Ханахаки

      — Зверские убийства продолжились в Бутово. Четыре юных девушки пали жертвой серийного убийцы…

клик

      — Полиция вообще собирается что-нибудь делать? Совсем махоньких убивают. Девчушки даже жизни не повидали. А другим как жить? Из дома страшно выйти!

клик

      — Лебедева в тупике. И вправду в народе говорят: «Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе».

клик

      — Я лично знакома со Степанидой Евгеньевной. Она очень мне помогла в своё время. Сейчас у неё проблемы, но разве ж это повод вот так взять и перечеркнуть все прошлые заслуги? Я уверена, что она со всем справится и освободит наш город от этого маньяка. Просто нужно больше времени.       — Вам не кажется, что у майора Лебедевой было достаточно времени? Или нам нужно ждать, пока убьют ещё больше девушек? Зато Лебедева выйдет из профессионального кризиса.

клик

      — Кто вообще решил, что Лебедева лучшая?       — Ну позвольте, у майора Лебедева лучшая раскрываемость преступлений, в том числе и убийств, за последний год.       — Всё когда-нибудь заканчивается. И неизвестно, как начиналось.       — К чему Вы клоните?       — Вас не смущает, как женщина стала лучшим следователем Москвы? Появилась из ниоткуда и всего за два года дослужилась до майора.       — Вы подозреваете какие-то коррупционные схемы в таком быстром подъёме по карьерной лестнице?       — Помилуйте, женщины не нужны деньги, чтобы добиться желаемого, особенно, если она умная. А уж Лебедева далеко не дура.

клик

      — Заберите у Лебедевой это дело! Только круглая идиотка допустит четвёртое, слышите, ЧЕТВЁРТОЕ убийство! На месте родителей я бы такое не простил.       Стёпа перестала листать каналы и просто выключила TV. Вряд ли бы ей удалось найти что-нибудь иное в утренних новостях, учитывая, что серийные убийства стали самым обсуждаемым событием последнего месяца. Майор поднялась из-за стола, забирая с собой чашку, на половину освобождённую от передержано-крепкого чая, который не спас даже сахар, и подошла к раковине, где тут же вымыла тару. Топя пальцы в тёплой воде, девушка старалась успокоить дыхание, считая до десяти. Небольшая тахикардия приносила самую настоящую боль, которую Лебедева стойко терпела.       Как бы Стёпа не откладывала этот момент, пришло время одеваться. Работа ждать не будет, хоть и очень хочется, чтобы весь мир остановился и подождал. Сегодня начальник настоятельно рекомендовал одеться «поприличнее», ведь в отделение приедет очень важный человек. Все ждут, что он, наконец, передаст решение, принятое «сверху» по делу о серийных убийствах и майоре Лебедевой, которая его расследует.       Из шкафа была безжалостно вытащено едва ли не единственная вещь, висевшая на вешалке. Простая белая блузка была вправлена в тёмно-коричневые брюки с высокой посадкой. Неплохо бы, конечно, надеть форму, но на такие жертвы Лебедева была не готова.       Надев гарнитуру и положив вечно забываемый телефон в сумку, девушка покинула свою квартиру. Неудобные ботинки хоть и на устойчивом каблуке зацокали по коридору, раздражая Стёпу ещё больше. Такой парадный костюм у майора был один, по крайней мере, «с собой» в доме, где она сейчас проживала, поэтому воспользоваться мотоциклом у неё не было морального права. Оставался автобус.       До остановки Лебедева решила прогуляться чуть подальше, чем нужно было. Раздался звук мелодии, что майор установила себе на входящий вызов для брата. Чарующие звуки «Brothers» итальянского композитора неоклассика Людовико Эйнауди наполнили тёплый летний воздух. Стёпа всегда разрывалась между желанием слушать дальше столько прекрасное произведение музыкального искусства и желанием поскорее ответить родственнику и единственному своему другу.       Стёпа достала телефон только чтобы в очередной раз взглянуть на фотографию тёмно-русого парня в джинсовой рубахе с белозубой светящейся от искреннего счастья улыбкой и глазами голубее летнего неба. Майор нажала кнопку на гарнитуре и тут же услышала родной голос.       — Здравствуй, сестрица! Ну как ты там?       — Привет, Дем, — Степанида улыбнулась. Брат всегда мог поднять ей настроение одним только любовным обращением «сестрица». Это так грело её израненную душу, что девушка готова была танцевать. — Всё хорошо.       — Ну со мной-то не лукавь, Фанни, — почти обиженно отвечал Дмитрий Лебедев. — Я же не дурак, интернетом пользоваться не разучился. Хотя мог бы. И ты могла бы, если согласилась со мной на Бали полететь. Здесь очень хорошо.       — Дем, ты не волнуйся. Отдыхай дальше, пожалуйста. Ты это заслужил. А я справлюсь. Это моя работа.       — Твоя работа превращает тебя в робота, Фанни, — Митя говорил совсем недовольно и взволнованно. — А ты девушка, красивая между прочим.       — Ты так говоришь, потому что я твоя сестра.       — Нет, ты моя сестрица. И я, как добросовестный брат, говорю тебе только правду. И она гласит: ты самая-самая!       — Дем, мне идти пора, — с сожалением и опаскою произнесла Лебедева. — Опаздываю.       — Ты и опаздываешь? Не верю!       Стёпа кратко рассмеялась. Брат знал её как облупленную, все тараканы и загоны, а так же пунктик на пунктуальности, как бы странно это не звучало. Они попрощались, и майор быстрее зашагала к ближайшей остановке. Время и впрямь поджимало.       Лебедева уже была готова перейти на бег, невзирая на каблуки неудобной обуви, но тут до её ушей донёсся истошный вопль о помощи. Людей поблизости особенно не было, только две бабушки на остановке испуганно обернулись в сторону шума. А доносился он из какого-то проулка       — Fuck… — устало ругнулась Стёпа, памятуя о том, что табельное оружие на экспертизе и именно сегодня его должны были вернуть.       Резко развернувшись на каблуках, майор поспешила в сторону уже не кричащей девушки. В голове мысль «точно опоздаю» сменила «надо помочь».

***

      В отделении ОВД Бутова с утра стояла суматоха. Все бегали, суетились, что-то печатали, что-то сортировали, что-то поправляли. Обычно хладнокровный и спокойный полковник Игорь Игнатьевич Серебрянский не одобрял поднявшийся шум, но всё же заметно нервничал. Гость уже подъезжал, а его майора не было на месте. Уже допустив предательские мысли о том, что Степанида запила, Игорь Игнатьевич направился в кабинет, где сидели её подчинённые.       Лейтенант Саша Белов и старший лейтенант Антон Гордеев повскакивали со своих мест, когда полковник зашёл в кабинет.       — Лебедева где? — с нажимом спросил Серебрянский, но младшие офицеры только пожали плечами. — Звонила?       — Я телефон где-то в этой беготне посеял, — почесал затылок Белов.       — А у меня сел, — поддержал друга в раздолбайстве Антон.       — Ну так заряди!       — Есть!       Игорь Игнатьевич обреченно покачал головой и вышел из кабинета. Затем снова зашёл и приказал подчинённым Лебедевой идти вместе со всеми в холл. Те тут же повиновались. Экран телефона Гордеева, поставленного на зарядку, засветился, и на нём высветилось 7 пропущенных от абонента «Майор».       На парковку отдела ОВД въехали чёрный тонированный джип и белоснежный невероятно дорогой на вид автомобиль. Из машин вышло несколько мужчин, многие из которых были в военной форме и при оружии. Среди новоприбывших к Бутово находился депутат Роберт Анатольевич Белозёров — мужчина средних лет, не толст, с крупным носом, тусклыми глазами. От него исходило ощущение строгости и даже опасности.       Роберт отошёл от своих охранников и подошёл к бритому мужчине среднего роста в строгом костюме и пожал ему руку. Рядом с ним тоже стояли два крепких парня — лейтенанты ФСБ.       — Серёж, я очень на тебя рассчитываю.       — Не волнуйся, Роб, я найду этого ублюдка, — ответил мужчина.       Их сразу же встретил полковник Серебрянский и повёл внутрь. В холе уже собрались все, кто служил при отделе. Гости осматривали людей и помещения, словно выискивали малейшие недочёты и подсказки, которые могли обнажить тайну — почему маньяка не могут поймать.       Здание было большим, современный, светлым. Работать — одно удовольствие. Чисто и культурно. Видимо, люди действительно не ценят то, что имеют.       — Где Лебедева? — спросил Сергей, не найдя самую важную сейчас для него персону. Серебрянский глянул на подчинённых Стёпы, но те лишь пожали плечами.       В итоге полковник решил вступиться за девушку.       — Если Степанида опаздывает, у этого всегда есть причины, уверяю Вас.       — Я это знаю, — вмешался Роберт. — Но сегодня слишком особенный день. Надеюсь, и особенность причины будет под стать.       — Непременно.       — Начнём пока без неё, — решил Белозёров и кивнул давнему другу, с которым сюда приехал. Мужчина нехотя согласился.       — Меня зовут Сергей Александрович Костенко, я генерал-майор следственного управления Федеральной службы безопасности РФ. Рядом со мной — Роберт Анатольевич Белозёров, всем хорошо известный. Наверняка вы догадываетесь, что привело нас сюда сегодня. Для особо непонятливых поясню — дело о серийных убийствах, которое расследовала майор Лебедева, стало запущенным настолько, что привлекло чересчур огромное внимание. Не отреагировать мы не могли. А посему было принято решение…       Тут входная дверь в здание отдела распахнулась так, что едва не хлопнула о стену. Все полицейские, сидевшие на стульях или стоявшие, повернулись в сторону шума. Кто-то завозился на входе, а затем в холл, быстро чеканя шаг, вошла злая девушка. Её пшеничные волосы, некогда заплетённые в хвост, были растрёпанны. У белой блузки оторван рукав, а сама ткань перепачкана в пыли. И не только.       Девушка сделала несколько шагов а потом, вдруг что-то вспомнив, повернулась в сторону всеобщего сборища. Все мужчины и женщины, находящиеся в холе узнали в побитой блондинке Стёпу. У неё были разбиты губы и бровь в опасной близости виска. Кровь измазала и так испорченную блузу, майор пыталась остановить её носовым платком. Ноги босые.       Следом за Степанидой шла какая-то юная русовласая девушка тоже в испорченной одежде. В руках она несла ботинки своей спасительницы.