По ту сторону реки

В библиотеке Кощея к утру атмосфера была самой простой: Святослав день и ночь до самого утра старался отыскать хоть какую-то информацию, дабы найти ответы. Всё время он безуспешно бегал от одной полки к другой, ища и читая книги. Ростислав старался ему помочь, чем мог. В основном он подавал разные вещи, которые просил Милославский, хотя чародей предпочитал работать сам, без помощи двух магов. Огнедар же вообще заснул на книге, уткнувшись в неё лицом. Ростислав хотел его разбудить, но Святослав его остановил, аргументируя это тем, что без Огнедара будет спокойнее. А то он всё время единственное чем занимается, так это отвлекает их, когда он молчит - спокойнее. Сам же Милославский перечитывал один текст за другим, перелистывал одну страницу вслед за другой, пытаясь найти загвостку, что даст ему зеленый свет в развитии ситуации и подскажет в каком направлении двигаться дальше. Глаза Ростислава под утро, вслед за Огнедаром, стали слипаться. Княжич очень старался не заснуть, но усталость брала своё. Его глаза, после слабых попыток взять себя под контроль, закрылись, а голова слетела на стол, от чего он сразу же пришёл в себя и посмотрел на Милославского, которого, казалось, вообще усталость не брала, он был бодр, словно пол ночи пил крепкий кофе. –Тебе чем-то помочь? – сонно спросил Ростислав. – Нет, можешь и дальше отдыхать, – с сарказмом в голосе произнес Святослав, даже не глядя на княжича. Его руки листали старые и потёртые страницы, стараясь аккуратно их касаться, из-за глубокой старости страницы могут потереться ещё больше. Ростислав закатил глаза, и цокнув очень устало, открыл книгу, на которой лежали его руки. Нумерация страницы, которую распахнул княжич, была пятьдесят девятая. На странице его привлекала картинка, там изображена девушка в длинном сером платье, вот только у неё не было рук до кистей, они отрублены, а на платье стекает кровь. «Милана», прочёл он и с интересом рассматривал её. Ростислав удивлённо свёл брови, когда рядом с именем девушки, он прочитал фамилию Муромец. – Какого…., – неожиданно для юноши, призрак повернул к нему голову. Ростислав слегка отшатнулся, держа обложку в обоих руках. Внешность девушки была довольно пугающей, словно она погибла в муках. На лице, и на шеи у неё хорошо подчеркнуты вены, в одном глазу треснуты сосуды, закрывая его красной пеленой, а губы сильно засохшие, но более жуткости ей придавала болезненная бледнота. Милана открыла рот и закричала, бросаясь на Ростислава в мире Яви, по ту сторону страницы книги. Парень закричал и со страхом захлопнул обложку, откидывая её в сторону и подскакивая со стула. От громкого крика Огнедар проснулся, а Святослав обратил своё внимание на княжича. – Что такое? – сонным голосом спросил Огнедар, потирая свои глаза. – У тебя всё хорошо? – заговорил Милославский, так словно у Ростислава внезапно поехала крыша. – Там… там, – он указал пальцем на отброшенную им на стол книгу. – Там призрак. И… и он живой! – Призрак в книге? – Огнедар мигом улыбнулся. Святослав старался не обращать внимание на постоянные радостные и весёлые улыбки Солвецкого. Его он бесил, и сильно. Для Ростислава, в Огнедаре, всё было слишком чуждым и странным. Он привык к холоду и мрачности, к спокойствию и умиротворению, а Огнедар – полная противоположность. Он был занозой, которая никогда не может найти себе места, даже в самых умилённых местах. К тому же, типаж Солвецкого - «солнце», что не переносил Милославский. Чем больше он проводил время с магами, кто носил метку Ярилы, тем больше убеждался, что серп и солнце – это разные классификации, не совмещённые вместе планеты. Огнедар словно отдавал свою энергию другим без причины, он казался Святославу, как жаркий огонь на снегу, давая то, что не обещал, несмотря на свой раздражающий характер. – Да, призрак в книге! Дай сюда, – Святослав забрал книгу, и поняв, что взял её вверх ногами, тут же повернул её правильно. – Вяземский. Какую ты страницу открывал? – Вроде бы… Вроде бы пятьдесят девятая, – ответил он, понизивши голос до минимума. Святослав, подложив руку под подбородок, осуждающе посмотрел на парня. – Так вроде или точно? Мне нужна конкретика, понимаешь? – Вроде…, – он попытался точно вспомнить и сильно напряг голову для этого. – Да я думаю, что пятьдесят девять. Святослав закатил глаза в своей фирменной манере. Он сильно осуждал безответственность и легкомыслие княжича. Милославский всегда был очень собран и пунктуален, он нёс ответственность за многие свои ошибки и проступки, а тут будущий наследник Соленска не смог запомнить пару цифр. Чем больше он находился в компании этих двоих, тем больше понимал Кощея и его нелюбовь к ним. Святослав в уме не воспринимал, как вообще такой человек может быть раздолбаем. Милославский открыл книгу на указанной странице, чтобы посмотреть на образ призрака, что чуть не довело до инфаркта Вязямского. – Осторожнее, она может напасть! – Ростислав попытался предупредить чародея, бросившись к нему ближе. – Успокойся! – Святослав остановил его, ставя перед собой руку. – Оставайся там. Чувство какого-то тепла и жара исходило от ребят, и Святославу это не нравилось. Он предпочитал оставаться в тени холода и темноты. Чародей снова взглянул на картинку и прочёл имя – Милана Муромец. Это было что-то уже интересное, парень мало изучал родословную древнейших семей, как-то времени не было, а тут необычный сюрприз спородил внутри него желание начать интересоваться историей древнейших семей Совета. В строчках написано о том, что Милана имела дружеские связи с Властелиной и умерла девушка не самой приятной смертью: когда её нашли в лесу, среди неё были расставлены красные свечи, а платье сожжённое, её вены сочились кровью, пачкая платье и стекая на землю алым цветом. Прочитанный текст вёл за собой не одну нить событий, это Милославский понял сразу. Он пролистнул страницу, чтобы закрепить познания, и возможно, найти что-то ещё. Но дальше уже началась информация о другой умершей. Святослав ещё раз посмотрел на текст о Милане и закрыл книгу, обдумывая свои дальнейшие шаги. Парень примерно представлял, как поступать. Он встал со стола, задвигая за собой стул. – Нам нужно к Муромцам. Самый молодой, кажется, Дмитрий? Я с его отцом на Совете виделся не раз. – Вообще-то, самая младшая это Анисья Муромец. Она младшая сестра Димы, в следующем году только в Колдовстворец попадёт, – ответил Огнедар томным голосом, опираясь на руки. – Мне нужен именно наследник. Вообще, расскажите мне про этого Диму. – Ну, Дима как Дима, – без энтузиазма снова дал ответ Огнедар, подтягиваясь. – Он хороший парень, я ничего плохого сказать не могу. Если честно, с ним договориться куда проще, чем с кем-то другим. А зачем он тебе? – Огнедар неожиданно прозрел и сел ровно, хлопая ресницами. – Властелина при жизни была знакома с Миланой Муромец. Если это так, то мы сможем связаться с призраком Миланы через её родственников. – Это вообще возможно? – Ростислав встал со стула, подходя к Святославу, на ходу он поправил пиджак. – Разве можно через родственников связываться с умершими? – Можно, – быстро ответил Святослав, смотря на княжича, не отводя взгляд. – Но при одном условии, если призрак сам захочет через этого родственника выйти на связь. – И ты хочешь вызвать Милану? А если она не захочет? – поинтересовался Огнедар, нежно проводя пальцами по поверхности деревянного стола. – Я уверен, что со мной она захочет поговорить, Солвецкий, – Святослав очень старался срыть своё раздражение к солнечной магии и её представителю, сидящему прямо недалеко от него. С меткой Морены можно видеться, что закрыто от света и солнца, не боясь прикосновений сущей. Парень закончил разъяснять и развернулся. Он подошёл к двери, открывая её на себя и выпуская ребят в коридор. Ростислав вышел первый, Огнедар тут же спохватился с места, зачем-то хватая с собой книгу, которую оставил Святослав. – Книгу положи, – словно непослушному ребёнку сделал замечания Святослав. Солвецкий ойкнул и оставил её на месте, выбегая с библиотеки, не оборачиваясь на огромного паука на другой стене. Чувствуя яркую энергию от парня, Святослав закатил глаза и захлопнул дверь. – «Какой же он…» – Чародей стиснул зубы, желая избавиться от этой тёплой и яркой энергии, исходящей с истока Солвецкого. Огнедар с облегчением и радостью тут же стал вести монолог о том, что больше никогда не встретит снова монстра на стене в библиотеке. – «Зайди ко мне» – голос Кощея в разуме Святослава заставил поменять свои планы. Он устало покачал головой, раздражаясь внутри ещё больше, хотя снаружи он такой же холодный и нерушимый. Скорее всего, дело касалось Прекрасы, и Святослав решил всё же разобраться с избалованной девицей, чтобы затем вернуться к прежним делам и планам. – Значит так, вы двое, – он повернулся к парням, те, будто два брата-близнеца, синхронно повернули свои головы к Святославу. – Оставайтесь возле этого подоконника и ждите моего возвращения. И не смейте таскаться по этим местам, если что-то случится, я за вас ответственность не несу. – А что может быть? – Ну, к примеру, ваши энергии не проработаны для этого места, и любая сущность, или хуже того, существо может вас съесть. – Серьёзно? – Огнедар прижался к подоконнику, хватаясь за камни рукой. Святослав не переставал поражаться наивностью и глупостью магов Ярилы, хотя оно было неудивительно – сам Ярило это молодой и неопытный юноша, нет ничего странного, что те, кому он покровительствует, такие безрассудные и легкомысленные. – «Идиот» – проскользнуло в голове Святослава, глядя на Огнедара. – Да, именно так, – с каменным лицом ответил он, желая напугать ребят. – Поэтому стойте и не высовывайтесь, – Святослав отвернулся и направился вверх к Кощею. Развернувшись, он хитро улыбнулся, маг не видел выражения лиц Вяземского и Солвецкого, но был уверен, что если бы он не сдерживал свои эмоции и повернулся к ним, то обязательно бы рассмеялся. Поднимаясь на верх, Милославский размышлял, к чему у Кощея такая спешка? Если дело касается Прекрасы, то она могла бы и подождать, девчонка это не резерв, чтобы ради неё всё бросать. А если разговор будет направлен в русло Вяземского и Солвецкого, то почему Кощей вчера ещё днём не позвал Святослава к себе? Милославский раздражался такими загадками и непонятными ходами, но всегда любил прямые разговоры, а не тайны, покрытые философией и ненужными недомолвками. Кощей любил делать всё красиво, не спеша, а главное - с закрытыми козырями, его ходы трудно предугадать, и Святослав такое не любил. Он всегда считал, если можно сказать всё простыми словами, то так и надо делать, а не усложнять и без того трудную жизнь себе и другим. – «Надеюсь, эти придурки не спалят пол коридора» – Святослав понимал, что он конечно несёт ответственность перед Кощеем за этих двоих, он надеялся быстро всё разрешить и вернуться к ним, пока они чего-то не натворили. Поднявшись на крыло, он свернул к комнате своего опекуна. Статуи напротив заставили парня остановиться возле них, и поправить пару сбитых камушков. После этого, он продолжил путь уже до самого конца коридора. Розы у входа, как змеи, расползлись по разным сторонам стен, давая пройти во внутрь, стоило только Святославу оказался возле них. Юноша тяжело вздохнул, и как покорный солдат, шагнул вперёд, уже морально настроенный на любой разговор с наставником. Он не волновался, просто бессонная ночь брала своё, отнимая силы, ещё и голова, как назло, начала расскалываться. В комнате пахло терпким запахом мёда от благовоний после всяких обрядов или читок. Кощей любил наполнять комнату своим любимым запахом; вдыхая это, дышать парню ставало труднее, а виски давили, будто получили ранение. Розы за спиной тут же закрыли дорогу назад, стоило перешагнуть порог. Святослав никогда не переживал из-за серьёзных разговоров с наставником, потому что тот никогда не смел кричать или применять меры через силу. Это слепило хорошие и доверительные отношения между приёмником и его опекуном. Парень обратил внимание на Кария, тот, как не прикаятый, летал от одного угла к другому. В конце концов птица нашла свой покой на одной из дверей. Ворон открыл клюв и захлопал своими большими чёрными крыльями перед тем, как успокоиться окончательно и усесться, наблюдая за двумя магами сверху. – И как ты это объяснишь? – в голосе верховного мага не было злости или раздражения, он был спокоен, как всегда, возможно поэтому Святослав никогда не боялся совершать ошибки и отвечать за них. - Что именно? Я полагаю, что твоя доченька Прекраса уже поведала тебе о том, что случилось? – Я говорю не про неё. Я прекрасно знаю, что произошло, и меня не волнуют её проблемы, которые она создала сама. Меня волнуешь, – он указал перстнем на Милославского – Ты. – Я? – Парень удивленно улыбнулся. – Спасибо, конечно. Я польщен... – Не паруй! Это не смешно, Святослав. Зачем ты привёл их с собой? Ты хоть знаешь, что Вяземского и Солвецкого объявили пропавшими? – Как? – Святослав застыл на месте, не веря услышанному. – Но… почему? – Ты ещё спрашиваешь? Они вчера утром ушли и так не вернулись назад. Если кто-то пронюхает, что мальчишки у тебя, то беды твоей фамилии не миновать. Поэтому я и спрашиваю, как ты собираешься это объяснять? Святослав почувствовал, как напряжение в комнате медленно нарастает. Его сердце начало биться быстрее, а в голове кружилась каша. Он не ожидал, что Вяземский и Солвецкий были объявлены пропавшими. В его груди пробежала волна тревоги - конечно, это была ошибка. Не нужно ровнять Вяземского и Солвецкого по простым людям, это не тот случай. Святослав с трудом проглотил слюну; словно ком сжимал горло, пытаясь восстановить контроль над своими эмоциями. Он знал, что именно его решение привело к этим последствиям. Если Вяземский узнает, где был его сын, то скандала, или хуже того, вражды между семьями не избежать. Князь и так постоянно ищет повод, лишь бы что-то предъявить Милославскому, а тут такой случай. В попытке переиграть Совет, Святослав поставил под нож свою собственную игру. – Простите, Ваше превосходительство. Я был неосторожен, – произнес он, не сводя взгляда с глаз Кощея. – Ты знаешь, что за такие ошибки стоит платить дорогой ценой, Святослав, – парень кивнул, понимая это. – Что ты собираешься делать? Только не говори, что сейчас собираешься к Муромцу. – Откуда ты… – Ты прекрасно осознаешь, что всё то, что происходит в этих стенах, я знаю. Здесь повсюду мои глаза и уши, и тут не скроется даже муха. Поэтому я спрашиваю ещё раз, что ты собираешься делать? – Кощей, я не хочу тебе врать, ты же всё равно всё знаешь, если не уже…, – он взял паузу, его опекун молча ожидал продолжения, не смея перебивать. – Я хочу разобраться с Властелиной. – Я так и думал. Ты вроде умный, а вроде, и нет… Ты же связываешься с Вяземскими. Действия Даромила явно не соответствуют его имени. – Но Ростислав не такой. Он вообще дурак по сравнению с его отцом. – Дурак, дураком, но принадлежит он к одной линии - Вяземских. Ты забыл, что они должны быть для тебя главные соперники? Или хочешь поддержать потусторонних? Этих лживых предателей? – Кощей, не начинай. Конечно, нет. Я поддерживаю Соленск и ещё свои собственные амбиции, но не тех, кто за рекой, – указал он рукой в сторону окна, словно там была граница. – Но это очень выгодно, понимаешь? Я смог решить это, а Совет нет. Мне в приоритете стоит эта цель, и я выжму все свои силы, лишь бы моё влияние стало больше, чем всего Совета. – Святослав…, – Кощей остановил его, закрывая глаза и качая головой в стороны. – Этот Совет состоит из очень сильных и влиятельных семей, и они все не с одного Солвенска, подвинуть их трудно, практически невозможно. – Звучит как вызов, – усмехнулся парень, поправляя свои украшения на шее. – Прекрати это. Это не смешно, ты заигрался, ты должен думать о другом, – Кощей пытался наставить своего ученика на правильный путь и нарекать его мыслями, чтобы тот не лез в Совет и не пытался укрепить своё влияние. – Ты и сам знаешь своё предназначение… Твоё дело не Совет, а Морена. – Я знаю это, – Святослав подошёл ближе. – Но, пока я здесь в Яви, то хочу сделать что-то для себя. Я служу Богине и ради неё умру, но я пока жив, а значит, моя жизнь в моих руках. – Твоя жизнь - это не только твои желания, не забывай об этом, что ты должен делать, и будь добр, выполняй обязанности… Не пытайся добиться того, что не твоё. – Кощей, я ещё молод. У меня вся жизнь впереди, я успею многое, всё будет, но не сразу, нужно лишь набраться терпения, – чародей ухмыльнулся, в своей лучшей манере, кладя голову набок. Его улыбка не сходила с самодовольного лица, пока Кощей понимал, что Милославский свернул не по назначенному пути. Он должен был игнорировать князей и Совет и быть как родители, но у мальчишки пробудилось неоспоримое желание ввязаться в смежные дела. Кощей ещё раз неодобрительно качнул головой, перебирая перстни на пальцах. – Я не стану стоять на твоём выбранном пути. У людей нет определённой дороги, всегда есть выбор, и ты сделал свой. Я не хочу ломать твою волю и желания, но лишь прошу об одном... не переусердствуй, мальчик. Ведь то, что хочется, всегда кажется необходимым, даже когда в этом нет существенной нужды. – Человек таков, каковы его влечения, Кощей. Ты и сам это знаешь, но я благодарен за твою мудрость и понимание. Ты один из самых доверенных людей, чей жизненный опыт дарит мне опору, – Милославский развернулся и вышел с комнаты. После разговора с опекуном какая-то неведомая энергия уверенности прилилась в его жилах. Парень знал, что должен делать, но также он знал, чего хотел, и это было главным. Превыше всего в жизни каждый человек должен найти цель своего существования или мотивы своих действий, иначе жизнь превращается в пустую трату времени. – Ну…, – он ещё раз довольно улыбнулся. – Одно другому не мешает. Поворачивая с коридора, у парня загудело в ушах. Это информационный ком, который почему-то не открывался в энергии. Он остановился, чтобы понять, кто и что ему хочет сказать, да и это довольно таки странно. Ведь, чтобы отправить информационный ком, нужно знать поля, кому перебрасываешь свои мысли, а доступ к полям Милославского был не у всех. Парень прислонился к стене, глубоко вдыхая воздух и медленно его выпуская, стараясь не думать ни о чём, чтобы мозг смог пропустить информационный ком. – «Мой юный чародей, сегодня собрание Совета на девять, прошу не опаздывать» – наконец-то Святославу удалось расслышать сообщение. Оно было адресовано от Гуро. Чародей задумался, как лучше поступить, ведь ему нужно увидеться с Димой, но тогда он не успеет на Совет, а не явиться туда нельзя, иначе это воспримут как игнорирование. Пораскинув немного мозгами, он пришёл к единственному верному решению - явиться на Совет, а после отправиться к Муромцу, это было хорошим и правильным выходом. Святослав вернулся к Вяземскому и Солвецкому. Друзья стояли, повернувшиеся один к одному, и о чём-то шептались. Ростислав кивнул на стену напротив, что-то про неё говоря. Милославский усмехнулся и подошёл к ним. – Рад, что замок на месте, – иронично сказал он. – Теперь идёмте. Кстати, у меня для вас неприятные новости. Огнедар и Ростислав переглянулись между собой. Солвецкий закатил глаза, он уже устал от последних новостей, так тут ещё что-то, словно облако неудач, нависло над ними. – Вас объявили как пропавших. А вы тут живы и здоровы. Видите, как получается. – Что? Как пропавшие? – Ростислав отошёл от подоконника. – Но почему? – Вяземский, ты действительно слабоумный или притворяешься? Хорошо, если для тебя сложно сложить два плюс два, то давай я тебе всё объясню. Первое - ты сын князя, второе - твой друг, наследник Солвецкий. Вы явно желаемая добыча в руках каких-то врагов или конкурентов. Тут ещё вдобавок Властелина, из-за которой умер человек и пропал ваш друг, а вслед за ним и вы, – он хлопнул в ладоши. – Действительно, почему это вас объявили в розыск? – Он произнес свои слова с расчетливой точностью, следя за тем, чтобы каждый слог был отмечен намёком на насмешку. Вяземский и Солвецкий снова переглянулись, их лица выражали недовольство и досаду. И если Огнедар ещё мог как-то сгладить положение и объясниться, то вот Ростиславу перед отцом будет в разы сложнее это сделать.

***

Совет был собран для решения нескольких проблем, и первая - это Гордана и её друзья, а также пропажа Ростислава, Огнедара, Владимиры и Ивана. Даромил всё время нервировался, его настроение хуже некуда; единственный сын, который обязан принять наследие, магическим образом пропал. Даромил ощущал внутри себя смешанный поток эмоций, который словно разбивался о стены его сердца. Гордана своей выходкой представляла для него не только проблему, но и сломленную нить. Ростислав же создавал не менее важную проблему, отцовские чувства не прозревали, а мысли о кончине княжеского рода, окутала его безутешным туманом, вызывавшим в его душе ядовитые колки горечи. Нервная напряжённость коснулась каждого члена Совета, пораждая плохое настроение, как буря разбивающая покой океанских волн. Стремление сохранить вершину и власть княжества, хранившееся в данный момент в горниле бедствий, князь готов был пойти на многое, его род не должен закончиться на этом. Даже если Ростислав уже мёртв, то ему понадобиться время, чтобы зачать нового сына для продолжения рода. Гуро был один, кого не волновала судьба ребят, его скорее интересовала развязка. Он поправил свой воротник, ухмыляясь, расслабленно садясь на главный стул. Глядя на присутствующих, он не увидел только Милославского. Гуро принципиально решил дождаться парня, даже не думая начинать собрание без него. Также он очень рассчитывал на этого чародея, зная о его способностях и возможностях. Гордана стояла рядом с Беломиром в углу. Данияр, хоть и был недоволен, что он и его дочь Умила находятся в здании Совета, так ещё и при таких обстоятельствах, но всё же не явиться он не мог, иначе это вызов Гуро и князю. Яков Петрович хитро прищурился, снимая свои очки. Он опёрся руками об стол, с интересом глядя на всех, кто сейчас находиться напротив него. Сияна и Верея тоже были здесь. Девочки очень волновались за свои судьбы. У Совета правила для всех одинаковые, в том числе несмотря на возраст, учитывая, что полноценно летними становились в пятнадцать лет. Девочки жалели о содеянном, но, к сожалению, ничего вернуть нельзя было. – Кого мы ждём? – спросил Даромил, целенаправленно игнорируя отсутствие одного из советников. – Святослава Милославского, – догадался Данишевский. Князь закатил глаза, он облокотился на локоть, замолкая. Не нравился ему Милославский, несмотря на его ум, он казался чужим, незнакомым и проворливым. То, что какой-то мальчишка разгадал тайну, которую Совет не мог разрушить за несколько лет, ещё больше зародило неприятные чувства к юноше. В комнату, заполненную неловкой тишиной, появился Милославский. Он понял, что опоздал, и кивком извинился за свою непунктуальность, одновременно и здороваясь со всеми. Гуро ухмыльнулся, Данишевский кивнул в ответ, приветствуя мальчика. Святослав сел позади Алексея, там место было свободно, парень выдохнул, опираясь на спинку стула. – Итак, господа. Думаю, можно открывать собрание, – начал с язвительной улыбкой Яков. – Первый вопрос, и пожалуй, самый главный - это пропажа Вяземского, Солвецкого, Орловой и Корсакова. Святослав еле заметно заёрзал на стуле. Он мельком посмотрел на Даромила Вяземского, словно напакостничал, и снова отвернулся от князя, поджимая губы, чтобы не рассмеяться. Вид Вяземского явно не лучший, он очень переживал, и Святослав мог поставить на кон всё, лишь бы доказать, что этот человек волнуется не из-за сына, а из-за слуги, которого он сам создал из Ростислава. – «Вороны» уже не один раз прочёсывают территорию, но мы то знаем, что от этого толка мало. Нам надо учесть, что до пропажи этих ребят исчезли ещё двое учеников: Мирослава Скарникова и Ярополк Блэк. Всех их связывает то, что они друзья. У кого какие предложения? – Перед тем, как пропасть, они ушли провожать какого-то Вячеслава, он родственник Орловой, – ответил Ратибор, вспоминая то утро, оборачиваясь на родителей Владимиры - Лирию и Хорыва, несмотря на то, что они не в Совете, как и родители Вереи, Сияны и Умилы, но их вызвали, чтобы они подробнее рассказать о Вячеславе. – Мы уже несколько раз повторяли, что у нас нет никакого родственника с потусторонних по имени Вячеслав! – раздражённо со злостью ответила Лирия, это женщина с высоким ростом, белыми закрученными волосами, серыми, как утренний туман, глазами, черты её лица строгие, единственный милый момент в её внешности это пухлые губы, накрашены помадой под оттенок её губ. На голове у неё зелёный кокошник с камнями, восходил словно корона, а платье зелёно-белое расшитое самоцветами и яркими бусинами. – Мы всё понимаем, но мне надо знать, почему мой сын отправился за каким-то Вячеславом, – возразил Ратибор. – Лирия, это твоя дочь рассказала про какого-то Вячеслава. – Не повышай голос! – строго ответила она, несмотря на то, что Солвецкий говорил нормально, без криков или повышенных нот. – Я и не повышал. Мне важно знать, что с моим сыном и другими ребятами. – Мне тоже, Ратибор, – прошипела она, наклоняясь немного вперёд. – Владимира, моя дочь! Моя! И она у меня одна! – женщина подскочила с места. Хорыв попытался успокоиться жену, схвативши её за руку, но она умела вырвалась, поднимая локоть над мужем, давая понять, что может его ударить. Орлов не стал злить свою жену больше, и поняв её, сел на место. – Моя Владимира связалась с этим Солвецким, так ещё и пропала, а это ваша вина! – закричала она, указывая пальцем на всех присутствующих. – Вы во всём виноваты! Сами придумали про какого-то Вячеслава, а на мою дочь спихиваете. – Лирия Гораздовна, прекратите, – Гуро встал из-за стола, за которым сидел, подходя к женщине. – Не надо тут разводить драму. – Да как ты смеешь, Яков! Моя дочь никогда не сможет быть замешана в такой схеме! Она не вы! – Милая, послушай, – Орлов коснулся пальцев своей жены, Лирия сразу убрала руку. – Я не закончила, Хорыв! – ответила она, глядя на него, и снова повернулась к Гуро. – Я не знаю никакого Вячеслава, а моя Владимира просто жертва. – Тогда и мой Огнедар, тоже просто жертва. – Ратибор! – Лирия пошла вперёд, пихая на своём пути Гуро, чтобы тот не мешался, она обошла комнату, подходя к Солвецкому. – Начнём с того, что это твой ненаглядный сынок, вечно куда-то вляпывается, то может дело в нём, а никак не в моей дочери? – Почему ты считаешь, что Огнедар во всём виновен? – маг встал, желая продолжить спор. – Он конечно не подарок, но явно жертва в этой истории не меньше твоей дочери, – Ратибор посмотрел в сторону Горданы и Умилы, намекая на них. – Эти безсовестные девки своё получат! Данияр и Беломир хотели возразить, но князь Соленска не дал им слова, он развернулся к тем, кто спорил. – А я считаю, что стоит прекратить кричать и настраивать одного против другого, мы должны держаться вместе, чтобы наконец-то всё решить. А вы тут устроили бардак! – Твой сын тоже пропал, Даромил, – тихо ответил Ратибор, игнорируя его слова о спокойствии. – Наследник, если быть точнее. Данишевский покосился на князя, словно тот сошёл с ума, неужели передача трона была куда важнее здоровья и жизни родного сына? Некромант глянул назад, за столом которого находился Милославский, не начиняя конфликт с другими. Внимания парня было приковано к одной персоне - князь Соленска, взгляд чародея ровно такой же, как и полсекунды назад, был у Данишевского, наполнен непониманием и осуждением. – «Ты хуже, чем казался…» – подумал Милославский, хитро усмехаясь и поворачиваясь, чтобы встретиться глазами с Алексеем. Взор Данишевского снова метнулся к Вяземскому, желание стать холодной стороной для князя нарастало с каждым поступком Даромила, а вот желание сблизиться с Милославским поднималось, как гроза во время урагана. Святослав, хоть и являлся личностью загадкой, но он выполнял благие дела, пусть и для своей пользы, а Вяземский думал только о себе, во всех смыслах. – Молодой человек, – начал Данишевский с осторожностью, глядя на остальных, пока они разбирались, кто прав, а кто виноват. Алексей не хотел, чтобы его застали за общением с Милославским, особенно если это будет Даромил Вяземский. – Не желаете ли вы пообщаться наедине? Так сказать, по дальше от этого цирка? – О чём вы желали бы со мной поговорить? – Я думаю, что мы найдём, что обсудить, – Данишевский кивнул в левую сторону, на Вяземского. Святослав улыбнулся, он понял, словно прочитал открытую страницу, что власть Вяземского медленно стала ослабевать, как бы князь не пытался ухватиться за трон, но плохое качество этого же самого трона дало о себе знать. – Давайте, – согласился Милославский. – Отлично. Думаю, будет правильно, если ты, Святослав, – он акцентировал слово «ты» – Придёшь ко мне домой после окончания всего этого ужаса. Святослав обдумал его предложение и согласился с ним. Это было самым разумным, да и у времени у Милославского сейчас особо нет, чтобы расхаживать, где вздумается. Сперва нужно всё разрешить с Властелиной, а потом уже думать о Вяземском. – Прекратите этот балаган! – крикнул Гуро, пытаясь успокоить всех, разрешая ссору. – Вы меня слышите? Это приказ! – Он обвиняет мою дочь, – Лирия сжала в ярости кулаки, продолжая кричать, как не в себе. – Никто её не обвиняет, зачем придумываешь? Ты наговариваешь на Огнедара, я же должен как-то ответить. – Совет идиотов, – тихо прошептал Святослав, наблюдая за всем со стороны, словно не может оторваться от интересной главы. – Да он! – завизжала громко Лирия, так что даже Данишевский снова обернулся к Милославскому с удивлённым взглядом, чтобы посмотреть на реакцию парня, некроманту было искренне жалко её мужа Хорыва. Его можно сравнить с послушной собачкой на цепи, что готова приносить обувь в зубах хозяйке. – Так хватит! – Гуро достал из-за пазухи пистолет, стреляя в воздух. Дикий визг заполонил комнату. – Угомонитесь, я предупреждаю последний раз. Тишина завладела ещё секунду назад тонущей в шуме и спорах комнате. Гуро улыбнулся, довольный своей работой, и снова спрятал огнестрельное оружие за пазуху. – Легче стало, мои дорогие господа? Надеюсь, что да. А теперь слушайте меня, поиски не прекращать, искать и заглядывать в каждую змеиную нору, но пропавших найти. Если за той Мирой и охотиться Властелина, то назревает вопрос, что с другими? Призраку нужна девочка, а не её друзья. – А если эта Мира уже мёртвая, и Властелина убила всех остальных, чтобы забрать их силу? – предположил Анастас. –Ты с головой вообще не дружишь? – снова завелась Лирия. – Моя дочь живая! А если ты, безмозглый барсук, будешь нести своим поганым языком такое, то мёртвым будешь ты. Понял меня? – Лирия Гораздовна, я вас не оскорблял и меня не надо. – А я ещё тебя не оскорбляла! – женщина подалась вперёд, но Яков её становил, хватая за руку. – Не надо. Не сейчас, моя дорогая, – он улыбнулся. – Не надо, – повторил Гуро медленнее и настойчивей, когда Лирия не послушала его и попыталась вырваться. Поняв, что её попытки против Якова Гуро бессмысленные, она разгневанно поджала губы, сдерживая свои руки, чтобы не ударить мужчину. – Умница, – Яков расплылся в улыбке, отпуская Орлову. – А теперь прошу послушать меня. Мы не прекратим поисков не на минуту, мы будем пользоваться всеми способами: магией, оружием, связями с природой и животными. Если наши попытки не дадут плодов, то обратимся к Богам напрямую. – Вы всегда до последнего ждёте. Какой толк от вашего чёртова Совета? Чтобы он сгорел! – Лирия развернулась, стук её каблуков отбился от пола. – Хорыв, со мной идём, – грозно сказала она, поднимая голову вверх, и толкая двери, чтобы выйти. Орлов кивнул, послушно повиноваясь жене, и последовал за нею. Данишевский покачал головой, глядя на эту семейку, хоть он не мог не подметить, как Лирия умело смогла подбить Хорыва себе под каблук. – Какая женщина, – с улыбкой прокомментировал Гуро. – Прям пылающий огонь. – «Как бы этот огонь, Хорыва до смерти недовёл» – усмехнулся про себя Милославский. – Значит, на поиски ребят составлен план? Кто на какой части будет работать? – Логично же, – ответил Муромец, до этого вообще молчавший и не вступая в какие-то споры. – Каждый чародей будет работать с магией и силами в своем княжестве. Что касается плана, он уже есть на пергаменте. – Хорошо, а теперь перейдём к вам, девочки, – Гуро повернулся к виновницам всех ситуации. В этот миг девичьи сердца словно остановились. Гордана сглотнула, чтобы немного смочить горло, её губы пересохли, она облизала их, хотя после этого они только защипали. – Яков, мне кажется, что девочки должны отработать свою вину, – весьма дружелюбно предложил Данияр. – Да что вы? – Яков улыбнулся, затем его улыбка сошла с лица. – Вы читали законы, уважаемый Данияр? Мне кажется, вы знаете, что бывает с теми, кто нарушил сразу несколько пунктов. В помещении все напряглись, несмотря на то, что и так было понято о концовке девочек. Гордана затаила дыхание, её взволнованный взгляд не сходил с довольного лица Якова, в стрессе она сжала руку отца. Муромец оперся на стул, ожидая продолжения. – Сожжение на костре, – вынес свой вердикт Гурославский. Гордана не выдержала, она упала на пол и завизжала будто маленький птенчик, её высокие ноты покрылись тревогой, словно обводили опасную мелодию. Она чувствовала, как бьющееся сердце ещё больше ускоряет свой ритм, хотя блондинка всегда привыкла быть уверенной в себе. Но судьба, как замшелый старец, держала в своих руках нити, которые могли изменить всё - надежда и страх овладели ею одновременно, хаотично соперничая внутри её груди. И в этот момент Гордана ощутила, как рука отца стала единственным островом в океане страха. – Гордана, встань. Встань с пола, я тебе сказал, – прошипел Преславский, поднимая её за руку. – Встань с колен, не надо унижаться. Данияр не мог поверить в услышанное, он шагнул вперёд, не желая мириться с таким решением. Верея и Сияна заплакали от безысходности, их руки тряслись, словно под гипнозом, а мозг только и рисовал картины костра и погребального обряда. – Яков Петрович, вам не кажется, что вы поступаете жестоко? – Данияр, по вине твоей дочери погиб человек, это раз. По вине твоей дочери чуть не погиб Огнедар, это два. И наконец-то, третье, по вине твоей дочери появился призрак, которого много лет обходили и сторонились. И самое любимое, по вине твоей Умилы, пропало несколько человек, и неизвестно, живые ли они, включая будущего князя. Тебе мало? – «Ну, не так уже и пропали» – подумал Святослав, ухмыляясь, но не говоря ничего о том, что знает, где ребята. Возможно, это и облегчало наказание девочек, но ему слишком не выгодно. – Начнём с того, что Богдан сам виновен в своей гибели. Его никто не заставлял это делать! Он сам захотел, – продолжил разгневанно Данияр. – Может, оно и так. Может, и сам захотел, но то, что это их общий план, это факт. Они знали, на что шли, когда бросали вызов Властелине. И ответить за свою ошибку им придётся. Богдан уже за это расплатился. – Я не допущу, чтобы мою дочь сожгли на костре заживо! – Умила заплакала после слов отца, глотая солёные слёзы. – А вас никто и не спрашивает. Есть Совет, и у меня вопрос, кто с этим согласен? Если найдутся голоса против, но их будет меньше, то всё равно мой вердикт будет вынесен. В комнате воцарило молчание. Князь Беловодского княжества - Доброгнев, один из первых, кто выступил против, он не хотел идти против своей правой руки и его дочери. Вера тоже поддержала своего князя, они единогласно сказали "нет". Беломир слабо улыбнулся, он рассчитывал на своего князя. – А я за, – Вяземский был согласен с Гуро. У него пропал наследник, и неизвестно, есть ли вообще возможность его вернуть. Святослав игриво облокотился на свой локоть; то, что Совет начал делиться на две части и враждовать, стало понятно. Милославский просто не мог поверить своей удаче, как всё складывается, словно Морена сама ему дорогу выстроила. – Ты не понимаешь. Ты же сам в прошлый раз с Кариноветой, был один из тех, кто голосовал против смерти невиновной. А теперь, что, сыночка жалко? – сарказмом промолвил последнее предложение Доброгнев. – Нет, вот тут ты не прав. Девочки совершили преступление, может, не стоило нарушать закон, чтобы не платить в таком случае? Не думал? Кариновета, в отличие от этих, – он указал на девочек, не желая называть их имена. – Хотя бы действительно была невиновной. А те, кого ты защищаешь, погубили человека и неизвестно, сколько еще людей пали благодаря их усилиям. Богдан, Огнедар, Ростислав, Мирослава, Владимир и Иван - это для тебя что такое? Вызов Властелины и приворот парня, у которого аллергия на такие вещи, если бы не Орлова с Корсаковым, то и Солвецкого тоже не было бы в живых. Что ты на это ответишь? Ребята погибают из-за мелочных амбиций разбалованных девиц. Так на что, ты всё ещё надеешься? Только костёр! Данияр желал ударить Вяземского в лицо, но вовремя вспомнил свой неравный статус; это только всё усугубит и без того тяжелый случай. Он посмотрел на побледневшую и заплаканную Умилу, маг притянул дочь за локоть ближе, его взгляд поднялся на Преславского, тот также смотрел на своего друга по несчастью и ожидал, что кто-то ещё вступится против. После пламенной речи Даромила, остальные, вели разговор лишь переглядками, хоть и представители Беловодского княжества явно были настроены против, другие предпочли сидеть молча, что ещё раз подтвердило решение Гуро. Верея, Сияна, Гордана и Умила не знали, что сказать, трудно было даже найти хотя бы пару слов. По традиции, приговорённому дадут последнее слово перед смертью, для этого у них будет время подготовиться и подумать о своей речи.