Цветочек

      Она двигается элегантно, подобно кошке. Её огненно-рыжие волосы убраны на затылке, создавая образ строгой девушки. Дверь перед ней открывают, пропуская столь важную особу в заведение. Чёрный приталенный костюм подчёркивает её бесподобную фигуру, а не до конца застегнутая рубашка — её великолепную грудь. Коё знает для чего здесь появилась, знает свою цель достаточно давно.       За одним из столиков сидит её папа, а напротив него - её жених и его отец. Она, превращая губы в лёгкую ухмылку, подходит к мужчинам. Выглядит такой доступной, такой наивной и глупой, что самой смешно от себя. Брюнет, волосы которого чуть выше широких плеч, встаёт с места, целует её нежную руку, как подобает джентльмену. Ей это лишь льстит, но улыбается нежно, ведь любит его.       Озаки — не последние люди в обществе. Прекрасные предприниматели, часто отдающие деньги на благотворительность. Они всегда умели получить любовь и внимание общества, хоть и не всегда хотели этого.       Огай прославились в ином. Спасение чужих жизней, лечение — это стало их кровным талантом. Они, можно сказать, потомственные врачи, ведь почти все члены их семьи связали себя с медициной.       Главы этих двух семей сейчас сидят в ресторане, обсуждая брак своих детей, в то время, как они смотрят друг на друга влюблёнными глазами. После их первой встречи пара стала чаще общаться, узнавая друг друга поближе, а после признались в любви, заявляя об этом родителям. Те, естественно, были рады, ведь совершенно не хотели насильной женитьбы молодёжи.       Мори рассказывает о своих успехах в больнице, не может не похвастаться перед девушкой, ведь та без ума от него. Она слушает, кивает, задаёт вопросы, её взгляд передаёт восхищение, ей нравится этот мужчина, что немногим старше неё. Они, быть откровенным, обожают друг друга, хоть и являются почти полными противоположностями. Они дополняют себя, становясь идеальными людьми, даже не вспоминая, что таковых не бывает.       — Я отойду, нужно припудрить носик, — незаметно смотря на наручные часы, говорит рыжая девушка, нежно щелкая любовника по носу. Удаляется в уборную также элегантно, как и появилась, легко повиливая бёдрами, тем самым привлекая внимание окружающих. Стук каблуков удаляется, а после и вовсе стихает. На губах брюнета ехидная ухмылка, которую быстро приходит спрятать, ведь теперь он может присоединиться к разговору старших.       Коё предстаёт перед дверьми. Её взгляд ловит значки на них, почему приходится оглянуться, выдохнуть и открыть туалет. Ей нужно лишь забрать документ, после чего сможет уйти. Внутри её встречают мужчины неприятной наружности, почему она сглатывает. Они не выглядят как те, кто пришёл в столь дорогой ресторан поужинать, больше похожи на тех, кто хочет разрушить покой в заведение. Продолжая показывать маску спокойствия, девушка подходит к зеркалу, разглядывая макияж. Каждое его составляющее на месте и выглядит чудесно, почему улыбается и достаёт из сумочки матовую темно-красную помаду. Её рука мастерски повторяет форму губ, после чего проходит в одну из свободных кабинок. Её пугает такой тусклый свет, но нужно лишь дождаться одного человека.       Спустив брюки, дабы поправить чулки, недовольно вздохнув, она приводит себя мысленно в порядок, собираясь уже выйти, как хлипкую дверь начинают дёргать. Страх тут же сковывает Озаки, она прикрывает рот рукой, в надежде, что так её никто не услышит и не узнает о её положение. Дыхание, как и сердцебиение, учащаются, она чувствует, как дрожь доходит до кончиков пальцев, что начинают дрожать. Резким движением замок выламывается, а хрупкую рыжую тянут за запястье на себя, начиная бесстыдно трогать, изучать её тело. Она в оцепенение, не может даже двинуться с места. Глаза полны страха, а тело дрожит.       — Не трогайте! Не трогайте меня! — Коё начинает молить о пощаде, ей не хочется этого, — Пожалуйста, не трогайте меня! Прошу! — её никто не слышит, лишь сжимают ягодицы и грудь. Кто-то небрежно целует, словно шлюху какую-то, от них пахнет дешевыми сигаретами. Помада смазывается, но это уже не такая серьезная проблема, как какие-то невероятно шершавые и грубые руки, прикосновения. Девушка теряет всякую надежду, но пытается вырваться, старается отпихнуть от себя людей. Она искренне боится, ледяной пот стекает по спине, между лопатками оставляет мокрые дорожки, будто стараясь вернуть в реальность, но тщетно. Она дрожит, старается дышать, но лишь сбивается. Её начинают придерживать, ведь ноги совсем не держат, она падает, вместо мышц и костей появилась вата. Почему именно она? Почему именно сегодня был назначен этот ужин? Зачем она вообще пошла куда-то, если хотела сказать о том, что чувствует себя слишком плохо для похода куда-либо? Почему она?       «Это все сон! Это все чёртов сон! Сейчас дочитаю до трех и все исчезнет. Прямо как в детстве!» — она действительно считает, закрывая глаза, но стоит их открыть как разочаровывается. Её все ещё окружают мерзкие люди. Хочется вырваться, но она не контролирует свое тело, оно её не слушается.       — Мори! Мори, пожалуйста! Пожалуйста, помоги! — Озаки не понимает, что делает, лишь хочет спокойствия, хочет уйти отсюда. Дверь в открывается, слышатся шаги, но не верится в это. Глаза зажмурены, не хочет открывать, не хочет видеть тех, кто сейчас может её изнасиловать. Удары, один за другим, мужские стоны и крики. Её просьбы были услышаны, вот только несколько человек её держат, продолжают издеваться, ещё немного и она потеряет сознание. По крайней мере ей так кажется. Сильные руки отпускают, а рыжая падает в чьи-то объятия, тёплые и аккуратные. Её прижимают, на плечах чувствуется лёгкая тяжесть от пиджака. «Будь, что будет…» — пролетает в голове эхом, а сама расслабляется, поддаваясь чужим движениям.       — Коё, пошли, — ласково говорит Огай, обнимая и выводя.       Её помада смазалась, не оставив того красивого контура губ. Волосы растрепались, оставляя от той прекрасной причёски лишь украшения. Тело заметно дрожит, она замерзла, почему прижимается сейчас к теплому человеку, голос которого заставил поверить в реальность происходящего. Отец сразу подскакивает, желая утешить дочь, но та остается в объятиях жениха, прижимаясь крепче. Вопросов не задают, понимают, что произошло что-то ужасное. Свежие ссадины на запястьях подтверждают это, Мори только прикрывает глаза, чувствуя как невеста жмется сильнее.       Каждый переживает, хочет внести свою лепту, хочет помочь. Брюнет даже прикоснуться к девушке не даёт, ведь та просто уснула на его груди. Он не может позволить прикосновения другим людям к своему цветочку, который так долго искал. В ресторане теперь уже нет людей, управляющий виновато кивает полицейским, охранников допрашивают. Тех мужчин уже повязали, но легче от этого на душе не становится. Где-то снаружи слышится гул, пресса, мечтающая получить хороший сюжет, но никого не впускают. Огай гладит ее по щеке, не вслушивается в шум, а просто просит старших помочь ему открыть дверь в машину, чтобы они уехали к нему домой. Те соглашаются, доверяя мужчине, помогают и отпускают детей своих, но оба не чувствуют спокойствия, хоть договор о выгодном браке заключают, зная, что Коё или Мори против не будут.       В квартире холодно, но на это он внимания не обращает, лишь заносит любимую в комнату, раздевает её и переодевает в вещи, которые рыжая оставляла у него. Ватными дисками, смоченными в мицеллярной воде, стирает косметику, которой было не так много, как у его бывших. Озаки идеальна во всём, поэтому он сбережет её любым способом, который только придумает. Он сделает абсолютно всё, что бы его идеальный цветочек был с ним. Невесту брюнет укладывает под одеяло, целует в щеку и закрывает дверь в комнату, лишь бы та не проснулась от постороннего шума, который мог бы возникнуть.       Дни тянутся медленно, скорее даже невыносимо. Девушка чувствует себя лучше, но ей кажется, что жизнь окончена. Она часто плачет, просится домой, лишь бы побыть в одиночестве, но Огай старается её отговорить, убеждая, что с ним ей будет лучше, но та даже не слушает, лишь просится домой. Он против быть не может, на третий день отвозит её в квартирку скромную, целует в лоб нежно и смотрит в глаза преданно, желая ей только лучшего. Говорит о том, что всегда приедет, когда та позвонит, а рыжая лишь кивает, обнимая крепко и благодаря за все. Мужчина уходит, а вот Коё водой холодной умывается и с безразличием в зеркало над раковиной в ванной смотрит. Чудесная актриса, жаль, что в театр работать не ушла. Она одевается невзрачно, кое-какие вещи в сумку скидывает и вызывает такси, наспех шнурки кроссовок завязывая. Через двадцать минут её хрупкая фигура уже стоит на окраине Йокогамы, а малиновые глаза направлены на небогатую пятиэтажку, на лице улыбка расцветает. В карманах куртки Озаки ключи находит, открывает дверь подъездную и вбегает на лестницу, поднимаясь на самый последний этаж, быстро проворачивает в замке железо и входит в однушку тихо.       — Акико. Акико, милая, я дома, — говорит девушка, обувь и ветровку снимая.       — Я очень скучала, как всё прошло? — интересуется брюнетка высокая, обнимая возлюбленную и целуя в щеку, — Он не понял ничего? — и тихо смеется, стоит нежными губам коснуться её лба в ответ, а холодным пальцам — её горячей талии под тонкой футболкой.       — Всё ещё глуп и наивен. Совсем скоро я всё решу, и мы уедем из этой проклятой страны, — шепчет Озаки, прижимаясь крепко, не считая нужным говорить о том инциденте и том, что документы она не смогла забрать, — Я покурю, а потом мы посмотрим тот фильм, который ты хотела, — улыбается так довольно, почти проскальзывая на балкон, где уже давно лежали её любимый эссе с кнопкой. Вид завораживает, как и первая затяжка. Никотин словно проедает её нежные легкие, превращая кислород в опаснейшее месиво ядов, но она получает расслабление и наслаждение, выдыхает этот дым вместе с тревогами, что так сильно её мучали.       — Коё, бросай эту дрянь, — протягивает Йосано, покручивая коробку в руке. Она волнуется, но прямо никогда не скажет. Рыжая лишь ухмыляется и кивает в знак обещания.       Неделя пролетает в смехе и совместной готовке ужина и завтрака. Девушки рады, они довольны жизнью, и кажется, что никаких проблем не было и быть не может. Они смотрят друг другу в глаза и видят всю ту любовь, которую не могут передать словами. Разве это правильно? Нет, пожалуй, но разве их это волнует? Тоже нет. Рыжая звонит жениху каждый день, голос её поникший, безжизненный, словно и не жива вовсе, пишет ему часто приятные слова, отправляет грустные смайлики, но на деле смеется звонко, стоит Акико коснуться её живота или шеи. Каждое утро они встречают вместе, вечера проводят тоже вместе, но в магазин Озаки ходит одна, не желая подвергать любимую риску встречи с Огаем.       В один из таких разов за эту неделю она возвращается в их однушку, улыбаясь нежно. Зовет по имени, но в ответ лишь тишина, а это её пугает. Йосано знает, что любовница её такие шутки не любит сильно. Девушка пакет в коридоре оставляет и в обуви вбегает в спальню, цепенея от страха, как тогда, в том туалете ресторана. Брюнетка привязана к стулу в конце комнаты, во рту какая-то ткань, послужившая кляпом. Из фиолетовых глаз текут слезы, падая по почти нагое тело. Она в одном нижнем белье. А рядом будущий супруг, в руках крутит заколку в форме бабочки, которую «заложница» так сильно любила, и в глаза малиновые своими, алыми, кровавыми, смотрит. Смотрит долго и нагло, а после взгляд на брюнетку переводит, разглядывая её дрожащее от страха и холода тело.       — Цветочек, обманывать нехорошо, — говорит мужчина, заколку кидая куда-то на пол. — Я ведь думал, что ты поймешь всё сама, признаешься и расстанешься с ней, — и в сторону Акико кивает, начиная ближе к рыжей подходить, — Я люблю тебя, как ты этого не понимаешь? Ты любишь меня. Никакая девица не помешает нам. Так зачем ты познакомилась с ней? — ладонью по щеке невесты проводит, целует осторожно, хотя знает чудесно, что та от страха и с места не двинется. — Расстаньтесь прямо сейчас, и всё будет замечательно, — а улыбается мерзко, насмешливо.       — Нет, — дрожащим голосом выдавливает Коё, в глаза смотря, вжимаясь в стену. Мори оказался не настолько глупым, как ей хотелось думать.       — Нет? — брюнет даже не ждет ответа, подходит к тумбочке прикроватной, берет с неё нож канцелярский, а после и к конкурентке за любовь подходит. Лезвие её бедра касается, а он надавливает, вгоняя его глубже, чем поверхностное прикосновение. Та кричит, как позволяет ткань во рту, слез становится больше, а они капают на то самое бедро, ведь согнулась от боли. — Я могу продолжить, - улыбается, смотря в глаза, а нож поднимая. Он ткань со рта девушки вынимает, — Ну, скажи подружке что-нибудь.       — Коё, — с надрывом кричит, — Сделай, как он попросит! — улыбка истеричная с губ срывается, хочет продолжить, но рот затыкают канцелярским ножом, словно собаку косточкой. Озаки в панике, её трясет невероятно сильно, а по щекам текут слезы, которые остановить она не в состояние.       — Если ты её послушаешь, то я лично обработаю этот порез, помогу с новыми документами и деньгами в любой стране, где она захочет жить. — ставит брюнет условия, смотря надменно на любимую, — Но вы больше никогда не встретитесь, а ты будешь жить со мной. Она будет жить так, как захочет, будет работать в хорошей больнице, но ты её не увидишь, — рыжая рот приоткрывает, желая задать вопрос, но опережают её, — В противном случае она умрет. — а улыбается нежно, с лаской.       — Я хочу, чтобы она жила дальше. Только оставь её в покое, — почти шепчет рыжая, когда мужчина вплотную подходит к ней.       — Разумное решение, цветочек, — Мори целует её в лоб, приступая к выполнению условий, — Собери свои вещи и жди в коридоре, — просит он, с волнение в глаза заглядывая, но видит в них лишь боль и страх.       Время проходит, а прикосновения для Коё всё ещё на кислоту похожи. Она ночами плачет даже сейчас, но говорит слова любви и дальше. У них родился сын, наследник, о котором так мечтал брюнет. Его любят, ценят и берегут все, но мальчик даже не знает, какой ценой далось создание этой семьи. Акико живет в Канаде, работает в престижной больнице, как сумасшедший жених возлюбленной и обещал. У неё новая фамилия, новое имя — новая жизнь. Она вспоминает тот дней каждый раз в душе, когда смотрит на длинный шрам на бедре, который был оставлен в этой любви. Всё изначально не имело продолжения, ведь Огай никогда не оставит свою любовь и сделает всё, чтобы его ночной цветочек цвёл только для него.