Розэ, лёд и Олимпийские игры

      Розэ никогда и в голову не приходило бегать от проблем. Проблем вообще не было — были обстоятельства, с которыми следовало работать. Внешне отстраненный, не склонный к публичной демонстрации эмоций, слишком давно в бизнесе — он терпеливо переносил чужие всплески, особенно в исполнении некоторых коллег.       Особенно в исполнении счастливого Корди, явившегося следующим же за совместным липсинком вечером в апартаменты Росса-Розэ.       Парадоксально, но, в отличие от съемок или публичных появлений, когда они были один на один, Корди вел себя с Розэ гораздо более скованно. Здесь, вне поля зрения чужих глаз, Денали немного робела, смущаясь опытом знаменитой нью-йоркской «королевы». Розэ это безмерно забавляло и смущало.       Иногда.       — Кто в курсе, что ты здесь? — деловито поинтересовался Росс, впуская Денали в тесную гостиную его номера.       Сам отель был очень скромным, особенно сейчас, во время карантина — команда не могла позволить себе потратиться больше, чем позапрошлогодний бюджет, и ходили байки, что кто-то из участниц добавлял из своих кровных, чтобы переехать в номер получше.       Корди помотал головой, мол, никто.       — А-а. То есть, я могу тебя убить, забрать себе выигрыш, и подозрения не падут на меня? — в глазах Розэ заискрился смех. Корди улыбнулся, понимая, что «звезда», кажется, была рада его видеть не меньше.       — Иди, дай я тебя обниму, чемпион.       Корди, на радостях перемахнув через софу, сжал Розэ в самых искренних объятиях.       Искренних — может быть потому, что в бизнесе это не принято, а парень всего три года в драге?..       Когда они оставались с глазу на глаз, это были немного другие объятия — скомканные, чуть торопливые, удивительно трогательные. Было страшно от того, насколько торопливые и искренние.       Розэ улыбнулась в плечо Корди — несмытый макияж, конечно, останется на рубашке — похлопывая того по спине: знак, что пора отстраниться и, сохраняя приличия, усесться на диванные подушки с ногами, захватив еще одну в качестве эрзаца — для продолжения объятий.       — Росс...       Розэ садится напротив, в глубокое ярко-оранжевое кресло, с карманным зеркалом: Денали застала её за вечерним туалетом.       — Что?       — Как ты думаешь, у меня получится?..       Пауза.       — Ну... По первым двум неделям мало что можно сказать, знаешь ли... Люди в непривычной обстановке теряются. — Росс говорил обтекаемыми фразами, стараясь одновременно и оправдать собственный не слишком цветущий вид, и не сказать ничего лишнего — перед ним вольготно расположилась сильная соперница, только что выигравшая честный искрометный липсинк равных.       С которой еще не один раз предстоит встретиться на подиуме.       — Точно никто не знает, что ты здесь? — Розэ попробовала сменить тему. — Знаешь, что Мама Ру с тобой сотворит за вылазку в лагерь неприятеля?       — Догадываюсь... Росс, я серьезно.       Розэ отставила зеркальце и отложила тюбик со средством для демакияжа и во все глаза уставилась на Денали.       — Что с тобой происходит?       Росс МакКоркелл работал с обстоятельствами. Розэ зарабатывала популярность, доллары и публику на вечеринках. Сейчас оба старались справиться с тем, что происходило на съемочной площадке, с этими новыми «королевами», с тем, что «Королевские гонки РуПола» могут стать вершиной или полным крахом карьеры.       Пожалуй нет, лучше об этом не думать.       — Корди, послушай, это все сложно.       Зачем же сразу думать, что Денали не поймет? Неужели на льду таких проблем не бывает, или, по крайней мере, похожих...       — Ты не хочешь со мной это обсуждать, потому что это может повлиять на нашу игру? — Корди погрустнел, смиряясь, как ребенок в луна-парке, которому сказали, что он слишком мал для аттракциона.       — Не совсем так. — Розэ с легкой улыбкой рассматривала Корди.       Он вдруг почувствовал себя незваным гостем.       — Прости меня, я, наверное, не вовремя. — Этот взгляд, снизу вверх, вкупе с упавшим голосом, заставили Росса почувствовать угрызения совести.       — Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть.       И, что характерно, это была не простая формула вежливости: Розэ относилась к Корди совершенно по-особенному, как-то по-сестрински тепло. Или не по-сестрински.       — Это ты меня... прости. — Розэ подумала, что зря дала Денали почувствовать себя неуютно. — И что же тебя сюда занесло? В запретную зону? В такой час?       — Если я скажу, что просто был поблизости... — поперхнувшись смехом, спросил Корди с искорками в глазах, — ты мне поверишь?       Розэ поднялась за стаканами с колой, вернувшись, протянула один гостье.       — Ни за что.       Конечно, хотелось бы в такой приятный вечер угоститься двумя бокалами... да пусть того же розэ, или пино гриджио, или — на худой конец — портером, но кола без калорий в неизящных отельных стаканах была всем, на что они могли рассчитывать.       — Выкладывай.       — Я тебе очень признателен за то, что ты для меня делаешь. Сам понимаешь, не везде принято делить победы: после них друзья начинают враждовать.       Росс кивал — удивительно, что для кого-то это все еще было открытием.       — И еще ты меня возбуждаешь до чертиков.       Розэ поперхнулась ледяной колой, уставившись на Денали, не понимая, что происходит.       — Шучу. Просто у тебя был совершенно зазомбированный вид. А так ты хоть слушать начал, что я тебе рассказываю.

***

      Благодарить было за что: за молчаливую поддержку и громкое одобрение. И за безграничное терпение, когда Корди позволял — или думал, что позволял — себе лишнее.       Лишнее — это взгляды в упор, немного исподлобья. Иногда Росс на полном серьезе ощущал на себе тяжелый, испытывающий на прочность взгляд, одновременно чего-то ждущий и ласкающий, мягкий, как лапа ягуара.       Лишнее — это вот эти невинные рукопожатия в антактах, один на один, когда никто не видит. Или делает вид. Объятия, не на публику, невыносимо быстрые, когда страшно упустить момент и страшно ждать, когда прикосновение закончится.       Еще и половины сезона не прошло, а уже тяжело было представить себе, как он будет жить каждый день своей жизни, не думая о драг-королеве. Королеве-на-льду.       Места в сердце Розэ было много, и Денали точно заняла свое.

***

      Розэ всегда думала, что соперничество на корню отбивает желание всякой сопливой лирики. Сражаешься или умираешь в борьбе за место на сцене. По крайней мере, жизнь до этого успела научить — многому.       В отличие от Розэ, Денали думала гораздо меньше, новичкам, как известно, везет. Помимо прочих необдуманных поступков в его коротком послужном списке значилось, хотя он под страхом смерти в этом бы никому не признался, да и себе — с трудом: втрескаться по уши в Розэ.       Поэтому сейчас, взволнованная ближайшим эпизодом и присутствием на чужой территории соперника и, одновременно, предмет вожделения, метался язычком пламени от «победить-растоптать-догнать-уничтожить», натянуть по самые яйца, до... Дальше наступала странная пауза, потому что Денали была согласна на все, вообще все, что Розэ могла бы с ним сделать, если бы того пожелала.       На душу валилась страшная тяжесть осознания — ведь это не слишком хорошая идея — на съемках, верно? Когда в любой момент их могут исключить за нарушение правил, если что-то... Получится? Хотя вот... Вэнджи и Брук?       Осторожные губы Денали обожгли Розэ вкусом колы и прерывистым дыханием. Это ведь запрещенный прием, верно? Нет, это не первый их поцелуй, были и приветствия-прощания-поздравления, и объятия, и всплески такой корпоративной нежности, какая могла бы измеряться тротиловым эквивалентом.       Но не в этот раз.       Денали и не заметила, что её трясет мелкой дрожью, от ужаса, а Розэ — от нежности и благоговения, с которыми черноглазый мальчишка припал к нему губами.       Ни у кого не достает сил разрушить этот момент, и тем не менее...       Окончательно испугавшись своего грехопадения, Корди-Денали отшатнулась назад, пробуя спастись от неминуемого наказания.       — Прости меня...

***

      Через долю секунды удивление сменяется яростью — Розэ за собранные в хвост волосы на затылке Денали притягивает его к себе и жадно, требовательно целует. По-взрослому. Денали покрывается ледяной испариной, сходя с ума от непривычных прикосновений, и, более того, от того, что это она, Розэ, — и от того, насколько же Денали к этому готова.       Росс пришел в себя первым. Кажется, они оба были обречены.       Он осторожно прижал к себе не на шутку разошедшегося Корди, похлопывая того по плечам, чтобы он немного сбавил обороты. Сейчас не слишком подходящее время и место... Но каждый боялся нарушить хрупкую тишину момента, пошевелиться или посмотреть на соперника.       — Знаешь, я...       Конечно, Розэ заговорила первой. Денали тут же поднимает голову, и Розэ не находит сил взглянуть прямо в угольно-черные глаза Королевы Льда.       — Я никогда не думал, что ты решишься. — Кажется, это был облегченный выдох Денали.       — Значит?..       — Это значит, что нам завтра в половину седьмого утра встречаться на съемках. Не делай этого. Не сейчас.       Прикрыв глаза, Денали кивнула, но рук не разжала — Розэ на это и рассчитывала.       — Я знаю. Просто очень тяжело сейчас тебя оставить, — пробормотала Денали, уткнувшись носом в плечо Розэ, — прости меня за это.       — Ты несносен, весь вечер просишь прощения. Прощаю. Достал.       — До встречи на съемках, — пригрозила Денали. — И ты уже знаешь, насколько это будет опасно.       — Жду с нетерпением, — совершенно искренне отозвалась Розэ.       На прощанье, конечно, не удержалась и погладила Денали по затылку. Обыкновенная ласка, не чувственная и не интимная, но этот жест вызвал такое ликование Корди-Денали, что тот, обернувшись на секунду, молниеносно обнял Розэ, стиснув и также быстро выпустив его.       — Соберись, чемпион. Мы тут на Олимпийских драг-играх, если ты не заметил.       Подмигнув в ответ, Денали переступил порог, натягивая на ходу капюшон широченного худи.