Стадии принятия

      В квартире Мэнди стоит тишина, лишь иногда ворчит и скрипит небольшой старый холодильник, похожий на мини бар или небольшой робот-пылесос решается хотябы раз за полдня подать признаки жизни. Серо-розовые обои с еле видными на них голубыми размашистыми цветами казали тёмными, сухими и неродными, хотелось закутаться в одеяло и лежать. Тихо, спокойно. И тошно. Мэнди смотрела на саму себя в шкаф с зеркальными дверцами и потихоньку приходила в себя.       Она помнит свой первый день в этом городе... Яркие огни, гигантские небоскребы, приятные запахи выпечки из городских булочных, всё приветствовало еë так тепло и по-доброму, словно она родилась здесь, была родной всему, что окружало. Тогда пришёл в город новый год... Снег скрипел под маленькими пуховыми сапожками на невысоких каблуках, пока девушка тащила за собой тяжёлый чемодан с вещами в новую, купленную родителями, квартирку в одном из жилых комплексов, построенных относительно недавно. – Помнишь Джанет? – немного печально, но с улыбкой на лице спросила мать и отпила немного из своеобразной кружки кофейный напиток. – Она в том городе знаменитость. Может быть встретитесь, погуляете." Две небольшие спортивные сумки несла счастливая и веселая Джанет, вечно улыбаясь и рассказывая какие-то непонятные Мэнди истории из своей каскадëрской жизни. – Меня и в бассейн из динамита кидали! Представляешь? Я и под куполом летала... А-ха помню мне прицепили краску на ноги, я должна была ее вылить на группу, с которой выступаю, но в меня Бонни врезалась и я все на себя разлила! Ах-ха-ха! Ой, только поняла, что ты не знаешь, кто такая Бонни... Ну так вот...– её голос громкий, но нежный и милый, она как писклявый кролик или совсем маленький котенок. Это забавляло Мэнди, она частенько посмеивалась с резких полукриков от рассказчицы, которая по неосторожности подскальзывалась и руками пыталась удержать равновесие, махая ими во все стороны, протягивая все гласные в словах, какие говорила. Это вызывало ностальгию...       Как они, будучи совсем детишками, после школы вечно приходили в большой-большой, теперь уже разваленный и сломанный, шалашик, на родном сердцу дубе и игрались там, а зимой специально выливали на снег десятки вёдер воды, за что на них ругались родители, и катались на замёрзшем льду как на катке, вечно подскальзываясь и отшибая всё, что не было отшиблено. Коньков-то не было, а сапоги дай бог с нормальной подошвой. – Мэнди, смотри как я могу! – стоя около замёрзшего пруда в странной позе с руками по обе стороны, говорила веселая Джанет и шмыгала носом, смотря на чуть замёрзшую подругу яркими розово-синими глазами. – Дженни? – по милому и доброму всегда обращалась смуглая. Подруга конфетной принцессы разбежалась и прыгнула прямо на лёд, чуть согнувшись, явно с желанием сделать давно задуманное и увиденное по одному телешоу сальто, но... – Джанет! – испуганно подбежала к еле дышащему телу девочка и нервно начала перебирать все возможные варианты помощи. – Ты всё ещё носишь корсет? – тихо и печально спросила девица, отводя взгляд. – Какой? – удивлённо ответно спросила каскадер и поправила ручки сумок на плечах. До неё не сразу дошло. – А! – Мэнди улыбнулась из-за ее реакции. – Не-а. Я его уже года два не ношу точно. – шмыгнула носом. – Но не волнуйся, всё в порядке. – Хорошо.       Девушка с легкостью отперла новенький замок небольшим позолоченным ключом и открыла темную железную дверь с плотной внутренней обивкой и переступила порог. Внутри пахло штукатуркой и недавно высохшей краской для стен. Всё и в правду невероятно новое... Вся мебель была в светлых тонах, даже правильнее сказать в бежевых и светло-жемчужных. Окна среднего размера без штор или жалюзи, две комнаты и санузел. Всё было маленьким по размерам того дома, в котором раньше жила Мэнди. – Уютненько у тебя. – тихо ахнула Джанет и тоже вошла в помещение, скинув с плеч сумки. – Пойдем, осмотримся? – девушка вела себя более чем уверенно в чужой квартире. Спокойно ходила по комнатам, всё трогала и изучала. – Мэнди, смотри, черепашка! – весело окликает смуглую Джен и тыкает на темно-болотно-зеленый панцирь черепахи в аквариуме. Этот поход в зоомагазин был первым и самым лучшим в жизни обеих. – Я назову тебя... Себастьян! Это было время молочных зубов, вкусных и вредных, запретных сладостей и вечного счастья... – Мэнди, смотри, у тебя мыльница в форме единорога! – она никогда не вырастет. По крайней мере душевно.       Неожиданно и тихо истощённый, как и организм девушки, желудок, чуть потянулся и прогудел, вызывая резкий дискомфорт. Надо было поесть. И причём хотелось чего-то легкого и сладкого, как сладкая вата... Мэнди неторопливо встаёт с мягкой, с уже поломанным и излëжанным матрасом, кровати в поисках любимых тапок, как осознает, что где-то глубоко в глотке неспокойно, и становится теплее, чем обычно. Срабатывает рвотный рефлекс. Благо та успевает добежать до туалета. – Черт... – тихо ругается девица и падает на светлый пол из плитки с подогревом. Дверной звонок внезапно просвистел и пропищал, из-за чего хозяйка квартиры вздрогнула и моментально смыла смесь, что только что была высвобождена из неё. Кто это может быть? Доставку девушка давно не заказывала, а Джанет бы предупредила ещё за день до своего прихода. Уж такая вот она планировщица. Девушка быстренько подошла к двери и почему-то неуверенно металась: смотреть в глазок или нет. Открывать ли, или лучше сидеть взаперти, в безопасности? Тихое сопение и снова повторяющийся звонок уже начинали подбешивать и без того уставшую беднягу от своих флешбеков. Она всё же открыла глазок. Это был... Честер... Как он вообще узнал где она живёт? Мэнди сначала подумала, что ей показалось, ну не мог же этот идиот знать где она живёт? Верно? Она не говорила ему, а адрес знает только Джанет. Джанет. Она снова посмотрела в глазок. Парень, нервно дëргая ногой и постоянно что-то проверяя в телефоне, стоял прямо перед ее дверью с букетом небольших ранних светло-розовых пионов и таких же дицентр. Без своего яркого костюма, грима, даже волосы кое как уложил. – Наверно, она не дома... – печально ворчит парень и опускает подарок вниз вместе с головой. Странное чувство, вроде что-то вины или неопределенного сочувствия, что окутало девицу с ног до головы, из-за чего она просто уставилась на дверной замок двери, и изредка поглядывала в глазок на уходящую с лестничной площадки. Хотя, в случае с Мэнди сочувствие можно перепутать с давно присутствующей скукой и долгожданным желанием хоть какого-то общения. Даже с таким гадом как Честер. Нет. Это тупо и глупо. Он испортил ей жизнь, а она преспокойно и даже с неким счастьем примет его в свои объятия и побеседует с ним. Верх нелепости. Она медленно убрала руку с поворотной ручки, словно зомби, неуклюже и не торопясь отошла от единственного препятствия и выхода во внешний мир, при этом снова почувствовала урчание бедного и недавно раздражённого желудка. Надо поесть.       Сегодня прекрасный день и вечер особенно. Прохладный, но не слишком, приятный летний, каких бывает мало в Старрпарке. Обе девушки не спеша гуляют по местным улочкам, рассматривая каждое дерево, куст, яркий жёлто-бледный закат чистого неба и уже небольшое количество появившихся звёзд. По крайней мере одна из них и её младшая сестра весело всё осматривали, в то время как последняя как-то нервно и подозрительно тихо себя вела, шагая чуть поодаль от дуэта в закрытой позе рук. – Ну что ты как неродная? – весело спрашивает Джеанет и улыбается, смотря прямо в глаза подружке. "Надо спросить. Давай же, спроси." – подгонял внутренний голос. – Джанет! – пискляво и весело кричит младшая сестрица Джен – Бонни и машет во все стороны обеими руками. – Я нашла улитку! – быстро подбегает и протягивает совсем маленькое склизкое создание, улыбается во весь рот с выпавшими передними зубами. Мэнди почему-то стало тошно от просто вида ребенка. Она ненавидит детей. – Какая красивая! – восторженно удивляется Дженни и берет животное на ладошку, чуть тыкая в ее светлый панцирь с различными темными и коричневыми полосками. – А давай ее на вон тот куст посадим! – указывает на первый попавшийся кустик рядом с большим, только начавшим цвести, тополем и бежит к нему, оглядываясь на младшенькую. Они так весело вместе играют... Словно это они тот самый неразлучный дуэт как в городке много лет назад. – Дженни, я всё хотела спросить... – очерчивая пальцем по средней величины банке местной газировки, неловко, и чуть устало тянет Мэнди, сидя на одной из скамеек под деревом, рядом с Джанет и смотрит буквально в никуда. Почему она сейчас волнуется и молчит – не понятно. Может просто пытается подобрать слова, что не ранят такое яркое солнышко? Она сглатывает нервную слюну и начинает. – Ко мне вчера приходил один довольно... – она снова задумалась. Подбирала слова, чтобы ненароком не сказать при ребенке, что подбежал с радостными визгами к "няньке" и сел на колени, что-то нецензурное. – Плохой для меня человек. – Если ты про того симпатичного и миловидного паренька с малиновыми волосами, то сразу отвечу на твой ещё не заданный вопросик. – отпивая от своей газировки немного содержимого и протягивая сестре, тараторила Джен. – Я дала ему твой адрес. – она мигом помрачнела и опустила голову. – Он так печально выглядел, когда пришел ко мне на выступление. – Он пришел к тебе на выступление?! – громко и недовольно повысила голос сладкая принцесса. – Да. Она так спокойно и невозмутимо ответила на этот вопрос, что Мэнди просто не знала, как ещё реагировать. Девица просто растеклась по всей скамейке и закрыла глаза руками, промычав что-то несуразное. – Он выглядел очень подавлено. – более тихо добавила подруга и снова отпила из баночки. – Я бы сказала, как человек с серьезными проблемами. – Он что-то просил? – немного невежливо проигнорировав и так еле слышимый шёпот со стороны собеседницы, прямо в лоб и без стеснения спросила работница давно закрытой лавки. – Ну помимо адреса? – молодец, всё же подумала и смягчила вопрос. – Он спрашивал как можно извиниться перед девушкой. – она посмотрела на болотного цвета небо с яркими голубыми звёздами. – И показать, где ближайший магазинчик с цветами. Похоже, в своей идее об извинениях и разговоре один на один парень решил взять активную позицию, досаждая ещё больше, чем прежде. Пугала мысль о том, что он словно сталкер начал специально узнавать о месте проживания девушки, пусть и через посторонних ему людей. – А как он вообще понял, что мой адрес знаешь ты? – по выводам из раннего поведения Чеса, можно сделать самый краткий и прямолинейный вывод: он чуть-чуть, самую малость, прям очень мало, неисправимый дурак. И поэтому не мог бы догадаться о том, только если через вселенские знаки, что Джанет – давняя подруга Мэнди и адрес квартиры только у неё. – Ну... – она замялась и резко покраснела, широко и нервно улыбась. – Он пришел на следующее утро после того как ты позвонила. "Зачем..." – промелькнуло и засело в светлой голове. Девушка состроила гримасу непонимания и брезгливости одновременно, благодаря чему Джен смогла понять через нее, что хочет задать ей подружка. – Не знаю. – выдохнула каскадер и залпом опустошила всю банку в три глотка. Заулыбалась. – Но если сложить все пазлы воедино... – она выдержала паузу. – Он явно искал тебя. Тут в светлом, холодном и главное трезвом разуме сладкой принцессы что-то разбилось или скорее раскололось и лопнуло. И девушка великолепно это почувствовала, в негативном смысле. Ей резко стало плохо, словно поднялось или опустилось давление; впалые щёки резко покраснели и она сама шокировано уставилась на свою знакомую. – Но ты уверена что мы говорим про одного и того же человека? Она не хочет верить, что Честер что-то осознал и хочет загладить вину. Он ведь не может быть таким... Или образ этого шута лишь только образ? – Я хорошо запоминаю лица, Мёдик. – щёлкнув по носу подружки, недолго и тихо рассмеялась, поправляя прядь волос себе за ухо.       Мэнди стоит около своей квартиры с подавленным, но чуть шокированным лицом, больше походившим на каменную физиономию, пока Джанет мило прощалась с ней и говорила, что было бы славно погулять так ещё разок, может даже пораньше, чтобы успеть до закрытия местной лавки мороженого и шоколада. Девушка входит в свой дом, с тихим стуком закрывая немного тяжелую входную дверь, запирая на замок, и садиться опираясь на нее, разглядывая в темноте очертания своей комнаты, неснятой обуви, коврика в прихожей, всего. Она пытается принять тот факт, что Честер стал серьезным, но как же это тяжело... Глубоко в желудке снова начало тянуть и девица мигом рванула с места, даже не переодевшись или что-то ещё в этом роде, она просто поняла, что снова этот мерзкий приступ рвоты настиг ее.       Следующее утро началось со звонка в дверь. Протяжного, громкого и сильно выносящего нервы звонка. Мэнди недовольно мыча медленно поднимается со своей кровати и шаркая по полу тапками направляется к источнику шума, что мешал спать, конечно в ее случае, приходить в норму. Она снова смотрит в глазок, и всё повторяется, как пару дней назад. Снова Честер. С цветами, правда другими, ромашками, и уже в более приподнятом настроении, чем тогда, стоит и улыбается прямо в глазок. – Я знаю, что ты там. – весело сказал парень за дверь и продолжал давить свою непонятную лыбу. Это начинало уже не раздражать, а пугать... – Джанет сказала что ты из дома никогда не выходишь. – он прошуршал пакетом, что висел на его чуть загоревшей правой руке, и достал из него небольшой пакетик с вкусным пшеничным печеньем с начинкой из желе ягодного вкуса разного вида. – По крайней мере без причины выходить. Он ее шантажирует? Издевается? Зачем всё это? – Если ты считаешь, что меня можно этим подкупить, то ошибаешься! – недовольно, даже озлобленно крикнула ему через препятствие девица и закрыла глазок, быстро отходя от дверцы, специально топая ногами, за что соседи снизу "скажут огромное спасибо". – Я просто хочу поговорить! – менее весело отвечает парень и уже буквально долбит своим свободным кулаком по металлу. – Мне правда нужно многое сказать! Она не может его выслушать, или просто не хочет? Совесть буквально не даёт этого сделать, давит на виски и во всё горло орет, что он мерзавец и ничего не понял. Но холодная голова, казалось, всё приняла и заставила остановиться прямо на полпути к комнате с излюбленной кроваткой, обернуться ко двери и всё же... Открыть её. – У тебя пять минут. – сердито скрещивая руки на груди, буркнула Мэнди и опустила взгляд. Он ведь тот ещё хитрый лис, обманщик и шут во всех смыслах этого слова. Девица звонко смеётся в душе с мысли, что Честер смог что-то осознать. И, если быть честной с самой собой, девушка не готова его выслушать. В принципе слышать и слушать. – Мэнди. – он, проглотив густой ком из собственных слов и слюней, робко протянул небольшой букет ромашек из ближайшего магазинчика с цветами. – Я сожалею, что тогда совершил. Конечно же, пускай пыль в глаза. Она оттолкнула от себя так называемый "веник" из самых ужасных для нее на данный момент цветочков и шмыгнула носом. – И? – безэмоционально и риторически спросила девица. – Прошу, прости меня и давай как-то начнем разруливать всю эту ситуацию... – он тепло улыбнулся и попытался захватить ее в свои объятия, но принцесса лишь отошла в глубь квартиры, буквально отпрыгивая от порога двери. Парень понял, что прямо сейчас теряет возможность существования единственного диалога между ними и прыгает за девушкой с самым жалким лицом, какое смог сделать. Ситуация выходила из-под контроля. – Я готов нести ответственность! Эта фраза была спусковым крючком к давно скопившимся негативным, и не только, эмоциям Мэнди. Она резко толкает его в сторону, от чего Честер падает прямо на тумбочку с обувью, сильно ударяясь боком, ломая печенье в пакете, ушибаясь невероятно сильно, останется синяк, это точно, запирает дверь и становиться рядом с покряхтывающим пареньком со взглядом самого настоящего дикого и хищного животного. Он. Готов. Нести ответственность! Как смешно, даже скорее нелепо! Девушка со всей силы даёт ему пощечину и снова смотрит, рвано дышит и густо краснеет, не от смущения, от гнева. Еë настолько задели эти фальшивые слова. – Ты не готов, просто мне врешь, чтобы я тебя пожалела. – шипит сквозь зубы девица и почему-то начинает плакать. Горько и сильно, это немного удивило парня. Перепады настроения... – Но я правда готов. – шепчет Чес и потирает ушибленной бок. В одну секунду девушка начинает неловко смеяться, потом громко, заливисто, и при этом всё ещё со слезами на лице и соплями в носу. Она сильно сжимает кофту парня, царапая ногтями кожу под ней и опять плачет. – Мэнди? – это немного выбило нежданного гостя из колеи и он потихоньку приобнял эмоциональную бомбу за плечи. Она падает ему на грудь и снова плачет, это уже начинало подбешивать. Немного, конечно. – Я никогда не поверю в это. – тихо шепчет Мэнди и поднимается, вытирая слезы освободившейся ладонью, поднимая парня с тумбочки. Она смотрит на него, на его чуть маслянистые розовые, даже скорее ярко-красные волосы, лёгкие и еле видные веснушки, но не в его глаза... Они словно что-то мерзкое и недопустимое. – Твое время вышло. – печально говорит конфетка и подходит к запертой дверке, нажимая на вытянутую покрашенную в серебряный ручку, провожая этого идиота из своего дома, словно врага. – Но... – он сталкивается с сильно выделяющимися острыми скулами девицы и как заворожённый встаёт, медленно выходит и, почему-то понимающе не отводит взгляд от ее носа, бровей, всего лица. – Я люблю тебя... Дверь закрывается.