Вдребезги

Сегодня особенный день. Люмин спровадила Паймон. Пришлось, конечно, отдать ей все кровно заработанные, но... Не важно. Она плотно закрыла дверь и окна, чтобы в маленькую комнатушку на высоком древе Сумеру не проникло ни крошки света. И в открывшейся темноте медленно подожгла свечу, которую купила где-то по пути. - Гори, огонёк, - прошептала она, - гори ярче. Стань искоркой, что видно из далёких миров... Сегодня особенный день. Люмин, конечно, не может просто так сменить своё платье - если она переоденется, то потеряет личность, так много прошедшую в прошлом. И физически ей больно от этого. А ещё больнее душе её, разрезанной на части острым мечом с изящным эфесом. Свеча медленно плывет по комнате в её руке, и когда огонёк колышется от воздуха - Люмин прикрывает его ладошкой. Она танцует вальс, стараясь не задуть свечу, и нажимает ногами на невидимые пластинки невидимого бального зала. Музыка звенит в её голове, передаётся с разрядами тока по ногам, и Люмин вспоминает, как была счастлива тогда, долгие годы, может, столетия назад (или вперёд). Когда вместо свечи в её руках был такой же радостный братец... При каждом её повороте с платья слетает по звезде. На каждом шаге комната превращается в Млечный путь. А огонёк не боится затухнуть, всё пылает и пылает в этом её танце, пока Люмин не устаёт и сама не приближается к столу - раньше письменному, сейчас обеденному. И на нём нет тортика. Нет ничего, чем можно было бы угостить братца. Но сегодня особенный день, поэтому она порывается встать, чтобы чего-нибудь нашерудить в сумке, да вот только в этот момент свеча гаснет. Либо от её случайного вздоха, либо это знак свыше. И Люмин остаётся на месте. Сидит за столом в полной темноте, а вокруг, словно искры счастливого прошлого, пылают звёзды далёких миров... - Итер, - шепчет Люмин, и замолкает. В голове пусто, в ушах лёгкий звон поднялся. Она не знает, что хочет сказать, ведь так не привыкла говорить - много лет они с братом говорили исключительно друг другу в голову, смеялись разве что вслух. А сейчас... Слов просто не осталось, и Люмин повторяет: - Итер... Ну а что? Что? Это ведь... Это ведь он... Он виноват во всём! Однако, Люмин не может даже в голове себе такое представить, и просто опустошает разум. Тишина вокруг. Пусто вокруг. Звёзды гаснут одна за другой в чёрной комнате, а Люмин, наблюдающая за этим, думает. Она не может без брата. Они вместе всегда были, всегда должны были быть вместе. Она - свет, он - просторы вселенной, где распространяется тепло. Она - рубящая ярость, и он - сладкая нежная забота... Друг без друга они не могли. Или могли? Нет, никогда! Люмин вздыхает. Опускает на стул уставший от веса вины позвоночник и шепчет так тихо, что голос пропадает. - Итер... С днём рождения нас.