Ещё один шанс (вторая часть)

      Школа Ильверморни встретила Тома безмолвным приветствием двух мраморных статуй мужчины и женщины, расположенных по обе стороны от главного входа в замок.       — Это Изольда и Джеймс, — сообщил ему провожатый, — основатели нашей школы.       Мужчина, встретившись Тома на вокзале, представился Филиппом и просил не называть его сэром или мистером, когда юный волшебник уже порывался применить к нему обращение «сэр». На вид Филиппу было не больше тридцати и, если бы не забавные усы на его миловидном лице, он бы сошёл за старшекурсника. В школе Ильверморни он занимался распределением учеников по факультетам и дальнейшему их сопровождению в первый год обучения.       — Обычно распределение происходит в присутствии всех учеников школы, но ты немного припозднился, поэтому в этот раз обойдёмся без зрителей.       Когда Том впервые увидел перед собой величественный замок школы, окружённый густым лесом и находящийся на самой вершины горы Грейлок, он обомлел, почувствовав притяжение магии всем своим существом. Если бы школа Ильверморни была живым организмом, их симпатия с Томом была бы взаимной.       В вестибюле главного здания Филипп привлёк к себе внимание Тома, засмотревшегося на высокий потолок и деревянные балконы, расположенные по кругу внутри конусообразного строения.       — Здесь происходит распределение на факультеты, — сказал Филипп, отведя мальчика в центр зала. — Сейчас ты стоишь на изображении символа нашей школы — гордиевого узла, а вокруг него, как ты можешь заметить, расположены деревянные фигуры четырёх факультетов: вампус, птица-гром, пакваджи и рогатый змей.       Том перевёл взгляд на руку Филиппа, указывающую на застывшие статуи.       — Какая из четырёх заколдованных фигур подаст знак, тот факультет тебе подходит. Пока ты не пройдёшь этап распределения, мы не сможем продвинуться дальше вестибюля. Итак, Том, сосредоточься!       Том закрыл глаза, прислушиваясь к внутренним ощущениям в теле, пока со стороны деревянных балконов его не отвлекли звуки оживлённых перешёптываний, совершенно сбивающие с толку.       — Тише, ребята, у нас внеплановое распределение на факультет, — среагировал Филипп на шумных студентов. — Вы знаете, как это важно и волнительно, поэтому прошу поддержать нашего нового студента.       — Ничего не получается, — буркнул Том.       — Как же не получается? Прислушайся.       Звук животного рёва оглушил не только Тома, но и всех непрошеных зрителей, столпившихся на балконах. Деревянная фигура хищного животного ожила на глазах Тома, издавая при этом рычание.       — Вампус! — огласил Филипп во всеуслышание. — Покровитель воинов!       Студенты зааплодировали, приветствуя новенького в своих рядах.       — Теперь поговорим о волшебной палочке, — отвлёк его Филипп от минуты славы.       — Подождите! — прокричал кто-то с балкона. — Кристалл во лбу рогатого змея засветился.       Филипп перевёл взгляд на фигуру рогатого змея.       — Такое редко случается, Том, но факультет рогатого змея тоже подал тебе знак. Студенты этого факультета отвечают у нас за ум.       — Птица-гром забила крыльями, Филипп! — раздался девичий голос с балкона.       — Пакваджи поднял стрелу, — выкрикнула она следом.       Филипп ошеломлённо озирался по сторонам, где стояли четыре ожившие деревянные фигуры разных факультетов и даже зрители в этот момент не издавали ни звука.       — Подобное случалось лишь однажды, — заговорил мужчина, — чтобы сразу все четыре факультета открыли одному волшебнику свои двери.       — Теперь я должен выбрать? — буднично спросил Том, будто совсем не удивившись подобному стечению обстоятельств.       — Да, — ответил Филипп, потупив взгляд. — На факультет Пакваджи часто избираются целители, а Птица-гром известен любителями приключений и исследований.       — Тогда Вампус, — огласил решение Том, не задумываясь.       Перешёптывания на балконах возобновились. Казалось, что ученики всей школы Ильверморни сбежались посмотреть на нового студента, протискиваясь в первые ряды. Когда Том огласил свой выбор, студенты Вампуса отреагировали бурными овациями и приветственными кричалками.       — Наделал же ты шуму, парень, — перекричал Филипп раззадорившуюся толпу.       Пока студенты нехотя разбредались по учебным кабинетам после гудка, оповещающего начало занятий, Филипп рассказывал Тому об обязательном процессе выбора волшебной палочки.       — У меня есть палочка, — перебил его Том, вытаскивая древко из внутреннего кармана мехового пальто.       — Но откуда у тебя палочка, если… — Филипп вдруг опомнился. — Ты уже владеешь магией, верно? Профессор Дамблдор предупреждал меня о том, что ты необычный ребёнок.       Том в ответ только пожал плечами, не совсем понимая, что имел ввиду его провожатый.

***

      — Здесь у нас находится столовая и главный зал, — Филипп переключился на роль экскурсовода. — Гостиная факультета Вампус расположена в правом крыле здания, рядом с дуэльным залом. Дальше больничное крыло и гостиная Пакваджи.       — А там что? — указал Том на здания, видимые из окна.       — Это наши теплицы и совятня.       Школа Ильверморни была в разы меньше Хогвартса, но это не отменяло того факта, что территория школы и её здания восхищали своей элитарной архитектурой и уютным благоустройством, будто изящная рука вейлы коснулась здесь каждого уголка, привнося с собой толику очарования и волшебного шарма.       До наступления обеда, Филипп успел показать Тому два учебных корпуса, квиддичное поле, оранжерею и конюшни.       — Пора тебе познакомиться со своими однокурсниками и отыскать в балагане факультета Вампус приличное спальное место.       Том следовал за Филиппом, игнорируя заискивающие взгляды учеников, до которых уже успели дойти слухи о новом студенте и его фееричном распределении на факультет Вампуса. Его не интересовали сплетни и хихикающие девчонки, ведь всё о чём Том мог думать тогда — это о возвращении Драко и Гермионы в свою жизнь. Планы были не иначе как грандиозными и только мысли об этом придавали ему сил и терпения, чтобы не сорваться на кого-нибудь из студентов и не обрушить на них свой гнев.       Гостиная факультета Вампус была оформлена в преимущественно бордовых и тёмно-зелёных оттенках. Стены были обвешаны картинами исторических битв и многочисленными наградами факультета. Старшекурсники шумно о чём-то спорили между собой, восседая на длинных зелёных диванах вокруг небольшого кофейного столика.       — Здесь никогда не бывает тихо, — заметил Филипп.       — Это тот самый новенький? — спросил кто-то из старшекурсников.       — Да, Эндрю, но даже не думай лезть к нему с расспросами, — Филипп был строг с шайкой несносных студентов. Почти все студенты Вампуса славились своим несдержанным и вспыльчивым характером, но Тома совершенно не волновали их грозные, оценивающие взгляды.       — А вот и твоё спальное место, — указал Филипп на пустующую кровать у окна. В отдельной комнате, рядом с гостиной факультета, также находились ещё три спальных места, уже заметно обжитые первокурсниками.       — В шкафу висит твоя школьная форма и мантия.       Том полез в шкаф, надеясь увидеть что-то схожее с мантией слизерина, но перед ним висела одинокая голубая накидка с обшивкой клюквенного цвета, как и у других студентов школы.       — Обязательная деталь нашей мантии — это золотой гордиев узел, — Филипп передал Тому застёжку в виде символа школы.       — Завтра состоится твой первый учебный день, а сегодня осваивайся, — подытожил сопровождающий. — До девяти вечера территория школы полностью в твоём распоряжении.       Тому не терпелось распаковать чемодан, который вручил ему Дамблдор перед отъездом в Ильверморни. Как только Филипп покинул спальню мальчиков, Том бросился к своему багажу. Открыв крышку чемодана, он первым делом обнаружил конверт, лежащий сверху стопки вещей, а в нём всего четыре слова: «Никогда не теряй надежды». Том долго смотрел на витиеватый почерк профессора, пытаясь разгадать тайный смысл его послания. Помимо письма в чемодане находились все самые необходимые вещи для первокурсника: учебные принадлежности, небольшая стопка новой одежды, пижама, пару занимательных книг, сменная обувь и зубная щётка. Том убрал все вещи в шкаф, а письмо оставил на комоде возле кровати, как напоминание о том, ради чего он здесь.              Утро следующего дня началось с шумихи в общей спальне. Трое мальчиков, проживающих в одной комнате с Томом, в семь утра уже заправляли свои кровати и шумно собирались в столовую.       — Тебе бы ускориться, а то завтрак пропустишь, — сказал Тому один из мальчишек, уже облачаясь в свою мантию.       За вчерашний вечер Том не успел познакомиться ни с кем из своих соседей, отдав предпочтение изучению замка Ильверморни, поэтому в ответ только кивнул мальчишке, не зная даже его имени. Он нехотя оделся в школьную форму, умылся, заправил постель, и всё ещё сонный поплёлся за толпой старшекурсников в сторону столовой.       Место, куда сливался весь народ с самых разных факультетов, было похоже на огромный банкетный зал, торжественно украшенный к какому-то празднику. Столы, накрытые голубой атласной скатертью, ломились от еды; колонны были обвиты живыми растениями и цветами разнообразных сортов, а над потолком зависли белые пушистые облака. Столовую в приюте можно было назвать забегаловкой, по сравнению с тем, что сейчас видел перед собой Том.       Он сел за первое свободное место, притянув к себе тарелку с пшеничной кашей, но не успел он засунуть в рот ложку, как к нему подсели ребята из общей спальни.       — Мы так и не успели познакомиться, — заговорил мальчик, который поторопил его к завтраку. — Меня зовут Артур Фолей, а это мои друзья, Гилберт Прайс и Итан Додсон.       Артур показался Тому очевидным лидером в их небольшой компании. Высокий кареглазый мальчишка выделялся на фоне остальных смуглым цветом кожи и белоснежной улыбкой. Гилберт отличался громким смехом и топорщащимися в стороны ушами. Его большие синие глаза разглядывали нового соседа с любопытством. Итан Додсон был молчалив и отстранён, производя впечатление интеллигента, ведь на то, с каким важным видом он отпивал сок из кубка, сложно было не обратить внимания. Даже внешность выдавала в нём аристократа. Мраморный цвет кожи, чёрные, как смоль, волосы и голубые глаза.       — Меня зовут Том, — представился новенький, еле выдавив из себя подобие улыбки.       — Мы ничего о тебе раньше не слышали. Твои родители тоже учились в Ильверморни? — на этот раз спросил Итан.       — Мои родители умерли, — ответил он непринуждённо.       Том знал, какое впечатление производит подобная фраза, сказанная устами ребёнка, поэтому иногда он прибегал к такому трюку, чтобы отделаться от навязчивого внимания.       Мальчики перевели взгляд на свои тарелки, избегая неловкости.       — Прости, — буркнул Итан, елозя ложкой по дну опустевшей тарелки.       Том кивнул головой.       — Как они погибли? — любопытство Артура взяло верх над скромностью.       — Драконья оспа, — безразлично сообщил Том.       — Соболезнуем, — сказал за всех Гилберт.       В этот момент Том подумал не о тех родителях, чья кровь текла в его венах, а о тех, кто успел стать ему настоящей семьёй за короткое время. Способность Тома к подавлению эмоций и чувств часто спасала его в приюте. Он прятал свои болезненные воспоминания так далеко в сознании, что любые переживания переставали иметь для него важность. За секунду он мог отключиться от всего, что мешало ему трезво мыслить. Тогда он ещё не знал, что это способность к окклюменции. Порой он действовал, как робот, отключая в себе функцию что-либо чувствовать, но с недавних пор отлаженный механизм начал давать сбой, когда дело касалось Драко и Гермионы. Перед глазами вспыхнули свежие воспоминания об алых каплях крови на кристально-белом снегу и о потухшем взгляде карего цвета. Что-то внутри болезненно заныло, желая вырваться наружу эмоциональным всплеском. Он сдерживал подступающие слёзы изо всех сил, сгибая алюминиевую ложку в правой руке. Тарелка Тома с недоеденной кашей неожиданно проскользнула между Артуром и Гилбертом, сидящими напротив него, и вдребезги разбилась о стену.       — Что это было? — всполошился Артур, оборачиваясь назад.       Том вскочил со своего места и побежал к выходу, ощущая на себе изучающие взгляды студентов. Магия в его пальцах жаждала разбить ещё как минимум десять таких тарелок.       — Постой! — чей-то взрослый мужской голос окликнул Тома.       Мальчик резко обернулся на возглас за спиной и чуть было не столкнулся с рослой фигурой преподавателя.       — Следуй за мной, парень.       Темноволосый молодой мужчина, облачённый в чёрную мантию, направился к гостиной Вампуса, но не дойдя до двери, свернул в дуэльный зал. Том шёл за ним следом. Зал наполнился светом, когда оба волшебника оказались внутри. Вдоль стены почти пустого дуэльного зала одиноко стояли безымянные манекены, предназначенные для практики боевых заклинаний.       — Направь свою палочку на любую понравившуюся мишень и сосредоточься на эмоциях, — велел незнакомец.       Том, не задумываясь, вытащил палочку Грейнджер из внутреннего кармана своей мантии и направил кончик древка в сторону манекена, стоящего в центре.       — Эксп…       — Стоп, не так, — перебил мужчина. — Ты должен атаковать мишень, не произнося заклинания. Ощути свой гнев, собери его в кучу и выплесни наружу одним мощным магическим выбросом.       Тома снова накрыло лавиной болезненных воспоминаний, которые он не мог контролировать, отчего волшебная палочка в руке заметно задрожала.       «Борись…» — прозвучал в голове её надрывный голос. В точности, как тогда, перед её падением.       Из грудной клетки что-то отчаянно вырывалось наружу, словно стая жалящих пчёл нашла в нём свой улей. Том тяжело дышал, удерживая внутри себя мучительную агонию.       — Выпускай! — мужской голос уже звучал откуда-то издалека, словно они находились в разных комнатах. — Давай!       А в голове тем временем страшная мысль стучала набатом: «Я их больше никогда не увижу». Палочка заискрилась, выпуская из себя поток огненного пламени. Манекен ярко запылал пожаром ненависти, сливаясь с зелёными языками ядовитого огня. Том заворожённо наблюдал, как пепел парит в пространстве и медленно оседает на его голубой мантии.       — Знакомьтесь, ребята, это новенький!       Том обернулся, недоумевая, с кем говорит этот странный сэр. Позади него выстроилось не меньше пятнадцати детей, взирающих на него с неприкрытым ужасом.       — Откуда ты такой взялся? — спросил Гилберт, почёсывая затылок.       — Из Лондона, — отшутился мужчина.       — Профессор Уэйтс, а кто это? — спросила девочка с двумя косичками, подвязанными красной лентой.       — Его зовут Том Хоггарт и отныне он будет учиться вместе с вами, хотите вы этого или нет, — ответил тот.       — Как ты уже понял, — обратился мужчина к Тому, — меня зовут профессор Трой Уэйтс, и я преподаю в этой школе боевую магию.       Профессор приступил к лекции о новом боевом заклинании, а юные студенты всё ещё косились на Тома. Сложно было представить, чтобы первокурсник мог сотворить такое с манекеном на первом занятии. Пока они практиковали обезоруживающее заклинание, Том уже мог убивать одним взмахом палочки. Всё, чему учил их профессор, не вызывало у Тома никаких эмоций, кроме скуки.       После занятий мистер Уэйтс попросил Тома задержаться в дуэльном зале.       — Кто тебя обучал? — без церемоний спросил профессор.       — Я сам всему научился. Книги для того и нужны, разве нет?       — Книги никогда не научат тому, что нужно отрабатывать на практике. Если бы всё было так просто, школы бы вовсе не существовало, поэтому повторю свой вопрос, кто тебя обучал?       — А я повторю свой ответ, я научился всему сам, — Том отвечал дерзко, не чувствуя между собой и преподавателем никаких границ.       — Я наблюдал за тобой, как только ты появился в стенах школы. Впервые за все годы работы в Ильверморни, кому-то удалось меня удивить.       Том вспомнил слова Дамблдора об осторожности. Нельзя было рисковать даже в школе, ведь глаза были повсюду, а доверять опасно было даже преподавателям.       — Как вы поняли, что у меня получится управлять палочкой без заклинания? — спросил Том.       — Рискнул проверить свои догадки на твой счёт и не ошибся, — профессор поправил свои очки на переносице. — Не каждый день сразу четыре факультета выбирают одного волшебника. Тебе нужно было выпустить пар, а я нашёл для этого быстрый способ. Научись контролировать свои эмоции, иначе твоя сила будет работать против тебя.       — Вот ты где! — ворвался в зал запыхавшийся Филипп. — Через минуту ты должен быть в кабинете трансфигурации.       — Это я задержал его, Филипп, — сказал мистер Уэйтс, не поворачивая головы. — Подожди за дверью.       Парень послушно развернулся к выходу, оставив их наедине.       — Если тебе нужна будет помощь, Том, ты знаешь где меня найти. Ещё парочка поджаренных манекенов и ты научишься управлять своей магией даже не используя палочку. Теперь беги на трансфигурацию.       Как бы не хотелось признавать, но профессор Уэйтс понравился Тому. Он почувствовал себя в своей тарелке рядом с тем, кто понимает его и совсем не пугается его особенностей. Трой Уэйтс являлся для Тома единственным человеком в Ильверморни, кто не смотрел на него с опаской.       После урока трансфигурации и занудной лекции по истории магии, Том отправился на обед вместе с другими студентами курса. От его внимания не ускользнул тот факт, что с ним заметно избегали общения и за три метра обходили стороной, но это даже радовало Тома, привыкшего к одиночеству и тишине. Пока он наслаждался тарелкой тыквенного супа, на него поглядывали не меньше сотни пар глаз со всех сторон, обсуждая случившееся в дуэльном зале. Единственным исключением была знакомая троица мальчишек, смело усевшаяся рядом с Томом за стол, не спрашивая его разрешения.       — Что это было там? — шепнул ему Артур.       — Где?       — Не притворяйся, что не понимаешь, о чём я.       — Вы всё видели своими глазами, разве нет? — Том увлечённо поедал свой суп, не смотря на Артура и других ребят.       — Ты какой-то скрытный. Мы ведь живём в одной комнате и хотим узнать тебя получше, подружиться.       — А кто вам сказал, что я ищу друзей? — спросил Том, окинув Артура презрительным взглядом.       Мальчики переглянулись между собой, подав немой сигнал к отступлению.       — Ну и сиди тут один, раз так хочется, — ляпнул Гилберт перед уходом.       После этого короткого разговора, мальчики демонстративно избегали общения с Томом. В их общей спальне они тут же прекращали общение между собой, когда Том входил в комнату; в столовой садились на свои привычные места подальше от соседа, а на уроках не обращали на него никакого внимания. Том в это время даже не замечал обиженных взглядов в свою сторону. После уроков он увлечённо изучал кипу пыльной литературы о маховике времени и возвращался в общую комнату только под вечер, снова зарываясь с головой в книги.       Всё то, что интересовало детей его возраста, было Тому чуждо и неинтересно. Он давно ощущал себя взрослым и чуть ли не закатывал глаза, когда ненароком становился свидетелем их несерьёзных разговоров, шалостей и шуток. Зато профессор Уэйтс окружал Тома своим повышенным вниманием. На протяжении нескольких недель, он наблюдал за успехами мальчика и всячески наставлял его в заклинаниях.       — Скажите, сэр, что вы знаете о маховике времени? — спросил его Том после занятия.       — Никогда не приходилось им пользоваться, но мне известно о некоторых неудачных перемещениях.       — Кто-нибудь из этих людей пытался вернуть к жизни умерших, переписав прошлое?       — Пытался, разумеется, но всякий раз попадал в ловушку. Видишь ли, Том, невозможно обмануть время и судьбу.       — А я обману, — дерзко ответил Том, — чего бы мне это не стоило.       Замешкавшись, профессор Уэйтс не успел задать свой следующий вопрос, как Том уже развернулся к нему спиной, удаляясь из дуэльного зала.       — Своенравный мальчуган, — вслух озвучил Уэйтс свои мысли, вскоре улыбнувшись своей реакции.