ESCADA

      — Итак, — с натянутой улыбкой вздыхает Хосок. — Давайте обговорим некоторые моменты. Во-первых, вы больше не дерётесь в управлении, — Чон смотрит сначала на одного Пака, затем на отсаженного в противоположный угол зала другого.       — Во-вторых, можно ли как-то убить человека после смерти? — с абсолютной серьезностью смотрит Джунхи.       — Во-вторых, не перебиваете меня, — Хосок закатывает глаза и упирается руками в стол. — Мне плевать, кем вы были в этой жизни. Генералами, офицерами, да хоть папами римскими. Я теперь ваш начальник на ближайшее время, и пожалуйста, давайте, суки блядские, жить дружно, ёбаный ваш рот, — у кого самую малость не сдавали нервы? Со всеми бывает. Вот и Чон раздражённо смахивает со стола свои бумаги и пытается не злиться сильнее. Они всего меньше часа здесь, а уже успели довести до белого каления. — Ещё раз вы здесь что-то сломаете или на вас кто-то пожалуется — будете отрабатывать свои века на заданиях, искупляющих по неделе, пока не поумнеете. Вы меня услышали?       — Ну не знаю, тут не у меня беды с башкой и неконтролируемой агрессией, — Сонхва не может сдержать широкой злорадной улыбки.       — Слышишь, тебе поминутно расписать за твои беды с башкой? — Джунхи хмыкает и поправляет волосы, игнорируя взгляд Хосока.       — Мне очень жаль, что у тебя настолько не было личной жизни, что ты следил за моей и даже разбирался, что у меня за беды.       — Это моя работа, я следил за всей столицей, не волнуйся.       — Так себе следил, что у нас северян в столице развелось.       — Твой Рюсан не без моего ведома здесь развёлся.       — Ой блять, мой Рюсан работал в министерстве не твоих собачьих дел и успешно саботировал Юг целых полтора года, пока ты не обратил на него внимание из-за меня. Ты бы и не заметил его шпионажа, если бы не я, умник хуев.       — Да, давайте продолжать сраться, как школьники на перемене, — Чон раздражённо-громко выдвигает из-за стола стул и опускается на него, скрещивая на груди руки. — Я никуда не тороплюсь, продолжайте. Чего заткнулись?       — Ладно Вам, может, продолжите? — Сонхва, конечно, не против ещё подействовать Джунхи на нервы, но он совершенно не хочет задерживаться здесь надолго.       — Нет-нет, вы договорите и я продолжу. Как вы там ещё друг друга не отчихвостили?       — Боюсь, эта сага может ещё долго продолжаться, и мы продолжим, но без тебя и не здесь, — Джунхи выдыхает и подпирает подбородок рукой, глядя на Хосока. — Мы тебя услышали.       — Мы? Как ты и я, — Сонхва приходится повышать тон с другого угла зала. — Ужились в одном предложении так, чтобы ты сказал «мы»?       — Да закрой свой рот, я не хочу с тобой тут до ишачьей пасхи просидеть.       — И тем не менее ты буквально ждал меня и моего появления здесь.       — А как же? Ты, мать твою, убил меня, я с радостью отравлю и твою загробную жизнь.       — Как был тупым мстительным мудаком, так им и остался.       — И этот сын собаки генерал Южной армии?! — Джунхи уставши трёт глаза, пытаясь не разозлиться снова. — Как тебе войска доверили для меня всё ещё загадка.       — Вот только пристрелил, как собаку, тебя здесь я, — Сонхва самодовольно усмехается и вскидывает бровь.       С тяжёлым вздохом Джунхи игнорирует провокацию, и повисает долгое молчание. Хосок крутит в пальцах ручку, ожидая ещё выпадов с какой-либо стороны. Не дождавшись, наконец, продолжает.       — У меня нет времени, чтобы проводить вам лекции по всем рабочим моментам и терминологии, так что разбираться будете по ходу дела в прямом эфире. И разобраться надо будет вот с чем: кто-то, судя по всему, не до конца умер и остался среди живых. Мы зовём их заблудшими душами, — Чон оглядывает офицеров и открывает перед собой заранее приготовленную папку с делом. — Обычно подобное случается очень редко и мы реагируем быстро, но сейчас война и количество подобных дел выросло в десятки раз. Так не должно быть и это не естественный процесс, при котором душа начинает гнить вместе с телом. Память стирается, разум подвергается деструктивным эмоциям, дереализации и непониманию, из-за чего чаще всего, очень грубо говоря, душа озлобляется. Подобные кадры могут наносить вред людям, так что ваша задача будет разбираться с подобным. Это самые ценные на оплату дела, так как здесь вам спишут оставшиеся годы тех людей, которые не пострадают из-за заблудшей души. Вопросы?       — Здесь что, кто-то видит будущее? — Сонхва скрещивает руки на груди, внимательно вникая в суть проблемы. У него не возникает ни одной мятежной мысли о нереалистичности происходящего. — Как определяется сколько осталось кому-то жить?       — Да, можно и так сказать. Мы знаем ближайшие несколько суток в целом и примерные оставшиеся годы каждого.       — Ёсан в порядке?       — Ам, — Хосок тупит взгляд и неловко чешет затылок. — Это как посмотреть. В целом, он здоров. Физически. Да. Ты можешь не переживать на его счёт. Если ты хотел узнать, не собирается ли он помирать в ближайшие дни, то нет.       — Из-за чего душа может не покинуть тело после смерти? — Джунхи, как ни странно, не интересует никто из ныне живущих.       — Причин миллион, каждое дело индивидуально. Чаще всего всё завязано на воле человека. Как правило, заблудшими становятся те, кого убили в сознании. Это происходит из-за того, что человек сопротивляется и не примиряется с осознанием, что он умер. Либо же если у человека остались незавершённые дела. Или те, о ком он беспокоится и не может оставить. Или просто злость и желание причинить боль убийце. Причин невообразимо много, при том далеко не каждая душа сможет задержаться. Человек должен быть очень силён морально или практиковать те учения, которые способны расширять границы сознания. Обычные люди почти не задерживаются в сравнении с процентом тех, кто верит в религию, магию или ещё что. И, конечно, наличие образования и разумность в целом тоже влияют.       — Да что Вы? — Сонхва скептически вскидывает бровь. — Почему в таком случае это не заметили? Я видел тысячи погибших, и среди них никто не, — Пак щурится и непонимающе смотрит перед собой, понимая, что может поставить под сомнения сейчас даже свои слова. В его голове мыслительные процессы происходят быстро и сами собой, и в целом, слова Чона перестают быть глупыми и неправдивыми, если посмотреть на всё с другой стороны.       Сонхва видел много людей, что умирали, и в то же время он видел много странных и не всегда, как может показаться, естественных смертей. В конце концов ещё до него придумали правило, что запрещает хоронить тело или отвозить в морг, пока не прошло минимум два часа. Организм очень своеобразная система, и были случаи, когда смерть оказывалась клинической, а тело возвращалось к жизни. И далеко не со всеми случаями врачи и учёные смогли докопаться до правды и разобраться кто как и из-за чего живёт. Это всё очень сложно, человеческий мозг не исследован даже на десять процентов, а утверждать о том, что в разгар войны на фронте не заметил странных смертей — совершенно глупо.       Так же глупо, как Паку однажды пришлось из-за одного своего суеверного капитана делать крюк вокруг братской могилы, которую разграбили северяне. Сонхва считал всё это идиотскими предрассудками и суевериями, но мог пойти на поводу у солдат или офицеров из личных соображений. Боевой дух поддерживать очень тяжело, а поднимать ещё куда сложнее. Люди доверчивы и трусливы, и подобные байки способны выбить из колеи не одного и не двух, а десятки солдат. Зато как солдаты любят своих командиров, которые заботятся в тяжелейшие времена об остатках их ментального здоровья. Пак буквально тратил время в ущерб плану, чтобы поддержать настроение и боевой дух солдат. Какое он сейчас имеет право говорить, что этого всего не существует?       — Ты сам с собой там говоришь? — фыркает Джунхи.       — Нужно же побеседовать с умным человеком, — усмехается Сонхва и поднимает руки так, словно сдаётся. — Мой вопрос исчерпан, если что.       — Хорошо, — пожимает плечами Хосок. — Погибшая Сон Чхэён. Была то ли травницей, то ли фармацевтом, то ли всем вместе. Её душа должна была прибыть ещё три дня назад, но по итогу её нет. Зато есть двое погибших солдат при крайне странных обстоятельствах. Оба задушены и оба неподалёку от дома Сон. Это всё может быть и не связано, но душу нужно найти. Найти и либо уговорить добровольно покинуть мир живых, либо насильно. Вам выдадут оружие, только умоляю, не стреляйте друг в друга. Так вот, выдадут оружие, которое безвредно для живых людей и опасно для душ. И, собственно, выдадут человеческие внешности, потому что в таком виде вы можете подняться в мир живых, но ни с кем ничего не сделаете. Души находятся между мирами разной энергетической плотности, потому без физических тел не получится взаимодействовать.       — Класс, что за внешности? — Джунхи, вообще-то, нравится своя.       — О, вам предоставит выбор специальный сотрудник, что этим занимается, к нему все вопросы.       — Что будет, если мы не найдём душу?       — Если она не у нас, — Чон поправляет очки. — То она в пространстве живых. Душа не уходит далеко от тела, так что ищите, пока не найдёте. Вас никто не торопит.       — Душа может куда-то спрятаться? — Джунхи продолжает задавать уточняющие вопросы, а Сонхва запоминать.       — Да, в таком случае нужно будет разобраться, что послужит для неё раздражителем и выманит. Душу выманит то, что раздражало человека при жизни. Разговоры о политике, перестановка вещей без спроса, нахождение в доме без тапочек — что угодно. Я думаю, вы разберётесь. Но в целом, души по старой памяти пытаются жить, как прежде, и безумно редко кто-то оказывается хитёр настолько, чтобы обыгрывать осознанных инспекторов. Учитывая, что их память и сознание рассыпаются.       — Что будет, если с душой слишком долго ничего не делать?       — О, очень много историй, все и не упомню, — Хосок закусывает губу и выдыхает. — Это опять же индивидуально. Если будет интересно — зайдёте в свободное время в архив и почитаете. Были случаи, когда души распадались и впитывались в место, полностью лишаясь разума и продолжая существовать лишь посредством собственной воли. Были случаи, когда души засыпали до тех пор, пока их не тревожили чем-либо. Были даже случаи, когда души умудрялись переродиться без суда и правильной процессии, сливаясь или подменяя собой душу ребёнка.       — Серьезно? Даже так?       — Да, если человек всю жизнь живёт примерно на одном уровне осознанности, с годами не меняется его музыкальный вкус или вкус в одежде, с самого детства отличается сознательностью и собственной позицией, то высока вероятность, что за его плечами уже прожит не один десяток лет, который он не обнулил. Некоторые даже могут помнить свои предыдущие жизни.       — Это наказуемо?       — И да, и нет, — Чон переводит взгляд на Джунхи. — Мы и другие подобные структуры не наказываем за это, но карма существует, и если не обнулить память и не замолить свои грехи, то жизнь обязательно будет кармической. Ты, например, и без этого наломал дров в этой жизни, — он указывает на Сонхва. — Словил кармическую смерть. Потому прекрати агрессировать на Джунхи. Даже если бы тебя не убил снайпер, то ты бы сам умер от проблем с сердцем в течение пары лет.       — С сердцем? Почему именно с сердцем? У меня никогда не…       — Никогда не говори «никогда», — недовольно вклинивается в диалог блондин «Сонхва», что исчез пару часов назад и не появлялся до этого момента. — Ах, как болела моя голова из-за того, что господин Страх позволял тебе спать из-за твоего сердца. Те времена казались мне худшими из-за твоего недуга, и я ещё не знал, что времена, когда ты любил меня, были лучшими.       — Что за времена? — Джунхи щурится и скрещивает руки на груди. Когда он вчера впервые увидел белокурого «Сонхва», это едва ли не выбило из колеи.       Очень странно видеть кого-то с внешностью своего врага, однако, Пак быстро понял, что кроме лица и фигуры у них ничего общего нет. Этот субъект ведет себя странно, говорит странно, мыслит еще страннее. У него другие манеры и совершенно иное невербальное поведение. Даже взгляд и близко не похож на взгляд знакомого Сонхва. У блондина он будто как у животного. Либо открытый, прямой и нечитаемый, либо бегающий и испуганный, либо… дремлющий? Джунхи не знает, как охарактеризовать тот взгляд, с которым блондин долгое время смотрел в стену: в абсолютном умиротворении тот с теплом смотрел будто сквозь преграду и крайне медленно моргал, никак не реагируя на внешние раздражители. Пак не воспринимает блондина, как Сонхва и не чувствует к нему неприязни и отторжения. Только интерес и уйму вопросов. Хотелось бы разобраться, кто это, зачем и почему он здесь.       — Что за времена? — блондин садится на один из столов и хлопает ресницами. — Что за времена? Что за времена? Что… Что такое времена?       — Ты сам это сказал.       — Сказал что? — тупит взгляд тот.       — Ты сказал «времена, когда ты любил меня», — Джунхи бывает терпеливым. — О чем ты?       — О чем я?! — внезапно вспыхивает блондин и его взгляд будто по щелчку наполняется яростью. — О чем ты?! Я никогда не любил тебя! Кто ты вообще такой?! Я говорил о том, что Марс любил меня, а тебя я впервые вижу!       — Когда это было? — Джунхи совершенно спокойно продолжает диалог. Ему приходилось говорить и допрашивать северян и не только, и никакое неадекватное построение диалога уже не пугает. Пак вытаскивал правду и не из таких. — И почему сейчас не так?       — Это было тогда, когда мы помнили о своей сути. Мы сияли в небе ярче солнца, бросая огромную тень на поля и площади. Мы были одним целым, пока этот низкородный бастард не разлучил нас. И знаешь что? — блондин уже и забыл, что секунду назад он злился. — Знаешь что? Он наплевал на все обещания и забыл меня. Он забыл меня! Ненавижу. Как он мог?! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!       Хосок лишь спешно записывает этот диалог на обратной стороне одного из постановлений, а Сонхва непонимающе вслушивается. Не успел он попасть в новое место, как его, судя по всему, уже ненавидят.       — Значит, Марс предал тебя?       — Меня? — блондин снова хлопает ресницами и судорожно вздыхает. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но то ли не может подобрать слов, то ли наоборот их так много, что ответа не следует.       С неясным сожалением в глазах «Сонхва» со светлыми волосами скрещивает руки на груди и одним резким движением наклоняется вбок, падая со стола. Для всех, кроме Хосока это выглядит неожиданно, и Сонхва даже вскакивает с места, чтобы удостовериться, что тот в порядке. Но заглянув за столы, Пак видит, что там никого нет. Исчез. Просто взял и исчез так же, как и появился.       — Да какого хрена происходит? — вскрикивает Сонхва и поднимает раздраженный взгляд на Чона. Он ненавидит быть в неведении. — Сейчас же выложите мне всё о том, кто это.       — Почему ты с ним на «Вы», а со мной на «ты»? — смеётся Джунхи.       — Это единственное, что тебя сейчас в данной ситуации беспокоит?! Какой-то псих с моим лицом несёт полнейший бред, а потом на ровном месте исчезает, а тебя интересует, почему я обращаюсь к тебе на «ты»? — Сонхва произносит всё это быстро и повышенным тоном, активно жестикулируя и не понимая, как Пак может быть настолько спокойным в окружающем их сюре. — Я в ахуе со всего, и с тебя в том числе.       — Ну слава богу, — пуще веселится Джунхи. — Кстати, — он переводит взгляд на кислое лицо Чона. — Бог есть?       — Нет.       — Потрясающе. А что есть?       — Смотря в каком контексте. Много чего есть. Но одного единственного создателя нет.       — А за счёт кого всё это, — Джунхи обводит взглядом комнату, подразумевая управление. — Функционирует? Кто вообще решил всё это сочинить и для чего?       — Что за вопросы? Обычно люди в первые дни просятся обратно, а не задумываются о подобном, — хмыкает Хосок и поправляет очки, вскидывая бровь.       — Обычные люди не генералы разведки. Так что? Расскажешь?       — По легенде это всё создано несколько тысяч лет назад волей того Страха, о котором упомянул этот исчезнувший чёрт безрогий, — поправляет очки Чон, глядя в записанный диалог и слова блондина. — По крайней мере так написано в старых записях. Это место что-то вроде чертогов разума этого самого Страха, и в целом, оно находится на земле, но живые люди его не найдут без восприятия тонких материй и иных пространств. Даже мы здесь, — речь Хосока несколько замедляется, а выглядит он растерянным. — Не все уверены в том, что эта легенда правдива. Но законы есть и они работают. Если хотите, можете потом в свободное время покопаться в архивах и почитать то, что сохранилось. Я лично не особо верю, что это всё создал один лишь человек. Или не человек. Кем бы он ни был.       — Если это кто-то создал, то где он сейчас?       — Возможно, это всё легенда и до правды мы не докопаемся. Возможно, он и правда существует и живёт сейчас человеческую жизнь. Действительно есть один субъект, который подходит под описание Страха и никогда не попадает под высший суд. Он просто перерождается и в отношении него не работает карма. Не знаю. Некоторые верят, некоторые нет. Бывают споры по поводу того, как это всё было создано, но единая истина давно потерялась. В целом, этот блондинистый сумасшедший упоминается во всех писаниях с самого начала, и, возможно, он и мог что-то знать, но если ему и правда столько лет, как может быть, то он уже давно всё забыл. И в придачу ещё и сошёл с ума.       — Может это всё сон, и я проснусь в своей постели? — Сонхва щипает себя за бок и непонимающе смотрит на руку, ничего не почувствовав. — Это всё не может быть реальностью.       — Я торчу здесь уже сутки, — Джунхи выдыхает и уставши трёт переносицу. Он не верит в услышанное, но запомнит. — Мне кажется, мы уже не проснёмся. Ладно. Куда нам сейчас?       — Так, — Чон поднимается с места и передаёт одну из папок Джунхи, направляясь к выходу. — Здесь подробности по Сон Чхэён. Идёмте. Подберёте себе внешности, получите оружие и инструкцию по выходу к живым. Только ещё раз, не стреляйте друг в друга. Понятно?       — Честно говоря, звучит как приписка на брикете сухого вина во времена сухого закона в штатах: «После того, как растворите брикет в галлоне воды, не оставляйте получившуюся жидкость в прохладном месте на 20 дней, она может превратиться в вино», — Сонхва усмехается сам себе и откидывает спавшие на глаза волосы назад, направляясь следом за Чоном.       — Просто скажу, что вы занесены в базу одним юнитом и если кто-то из вас упокоится, второму придётся отрабатывать годы первого, — Хосок оборачивается и для убедительности бросает на каждого строгий взгляд. — В ваших же интересах беречь друг друга.       — Он же мне назло помрёт, — вскидывает бровь Джунхи. — Что за бред? Не хочу отрабатывать его косяки.       — Слишком большого мнения о себе. Мне, вообще-то, нужно к Ёсану.       — Очень ты ему нужен, он и без тебя прекрасно справится, раз его здесь нет в данный момент.       — Какого хрена ты комментируешь наши отношения, — недовольно косится на другого Пака Сонхва, равняясь с ним уже в коридоре. — Напомни мне момент, в котором я спрашивал твоего мнения?       — Если ты меня спросишь, я и не отвечу.       — Нашла же коса на камень, — с усталостью бросает Хосок, глубоко в душе радуясь, что сегодня он больше не увидит этих двоих. — И камень раскололся, и коса сломалась. Ну и неудачники.