Не по правилам.

Собеседник чуть повёл бровью, приподнимая её: - знаешь, я слышал, - в его монотонном голосе слышалось всё то же зазнайство, причём это было не просто высокомерие или излишняя амбициозность, а что-то намного хуже, типа заносчивости или чванливости, присущее лишь одному человеку. Ран Хайтани. - а я тебя не слышу и не слышал, - Санзу показательно воткнул наушник обратно в ухо и спустя мгновение уже стоял поодаль от устрашающего силуэта. Тот лишь закатывая глаза провожал взглядом блондина, наблюдая его руку со средним пальцем из-за спины. По ходу прочтения, у многих мог возникнуть навязчивый вопрос: кто же, всё-таки, этот Ран Хайтани? На все вопросы есть свои ответы. Порядком заёбанным человеком являлся данный индивид. Все от него чего-то хотели, даже настоятельно требовали. В случае Акаши, непослушание сказывалось как на нём, так и на его опекунах, но тут получал лишь ребёнок. В целом, Ран был посредником между взрослыми и успешной жизнью. Обычно, по отношению к людям, что не ценили время, специально им уделённое одним из Хайтани, он следовал принципу «не хочет – не надо». Вообще, довольно справедливое и взвешенное с его стороны решение. Но вот только этого светлого паренька он не хотел упускать, Ран обязательно должен найти этого долбоеба с идеальным слухом. Тогда, почему же он стоит сейчас, прожигая дыру в чужой спине и упускает, возможно, единственный шанс? Ответ прост – лень. Потом как-нибудь. Да и что когда-то не выходило заполучить властному семейству, доминантам в обществе? Ещё недолго потупив взгляд, Хайтани преспокойно двинулся с места по своим, увы, нам вовек неизвестным, делам.

***

Газовая плита пыхтела, извергая синие обжигающие языки пламени, старательно она наяривала, не жалея сил, подогревая ледяной суп. Старое пыльное радио где-то сверху, на одном из исполинских шкафов, выплевывало, в силу своего возраста, лишь обрывки старых песенок, под завывания которых, на удивление, было вполне весело повилять задницей. Видимо, ярый фанатик хлама и антиквариата обитал в такой скромненькой пещере времён СССР. Несмотря на весь этот вайб прошлых лет, на столике напротив плиты стоял достаточно дорогой и современный ноутбук, с которого что-то очень быстро и неразборчиво переписывал в нотную тетрадь Харучие. Оторвав карандаш от огрызка и недолго бегая глазами по строкам, парень подорвался с места и тут же очутился около рояля. без конца брынча недоведённые до ума аккорды, блондин пытался скомпоновать всё в одну причудливую мелодию, что у него заметно хорошо получалось, пусть и не с первого раза. - я пиздат! – Санзу благополучно вызубрил первую часть, по крайней мере, часть до большого количества пауз, а если быть совсем точным, часть из восьми тактов и буквально завопил эту же мелодию чуть искажая мотив, как бы сочиняя славословие в свою честь. На радостях, выудил он из своего кармана новенькую пачку сигарет, по классике скача взглядом по буквам, складывающимся в немую фразу: «курение убивает» и резво поджигая никотиновую палочку, с наслаждением глубоко вдохнул он этот едкий дым, затем выдыхая и моментально закашливаясь. И вот, выкуривает он уже третий косяк, выглядывая из открытого на распашку окна и беззаботно, приветливо махая своими пышными ресницами прохожим, в то же время посыпая их, озарённые светом макушки, пеплом с сигареты. Недолго повисев в своих мыслях, парень спешно шарится по карманам толстовки и спортивных брюк, намеренно обнаруживая среди складок мягкой ткани зип-пакетик с весёлыми белыми таблетками. высыпав содержимое себе на ладошку долго он разглядывал овал наркотиков аквамариновыми лупами. Как не в себе, он не раздумывая захватил пилюлю большим и указательным пальцами и смело положил её под язык. А пока та неспеша растворялась в зыбучих песках слюны, парень медленно пьянел под действием запрещённых веществ. Почему он начал употреблять? Загоны? Какие-то личные проблемы или отречение его от общества? А проблема сама-то относительно проста для понимания – мода на наркотики. Непослушные ребята затаривались таблетками и делились открытием вещества для счастья и веселья со своими друзьями, зарождая цепную реакцию, что объединяла практически всех подростков как минимум на районе. Сам эффект вещества привлекал их, когда те в состоянии невменяемости творили полнейший нонсенс, уходя в эйфорию и перекладывая ответственность нести своё тело на посторонних людей, что вели себя, как сказать… не лучше. *** Холодный, морозный ветерок порывами обрушивался на кучки людей на территории за старенькой больницей, двери которой, наверное, обрели оковы навсегда, но не для криминальных ребят, в ряды которых входил и Акаши. В воздухе колом стояло напряжение, молчание растворял какой-то странный белый шум. Раздражает. Волосы, назойливо выпадающие из-под шапки, медленно покрывались холодным инеем, леденившим лицо. Пряди неприятно оттаивали на нём, а затем пробирались в рот. Бесит. Возможно, все так и продолжили бы пинать хуи, если бы какой-то ненормальный паренёк не полез к другому под одежду. Тишину заметно нарушало тяжёлое дыхание обоих, чем они привлекали на себя новые взгляды. Кто-то медленно приближался к парочке, жаждая присоединиться, а кто-то, наоборот, цокал языком и измученно закатывал глаза. Хару лишь ещё больше притих и устремил взгляд в землю. Че за долбоёбы? На улице дубак, а они потрахаться решили. Еле слышный гул прервал ликующий голос: - бля, пацаны, я достал! – подпрыгивая, он всё приближался, а в руках его шатался магазинный пакетик с гипнотизирующими «плюшками», - налетай! Так и ебаться веселее! Воздух разразился победными криками, да и просто криками. Все ринулись к парню, выхватывая у того пакет, но он лишь неодобрительно мотал головой, отбирая сокровище обратно и раздавал по зип-пакетику всем желающим. Когда в запасе героя осталось всего две порции, он отодвинул толпу и прошёл к затихшему Санзу, протягивая порошок. - я не буду, - издевательский взгляд Акаши попал в глаза собеседнику, - я, по-твоему, кто? Спермобак? - ты затрахал, - незнакомец наклонился к лицу блондина, - либо жри, либо вали отсюда в каталажку. По правде говоря, от таких слов по телу Харучие прошла волна раздражающих мурашек и он без раздумий вырвал пакетик у «товарища» из рук.

***

Затуманенные мысли блондина отвлёк неожиданный стук в дверь квартиры, а затем громкий звук звонка у входа, который уж очень неприятно врезался в нетрезвую голову. Харучие поскакал открывать, предварительно глянув в глазок. Запор резко скрипнул и дверь отворилась. На пороге стояла привлекательная девушка, низенькая, точно младше главного героя. Его копия – Сёнджу Акаши. Её пышные белоснежные ресницы ходили вверх-вниз, а невинные глазки, такого же откровенно голубого цвета, как и у брата, заполнялись слезами. - о боже, моя радость, - Санзу засуетился, забегал вокруг сестры, заставляя пройти внутрь, - как ты себя чувствуешь, драгоценная? Не плачь, прошу тебя, я очень тебя люблю, мы справимся, - парень забрался пальцами в шёлковые волосы Акаши младшей и ласково, нежно поцеловал её макушку, на что та окончательно сдалась, выпуская все слёзы наружу. Девушка тут же кошмарно закашлялась. Кажется, ещё несколько секунд, и ей не хватит воздуха из-за непрерывного кашля. Старший сразу вскочил и достал из кармана джинс сестры белоснежный платочек, на котором красовались выцветшие пятна крови. Поглаживая Сенджу и, уже с собственными слезами на глазах, протянул платок. Первого охватил мандраж, пожелтевшую от волнения руку часто била мелкая дрожь. Девушка отчаянно выхватила из рук брата тряпочку. Глубокий, страшный кашель прервал её всхлипы. Она отхаркнулась в платок и сунула его растерявшемуся Санзу, с болью придерживая другой рукой грудь. Платок был весь в крови… - Хару, братик, он сказал, что это можно вылечить, сам ангел сказал, я его видела, видела, братик!!! – Сенджу устала. Очень устала бороться с открытым туберкулёзом лёгких. Хотя это и было не так сложно, в двадцать первом-то веке, но на это семье Акаши, просто-напросто, не хватало средств, - он пришёл со мной! Ангел тут! Харучие испуганно посмотрел на свою сестру, а затем на щель, которую создавала приоткрытая дверь. Сквозь неё выглядывал хитрый взгляд фиалковых глаз. Нет, только не он… - я так понимаю, мне можно войти, - безразличный к ситуации, произнёс Хайтани. Дверь со скрипом открылась полностью. - пошёл нахуй с порога, выйди вон, тварь, - Санзу был под наркотиками, он не мог нормально мыслить и всё, что он мог сделать, так это прогнать Рана, чтобы, ненароком, не подписаться на что-то губительное, под предлогом помощи, - блять, просто уйди, я не хочу тебя видеть. - я всего лишь хочу помочь тебе, - Хайтани даже как-то грустно сложил брови домиком, любит повыёбываться, - оставляй сестру тут. Я пришлю помощь. А ты всего лишь нужен мне у себя, мы поговорим и я дам тебе время поду… Шлепок. Увесистая рука упала на щёку Рана, оставляя бледный след. - пошёл вон, я сказал. - как хочешь, - первый пожал плечами и переступил через порог, возвращаясь на лестничную площадку, - в твоих интересах оставлять сестру умирать. Толстая и тяжёлая дверь громко захлопнулась перед носом. Ладно, ни в этот раз… Но тут, эти же «врата» распахнулись вновь: - обещай, что позаботишься о ней, - наркотики изменяли своему хозяину и будто заставляли плясать под свою дудочку, - забирай меня куда угодно, но помоги ей, - он поднял руки на уровень лица и обе сжал в кулак, - иначе я этими руками тебя задушу, отморозок. - хороший мальчик.