Рождественский танец

Сегодня этот день. День, когда на улице сугробы белого и блестящего снега; холод, от которого даже под теплым шарфом с пуховой курткой не спрятаться; праздничный вечер со свечами, колючей зеленой ёлкой с яркими украшениями, и главное с друзьями, хотя на этот раз, к сожалению, кое-кто не смог прийти. — Ты что?! — прокричал в трубку Чэн Сяоши, его лицо озарила злость. — Прости, но родители заставили меня поехать к ним, — ответила Цяо Лин, в её голосе можно было расслышать искреннее сожаление. — Но Цяо Лин! Это же наш второй Новый Год вместе с Лу Гуаном в фотоателье! — проскулил парень и почесал затылок, скривившись. — Прости! Мне надо идти, проведи этот Новый Год вместе с Лу Гуаном, думаю, он будет не против, — промолвила брюнетка, тогда как на заднем плане можно было услышать приглушенные голоса. — Но Цяо Лин! — Мне пора идти, удачи! — последние слова прозвучали довольно резко, и дева следом отключилась. Чэн Сяоши пребывал в отчаянии, его подруги детства — человека, которым он дорожил, не будет на их совместном празднике. От этого стало даже как-то грустно, что и отобразилось на лице брюнета. — Чэн Сяоши? Что-то случилось? — услышав знакомый голос, парень с хвостиком поднял взор и увидел перед собой парня с голубыми глазами, взгляд блондина пробирал до мурашек, казалось, будто тот в душу смотрит, но он уже привык к такому. — Цяо Лин не приедет, её родители заставили поехать с ними! — протараторил брюнет, актерски изобразив грустное выражение лица, но оно долго не продержалось, стоило лишь взглянуть на одежду своего друга, он чуть не лопнул от смеха. На парне был нелепый красный свитер, на котором вырисовывался неровный олень с зеленой новогодней шапкой, чуть ниже было написано «Merry Christmas». — Почему ты смеешься? — задал вопрос беловолосый парень да отвел взгляд, смутившись. — Твой свитер прекрасен! — еле смог выдавить из себя Чэн Сяоши, смеясь во весь голос. — Твой тоже ничего, — брюнет успокоился, посмотрел на свой свитер и тут же возразил. — Вообще-то этот свитер мне подарила Цяо Лин! Он уж точно лучше, чем твой олень! — атрибут янтарноглазого был зеленного оттенка, на нем вырисовывалась одежда Деда Мороза. Лу Гуан почти утаивал веселье, но после еще одного глупого и гордого выражения лица напарника блондин все же не сдержался, улыбнулся и тихо засмеялся. Нечасто можно было увидеть как Лу Гуан улыбался или смеялся, чаще всего он оставался спокойным и серьезным. Чэн Сяоши засмотрелся на напарника, разглядывая его милое личико, растягивающиеся в длинную улыбку губы, горящие румянцем щеки и закрытые глаза, которые через мгновение открылись и уставились в душу старшего юноши. — Чего ты на меня так смотришь? У меня что-то на лице? — спросил с нежностью Лу Гуан, продолжая улыбаться. Тишина повисла над парнями, но она не была неловкой, можно сказать даже уютной. Внутри брюнета чувства были смешаны, комфорт с неприятным чувством в животе, восхищение и спокойствие. Лу Гуан продолжал смотреть в ответ на друга, пока тот копался в своих мыслях. Глаза блондина напоминали чистое небо со звездами, что казалось невозможным: недосягаемая темнеющая гладь с закрытыми звездами, словно замками, ключи от которых хранились в словах хозяина. Спустя некоторое время Чэн Сяоши наконец-то пришел в себя и дернулся как от страшного сна, сильно смутился. В ответ Лу Гуан отвел взгляд в сторону и вернул свое прежнее выражение лица — полное спокойствие и сдержанность. — Нам нужно украсить елку, я сейчас принесу игрушки, — промолвил голубоглазый парень и направился в сторону спальни. Чэн Сяоши неуверенно кивнул и почувствовал внутри себя еще больше бабочек, тот момент был очень странным для него. Парень никогда не понимал таких разносторонних чувств, тесно переплетающихся в грудной клетке, для него они были загадкой, такой же загадкой, как чувства Лу Гуана к нему. Он давно заметил, что чувствует что-то большее к напарнику, но ни разу не пытался проявить их или хуже — сказать об этом. Страшно и неспокойно от таких мыслей. Смущение не покидало, из-за чего пришлось закрыть половину лица рукой. — Я тут, — послышался знакомый голос близко, отчего брюнет выкинул все мысли из головы и сосредоточился на украшениях. — Это игрушки с прошлого года? — заглянув в коробку и увидев знакомые предметы, спросил Чэн Сяоши и мягко улыбнулся. — Да, тебе они не нравятся? — Лу Гуан поставил коробку на пол. В ответ парень отрицательно покрутил головой и ответил: — Они мои любимые, — с некой нежностью ответил тот и присел на пол, отчего уже второму юноше стало как-то не по себе. Он сделал то же самое, ожидая действий от напарника. — Почему? — Лу Гуан оглядывал каждую игрушку своим томным взглядом. В комнате вновь повисла тишина, которую в скором времени нарушил Чэн Сяоши. — Они напоминают мне о первом празднике, который мы провели все вместе, — беловолосый дернулся и направил свой взгляд на работника фотоателье: улыбчивый парень с темными волосами и янтарными глазами выглядел счастливым, не таким, каким он часто бывает, то был совсем другой Чэн Сяоши, более искренний, такого друга можно было прочитать как открытую книгу, что ему и нравилось. Темноволосый потянулся за игрушкой, чем прервал раздумия блондина. — К примеру эта… — промолвил парень, достав из коробки одну. Шар был выполнен из прозрачного, с виду хрупкого стекла, внутри него располагался забавный снеговик, стоящий посреди сугробов рядом с домиком. — Этой игрушкой сильно дорожила Цяо Лин и когда я чуть ее не разбил, клянусь, я видел в ее глазах свою смерть, — сказал брюнет, рассмеявшись. Лу Гуан глядел на него, незаметно улыбаясь уголками губ. Парень продолжал перечислять игрушки, доставая одну за другой, пока младший работник фотоателье внимательно наблюдал за этим всем, пытаясь запомнить хоть слово, сказанное его другом, но мысли, которые лезли в голову, не давали ему сосредоточиться. Каждый раз, пересекаясь взглядом с напарником, Лу Гуан чувствовал некую панику вперемешку с неловкостью, хотя, когда они несколько секунд назад пристально смотрели друг другу в глаза, такого чувства не было. Это заводило парня в угол, раздумья и вовсе взяли верх, так что блондин на некоторое время забыл даже, где он находится, покуда его думы не прервал янтарноглазый друг. — Ну, а эту купил ты, безвкусица, но на ёлке смотрится неплохо, — пошутил Чэн Сяоши, продолжая улыбаться. Красно оранжевый с золотистыми узорами вокруг шар приковывал сразу все внимание. — Мне она чем-то напоминает тебя, — внезапно выдал голубоглазый парень, сразу услышав тихий смех, смутился и отвел взгляд в сторону. — Если честно, она мне нравится больше всех, — резко поменял мнение брюнет и направил свой взгляд на блондина. — Ты же сказал, что это безвкусица, — промолвил тот и с недоумением глянул в ответ. — Но купил же ее ты, — ответил брюнет, отчего напарник смутился. Второй раз в жизни Лу Гуан думал как бы провалиться под землю с такими-то ответами от друга. Чэн Сяоши пристально разглядывал смущенного парня, и только тогда понял, что тому идут абсолютно все эмоции, он выглядел более живым и привлекательным. — Тебе идет смущение, — внезапно сказал он и хитро улыбнулся, прищурив глаза. В ответ блондин закрыл половину лица одной рукой, чтобы спрятать смятение, но уши его предатели. — Хватит так пристально на меня смотреть, — спустя некоторое время промолвил голубоглазый, взглянув на похотливого друга. — Прости, прости… — Чэн Сяоши неловко улыбнулся и отвел взгляд в сторону коробки с игрушками, — Знаешь… — привлек к себе внимание парень и начал разглядывать аксессуары. Лу Гуан убрал руку с лица и посмотрел на напарника, ожидая продолжения. — Я очень благодарен тебе и Цяо Лин, за то, что нашли меня и не бросили, — все смущение беловолосого за щелчок пальца пропало, он разглядывал выражение лица брюнета, пока у того не опустились кончики губ, — Я бы не хотел потерять вас, не хочу оставаться снова один, знаю, звучит эгоистично, но... — он нежно улыбнулся и направил свой взгляд на Лу Гуана, продолжив: — Вы стали для меня как семья. Блондин потерял дар речи. Старший парень до этого момента никогда не говорил о своих тревогах и проблемах, всегда держал все в себе, а сейчас ему будто стало больно от этой разрывающей боли, от молчания внутри. Голубоглазый продолжал молчаливо глядеть на парня с еле заметным удивлением, затем отвел взгляд и сказал: — Я не хочу тебя оставлять. И это место тоже. Мне здесь комфортно, — в глазах Чэн Сяоши можно было прочитать искреннее удивление и смешанные эмоции от данных слов, грусть и радость, как такое возможно? Он выглядел как маленький ребенок, впервые увидевший свой подарок под елкой. Брюнет улыбчиво поднялся с пола, подошел к невысокому столику и взял в руки телефон, начав что-то в нем печатать, тишину разрезала новогодняя песня, очень знакомая Лу Гуану. — В прошлом году я с Цяо Лин танцевал под эту песню в честь праздника, помнишь? — после этой фразы голубоглазый юноша вспомнил некую картину в своей памяти, в которой друг крутился в странном танце вместе с домовладелицей, — Потанцуешь со мной в этот раз? — предложил Чэн Сяоши, протянув руку напарнику. Парень моргнул в недоумении несколько раз. — Но разве этот танец не танцуют тесно связанные девушка и парень? — от этого вопроса темноволосый смутился. — Ничего плохого не случится, если мы станцуем один раз вместе, и даже если никто из нас не девушка, мы тесно связаны друг с другом, — промолвил обладатель золотых очей, искренне улыбнувшись. Лу Гуан тяжело выдохнул, но все же принял приглашение от друга, тот притянул его к себе, встав в нужную позу. Брюнет взялся за руку с напарником, приобнимая за спину. — Умеешь танцевать? — Нет, но наблюдал за твоим танцем с Цяо Лин. — Какую партию станцуешь? — спросил он, хитро улыбнувшись. — Женскую, — кратко отрезал парень и принял правильную позу, чем удивил друга. Женская партия создавалась на движении тела и одной руки поэтому она была легче, мужская же партия была намного сложнее — приходилось двигаться с одного места на другое, притом рассчитывать правильный угол. Лу Гуан встал полуоборотом к брюнету, и тот улыбнулся да опустил одну из своих рук вниз, на талию. — Готов? В ответ получив кивок, Чэн Сяоши тут же свободной рукой перемотал песню в начало. Заиграла спокойная и мелодичная музыка, похожая на новогоднюю. Парни подстроились под ритм, начиная танцевать легко, у каждого неплохо получалось, и несмотря на то, что юноша с хвостиком иногда отстранялся, это не мешало танцу. Лу Гуан же смог повторить увиденное годом ранее почти безупречно, отчего его друга пробрало неподдельное удивление. Танец неспешно продолжался, а песня заканчивалась, парни медленно кружились, иногда смущались от пересеченных взглядов, а то и вовсе отводили их в разные стороны. Спустя некоторое время музыка оборвалась, и напарники остановились в конечной позе. Правая рука Чэн Сяоши лежала в ладони блондина, левая же обхватывала его талию. Как только левая ладонь Лу Гуана оказалась на плече брюнета, они замерли, и над друзьями повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь прерывистыми вздохами. На лице обладателя янтарных глаз горела радостная улыбка, у Лу Гуана же — паника и смущение, но никто из них не отводил пристального взора. Тишина была комфортной для обоих, её так не хватало в фотоателье. Крутились мысли странные, но на удивление не обрывая нить здравия, два, казалось бы, разных взгляда, но говорили об одном. В какой-то момент с лица брюнета пропала улыбка, что четко привлекло внимание блондина, он откинул ненужные думы и внезапно почувствовал прикосновение в области щеки. Ладонь старшего парня нежно легла на бледную щеку, поглаживая большим пальцем свободное место. От этого Лу Гуан ощутил явное смятение, он попытался рационально осмыслить происходящее, однако у него не получалось, все будто плыло, казалось нереальным, выдуманным сном, будто этого и вовсе не происходило никогда. Чэн Сяоши начал разглядывать румянец на лице друга, а затем неловко отвел взгляд и убрал руки с тела голубоглазого парня. Тот в недоумении посмотрел на напарника и поступил подобным образом. — Прости, ты прекрасно станцевал, не думал, что ты так хорошо танцуешь, — промолвил темноволосый, улыбнувшись. Младший парень потерял дар речи, не зная, что сказать на это, что сделать после того прикосновения. Казалось, будто оно все еще там, остаточный след так и вынуждал выяснить все. Если нет идей, как осторожно это спросить, значит нужно идти напролом. — Что ты только что хотел сделать? — робко промолвил он, но зато с полной уверенностью во взгляде посмотрел тому в глаза. — А? Ты про что? — Чэн Сяоши даже потерялся, почесывая затылок да неловко посмеиваясь. — Ты же поцеловать меня хотел, не так ли? — напрямую заявил Лу Гуан, отчего другой парень дернулся и покраснел. Над ними снова повисла тишина, но уже волнительная. В голове у брюнета крутилось лишь одно: «Он, что, не против?», взгляд его начал падать то в одно, то в другое место, покуда не остановился на лице напарника. Такое серьезное и в то же время смущенное. — Почему не сделал этого? — владелец чудесных голубых очей скрестил руки, нервно смотря на друга. — Я… — тот отвел взгляд в сторону, — А ты не будешь против? — от своего же вопроса он еще больше смутился, но нашел силы, чтобы направить свой взор обратно на парня. — С чего бы? — зрачки Чэн Сяоши расширились, уж такого ответа он не ожидал. Брюнет нежно улыбнулся и прислонил свою руку обратно к щеке друга. Тот в ответ зарделся, но продолжал смотреть в темнеющие глаза. — Можно? — Конечно можно, балбес, — лаконично произнес Лу Гуан и почти сразу ощутил чужие губы на своих. Нежный и сладкий поцелуй, как он и хотел, в ответ же обхватил обеими ладонями щеки брюнета, прикрыв глаза. Мысли были спутаны, как и эмоции: прекрасные чувства с неловкими, эту комбинацию ни одна другая эмоция не заменила бы. Отстранившись, парни постепенно отдышались, смотря друг другу в глаза, каждый чувствовал внутри себя нечто странное, приятное покалывание в животе. Чэн Сяоши улыбнулся и глухо засмеялся. — Чего ты смеешься? — спросил голубоглазый парень, на его щеках начали пылать красные пятна. — Я так долго этого ждал, думал, что не взаимно, а оказалось наоборот, — промолвил янтарноглазый, после чего бережно обнял напарника, — Спасибо тебе, — от этих слов блондину стало приятно и тепло, он обнял в ответ брюнета, растянув губы в радостной улыбке. Чуть позже он отстранился, заглядывая в глаза возлюбленному. — Ладно, пойдем наряжать елку, а то она такой и останется, — в ответ Чэн Сяоши кивнул и направился обратно к коробке, за ним направился и Лу Гуан. Так они выбирали игрушки и украшали ими праздничное дерево, получилось красиво, а главное оба весело провели время. Новый Год закончился, почти все было убрано, а на улице пекло солнце. Золотоглазый выдохнул и посмотрел в сторону дивана, где скромно расположился Лу Гуан, читая очередную книгу. Чэн Сяоши приподнял уголки губ да подошел к парню. — Так, значит, мы встречаемся? — спросил он как-то неуверенно, продолжая глупо улыбаться. Напарник отвел взгляд в сторону. — А ты как думаешь? — лицо его было спрятано за книгой, потому по его взгляду понять было никак нельзя, что думал, зато по ушам вполне. — Думаю, мы встречаемся, — промолвил парень с хвостиком и наклонился к возлюбленному за поцелуем. Тот резко дернулся и опустил книгу пониже. На его лице виднелся румянец, хоть и несильный. Сонный Лу Гуан с еле заметными розоватыми пятнами на щеках и расслабленным взглядом был больше, чем просто красивый. Брюнет так и продолжал улыбаться смотря на него. — Почему ты так странно улыбаешься? — еще одна лыба пошла в коллекцию Лу Гуана под названием «Дурные улыбки Чэн Сяоши». Янтарноглазый в ответ хихикнул и приблизился с намерением поцеловать парня, но внезапно в фотоателье резко прозвучал звоночек и темноволосый от неожиданного «Добро пожаловать» дернулся да упал на диван к младшему. — Я наконец-то дома! Как провели… — девушка резко прервала свое предложение и с удивлением глянула на друзей. Лу Гуан лежал на диване во весь рост, пока Чэн Сяоши разлегся поперек на Гуане. — Лу Гуан, не объяснишь мне, что уже этот негодник натворил? — парень с хвостиком уже хотел возразить, но тут же замолчал от сказанных слов его соседом. — Признался в любви, — Цяо Лин выглядела шокированной. — Чэн Сяоши? Ты влюблен в Лу Гуана? — неуверенно спросила домовладелица, смутившись. — Слишком поздно спрашиваешь! — злобно проговорил янтарноглазый да приподнялся с напарника, — Мы встречаемся! — решил похвастаться он, будто это достижение, пока Цяо Лин с удивлением смотрела на друга детства. Беловолосый же закатил глаза, раздумывая, как он мог влюбиться в Чэн Сяоши.