет — бросает Торн, не отвлекаясь от телефона. — Я тоже, ха-ха! — он улыбается во все зубы, оголяя странно заточенные клыки — Не будешь против покататься со мной в ближайшие выходные? — Плевать — приглушённо отзывается чёрноволосый, пережёвывая бутерброд. — Рад, что ты благосклонен к моему предложению! — Филлип легко хлопает в ладоши, продолжая улыбаться. На обеденных переменах он никогда не ест, Пип лишь отшучивается о том, что питается энергией солнца и не отвечает на вопросы. В ответ Торн лишь снисходительно вздыхает — его твёрдое «отъебись» уже стало спокойным «ладно». Единственные воспоминания связанные со льдом и коньками были смерть родителей. И то короткое, едва ощутимое и помнимое. Только резонный звук треска льда и холод от падения под воду. Едва ли это можно было назвать воспоминанием. — Мне так жаль, Дэмиен! — сочувственно произносит Филлип. Он стоит на одном колене и завязав второй конёк чёрноволосому, встаёт — Надеюсь, это не помешает нам сейчас — Неа — Торн встаёт и неумело спешит ко льду, лишь бы поскорее уйти с заснеженной земли. Пиррип за ним. Он, чуть менее неуклюже, идёт вперёд. Пип и Дэмиен встают на лёд. Ноги начинают разъезжаться в разные стороны, предвещая падение. Оно и случилось бы, если бы не чудом подоспевшая рука Торна. Пиррип хватается за неё, по случайности отъезжая вперёд и таща за собой чёрноволосого. Дэмиен, от неумения, едет вслед за блондином, не сумев сопротивляться. Впервые в жизни он испытывает покалывание в животе, именуемое тревогой. Филлип же пытается остановиться. По неосторожности он расцепляет руки и начинает балансировать, махая руками. Что-то у него действительно получается — парню удаётся удержаться на ногах второй раз, пускай уже и без посторонней помощи, и попытаться хотя бы спокойно встать. Пип вздыхает, проговаривая «попробуем ещё раз» и сглатывая. Сзади слышится глухой звук падения и приглушённое айканье. Блондин оборачивается, уже зная, что произошло. Он коряво добирается до Торна, скорее не скользя по льду, а топая по нему. — Так не пойдёт — слегка нахмурившись, Филлип подаёт руку упавшему. Поднявшись, Торна опять тянут за собой, но уже более уверенно. Пиррип едет, теперь более искусно и смело. Глаза сияют едва ли не детской решимостью, отражая замороженную поверхность под Пипом. Дэмиен же с большей долей аккуратности старается последовать примеру одноклассника. — У нас получается! — блондин радостно вскидывает руки вверх, провоцируя руку чёрноволосого сделать так же. И он поддаётся, будучи погружённым в собственные мысли. Торн ни с того ни с сего дёргается, подняв взгляд на Пиррипа. — А-ага — звучит не настолько безразлично как обычно — голос выдаёт лёгкое волнение, немного развеивая былую сосредоточенность. Филлип искренне улыбается, продолжая небрежно двигаться до противоположного края заледеневшего озера. Дэмиен прилагает намного большие усилия что бы устоять на ногах так легко, как это даётся Пипу. Чёрноволосый теряется, докатившись до конца озера и повисает грузом за Пиррипом, едва не сталкивая их обоих обратно на твёрдую землю. Пиррип смеётся, намеренно отпуская руку Торна и отъезжая от него. Его глаза хитро сощуриваются, смотря на Дэмиена. — Ты! — вскрикивает Торн, оставаясь в одиночестве. Желание продолжить фразу застревает в горле, когда коньки начинают ехать без желания парня. Похоже что ему так и не начнёт везти с катанием на коньках. Пип ухмыляется, замявшись на середине озера. Он стоит, ожидая Дэмиена который не собирается сдаваться так просто. Торн предпринимает попытку прокатиться до Филлипа. Не слишком успешно, но чёрноволосый продвинулся к цели. Пип, преисполненный самоуверенностью, сам не замечает, как начинает шататься. Не привыкший к конькам и резко вошедший во вкус, он падает, не успевая даже понять происходящее. Торн шарахается, опуская глаза на Пиррипа и понимая, что лучше уйти со льда, пока чёрноволосый не пал так же. Небольшой перерыв им не повредит. Дэмиен лежит на снегу рядом с Филлипом. Он слегка улыбается, смотря в небо и дрожащими от холода руками указывая на облака. Пиррип вздыхает, выпуская изо рта пар. На снегу лежать не холодно, простудить что-то не страшно. Впереди ещё целая жизнь и Торн думает, что прожить её с кем-то будет не так уныло.

***

Они никогда не ссорились. И в этот раз не ссорились! Произошло недопонимание, какая-то брешь или ошибка. Филлип старательно убеждал себя в этом — не мог же Дэмиен на полном серьёзе едва ли не унизить его перед всем классом! Его Дэмиен не такой — может он и иногда даёт дружеские подзатыльники или назвать оскорбительным словечком, но это всё не в обиду, только шутки ради. Пиррип уверял — Торн хороший, Торн бы так не сделал, Торн… Почему он вообще волнуется? Филлип останавливается подумать. Дэмиену никуда не деться от него. Плевать на одноклассников, они сами не чисты. Пип вздыхает когда перед ним с неба падает лягушка. Сгущающихся над городом облаков становится больше, предвещая дождь. Дэмиен выходит из школы. Филлипа сегодня не было видно вторую половину уроков. Нет, конечно, он присутствовал на занятиях. Сидел на уроках, не поворачивая светлой головы от учителя, томно рассказывающего новую тему. Но Пиррип исчезал на переменах — как раз тогда когда очередной одноклассник хотел подойти и посмеяться над манерами блондина. Торн чуял — что-то произошло, да только понять, что конкретно, не было возможности. И выходил он именно с твёрдым намерением выяснить, что случилось с его другом. Южному парку не присуще спокойствие. Город можно назвать каким угодно, но не «мирным» и «тихим». Он пережил многие катастрофы — наплыв хиппи, огромный робот Барбары Стрейзанд, даже сам Сатана являлся на эту землю из-за войны с Канадой! Но дождь из лягушек, красное небо и зелёный луч заходящего солнца были в новинку. Погода казалась чересчур апокалиптической, надуманной и глупой в какой-то степени. Такой оборот событий не нравился ни Филлипу, ни Дэмиену. Пиррипа тянуло смыться куда-то подальше выпустить пар, например, обратно в ад, вместо того чтобы мучать смертных «приходом антихриста». Торна же гнали домой, не дай бог, что случится. Но когда он в последний раз слушался подобных требований… Вариантов о том, где найти Пиррипа, было несколько. Парк, озеро или дом. Школа отпала сразу же — Дэмиен обошёл её вдоль и поперёк. И первым он конечно же решил проверить дом Пипа — самое логичное место, куда он мог отправиться. И самое логичное, что могло быть, случилось. Никто не отвечал на звонки и стуки в дверь. Сомнения о том, что Филлип «просто не хочет открывать дверь» были не разумны. Он всегда открывает дверь, кто бы ни был за ней! Парк или озеро. Торн раздумывал быстро, и это быстро привело его к ответу «пруд». Стремительными шагами, чёрноволосый поспешил к озеру на котором они иногда катались. Пиррип не любил разглашаться о своём «происхождении», да и было это бессмысленно. В прошлый, первый, раз Филлип поднялся на землю в Лондон. Живописная столица Великобритании сильно сказалась на картине живого мира. Пип сыграл роль сироты, нашедшего приют у старушки и её дочери — Эстеллы. Филлип считал их обеих высокомерными, за что они, непременно попадут в ад. Пиррип должен был быть «мальчиком на побегушках» для молодой девушки. Они были противны друг другу от слова «совсем». Правда Пип не показывал этого, скребя своё нутро подобными мыслями, злостью и отвращением. Именно там блондина научили быть джентльменом. Единственным человеком, кто был благосклонен к юному антихристу (как же сильно Филлип не любил это уточнение!) был Герберт Покет. Жалко, конечно, что сгорел он вместе со старухой и поместьем Хэвишем. На этом моменте их пути с Эстеллой разошлись и честно говоря, Пиррип остался довольным таким раскладом событий. Филлип сидел на скамейке, проматывая всё, что произошло с ним на поверхности. Рефлексию прервали звуки чьего-то приближения сзади. — Пип? — знакомый голос слышался слегка издалека. Он был таким же твёрдым, почти как в любые другие дни. — Ох, Дэмиен, рад встрече! — обида больно уколола, заставляя выдавить из себя вежливую, до нельзя, улыбку — Что привело тебя ко мне? Филлип звучал намного холоднее чем обычно. Торн напрягся, перебирая в голове события прошедшей недели. Ничего особенного, Пиррип рассказывал о том, что помогал отцу и, вроде, всё. Не найдя ответа, чёрноволосый принял решение спросить напрямую — смысла томить и не было. — Ты на что-то обижен? — Дэмиен пристально наблюдал за дежурным выражением лица Пипа. Они встретились взглядами и это был именно тот взгляд, которым Пиррип смотрел на тех, кто смеялся над ним. Смесь высокомерия и жалости по отношению к обидчику. — Нет, что ты! — тон сменился более добродушным — В школе начали пускать слухи обо мне и ну… ха-ха! Кто-то сказал, что это был ты! — И ты поверил? — Торн аккуратно приблизился к нервному Филлипу. На лбу блондина так и вырисовывалась просьба о помощи. Не исключено, что Дэмиену это лишь показалось. — Конечно нет! Ты — мой друг! — пошатнувшееся доверие не желало возвращаться так быстро. Пипу хватало одного слова что бы перестать сопереживать человеку и возненавидеть его — так уж сказалось детство, проведённое в аду и первый выход на землю, где стало понятно, что правила игры везде отличаются. Впервые Филлипу хотелось остаться рядом с кем-то, завладев им от и до. — Я так и понял — уже в более обеспокоенной манере вздохнул чёрноволосый, подсаживаясь к однокласснику. Впервые испытывая жар в груди, заставляющий пылать ещё и щёки, он кладёт свою руку на руку Пиррипа — Ты мне не безразличен — Ты мне тоже чем-то симпатичен, ха-ха! — Пиррип улыбается искренне, стараясь оставить сомнения позади. Он прикрывает глаза и подобно Дэмиену, покрывается румянцем.

II'll never feel ashamed

Of using you for pleasure