Сoeur d'ange

Я хочу видеть этот звездопад, пока ты укрываешь меня от метеоритного дождя своими крыльями. 

Однажды, метеоритный дождь закончится, но Ангел мечтает, чтобы в эту ночь небо рассыпалось на миллионы частиц. Пусть яркие вспышки бесконечно озаряют горизонт, пока не потухнет последняя звезда, пока Аки не скажет последнее слово.  Они не курят, потому что от курения гниют кости, и у демона не может быть зависимости, кроме одной. Зависимости от того, кого хочется спасти. Дело не в кошмарах, дело не в чувстве вины, просто такие люди заслуживают жить чуточку дольше, чем два месяца. Поэтому Ангел будет рядом, охранять сон и смотреть на багряный закат. Его крыло мягкое, может пощекотать нос своими белыми перьями, но Ангел не позволит себе и единственного прикосновения. Аки осталось так мало, а времени на друг друга у них ещё меньше.  Сердце Аки бьется тихо. Он спит, пока тёмные волны рассыпаются по подушке. Его глаза откроются лишь в позднюю ночь, когда Ангел будет стоять на балконе, оставит дверь чуть приоткрытой и будет наблюдать прекрасное явление. Звезда, одна за другой плавно рассекают небо, оставляя небольшие яркие полосы. Ангел, в одной рубашке, не чувствуя ни смущения ни холода, позволяет ночному ветру залетать под рубашку и касаться белых перьев. Мурашки пробегают по оголенным ногам, босые ступни касаются ледяной плитки, пока хлопковая ткань едва согревает тело.  Аки осторожно, совсем не слышно подходит сзади, не смея касаться таких длинных и красивых волос, таких тонких рук и изящных пальцев. Ему дозволено лишь смотреть в эти бездонные, нечеловеческие глаза, вспоминать о мимолетных касаниях и сплетениях рук, но не позволять себе воплощать грёзы в реальность. Наверное, смерть от рук ангела — самая достойная смерть.  Ангел указывает в верх, удивленно хлопая глазами. Яркая вспышка, рассекающая горизонт, будто падающая ракета.  — Что-то похожее на метеоритный дождь. — Аки не признаёт, что настоящий метеоритный дождь у него в груди, что так больно бьет по сердцу своим космическим вихрем. — В один день, что-то такое же яркое ослепит землю, и человечество больше никогда не возродится.  — Даже ты?  Ангел молчит, не в силах сказать и слова. Внутри у демона возникает что-то помимо тоски, смутных воспоминаний о прошлом. Это тепло, разлившееся по всему телу, стоит Аки только подойти. В его мыслях совсем нет места для кого-то ещё, кроме этого парня.  Они совсем близко, их руки разделяет лишь пара сантиметров, но дальше — нельзя.  Запрет, нарушение которого будет стоить жизни.  И Аки все больше кажется, что это —самая достойная смерть.  Ангел больше не смотрит на звездопад. Взгляд Хаякавы растворяет его, поглощает, манит, чертовски манит. В этой синеве отражен млечный путь, а Ангела сносит звёздный ветер, пока космическая пыль растворяется в коралловых прядях. Холод ночи окутывает, притягивает друг другу, и Ангел держится из последних сил, чтобы не коснуться руки.  Крылья трепещут, раскрываются, стоит Аки наклониться чуть ближе, чуть ниже. Расстояние между лицами стремительно сокращается. Внутри все сжимается, что-то замирает в груди и Ангел забывает как дышать. Не в силах даже сказать хоть одно слово, он податливо наклоняет голову, заглядывая в синие, невероятной красоты глаза. Его убивают, рвут на миллионы частиц, взращивая желание коснуться руки, пройтись пальцами по коже, уткнуться носом в шею.  Перья колышутся на ветру, чужое горячее дыхание обжигает губы.  Прикосновение унесёт с собой оставшиеся пару лет, и Ангел знает, что большего не может позволить, несмотря на тайное желание. Для Аки, это касание будет вечным, и самым последним, что он увидит, прежде чем погрузится во тьму.  Хаякава скрывает дрожь, сам не понимая, что им движет. Сейчас, находясь под покровом ночи, скрытые темнотой, отдаваясь надзору звёзд, они как никогда близки. Близость, которая выражается во взгляде, в слове, в жесте, но никак не в прикосновении. Даже когда губы почти касаются друг друга, когда между телами лишь пара сантиметров, невозможно преодолеть этот запрет.  — Твоё сердце так громко бьется.  — Разве у такого как я, есть сердце?  Аки склоняется ближе, едва не коснувшись носом чужой щеки. — Да, у ангелов наверняка есть сердце.  Дыхание едва заметное, Ангел совсем не дышит, но сердце так быстро стучит, и, возможно, Аки совершенно прав — у него есть сердце. Звезды сыпятся с неба, пока они отражают взгляды друг друга, сохраняют дистанцию и тонут в каких-то мечтаниях и тайных желаниях. Перед глазами лишь туман, звёздная россыпь и Аки, который так близко, и так далеко одновременно.  Ангел чувствует дрожь, импульс, больно обжигающий спину и шею. Пожар, который не затушить, вот-вот вырвется наружу, сожжет все на своём пути. Риск, который он никогда себе не простит. Языки пламени жгут рёбра, надавливают на низ живота, толкая ближе, ещё ближе.  Аки осторожно, совсем не слышно что-то шепчет прямо в раскрытые губы, прежде чем склониться ниже, прежде чем оставить лёгкий, едва ощутимый поцелуй.  

Я очень хочу видеть этот звездопад, пока ты укрываешь меня от метеоритного дождя своими крыльями.

Возможно, смерть от рук ангела — самая достойная смерть.