О минувших днях не плачут

Солнце медленно поднималось над Средиземьем, освещая своим светом леса, поля и реки. Леголас стоял на самой высокой охранной вышке Хельмовой Пади. Его острый эльфийский взор задумчиво блуждал по полю битвы. Ночь выдалась кошмарной. Многотысячная армия Сарумана заставила пошатнуться веру в победу не только у людей. Сегодня Лехолесский принц готовился умереть, отважно сражаясь за свет, за свободу, за свой народ. Когда первая стрела разорвала повисшую над землями Рохана тишину, сердце Леголаса предательски сбилось с привычного ритма. Буквально на секунду! Но этой секунды хватило, чтобы душу сковал леденящий страх, а в голове пронеслась мысль: "Я так и не попрощался с отцом". – Что там? Я ничего не вижу! Нельзя было выбрать место получше? – причитания гнома вернули Леголасу боевой настрой. Привычная ухмылка легла на уста. Эльф снисходительно посмотрел на друга: – Тебе описать? Или принести подставку? – нелепая шутка и короткие смешки разрядили обстановку, что помогло на миг забыть о жаждущих их смерти врагах. Он сражался отважно, лишая противников жизни, голов и достоинства. Взмах, удар, поворот, блок. Взмах, удар, подсечка, удар. И всё по новой. На периферии мелькал Арагорн, а Гимли невдалеке задорно вёл счёт поверженных его топором орков. Это позволяло немного успокоиться. Меньше всего Леголас хотел потерять на этой чудовищной бойне, а по-другому это назвать было нельзя, своих друзей. Ему не одна тысяча лет, для него понятие о жизни и отведённому на неё время осознавалось несколько иначе, чем у людей, гномов и хоббитов. Но принцу казалось неправильным умереть, встретив всего лишь пару десятков зим. Пусть им и говорили, что для воина честь погибнуть на поле битвы, пусть они сами в это свято верят. Иногда окружающее виделось безумством и ужасающей жестокостью. Оглядываясь по сторонам, Леголас замечал падающие безжизненные тела орков, людей, эльфов. Предсмертные крики и звуки ударов металлического оружия слились воедино, превращаясь в нечто невообразимо страшное, леденящее кровь. Эльф не знал, как у него хватило сил не сдаться. С каждой смертью невинных эльфов и людей, среди которых были и совсем ещё дети, росло желание упасть на землю, закричать от неправильности происходящего, воззвать к богам, спросить, почему они допустили всё это, закрыть глаза и... Просто оказаться в родном дворце, почувствовать объятья родителей, ощутить нежный поцелуй на лбу и полный любви материнский взгляд. Но Леголас лишь крепче сжимал лук и пускал стрелу в очередного орка. Сейчас же он стоял в рассветних лучах солнца и смотрел на землю, впитавшую кровь и смерть. Нескоро ещё природа излечится от недуга, поразившего её этой ночью. Войны – это неправильно... – Славно мы провели время, – жизнерадостный Гимли появился из неоткуда. Хотя по отдышке понятно, что он поднимался по полуразрушенной лестнице. Гном встал рядом с эльфом у оставленного камнем пролома в стене и посмотрел вниз. Улыбка сошла с его лица, уступая место хмурым бровям и поджатым губам. Принц ничего не ответил на это, лишь перевёл взгляд с рыжего воина на далёкий горизонт. – Погибло много людей и эльфов, – тела ещё не убрали. Они лежали повсюду. Куда бы Леголас не бросил взгляд, везде натыкался на них. Витающий в воздухе запах смерти давил, даже подавлял. Образ безжизненного Халдира прочно закрепился в голове. – Погибли бы все, если бы не Гендальф со всадниками, – гном опустил глаза на свои руки, испачканные в крови. Чьей именно, не понятно. Всё смешалось, образы расплывались, да и воздух поступал в лёгкие через раз. Он бросил неуверенный взгляд на эльфа, помолчал немного, но всё же задал мучавший его вопрос. – Скажи, Леголас, ты ведь был тогда на Битве Пяти Воинств? – Лихолесский принц, не блиставший до того жизнерадостной улыбкой, помрачнел ещё больше. Воспоминания, вызванные неосторожным любопытством, вскрыли зажившие раны, возродили образы и чувства, которые хотелось забыть навсегда. – Да, – тихо проговорил Леголас. Тяжёлый взгляд из-под слегка нахмуренных бровей, резко ссутулившаяся спина и безвольно повисшие руки заставили гнома пожалеть о своём вопросе. Но сказанного не воротить, поэтому Гимли, немного помявшись, произнёс: – Тогда было хуже, чем сейчас? Отец и остальные практически не говорили о Битве. Только пересказывали сказания, – Лехолесский принц развернулся, присаживаясь на каменный пол. Гном устроился рядом. – Война – это всегда кошмар. Тогда было немногим лучше, но могло быть всё иначе, – Леголас предался воспоминаниям, утоляя любопытство друга, погружаясь в болезненное прошлое... – В какой-то степени нам всем повезло, что Торин отказался выполнять данное людям обещание разделить сокровища Эребора. Если бы не это, народ Эсгарота не взял бы в руки оружие, пришедшие эльфы Лихолесья во главе с моим отцом вернулись домой, а гномы, посланные на подмогу, не явились в нужный час. Шансов выжить не было бы ни у кого. Нам всем пришлось сплотиться против врага. Крови пролилось много. Возможно, даже больше, чем сегодня. Битва длилась много часов и, когда у нас появилась надежда на победу, пришло подкрепление орков. Их были тысячи... – голос Леголаса был пропитан тоской, глаза Гимли излучали любопытство. – А мой... – Я не видел Глоина. Сражался на Вороньей высоте, а он внизу со всеми. Думаю, твой отец был храбрым воином и лишил много врагов жизни, – Леголас замолчал. Казалось, прошло уже более ста лет, но всё будто произошло вчера. До сих пор очень больно. – Я видел, как погиб светловолосый племянник Торина... – Фили, – вставил гном, но эльф его проигнорировал. – Затем его брат... – Кили. – А после и сам король. Я видел, как погибал мой народ. Видел, как моя возлюбленная плачет над телом гномьего принца. Тот день был одним из самых ужасных... А ведь я прожил их немало. Эта ночь, возможно, тоже одна из... Вязкая тишина окутала их липкими лапами. Короткий рассказ отнял много моральных сил, которых после сражения и так осталось немного не только у эльфа, но и у гнома. Подавленность поселилась внутри, устраиваясь по соседству с надеждой на светлое будущее. Вдалеке слышались стоны больных, плач детей и женщин. А в воздухе всё так же витал запах смерти. Они молчали, потому что все слова были сказаны, все взгляды пойманы и поняты. Они молчали, потому что им ничего больше не оставалось. Солнце поднялось высоко. Ветер обдувал лицо, унося смрад мёртвых тел подальше от Пади. Никто не знал, что их ждёт дальше. Понятно было одно – это не конец. Где-то у Мордора сидел одинокий маленький хоббит, поплатившийся за свою преданность, а уставший морально и физически Фродо полз на верную смерть, услужливо подготовленную сумасшедшим Голлумом. Да... Это был ещё не конец. Через пару дней из Пади выедет белоснежный конь дивной масти с двумя всадниками. Ещё через пару недель не отошедших от этой битвы воинов отправят на новую, более жестокую, ещё более страшную. Никто не знал, когда это закончится. Закончится ли вообще. Но сейчас, под ослепительным солнцем в мёртвой тишине сидели эльф и гном. Их мысли блуждали везде: и в прошлом, и в настоящем, и в будущем. Они молчали долго, смотря на свои руки, испачканные в крови, на тела погибших воинов и врагов, на разрушенный город и надеялись на... Просто надеялись. – Ушастик, – хриплый голос гнома вернул ушедшего в себя эльфа в реальность. Недоумённый взгляд был встречен озорной ухмылкой. – Может, по кружке эля? – Леголас посветлел в лице и кивнул, слегка улыбаясь. – Уверен, я выпью больше тебя, – Гимли возмущённо фыркнул, вскакивая на ноги: – Это вызов! Чтобы я проиграл эльфу?! Никогда! Расслабленный весёлый смех пронёсся по стенам крепости. Возможно, у этой истории может быть иной, хороший конец. Кто знает этих богов?