x.o, darling

Кира целует влажно, громко, даже слегка остервенело. Тонкими пальцами хватается за мизинец, скользя к длинной шее. Ей нравятся кулончики, подаренные на самых первых свидания; приглушённые вздохи, что слышны только им обеим; накалённый до предела воздух. Он, кажется, разбивается о темноту помещения, и единственное, что освещает их сейчас – огонь. Негаснущий и бесконечно чувственный. Такой, что приторной карамелью разливается по языку, оставляя привкус лишь чего-то до боли родного. Чего-то, что она может прочувствовать. Кира умеет чувствовать. Как никто другой. Нырять в ощущения с головой, наслаждаясь каждым мгновением. Умеет радоваться мелочам, значительному и неизменному. Умеет дарить любовь. Всю, которую только может иметь: оставляет невесомые поцелуи на шее, прижимаясь сзади; тепло обнимает, укутывая в своих руках; делится мыслями, не всегда бывая увереной, что они вообще правильны и логичны. Киру понимают. Безукоризненно и честно. Принимая её полностью, даря чувство покоя и защищённости. Чувство всепоглощающей страсти и хорошо ощущаемой нежности. Бьётся она в истерике или оргазме – неважно. Её принимают. Кира всегда ураган. Смерч. Лавина. Извержение вулкана. Она захватывает всё пространство, концентрируя внимание лишь на себе. Её всегда много, но недостаточно. Она всегда рядом, но кажется, будто так далеко. Она здесь, но с мыслями где-то в иной галактике. А может, Кира и есть галактика. Бесконечная, всеобъемлющая, поглощающая всю её целиком и полностью. Не давая даже вздохнуть. А может быть, она и дышит ей. Кто знает? У Киры бледная, мягкая кожа. Шёлковистые волосы, что переливаются под лучами солнца цветом июльского апельсина. Хрупкое тело, отзывающееся дрожью на все прикосновения. Нравится смотреть, как вздымается её грудь и дрожат руки, когда кончики прохладных пальцев проходятся по разгоряченной коже. Кира прекрасна. Ей не нужна тысяча пустых слов, сказанных, до неприличия, фальшиво. Ей достаточно знать, что кем бы она ни была и что бы ни сделала – её любят. И Киру любят.